Не робей, подойди,ласково сжав её похолодевшие руки, сказала Тихомира.Она жива, только её надо освободить. И я думаю, ты знаешь, как это сделать.
Услышав это, Крылинка на глазах у всех вынырнула из омута растерянной слабости. Ещё мгновение назад она горестно висела на руках у Огнеславы с Тихомирой, а сейчас встрепенулась и, оправдывая своё крылатое имя, подлетела к безжизненной фигуре под навесом. Упав ей на грудь, она омочила дорогое лицо тёплыми слезами. Дрожь губ, дрожь пальцев, трепет мокрых ресниц, и вдругкрак! Не поддавшаяся ударам молотка белая глазурь лопнула с лёгкостью яичной скорлупы, покрывшись сеточкой тончайших трещин. С шорохом, как опадающие листья, льдисто-мраморная шелуха посыпалась с груди Твердяны, сделавшей первый судорожно-хриплый вдох. И вот онаживая кожа, которую они все искали под верхней грубой коркой!
Родненькая мояЗаплаканная улыбка Крылинки сияла, как солнце сквозь просвет в дождевых тучах.А я уж и не чаяла
Одно движение сильного плечаи скорлупа осыпалась с тела Твердяны, гладкого и невредимого; ни одного ожога не оставила на нём огнедышащая кровь Огуни, ни единый волосок в косе не пострадал. Приподнявшись на локте, оружейница посмотрела на супругу прежними, яхонтово-синими глазами, из которых бесследно ушла жуткая морозная пустота.
Я вижу Вижу тебя,с ласковой хрипотцой сказала она, касаясь пальцами щеки своей жены.
А та, смеясь и плача одновременно, обнаружила ещё одно чудо:
Шрамы Их нет, Твердянушка! Ушли подчистую!
Сладко потянувшись, как после долгого и крепкого, освежающего сна, Твердяна блеснула зубами в широкой улыбке и впилась поцелуем в губы Крылинки с молодой страстью. Её нагота была лишь отчасти прикрыта складками одежды обнимающей её жены, и оружейница, оглядев себя, сказала:
Чего это я нагишом? Одёжка какая-нибудь есть?
Есть, есть, моя ненаглядная,опомнилась Крылинка, смахивая слезинки с ресниц и расторопно подбирая принесённый из дома узелок.Вот, накинь.
Твердяна облачилась в застиранную рабочую рубашку и портки, а запасная пара сапогов нашлась в кузне. Обновлённая, с сияющим молодостью лицом, женщина-кошка обвела светлым взглядом родных и протянула руку старшей дочери, стоявшей чуть поодаль с блестящей плёнкой счастливых слёз на глазах. Судорожный вздох облегчения вырвался из груди Гораны, и она заключила родительницу в крепкие объятия.
Испугалась, дитятко моё?поглаживая её по лопаткам, молвила Твердяна.Ну ничего, ничего, вот и обошлось всё.
Кузня наполнилась смехом и радостными криками. Твердяну с Крылинкой обступили со всех сторонне протиснуться, но Тихомира и не стремилась пробиться к виновнице всеобщего ликования. Волна напряжения схлынула, оставив после себя приятную усталость в теле и тепло под сердцем.
Ну прости уж меня, что ли,подошла к ней смущённая Горана.Водичкой целебной из Тиши умойсяи пройдёт синяк.
Ладно, забудем,улыбнулась Тихомира, пожимая протянутую руку.Что было, то прошло, быльём поросло.
Хоть и витал над Кузнечной горой светлый дух праздника, располагавший к веселью, но Твердяна, едва придя в себя и утолив голод краюхой хлеба с молоком, тут же погнала всех работать: не терпела она безделья, проводя все дни в труде. Впрочем, добро на праздничный ужин она Крылинке дала.
Так уж и быть, стряпай Такой случай и отметить не грех.
И вот настал день, когда болванки-хранилища с частями клинка были раскованы на половинки, и слои волшбы искусством рук Твердяны воссоединились с соответствующими слоями стали. Нагрев, проковкаи части слились в единую заготовку, которой предстояло некоторое время спустя согнуться пополам и обрести сердцевину. Последняя ждала своей очереди, пока волшба восстанавливала свои прежние межслойные связи. Заготовку заключили в глиняный защитный кожух и отложили до поры до времени.
Однажды после обедав самый разгар рабочего дняв кузню постучались. Одна из учениц прибежала с круглыми глазами в пещеру:
Государыня Лесияра пожаловала! Спрашивает тебя, мастерица Твердяна!
Отложив работу, та вышла на площадку и сделала знак впустить высокопоставленную гостью, а Тихомира из любопытства последовала за ней. Встав за одним из столбов навеса, она наблюдала, как в калитку вошла, сверкая на солнце драгоценным венцом, величавая женщина-кошка в красных с золотой вышивкой сапогах. Багряные складки плаща ласкались на ветру к её стройным ногам, а в золотисто-русых волнах рассыпанных по плечам волос сверкали серебряные прядки. Дымчатая синева её глаз была внимательной и строгой, но смягчилась приветливой улыбкой, когда княгиня раскланялась с Твердяной и поцеловалась с дочерью, княжной Огнеславой.
Огунь вам в помощь, труженицы,сказала она.Слыхала я, что тебе глаза волшбой повредило, Твердяна
Было дело,кивнула оружейница сдержанно.
Я безмерно счастлива видеть, что твоё драгоценное зрение восстановилось и давние отметины изгладились,молвила Лесияра с дружески-ласковой обходительностью.Весьма сожалею, что тебе пришлось такое перенести из-за моего меча. Как идёт перековка?
Идёт понемногу, моя госпожа,ответила Твердяна.Соединили сталь с внутренней волшбой, сердцевину пока ещё не вложили. Кстати, о сердцевине
Знаком подозвав Тихомиру, она пригласила княгиню отойти в сторонку.
Это моя помощница, молодая мастерица из полунощных земель ,представила оружейница северянку, которая при этих словах учтиво поклонилась повелительнице Белых гор.Звать её Тихомирой, мы вместе с нею работаем над твоим вещим мечом, государыня. Раз уж заговорили мы о сердцевине, то хотела бы я тебя вот о чём спросить: для чего ты, куя свой клинок, на сердцевину наложила узор «Маруша»? Как ты, наверно, знаешь, он не используется с незапамятных времён, поскольку чрезвычайно опасен. Им-то мне глаза и повредило, да так сильно, что даже вода из Тиши не смогла помочь, и пришлось прибегнуть к крови Огуни, что плещется на вершине огнедышащей Ворчун-горы. Тихомира тому свидетельница, не даст соврать Что скажешь, государыня?
Лесияра, казалось, была удивлена.
«Маруша», говоришь?пробормотала она озадаченно, потирая горделиво-мужественную ямочку на подбородке.Даже не знаю, что тебе ответить! Помнится мне, что не накладывала я сознательно, по своей воле, такого узора Мне бы даже в голову не пришло его намеренно использовать, клянусь тебе. Объяснение этому у меня только одно: вещий меч рождается у того мастера, которого сам выберет для своего появления на свет. Откуда в нём берётся такое необыкновенное свойство? Это остаётся тайной и для того, кто его куёт. Я не помню, чтоб когда-нибудь оплетала сердцевину или иные части клинка древним узором, о котором ты говоришь Должно быть, он зародился сам собою, как бы странно это ни звучало из моих уст.
Я допускаю всё, госпожа,проговорила Твердяна.Странностьэто всего лишь то, для чего мы не можем найти объяснения, которое, впрочем, не перестаёт существовать от нашего незнания.
Ты, безусловно, права Однако, как любопытно выходит!отозвалась Лесияра, воодушевлённо блестя глазами.Маруша и Лалада сошлись в одном клинке! До сего дня ещё никто не перековывал вещего меча, и если бы он не сломался, мы бы, возможно, так и не узнали, что он скрывает в своём сердце Это лишний раз подтверждает, что всё в мире едино, всё взаимосвязано. Удивительно!
Да, моя госпожа, мы тоже были немало поражены, обнаружив сию особенность твоего оружия,кивнула Твердяна задумчиво.
А когда я могу рассчитывать на полное восстановление меча?поинтересовалась княгиня.Хотя бы приблизительный срок?
Не могу ответить точно, государыня,развела руками хозяйка кузни.Всё будет зависеть от того, как скоро срастётся волшба. То, что было насильно разъединено, можно связать снова, но это непросто. Боюсь, к зиме не успеем.
Брови Лесияры сдвинулись, отягощённые тенью суровой озабоченности.
Это скверно
Но у Тихомиры есть для тебя подарок,сообщила Твердяна с улыбкой, едва наметившейся в уголках губ.И его мы надеемся вручить тебе уже очень скоро.
Вот как!оживилась повелительница женщин-кошек.И что же это?
Меч Предков, госпожа,наконец подала с поклоном голос Тихомира, до сего мгновения хранившая скромное и вежливое молчание.Это последний клинок великой оружейницы Смилины. Она начала работать над ним на склоне своей жизни, но завершить его не успела: подошёл срок её ухода в Тихую Рощу. Она завещала моей прародительнице доделать меч, и с тех пор он передавался в моём роду из поколения в поколение. Над ним трудились мои предки, я тоже приложила к нему руку, а завершающий слой волшбы нанесла Твердяна. Осталась лишь окончательная отделка и заточка, и этот славный клинок будет готов для вручения тебе.
О!восхищённо воскликнула Лесияра, блестя улыбкой.Без сомнения, это будет всем мечам меч! Благодарю тебя, Тихомира, и тебя, Твердяна, за эту прекрасную новость. Жду не дождусь, когда я наконец увижу это удивительное оружие!
Это случится уже совсем скоро,сказала Твердяна.Непростой это меч, государыня, живой У него есть душа, которую он приобрёл в своём долгом пути к тебе. Как люди сходятся, чувствуя друг с другом духовное родство, так и тебе с этим клинком предстоит найти общий язык. Это великое оружие, моя госпожа, и настолько же велика его любовь И ежели меч отдаст её тебе, то вы с ним станете верными друзьями навеки.
Я волнуюсь, словно молодая холостячка перед встречей со своей избранницей,засмеялась Лесияра.
О да, эта любовь способна сравниться с любовью к женщине,усмехнулась оружейница.А может, и превзойти её. Остаётся только надеяться, что твой прежний меч не приревнует тебя к новому.
Княгиня задумчиво хмыкнула.
Мда Видно, на роду мне написано делить себя пополам между любимыми, будь то женщина или оружие.
Уверена, ты найдёшь достойный выход,поклонилась Твердяна, и Тихомира последовала её примеру, также отвесив низкий поклон.
Её снедало любопытство, но задавать княгине личные вопросы она, конечно, не посмела. Если даже у простых людей есть тайны сердца, то правительница Белых гор уж подавно имела право на таковые.
2. Княжна-изобретательница и две смуглянки
Ветер трепал волосы Светолики, солнце путалось в них золотыми нитями, а перед княжной необъятно раскинулась долина горной реки. Синяя водная лента холодно блестела, по берегам кучерявились деревья и кусты, русло огибало зелёные островки и песчаные косы. Простор щекотал душу зябким трепетом и наполнял желанием раскинуть руки и взлететь
Ну, довольно прохлаждаться, приступим,сказала княжна, сплюнув последнюю косточку и отдавая шапку с крупной, глянцево-красной черешней Истоме.
Истома и Будина, загорелые кошки-близнецы с белыми, как одуванчиковый пух, головами, принялись помогать княжне с лямками и ремнями парящего крыла. Целую седмицу они возились, переделывая и заново обтягивая кожей его остов: прошлые испытания показали, что необходимо слегка изменить очертания крыла для лучшей управляемости. И вот, обновлённое крыло было готово к новым пробам.
Оттолкнувшись ногами от края обрыва, Светолика поймала струю воздуха и ощутила под собою гулкую пустоту. Солнечно-ослепительное чувство полёта наделяло душу крыльями, небо раскрывало навстречу ей свои безоблачные объятия, и всё казалось возможным. Из горла Светолики вырвался крик восторга: она летела подобно птице, и ветер пел свою песню, властно и упруго упираясь ей в грудь. Воздухвладение бога Ветроструяпокорился её дерзкому натиску, внизу блестела река и зеленела трава, а снежные вершины гор дивились новоявленному чуду: человек взлетел в поднебесье. Древние мудрые горы, наблюдая за полётом, гадали: упадёт смелая кошка или не упадёт? Однако княжна всё продумала, и на случай неудачи внизу ждала пышная копна душистого сена; стоило только открыть к ней проход в пространствеи мягкое приземление было обеспечено.
Помощницы-сёстры остались далеко на обрыве и сейчас, наверное, следили за испытанием крыла в подзорные трубыв три раза меньше той, что стояла на вершине башни. Будучи верными последовательницами княжны, Истома с Будиной первыми получали от Светолики знания, которые та черпала в земных книгах и чудесном потустороннем источнике, открывшемся ей в юности. Они вместе ломали голову над чертежами, испытывали изобретения; часто, не отрываясь от работы, ели и пили с княжной, а порой и засыпали в покоях для научных занятий, чтобы с утра с новыми силами приняться за дело. Происходили эти кошки из рода оружейниц, но семейное дело не продолжили, предоставив это своим сёстрам. Истому привлекало зодчество и градостроительство, а у Будины обнаружилась удивительная способность к языкам, и благодаря покровительству княжны она отправилась на обучение в Великую Библиотеку в Евнаполегороде на берегу тёплого Зелёного моря, омывавшего страну Еладию. Когда-то и сама княжна училась там, да и сейчас нередко посещала этот храм науки. Будина перевела и переписала немало трудов, которые пополнили собрания книг княжны и её родительницы Лесияры, а Истома построила в южном городе Заряславле водопровод. Лесияра, заметив её одарённость, привлекла эту умелицу для прокладки оного и в столицу, дабы наладить бесперебойное снабжение Белого города водой из чистейших горных источников.
Крыло плавно скользило над долиной, как огромная хищная птица, несущая в лапах добычу. Его тень плыла по зелёной земле над пасущимися стадами, и княжна ликовала: кажется, последние исправления в расчётах оказались правильными, и им наконец удалось довести устройство летательного приспособления до ума. Нелишним оказалось и введение в остов стальных частей с особой волшбой, помогающей крылу лучше держаться в воздухе и преодолевать зависимость от направления ветра. Растворяясь душой в величественной красоте долины, Светолика предавалась размышлениям: стал ли этот полёт возможным с милостивого позволения богов или являлся вызовом им? Природа не наделила ни людей, ни женщин-кошек крыльями, и небо не входило в их владения, но не оттого ли им ещё сильнее хотелось устремить в неосвоенные пространства свои дерзновенные исследовательские усилия?
Треугольная рама под крылом слушалась малейшего нажима, и Светолика, изменяя направление полёта, не могла нарадоваться творению своих рук. Кажущаяся простота его устройства была итогом большой работы, множества испытаний, падений Не всегда удавалось вырулить точно в копну сена, и княжна с помощницами набили себе немало шишек, пока не привели крыло к его нынешнему виду. Успех зависел от незаметных на первый взгляд мелочей: угла между частями остова, ширине крыла, натяжении кожаных полотен, прочности узлов Полвершка там, полвершка сями всякий раз крыло вело себя в воздухе иначе. Расчёты порой показывали одно, а на деле получалось совсем по-другому.
Но сейчас всё наконец-то шло как нельзя лучше. Светолика летела над колосящимися полями, сочно-зелёными пастбищами, изобильными садами. А вот и горное село, раскинувшееся по обе стороны длинной узкой впадины, которая с высоты птичьего полёта казалась лишь морщинкой на лице земли Белёные каменные домики, лоскутное одеяло огородов и полей, стадо овец вдали. Жительницы задирали головы к небу, с изумлением вглядываясь: что за птица такая? На орла вроде не похожа Княжна засмеялась и стала снижаться, чтобы дать селянкам рассмотреть себя получше. Народ в окрестностях её усадьбы уже привык к испытательным полётам и почти не обращал на кошек-лётчиц внимания, зная о «чудачествах» наследницы белогорского престола, но сегодня Светолика избрала новую местность для проб, весьма удалённую от своих владений. Княжну-изобретательницу до смешливой щекотки под рёбрами забавляло удивление, с которым местные таращились на неё; какая-то пастушка так задрала голову и вывернула шею, что обронила шапку и опрокинулась навзничь, и Светолика с хохотом качнула крылом Зря она забыла о равновесии! Коварные струи воздуха сразу властно заиграли ею, как могучие волны жалкой щепкой, небо и земля слились в одну тошнотворную круговертьне иначе, бог ветра показывал ей, кто в поднебесье хозяин Всё произошло так стремительно, что Светолика не успела даже подумать о проходе.
Треск ветоки исцарапанная княжна повисла, запутавшись в ремнях. Над нею шелестела яблоневая крона, пропуская ослепительные солнечные лучи, а внизу раскинулся большой, старый куст крыжовника; его шипы, длиною едва ли не со швейную иглу, были грозно нацелены в нависший над кустом зад потерпевшей крушение лётчицы. Яблоко, сорвавшись с ветки, весомо стукнуло Светолике по лбу.
Уйй,прошипела она, потирая ушибленное место. И пробормотала:Нет, на сей раз это не ошибка в расчётах Нечего на расчёты пенять, коли руки кривы.
Молодой звонкий смех, словно хлыст, огрел её меж лопаток. Это была та самая пастушка, которую зрелище полёта заставило потерять шапку и упасть, и теперь настал её черёд потешаться. Чёрный кафтан с короткими рукавами облегал её стройный стан, а тугие, как чулки, голенища мягких сапогов выгодно обрисовывали изящные икры; из-под рукавов кафтана белели рукава рубашки, а воротник-стойку украшала искусная вышивка. Белая барашковая шапка была уже на своём местена темноволосой кучерявой голове пастушки, которая хохотала над Светоликой во весь свой белозубый рот. Раскаты её смеха, словно гром сияющего на солнце водопада, поразили сердце княжны своей чистой, освежающей прозрачностью, и Светолика, очарованная этим звуком, даже забыла обидеться. В один этот смех можно было влюбиться.
Лучше б помогла мне слезть, хохотушка,хмыкнула она.
Молодая кошка, сверкая тёмными, как мокрая чёрная смородина, глазами, оскалилась в клыкастой улыбке, и рот Светолики тоже весело растянулся от уха до уха: смешливая «зараза» распространялась молниеносно. Но туткрак!крепления ремней не выдержали, и княжна с получеловеческим, полукошачьим воем рухнула прямо в куст крыжовника.
Рряуу-яууу!
Боль от множества чудовищных шипов свела тело судорогой. От движений становилось ещё больнее, и Светолика замерла, с ужасом думая о том, как ей придётся выбираться из этой ловушки. Пастушка смеялась уже с оттенком сострадания, и на её темнобровом, подвижном лице выразилась искренняя жалость к мукам незадачливой лётчицы.
Обожди, не дёргайся!посоветовала она, окидывая княжну взглядом и соображая, как её лучше вызволить.А то шипы ещё сильнее вонзятся.
Да я уж догадалась,прорычала Светолика.Сними меня с этих копий!
Теперь она на своей шкуре прочувствовала, каково бывает зверю, рухнувшему в яму с кольями. Пастушка склонилась и предложила княжне обхватить её за шеюавось, как-нибудь удастся подняться.
Аррр Мрряяяя!взвыла та, когда темноглазая кошка рывком сдёрнула её с шипов, на которых она была распластана бабочкой.Ты сдурелатак резко?!
Лучше резко и быстро, чем медленно и мучительно,усмехнулась пастушка.
Растянувшись на животе, Светолика блаженно прильнула щекой к прохладной траве, а пастушка, присев рядом, принялась заботливо вытаскивать из её зада шипы.
Что ж-ж з-за крыж-жовник у вас рас-стёт,шипела княжна, морщась и вздрагивая.Колючки вместо гвоздей забивать можно Как вы ягоды-то собираете? Яу!
Тш-ш, терпи,хмыкнула пастушка.Куст не виноват, что вырос на том месте, где тебе вздумалось рухнуть с небаИ спросила в свою очередь, косясь на застрявшее на яблоне крыло:Это что за приспособа такая?
Парящее крыло,ответила Светолика, кривясь и сцепив зубы от боли.С его помощью можно плыть по воздуху, как птица, раскинувшая крылья. Испытывала я его в деле, да вот на тебя отвлеклась и не справилась с управлением.
Это тебе урок,покачала головой пастушка.Не дано людям быть властелинами ветранечего и богов гневить.
Пытаться, моя любезная, всегда стоит,поучительно молвила княжна.Как тебя звать, кстати?
Вéсной меня кличут,последовал ответ.
А чей это сад?пожелала узнать старшая дочь Лесияры.
Моей родительнице он принадлежит,сказала Весна.А ты кто будешь?
Подумав, Светолика не стала пока говорить, что онанаследница белогорского престола, чтоб не смущать темноглазую пастушку, и ограничилась лишь именем. Сад, уютно шелестевший вокруг, раскинулся весьма широко; росли тут и яблони, и груши, и ягодные кусты, а цветы благоухали не в отдельном цветнике, а были рассыпаны свободно у подножий деревьев, среди травы. В тенистых уголках притаилась, покачивая в дыхании ветерка бархатными листочками, душистая мята; высокие, выше человеческого роста, кусты малины кое-где оплёл белый вьюнок.
Хорошо у вас тут,вдохнув полной грудью, улыбнулась Светолика.А чем ты занимаешься, Весна?
Покуда в брачный возраст не вошлапасу стада моей родительницы,ответила молодая кошка.А найду супругусвоим домом жить стану, свои стада буду пасти.
Знаешь, а по сердцу ты мне,сказала княжна.По глазам, по лицу вижуславная ты. Была бы рада тебя в сёстрах иметь.
Весна блеснула ясноглазой улыбкой, солнечной и бесхитростно-приветливой.
И ты мне люба, хоть и свалилась ты с небес на чуднóм приспособлении, коего я в жизни не видывала Дозволь тебя в дом пригласить.
Посреди обширного сада стоял большой, окружённый тенистыми старыми яблонями каменный дом. На натянутой меж стволами верёвке развешивала свежевыстиранное бельё невысокая, изысканно красивая женщина; густые чёрные брови горделиво изгибались роскошными дугами, а большие тёмно-карие глаза с томными, словно бы усталыми веками смотрели сосредоточенно и серьёзно. Чем-то она напомнила Светолике прекрасных дев жаркой Еладиитаких же чернобровых, с точёными, благородными носиками и бездонно-тёмными, как южная ночь, бархатными глазами. С одной из этих дев княжна в пору своей учёбы в Евнапольской библиотеке целовалась под старой оливой
Матушка Деянира,обратилась к женщине Весна,это Светолика, наша гостья. Попала она в наши места необычным способомпо воздуху Примем её, как подобает?
Отчего не принять, коли гостья знатная,улыбнулась та, и по её произношению Светолика заподозрила, что говорила она на неродном для себя языке. Да и чужеземное имя наводило на мысли Знакомое имя!
А в окошке девичьей светёлки наверху на миг показалось столь же темноглазое личико. Выглянув, как солнышко из-за туч, оно тут же скрылось, взволновав сердце княжны и до крайности возбудив её любопытство. Хорошенькие девушки были её слабостью, при виде их Светолика хмелела и проваливалась в сладкий, головокружительный плен пушистых ресниц и нежных губ. Вот и сейчас по её коже пробежала сначала волна бодрящего холодка, а после низ живота наполнился беспокойным жаром, словно там страстно распускался огненный цветок.
Мозаичные стены и потолки дома дышали приятной прохладой. Деянира, опустив опахала тенистых ресниц, поднесла Светолике братинку с мёдом-вишняком.
Не побрезгуй, княжна, отведай,поклонилась она, качнув длинными янтарными серёжками, которые оттягивали розовые мочки её ушей, выглядывавшие из-под белого головного платка.
Глаза Весны изумлённо распахнулись.
Княжна?!
Светолика замешкалась, провалившись в ночную бездну взгляда Деяниры, а на лестнице, ведущей наверх, послышалось шуршание женской одежды и тихое, сдавленное «ах!» Быстрая дробь удаляющихся шаговкак копытца горной козочки Что её спугнулоприход незваной гостьи или слово «княжна», сорвавшееся сначала с уст Деяниры, а потом и Весны? Светолика расправила плечи, дрогнула ноздрями, как зверь, почуявший добычу, и окликнула обладательницу лёгкой поступи:
Чего ты испугалась, красавица?
Она непременно устремилась бы следом за девушкой, если бы не тёплая ладонь, опустившаяся ей на плечо и мягко придержавшая её.
Пусть идёт,предостерегающе качнув головой, сказала Деянира.Это моя младшая Застенчивая она у нас. Коли захочетспустится потом.
А Светолика пошатнулась под ураганом охвативших её чувств, которые смешались в один жаркий, пьянящий клубок. Если мать Весны узнала её, значит, это действительно она. Только имя её произносилось тридцать лет назад иначе
Тем временем вернулась глава семействарослая, голубоглазая кошка с золотисто-русыми волосами, своим обликом отдалённо напоминавшая саму Светолику. Узнав, что в гости пожаловала наследница белогорского престола, Пауница почтительно поклонилась и велела супруге накрывать щедрый стол.
Чем богаты, тем и рады тебя потчевать, госпожа! Чем мы обязаны такой честью?
Светолика, блестя беспечной улыбкой и приправляя свою речь весёлыми остротами, принялась рассказывать, какими ветрамив буквальном смысле!её занесло сюда. Хотя её зад ещё побаливал от колючек, но она сумела изрядно потешить хозяйку дома, описывая своё падение в крыжовник. Не щадя собственной княжеской особы, Светолика стремилась выставить себя в самом смехотворном светеотчасти чтобы побороть смятение от нахлынувших воспоминаний и волнение при мысли о милой девушке, стеснительно прятавшейся наверху. Может быть, та снова подкралась к лестнице и слушала разговор? Светолике мерещилось, что она слышит лёгкое девичье дыхание и чует сладкий запах юной шёлковой кожи.
Испытывая свои изобретения, я нередко нахожу приключения себе на гм, одно место,разглагольствовала она, чувствуя на себе пристальный взор матери семейства.Что есть, то есть!
Этот взор и отрезвлял, и вгонял в оцепенение, перед ним Светолика была вся как на ладони. Глубокие и тёмные, как тёплый небосвод над ночным Евнаполем, очи читали все её сокровенные мысли, угадывали малейшие намерения, и их чуть приметная грустноватая насмешливость выбивала у княжны почву из-под ног. Таила ли эта женщина обиду? Тридцать лет прошло, но Светолика вспомнила те мимолётные поцелуи так, словно это случилось вчера.
Однако и крыжовник у вас!едва не подавившись большим глотком мёда, хмыкнула княжна.Его колючки меня чуть насквозь не пропороли!
Это дикий крыжовник, мы его прямо с гор взяли,пояснила, посмеиваясь, Пауница.Прижился, растёт Шипы у него только через несколько поколений послабее станут, зато он и слаще, и душистее садового.
Когда обед был подан, застенчивая обитательница светёлки наконец решилась выйти в горницу. Ничего не взяв от своей родительницы-кошки, обликом она уродилась в ДеянируСветолика остолбенела, словно попав в прошлое. Бровикак пушистый, лоснящийся соболий мех, носиксамо совершенство, достойное быть увековеченным в мраморе, а глазапочти чёрная небесная бездонность с удивительными, тёплыми золотинками янтаря. Такой была Деянира, когда Светолика жадно приникала к её устам в ночном саду, под оливой Даже оттенок кожи тот жес лёгким налётом южной, не белогорской смуглости, которая, в отличие от загара, не выцветала даже зимой.
Гóринка, девица на выданье,с гордостью представила свою дочь Пауница.Красавица, каких поискать! Вся в матушку.
Едва густые щёточки ресниц девушки поднялись, как тут же её взгляд подёрнулся обморочной дымкой, и Горинка повалилась на поспешно подставленные руки Светолики. Давным-давно княжна, увлечённая науками, не посещала весенних гуляний и уже почти позабыла, что сие явление означало, но ей, конечно же, радостно напомнили.
О, кажется, кто-то встретил свою половинку!засмеялась Пауница, помогая дочери усесться за стол и ласково похлопывая её по щёчкам, дабы та скорее пришла в чувство.
Юная смуглянка, открыв глаза, обвела мутным, ничего не узнающим взором вокруг себя, а Светолика вдруг растерялась. Ещё совсем недавно она созерцала простор речной долины на краю обрыва, готовая к полёту, не связанная никакими узами, и только ветер бестолково ласкал и путал пряди её волос, как вдруглицо в окошке, девица на выданье, обморок и замаячивший вдали призрак шумных свадебных торжеств. Липкая и вязкая, как мёд, неизбежность засасывала еёне двинуть рукой, не вздохнуть, не выбраться Вот это влипла так влипла! Неужто отгуляла свой холостяцкий век? Светолике смутно помнилось, что встрече с суженой вроде бы должны предшествовать какие-то знакисны, видения Ничего подобного она не испытывала. Ни снов, ни видений, ни предчувствийсплошная свобода, насквозь пропахшая ветром и горным простором.
А в руку ей уже кто-то вложил тёплые девичьи пальчикитоненькие, почти детские и оттого пугающе хрупкие. Княжна боялась их слишком сильно сжать, причинив боль, а потому держала в своей ладони осторожно, едва-едва обхватывая.
Совет да любовь,прогудел над ухом голос Пауницы, а Деянира неулыбчиво молчала, вопрошающе сверля княжну своими невыносимо бездонными очами.
О чём они спрашивали, эти глаза? Может быть, о том, как провела Светолика эти три десятка лет разлуки? С кем встречалась, кого любила, о чём думала и мечтала? Сколько книг прочла, сколько рассветов встретила? Далёкая страна, шелест моря, пальмы, оливы и душистый жасмин, город с величественно прямыми улицами и гулкими мостовыми, хмельное дыхание звёздной ночи, горячий влажный плен женских губ и слова любви на чужом языке Сморгнув наваждение из прошлого, Светолика с озадаченной улыбкой молвила:
Да, я вечная жертва собственных изобретений, чего только со мной не случалось Но этовсем приключениям приключение! Я отправилась испытывать парящее крыло, а нашла невестуИ засмеялась:Нет, правда! Только со мной могло такое стрястись!