Выспись как следует, ага? И завтра вечером жду у себя. С творогом, Юль, улыбнулся, поймал улыбку соседки и продолжал улыбаться, пока Юлька топала к своей двери, возилась с замком.
Потом Митька заметил, как тяжело она вздохнула, прежде чем открыть дверь.
Спокойной ночи, Митя!
Ага. И тебе.
Митя постоял еще немного, а потом тряхнул головой, отгоняя непрошенную печаль, оттого что Юлька ушла, и злость, оттого, что не может он пойти за ней, и отправился домой.
***
Юлька прикрыла за собой дверь и сдулась. Как? А вот так! Киры дома нет, а она, нахалка, провела приятный вечер в обществе соседей. Смеялась и кокетничала с Митей.
Обругала себя трижды, достала телефон и набрала номер мужа. Долгие гудки, а потом сброс. Обиделся, не ответил. Тяжелый вздох и снова набирает ему, а он снова сбрасывает.
Юля:
«Кирочка, прости меня. Где ты?»
Кира:
«Я не могу говорить сейчас. Не хочу. Приеду утром. Не звони! Мне нужно подумать!»
Заплакать? Слез нет. Загрустить? Сил нет. Сняла с себя куртку слонярскую и зажгла свет, ожидая увидеть разгром, а его и не было вовсе!
Кира убрался? Нет, такого быть не может. Даже если и унесли собой мусор гости, то уж точно не стали бы пол мыть после себя. Бред какой-то! И пыли нет?! И продукты, купленные ею, аккуратно разложены на полках холодильника! В ванной комнате даже зеркало блестит. Что за чудеса-то такие? Впрочем, Юля уже начала догадываться, кто тот волшебник.
Пометалась по свежеубранной квартире, поудивлялась, и не поняла, злиться или радоваться? Все же, рассердилась и побежала к двери! Что? Чему вы так улыбаетесь? Она просто обязана была выяснить все у ярославской напасти и
А что «И», Юля не придумала. На полном ходу притормозила у зеркала и начала причесываться. Сама она еще не понимала до конца, что это в ней загуляло забурлило, но уже ощутила легкость, свободу и адреналин.
Если покопаться в памяти, то можно выудить такие вот моменты. В жизни любой девушки они случались! Это когда собираешься на свидание и, заметьте, с человеком, который очень интересует, волнует. И подгоняешь себя, торопишься, а все дела какие-то находятся. Вот чёлку надо уложить иначе. А что это на щеке? Уж не прыщик ли? И в зеркало себя надо рассмотреть повнимательнее. К лицу ли кофточка? Не помялась ли юбочка? А пока ты крутишься и бегаешь, внутри нарастает и требует выхода изумительная волна энергии. И когда, наконец, ты готова к выходу, несешься по лестнице (тротуару, метро, полю), абсолютное ощущение полёта. И все это только потому, что в конце твоего безумного забега, тебя ждет ОН.
Выскочила Юлька из квартиры, подбежала к двери Мити и, уже нажимая на пуговку звонка, осознала, что она делает. Боже мой! Кира, кольцо на пальце, ночь, она к соседу! Гадость какая, пакость Отдернула руку от звонка (вышло короткое «Зу») и хотела уже было бежать обратно домой, но ей не повезло. В то же мгновение дверь ярославского кавалергарда распахнулась. На пороге он, напасть. И самое невероятное, что Юлька поняла, никакого удивления на его лице, а только горячий взгляд и что? Радость? Вот не поняла сейчас она
***
Судорожный звонок в дверь. Именно таким его услышал Широков, мотаясь бесцельно по новому своему пристанищу. Он догадывался, кто там, за дверью. Очень надеялся на это и был рад. Бежал, теряя тапки, и торопился, дергая задвижку замка. Сказать честно, его «чистый подарок» для Юли, был продиктован не только желанием помочь ей, но и вот такой вот надеждой. Митька прекрасно понимал, что она обо всем догадается и станет требовать ответов, но никак не рассчитывал, что сию минуту! Всего лишь надеялся, что утром она будет ждать его на лестничной площадке или у машины на парковке. Да не благодарности ждал наш кавалергард, а беседы с любимой женщиной.
Распахнул дверь и понял, что Юлька готова дать дёру. Ну, в смысле, сбежать. Она уже повернулась в сторону своей квартиры и даже ножку подняла, отчего ее необъятное платье в унылую, серую клеточку, надулось фонариком. А волосы (причесанные и блестящие) собрались взметнуться флагом в прощальном, волнистом «пока».
Нужно было срочно придумать, что сказать. И не простое, а такое, что заставит ее побыть с ним хотя бы минуту и не испытывать при этом стыда и покусываний совести.
Горчичники есть?! рявкнул Митька, так и не придумав ничего путного.
Юлька подпрыгнула, застыла, пытаясь принять и осознать странный вопрос, а потом широко распахнула изумительной серости глаза и замотала головой отрицательно.
Чёрт, я так и знал, и сделал шаг вглубь холла, выйдя из поля зрения нашей москвички.
Ведь прекрасно знал, паразит, что Юлька сейчас потянется за ним и станет задавать вопросы и волноваться о его здоровье. Выждал несколько секунд, которые понадобились Юльке, чтобы понять, что к чему и обрадовался, когда ее пушисто-волнистая головка показалась в проеме двери. Войти не вошла, но стояла на пороге, не уходила!
А зачем? и голос такой, взволнованный и любопытствующий одновременно.
Широков внутренне пропел «Йуху!» и принялся врать.
Надо, очень.
Хотите, я в аптеку сбегаю?
И ведь побежит, подумал Митька, а вслух сказал:
Юль, зайди. Сейчас на шум сбегутся бабушки, Ирина и Гойцманы. А там, глядишь, и Заварзины подтянуться, пугал Широков, глядя как Юлька застывает на пороге. Но тогда придется объяснять, зачем горчичники, а я не хотел бы.
И морду лица сделал серьезную и печальную. Юлька от сочувствия даже ручки сжала в кулачки и сложила на груди.
Митя, что случилось?! громким шепотом и все так же, с порога.
Зайди, говорю тебе. Вот что за человек такой, а?! терпение и все такое прочее, слетело с Широкова, он подскочил к Юльке, приподнял ее обеими руками за талию и аккуратно переставил с порога в свой холл.
Да, природа силушкой не обделила, да и смекалкой тоже. Правда, Юлька стояла испуганная, все так же прижимая кулачки к груди и глядя да Митьку очень даже вопросительно. Широков захлопнул дверь, от этого Юлька слегка вздрогнула и отступила к стене.
Вот этого испуга и шараханий Митька допустить никак не мог, и начал шоу. С улыбки, между прочим.
Юль, я понимаю, я страшненький, но я не кусаюсь. Честно! В жизни не ел человечины и не собираюсь начинать.
Москвичка слегка опешила, но перестала пятиться от Широкова. Уже неплохо.
Я не совсем понимаю
Митька и сам мало что понимал из речи своей ненормальной и хаотической, но уверенно продолжил:
Окей. Поясняю. Я тебя не съем и не обижу. Зайди, а? Тоскливои снова печальный вид напустил.
В смысле? Вам плохо? Что болит? Зачем горчичники? Дышать тяжело?
Мне плохо. Дышать легко, как ни странно. Ничего не болит, теперь он сдерживал смех, глядя на растерянное лицо Юльки.
Та поморгала, задумалась и начала кое-что понимать. А когда ее осенило, она прямо посмотрела Широкову в глаза и выдала.
Вы врете мне, да?
Ага,
Честного признания Юлька не ожидала, потому снова задумалась.
Митя, а горчичники почему?
Ну, просто интересно было, пользуется ли кто-то еще этими штуками. Лично я не видел их уже лет двадцать. Юлька покладисто кивнула, подтвердив его высказывание, соглашаясь.
А плохо вам почему?
Чаю не с кем выпить. Или кофе, посмотрел, как глаза Юлькины подернулись печалью и виноватостью, заговорил, Юль, не знаю, о чем ты думаешь, но не делай катастрофы из всего этого, ага? Полчаса жалко на меня потратить? Так и скажи, снова печальные глаза, еще и голову опустил, разве вот только ножкой не шаркнул обиженно.
Ну, Юлька посмотрела на все это, подумала и улыбнулась.
Вы, Митя, не повар. Вы шантажист. Давайте выпьем кофе. Где у вас кухня? Я сварю, и Юля уверенно шагнула навстречу кавалергарду.
А теперь задумался Митька и припомнил слова Ирины о якобы ее, Юлькином, интересе к его персоне. О ее вот этом согласии выпить кофе с ним. Может права Джеки и Широков не совсем безразличен этому чуду в клетчатом платье, а? Вот напасть московскаявсю душу перевернула и смотрит ясными серыми глазами. До того чистыми, что кажется, девочка перед ним. Даже белый, пышный бант померещился ему в волнистых волосах цвета спелой пшеницы.
Не. На кухню не пущу. В конце концов, я тебя сюда заманил, мне и кофе варить. Проходи, располагайся.
Юлька несмело потянулась за Митей в гостиную.
Вот не зря старался новичок-дизайнер! Кухня в светлых тонах, прекрасно вписалась, перетекла в гостиную. Остров с варочной панелью условно делил два пространства: диванное и кухонное.
Пока Митька варил кофе и разливал по чашкам, Юля бродила по гостиной и разглядывала книги, картины и фотографиюодну. Митиной мамы. Правда, Юля не знала кто это, но, пожалуй, догадалась. Митька на мать походил и глазами и цветом волос.
Садись. Туда, где тебе удобно.
Юлька сразу пошла к креслу, тому, которое очень нравилось и самому Митьке: кожаное, с широкой спинкой и узкими подлокотниками.
Можно сюда? Такое кресло было у моего отца. Он никого в него не пускал. А яона оборвала речь свою и смутилась.
Конечно, можно. Ну, они и уселись чинно, благородно, на расстоянии вытянутой руки.
Юлька в заветное кресло, а Митя расположился рядом, в другом кресле, специально повернулся так, чтобы видеть Юльку.
Фотография мамы?
Митька кивнул иВот кто его знает, что нашло, накатило на парня? Слова посыпались, что горох. И сам того не ожидая, начал он говорить Юльке о маме, об их жизни, тяжелой, но интересной. О своем детстве, хулиганствах и прочем всяком. А она слушала, да так, словно ничего более интересного и не слышала никогда. И чувствовал Митька, что интерес ее вовсе не тот, профессионально-психологический, а самый что ни на есть душевный. Широков говорил, Юлька улыбалась или печалилась, следуя его воспоминаниям. Он и не заметил, как все вывалил на москвичку, обладательницу непонятного сияния и еще чего-то ангельского.
Мне потому и дом этот понравился, что напомнил о Ярославле. Мы с матерью в таком же жили. И соседи хорошие. Дружили семьями. Как и вы. И бабульки у нас были! Только не сестры, а подруги. Но, знаешь, к старости стали похожи друг на друга.
Оба посмеялись, вспоминая Дору и Фиру.
Вам они нравятся. И Джеки тоже. Вот честно, замечательное прозвище и подходит Ирине Леонидовне как нельзя лучше. Вы, Митя, такой молодец! Подбодрили нас всех. А меня, вообще, спасли. Правда! Кран тот бесючий, все время подтекал. А Гасилов, сосед снизу, очень серьезный мужчина. Вот затопили бы мы его с Кирой, он был ругался. Да и неприлично, потом Юлька опомнилась и продолжила, Кирочка починил бы, но все время очень занят. Сами понимаете, работа и давление в офисе такое, что он иной раз заснуть не может.
Ох, как же хотелось Широкову дать залп по ее ненаглядному Кирочке, но он запретил себе делать Юльку несчастной, потому, просто кивнул и промолчал. Желваками поиграл да и сдержался.
А твое детство? Расскажешь?
Тут случилась заминка, и Широков понял, что не ту тему он затронул, что могла бы поддержать тепло их беседы.
Ну, рассказывать особенно нечего. Ничего такого сверхъестественного. Совсем не так, как у вас. Никаких побегов из дома ради спасения индейского племени. И никаких путешествий на соседнюю стройку с последующим переломом руки. Если честно, я в школе была ну
Ботан? И почему я не удивлен? потешался Широков.
Почему сразу ботан? Я просто хорошо училась и читала много. Собственно, книги и составили мой интерес по жизни. Вот в них я путешествовала на стройки и спасала индейцев, улыбка такая, что Митька слегка дернулся к Юльке, но приостановил себя, памятуя о ее натуре честной и верной, блин.
Хотя, почему «блин»? Разве не эта вот ее внутренняя чистота и порядочность привлекли его? Разве не этим вот сияла Юлька? Да, Митька мужчина, и помыслы его совершенно нормальны и инстинкты тоже, нормальны. Но куда им, инстинктам, против ангельского проявления и влюбленности? Снова сдержался Широков, мысленно повесил себе медаль на грудь. За Отвагу и Воздержание! Потом припомнил, из-за кого он сдерживается и чуть не психанул.
Кира, да почему ж ты не попался Широкову где-нибудь в темном переулке, а? И какого черта он, Митька, так долго «ехал» в Москву? Поторопился бы и Юлька могла бы быть свободной. А коли так случилось бы, знайте, Широков ни за что не отдал бы ее никому. Себе бы забрал, причем сразу и без всяких раздумий.
И опять вопрос: «Что делать?» ткнулся острым гвоздем в его голову. Ирине он сказал, что будет любить. Верно, будет. Но
Митька откинул назойливые, неприятные мысли и снова окунулся в тепло Юлькиного присутствия и голоса, сияния ее глаз и волос. Это было круто! Вот потому, наверно, и заболтались они, забыли о времени. Но, всему приходит конец.
Митя! Уже пять утра! Вот опять у вас из за меня проблемы. Вы не спали совсем, а скоро на работу. Простите, пожалуйста.
Сколько раз Митя замечал, что Юлька моментально берет всю вину на себя, принимает тяжелую ношу и несет, волоча ноги.
Класс! Юль, это я тебя сюда притащил и очень этому рад. Это мне нужно просить прощения, что заболтал тебя до полусмерти.
А вот и нет. Мне было очень хорошо и интересно. И уже давно так не было.
Ну, Митька постарался не раздуваться от гордости до состояния колобка.
Ей хорошо с ним. И давно так хорошо не было. А что это значит? А это значит, что ее Кирочка, не такой уж и ненаглядный, как могло бы показаться.
Девушка нахмурилась, запечалилась и поднялась.
Мне пора. Спасибо большое и за кофе и за компанию, и пошагала к выходу.
Юль, стой! вот кто его знает, чего ждал Митька, но кинулся вслед за ней, Ты ведь придешь вечером?
Она стояла у двери и молчала. Голову опустила. Волосы пышной завесой грустно опустились на ее лицо, и вся она смотрелась чистым раскаянием.
Ага. Понял. Снова все это лишнее и неправильное, ну въелись слова ее в Митькину память и жалили больно своей правдивостью и справедливым упреком были для обоих.
Неправильное. Но, не лишнее. Митя, я пойду. Вы не удерживайте меня, ладно? Скоро Кира придет ии все.
Скоро придет Кира, а он, Митя, станет лишним. Третьим. Ну, нет, Юлька! Плохо ты знаешь Широкова. И не удастся тебе скрыть от него и интерес свой и радость от бесед и встреч. И знай, он прекрасно заметил и взгляды твои и смущение. Соседям так не улыбаются! На друзей так не смотрят! Имей в виду, он еще пободается за тебя, похлещется.
Глава 10
До свидания, Юленьке пришлось собрать все свои силы, чтобы не смотреть на Широкова. Спасибо за кофе иВообще, за все.
Быстрым шагом наша москвичка прошлась по лестничной площадке, открыла дверь своей квартиры и захлопнула ее за собой. Постояла немного в утренней темноте, привыкая к мысли, что она самая что ни на есть падшая женщина! А что делают падшие женщины? Правильно, они каются. Вот и решила Юля, что расскажет все Кирочке и попросит прощения, а себя держать будет строго. Никаких больше ночных свиданий с ярославской напастью и никакого больше трепыхания сердца от его взгляда. А еще, улыбок, речей, голоса, запаха, сильных рук, красивых волос Список получился внушительный и Юля завздыхала, скуксилась.
Проверила свой телефонпусто. Ни звонков, ни сообщений от любимого мужа. Еще один вздох и Юлька, путаясь в огромном платье, стянула таки его через голову, сложила кое-как и кинула в стирку. А сама кинулась в супружескую постель и уснула мгновенно. И вот, что странно, обычно Юлька не засыпала, пока Кирочка не возвращался, а тут запросто.
Юленька, солнце мое, просыпайся, Кира тряс жену за плечо, вероятно, удивляясь ее позднему сну.
День уже, а она спит, не добудишься. И обед не приготовлен и букет, тот, что Кира купил для жены, увянет скоро.
Кира, ты вернулся, улыбка ее получилась очень вялой, но, похоже, Кира был рад и этому. Я тебе хотела рассказать
Давай я скажу сначала, ладно? Кира не стал слушать Юлю, впрочем, как всегда. Я вчера сделал глупость! Я обязан был остаться с тобой и помочь. Я знаю, что плохой муж и виноват! Но, я люблю тебя очень сильно и постараюсь исправиться!
Юлькино сознание сработало сегодня как-то странно. Оно не стало оправдывать мужа, не стало резюмировать его поведение, как что-то нормальное. Сознание четко показалоКира даже не спросил про ее, Юлькин, локоть. Просто говорил о себеЯ виноват, Я плохой муж, Я люблю, Я постараюсь.
Но, тут же и привычка запустилась. Он был мужем ей уже целых пять лет. Она любила его, поддерживала, но небольшой кризис в отношениях должен был наступить рано или поздно. Для такого вывода вовсе не нужно иметь диплом психолога. Все женщины знают, что это случается. Даже Джейн Эйр знала, честное слово! Помните ее слова, обращенные к Рочестеру? Мысль таковасначала ты будешь любить меня сильно и крепко, потом ты остынешь, и мне придется терпеть твое раздражение мною, и только потом ты научишься любить меня так, как должно. Дословно Юлька не помнила, но смысл забыть невозможно. Вот и Кира, вошел в стадию раздражения, но это не значит, что у их маленькой семьи нет надежды на «любить, как должно» в будущем. А ради этого можно и потерпеть и смириться. А еще забыть о себе и думать о них с Кирой. Они все преодолеют вместе.