Нет, Юсок указал рукой на скамейку в беседке с изогнутой крышей, предлагая уйти в тень, чему я страшно обрадовалась: мне казалось, что я вот-вот рассыплюсь на части от жары и усталости. И я извинился совершенно искренне.
Что? Значит его обвинения были не беспочвенны? я вытаращила глаза. Парень сел рядом со мной, и теперь я могла лицезреть его профиль. Нос с легкой горбинкой и выпуклые, чувственные губы. Мне страшно хотелось их поцеловать и плевать, кого он там когда-то гнобил в школе.
В то время я был занят только собой и не замечал, что из-за меня над Дже Уком издевались, Юсок наклонил голову, и половину его лица закрыли блестящие смоляные пряди. Наверняка очень гладкие. Я наорал на него после проигранного матча в волейбол, и его выгнали из команды. Мое поведение и отношение к нему стало толчком к массовым издевательствам над парнем. Я был популярен и, как оказалось, довольно сильно влиял на своих одноклассников.
Какая глупость! фыркнула я. У остальных что, не было своего мнения? Это был их выбор, и ты тут совершенно ни причем!
В Корее все не так, покачал Юсок и грустно улыбнулся, повернувшись ко мне. Людям нужно на кого-то ориентироваться. Стадный инстинкт. Приобщенность к какой-то группе или сильной личности делает их более уверенными. Они начинают думать, что живут правильно.
В этом был смысл. Я медленно кивнула, начиная хоть немного понимать мышление чужого народа.
Именно поэтому агентства так маниакально следят за репутацией айдолов? спросила я.
Да. Но дело не только в этом. Корейский шоу-бизнес устроен так, что фанатысловно вип-клиенты в дорогих бутиках. Все, что делают артисты, направлено на то, чтобы удовлетворить клиента. Мы делаем все, о чем просят фанаты: изображаем из себя милых мальчиков, улыбаемся, кривляемся на камеру, потому что поклонники считают это милым, и многое другое. Это называется фансервис. Мы обязаны играть в эту игру, потому что агентству нужны деньги, а намвозможность заниматься музыкой и делиться ею с людьми.
Но это какие-то рыночные отношения, тебе не кажется? спросила я, невольно примеряя это на свой род деятельности.
Согласен, но таковы правила корейского шоу-бизнеса. Ведь это не только продажа альбомов, но и огромного количества сопутствующего мерча, который приносит большую часть дохода, ответил Юсок. После скандала с буллингом продажи моего альбома упали в два раза.
Теперь понятно, почему вы так печетесь о своей репутации. Но все же я не могу этого принять. Для меня творчество это в первую очередь свобода, возразила я.
Разве в мире писателей все не так? удивился Юсок.
Не совсем. Есть определенные жанры, которые очень популярны у читателей, и я знаю, что мои книги ждет успех, если я стану писать именно в этих жанрах. Но я не могу идти на поводу у вкусов читателей, в противном случае весь творческий процесс потеряет смысл. Ведь для меня важна не популярность сама по себе, мне хочется, чтобы люди оценили мысли и эмоции, которые я вкладываю в книгу.
Ты права, но в таком случае у тебя будет не так много читателей, возразил Юсок, внимательно глядя мне в глаза.
Конечно! я легко рассмеялась, потому что этот факт пережила уже несколько лет назад и смирилась с неизбежностью. Но для меня важнее найти читателей, которые могут по достоинству оценить мои работы. Пусть их будет немного, но зато они на вес золота.
Юсок долго задумчиво смотрел на меня, словно переваривал услышанные слова.
Я никогда раньше об этом не задумывался, признался он. Вернее, смотрел на свою работу под другим углом. Ты умная девушка. И с тобой очень интересно общаться.
Я знаю, я игриво подвигала бровями и рассмеялась.
Лицо Юсока удивленно вытянулось, но в следующую секунду он засмеялся вместе со мной. У него был негромкий, низкий смех и обезоруживающая улыбка.
Еще ты, судя по всему, очень скромная, просмеявшись, сказал он, глядя на меня блестящими глазами.
Просто я взрослая, мои убеждения и принципы давно сложились.
Хочешь сказать, что я незрелый? обида скользнула по его лицу.
Пока не знаю, мы слишком мало знакомы. я наклонила голову, беззастенчиво разглядывая красивого молодого парня и думая о том, что узнать его как можно ближе мне сейчас хочется больше всего.
Юсок смущенно опустил голову, опять прячась за отросшими волосами. Это было так мило! Меня будоражила его стеснительность, и ужасно хотелось его развратить. Наверное так думают педофилы, но я не воспринимала Юсока как ребенка. Мне нравилась его чистота и неиспорченность. Однако мы были в общественном месте, к тому же со стороны парня я не видела ответного желания, и оставалось только гадать, как он относится ко мне на самом деле. Решив оставить момент совращения до дома, я сказала:
Ну что, пойдем дальше или вернемся в город?
Я хочу подняться на вершину, ответил Юсок, и в черных глазах мелькнули лукавые искорки.
Глава 5
Домой мы возвращались по отдельности. Я не хотела подвергать Юсока опасности своим присутствием: мало ли кто мог нас увидеть и слить в сеть очередную новость, что во время отпуска айдол не только не переосмысливает свое "ужасное" поведение, но и нашел себе развлечение в виде взрослой иностранки. Тогда на карьере Юсока совершенно точно можно будет ставить крест.
Пришла я в пустой дом. Джин У тоже пока еще не было, и, разуваясь у порога, я опять почувствовала укол вины за то, что бросила его в день рождения и убежала за другим мужчиной. Наверняка Джин У расценил это именно так. Но что поделать, ему придется с этим смириться.
На улице уже темнело, но я не стала зажигать свет в спальне. Включила ноут и, переполненная впечатлениями, начала писать. Перед глазами стояла сложенная из огромных камней крепостная стена, остатки городских ворот, когда-то защищавших Дамьян и смотровая вышка на вершине холма, куда мы с Юсоком все-таки добрели. У меня начиналось одно из последних сражений, приближая роман к кульминации, и я постаралась достоверно описать то, что только что увидела своими глазами. Деталисамая важная часть любого произведения. Читатель должен видеть мир, описанный писателем, и чувствовать себя участником событий.
Увлекшись работой, я не сразу заметила доносящийся снизу шум. Отвлекаясь от экрана, повернула голову в сторону двери и услышала тяжелые шаги и скрип деревянных ступеней лестницы. На Юсока это было не похоже: его походка была легкой. Значит Джин У? Он медленно и, судя по звукам, неуверенно приближался к моей комнате. Я уже собиралась было встать и открыть дверь, как вдруг она распахнулась сама и с грохотом отлетела в сторону. В спальню ввалился Джин У, пытаясь сфокусировать на мне совершенно невменяемый взгляд. Он покачнулся и ухватился рукой за косяк. Ясно, кто-то сегодня перебрал.
Вот ты где. Ну что, утешила нашего Юсока? глотая окончания, сказал он и нетвердой походкой направился ко мне.
Давай поговорим завтра на свежую голову, я сейчас занята.
Чувствую, что этот разговор не закончится ничем хорошим. Я ненавидела алкашей, а особенно ненавидела мужчин, которые под этим делом становятся агрессивными. Потом они просят прощения и говорят, что это все алкоголь, но я так не считаю. Просто когда мозг расслабляется, наружу лезет сидящее глубоко внутри дерьмо, которое до этого момента тщательно скрывалось под маской приличия. Алкогольвсего лишь индикатор человеческой низости.
Отвернувшись к ноутбуку, смотрю на текст, но не понимаю ни слова. Напряжение из-за стоящего рядом Джин У страшно мешает, и я совершенно не знаю, чего от него ожидать.
Моя голова сейчас ясная как никогда! выпаливает он, делая еще пару шагов и оказываясь совсем рядом со мной. Он хочет поругаться, это очевидно, и я внутренне сжимаюсь, чувствуя себя очень некомфортно. В доме мы одни, и я понятия не имею, что взбредет в голову этому чокнутому. Я конечно неробкого десятка и в случае чего и вмазать могу, но мне почему-то все равно страшно. Ненавижу это чувство.
Выйди из моей комнаты, пожалуйста, я должна дописать главу, сказала я как можно спокойнее, чем, кажется, только еще больше его разозлила.
"Дописать главу", заплетающимся языком передразнил Джин У. Не прикрывайся своим романом! Я знаю, для чего ты сюда приехала!
Я стиснула зубы, прилагая усилия, чтобы держать себя в руках. Какого черта я вообще должна это делать! Почему я оправдываюсь и пытаюсь сохранить мир, когда, будь на моем месте мужчина, давно бы вмазал этому идиоту? Меня это бесит. Я встала и посмотрела Джин У в глаза. Пьяные и абсолютно невменяемые.
Проваливай отсюда, или я за себя не отвечаю.
Русская писательница, очарованная красотой Кореи решила приехать в Дамьян, чтобы поймать вдохновение для своего нового романа, несмотря на то, что он был прилично пьян, слова его почему-то звучали четко, словно он мгновенно протрезвел. Как романтично! Но эти сказки можешь рассказывать моему малолетнему племяннику! Я сразу знал, чем ты собираешься здесь заниматься!
И чем же? я скрестила руки на груди и бегло оглядела комнату в поисках чего-нибудь тяжелого. Ну так, на всякий случай. На глаза попался только мой многострадальный ноутбук.
Да ты просто любишь потрахаться! он криво ухмыльнулся, смерив меня презрительным взглядом, будто в этом было что-то плохое. Так чем же тебе не угодил я? Или ты предпочитаешь молодых мальчиков?
Первым порывом было врезать ему как следует, но потом мне стало весело, и я расхохоталась ему в лицо.
Да, я люблю секс и что? А ты видимо нет, раз тебе никто не дает.
Да ты
Рука Джин У взлетела вверх, но я увернулась, воспользовавшись его замедленной реакцией. Толкнула изо всех сил его в спину и он, не удержавшись на ногах, полетел на стол, сметая мой ноут и задев стоящий рядом стул. Я его ненавидела, и сейчас была в таком состоянии, что готова была убить, если он попытается ударить меня еще раз.
Дрянь! Шлюха! Джин У плевался ругательствами, пытаясь подняться на ноги.
Меня била нервная дрожь напополам с адреналином. Он был значительно выше меня и крупнее, и нужно было бежать, но я ждала, пока он повернется ко мне. Его надо осадить в самом начале, показать, что я его не боюсь, иначе, почувствуя слабину, он так и будет пытаться меня продавить. Сжав руки в кулаки, смотрела, как он, шатаясь, идет на меня, как таран. В его взгляде не было ничего человеческого, им завладела ярость. Но я даже не успела ничего предпринять, потому что в комнату, как вихрь, влетел Юсок и встал между нами.
Дядя, приди в себя! Что ты делаешь?! встряхнув его за плечи, выкрикнул он ему в лицо.
Уйди с дороги, сопляк! Это все из-за тебя! взревел невменяемый Джин У, схватив Юсока за грудки. Господи, он еще покалечит мальчишку!
Хватит! взвизгнула я, не на шутку испугавшись за Юсока. Я вызову полицию, если ты не успокоишься! Хочешь проблем с законом? Ты же учитель!
Джин У несколько секунд сверлил племянника ненавидящим взглядом, затем, видимо, остатки мозгов и здравого смысла победили. Он отпустил парня и безвольным кулем осел на пол. Я побежала вниз, налила стакан воды и принесла Джин У.
Пей.
Он послушно сделал несколько глотков, не поднимая на меня глаз. Стыдно стало.
Прости, он наконец пришел в себя. Не знаю, что на меня нашло. Ты мне нравишься. Нравишься, черт возьми, и я не могу быть тебе просто другом.
Я взглянула на Юсока, давая понять, что ему нужно выйти. Он понял и ушел, напоследок бросив на меня обеспокоенный взгляд. Я кивнула, обозначая, что все в порядке.
Ох как все сложно! Я являлась для Джин У раздражающим фактором, и понимала, что он может выкинуть еще что-нибудь в этом роде. Конечно мне стоило переехать, чтобы не усугублять ситуацию, но я никак не могла отказаться от желания побыть рядом с Юсоком оставшиеся до конца отпуска дни.
Хорошо, скажи мне, как ты видишь наши отношения в дальнейшем. Если представить, что мы с тобой начнем встречаться, спокойно сказала я, садясь на пол рядом с Джин У. Он поднял на меня виноватый взгляд, в котором промелькнула искорка надежды.
Я представлю тебя своим родителям, без тени сомнения заявил он, как будто уже не раз воображал это.
А потом?
Потом ты переедешь ко мне, и мы поженимся, все так же уверенно сказал он.
Я не хочу переезжать. Что я буду здесь делать?
Заниматься домом, писать, если захочешь. У нас появятся дети и
Я рассмеялась его наивности и абсолютному нежеланию принимать во внимание чужие интересы.
Джин У, такая жизнь не для меня.
Почему? Разве это плохо?
Нет, не плохо, но это твоя мечта, а не моя. Ты ни разу не спросил, чего хочу я. Ты ничего обо мне не знаешь, даже не понимаешь, что я за человек, какие у меня убеждения и планы на жизнь. Я не хочу замуж, не люблю детей и ненавижу заниматься бытом. В Москве у меня родители, друзья, дорогие мне люди. Я не хочу ломать свою привычную жизнь, она меня полностью устраивает!
Но ты же одна Джин У как будто окончательно протрезвел от моих слов и с искренним удивлением смотрел теперь на меня. У тебя нет мужа, поддержки, разве тебе не одиноко? Не страшно?
Нет, я улыбнулась, понимая теперь, почему он так отчаянно за меня ухватился. Это ему было одиноко. Это он боялся осуждения за то, что так и не завел семью, ведь в патриархальном обществе, где семейные ценности превыше всего, Джин У был как белая ворона. Он просто хотел быть как все. Нормальным в его понимании этого слова. Мне стало жаль его. Окутанный стереотипами, неспособный понять самого себя и свои истинные желания, он слепо шел по чужому пути, который для него написали многочисленные родственники и друзья.
Но разве
Джин У, я не хочу тебя ни в чем переубеждать и что-то доказывать. У тебя своя жизнь, у меня своя. Давай будем уважительно относиться к выбору каждого и не пытаться ломать друг друга?
Он молчал, все еще удивленно глядя на меня, как будто думал, что я сейчас рассмеюсь и крикну: "Шутка! Конечно же ты лучший подарок в этой жизни!"
Это все влияние запада, наконец изрек он.
Мир меняется, и сознание людей тоже, возразила я. Я потратила много времени, чтобы разобраться в себе и понять, чего на самом деле хочу. Какие желания мои, а какие навязаны мне окружающими. Это было очень сложно, но когда я поняла себя, испытала настоящее счастье.
Ты говоришь странные вещи, но я не буду больше лезть к тебе, только пожалуйста, пообещай, что не будешь связыватся с Юсоком. Он еще так юн, к тому же это может быть опасно для его карьеры.
Пообещать этого я не могла, хотя и понимала, что он прав.
Давай Юсок сам решит, что для него лучше. Не будем лезть в его жизнь.
Глава 6
Отправив Джин У отсыпаться в его комнату, я вновь села за написание, но после пережитого стресса слова не шли, а мысли лениво копошились в голове, то и дело возвращаясь к произошедшему. Наверное стоило прислушаться к голосу разума и съехать. Судя по тому, что из себя представляет Джин У, такие финты будут повторяться не раз. И как бы ни хотелось мне остаться рядом с Юсоком, жить под одной крышей с его сумасшедшим дядей было по меньшей мере опасно: неизвестно, что взбредет ему в голову в следующий раз.
Я смотрела в окно, как Дамьян погружается в сумерки, и рассеянно вертела в руках чашку с уже остывшим кофе. Почему отношения между полами всегда приносят столько неудобств? И почему каждый раз приходится отстаивать свое право жить и любить, кого хочется? Тяжело вздохнув, я спустилась на первый этаж. Что греха таить, я надеялась увидеть Юсока. Сегодня вечером дом был погружен в тишину, из его комнаты не доносилась красивая мелодия, что звучала там вчера, а, значит, либо он уже спал, либо нашел себе другое занятие.
Полумрак гостиной тихо разрезал струившийся из окна лунный свет, и уши уловили едва слышную музыку, доносившуюся с улицы. Пронзительно-печальная мелодия дергала душу за ниточки и вела меня, словно нить Ариадны. Затаив дыхание, я вышла на улицу. Тихий дворик был пуст. Темные цветы петуньи неторопливо шевелились на ветру, справа слегка покачивались качели. Музыка здесь слышалась громче, но я не могла понять, где источник звука. Идя наугад к оплетенному диким виноградом забору, я отчетливо услышала усилившийся звук. Мелодия играла где-то совсем рядом, скорее всего на заднем дворе, где я еще ни разу не была. Я осмотрела спрятанный под лианами резной забор и обнаружила секретную калитку. Осторожно потянув ее на себя, поморщилась от раздавшегося скрипа, чувствуя себя как слон в посудной лавке. Просунув голову в открывшееся отверстие, замерла на месте, приклеившись к каменным плитам дорожки. Я словно попала на тот свет. В рай. И передо мной танцевал ангел. Совершенство в белоснежной рубашке, которая в свете полной луны отливала голубым. Каждое движение было невыразимо прекрасным. Не технически отточенным и выверенным годами тренировок, а спонтанным, искренним, порывистым. Юсок не танцевал, он проживал льющуюся из динамиков мелодию и, кажется, каждую ноту чувствовал сердцем. Он был словно обнаженным, демонстрируя мне, невольной свидетельнице его танца, всю красоту своей души. К такому идеалу было страшно прикоснуться, чтобы не разрушить его хрустальное совершенство. Я никогда не видела ничего подобного и никогда не испытывала такой страшной, неистовой смеси разнообразных эмоций.