Ну что, Лада, сейчас ты должна меня выгнать. Завизжать, начать кричать, что яманьяк и насильник.
Что ты вообще не это имела в виду
И тогда я окончательно пойму свою правоту и то, что верно классифицировал тебя в сержантской градации от честных давалок до приличных женщин. Там много пунктов было, но бабы «с ебанцой» выделены в отдельный класс.
Но она молчит. Не поворачивается, правда, но и не выскакивает из номера с криками: «Насилуют!».
Еще раз провожу пальцами по упругой заднице. Ух, как горячо! Да это, мать твою, гораздо горячее, чем то, что я делал раньше с ней!
Я же тоже так вот добирался уже до сладкого, но это все по-другому было! В диком угаре, в треше!
А сейчас Я словно дикую норовистую лошадь укрощаю. Одно неверное движениеи копытом в лоб.
Но, если покорится Нет большего кайфа.
Двигаюсь дальше, прямо к промежности, прикрытой маленькими трусиками. Вздрагивает опять. Не двигается. Еще раз. Посильнее, понаглее. Пальцами вверх и вниз. Сдавленное аханье. Влажные пальцы.
Бляяяяяяя
Лада Леонидовна, ты же понимаешь, что я делаю, да?
Кивает.
Это смотрится смешно, учитывая, что так и не повернулась ко мне. Но ладно.
И ты понимаешь, к чему все идет, да?
Опять кивает.
Встаю, наваливаюсь сверху, но мягко, не придавливаю, отжимаюсь на кулаках.
Повернись.
Поворачивается. И я умираю в который раз за этот гребанный день. За эти гребанные три дня. Потому что ее шоколадные глаза полны слез. И губы дрожат. Мокрые. И смотрит она на меня так, что одновременно яйца поджимаются от похоти и сердце заходится от тревоги и непонимания.
Невозможный коктейль эмоций! Бешеный!
Почему, Лада?
Согласен, вопрос странный и неоднозначный. Почему плачешь? Почему не сопротивляешься? Почему позвала? Почему разрешила? Почему не давала?
Да все сразу, бляха муха! Все! Сразу!
Не спрашивайте меня, пожалуйста,шепчет тихо, а потом Тянется к губам. Сама. Прижимается со стоном, таким глубоким, грудным, словно все это время сдерживалась, умирала. И теперь освобождается от напряга, от чего-то невероятно болезненного.
Я бы в другой раз подумал, надо ли мне это дерьмо. Потому что не надо. Но это в другой раз. Не сейчас.
Сейчас меня кроет. Причем, не так , как обычно, не так, как до этого. Очень непривычно кроет. Мягко, но наглухо.
Словно чем-то тяжелым ударило по голове. Тяжелым, но не острым, не твердым. А таким, обволакивающим.
Отчего сразу ни одной мысли нет, только ощущения. Ее мокрых губ, соленых от слез, распухших, мягких. Ее тихих всхлипов , вдохов с присвистом, когда шею целую, когда ворот халата распахиваю. И замираю, глядя на роскошь в простом белье. Я еще в первый раз заценил, чуть в брюки не кончил, только от вида невероятно красивой груди, немного смугловатой с золотом кожи, наверняка, вкусной.
Вот сейчас и проверю.
Прикусываю торчащий сосок прямо через белье. И ответом мне служит судорожный выдох и крупная дрожь по всему телу. Такая, словно для нее это в первый раз. Словно никто никогда не трогал ее так, не целовал эту невероятную грудь, не всасывал эти крупные, красивые соски
Это, конечно, не так, но сейчас я не собираюсь отвлекаться, прикидывая, кому еще она дарила свои сладкие эмоции. Нет уж.
Сейчас это все мое. Только мое.
И я кайфую, не задумываясь о причинах этого неожиданно щедрого подарка.
Распахиваю халат. Потому что мне нужно больше. Гладкий животик, словно у нерожавшей женщины.
Упругий и в то же время мягкий. Любой гребанной инста-модели фору даст. Малышка, ты могла бы зашибать миллионы только на своём теле.
Что ты забыла в провинции, малышка?
Целую, облизываю, прикусываю от остроты эмоций кожу возле пупка.
Божевыдох опять, пальчики неуверенно мне по волосам. Давай, Лада, смелей Сегодня можно. Я тебе разрешу. Ты же мне все разрешишь? Ведь так?
Надо бы, конечно, спросить. А то вдруг классификатор сержанта оправдает себя, и ты в самый ответственный момент взбрыкнешь Хотя, если ты в самый ответственный момент взбрыкнешь Это не классификатор сержанта. Это , значит, ядурак, не умеющий отключить женщине мозг в такой ситуации. И тогда все заслужено будет.
Но про это не думаем. Верим в свои силы.
И движемся ниже.
К простому нижнему белью, обтянувшему самую роскошную задницу из всех, кто я видел когда-либо.
Здесь тоже сначала через ткань. Аккуратно, чтоб не спугнуть. Дрожит. Хорошо
Трусыдолой!
От аромата ее возбуждения, сладкого, безумного, чуть было не теряю контроль, не начинаю совершать ошибки.
Слишком резко подхватываю за ягодицы, слишком жадно накидываюсь целовать. Упиваться сладостью, сходить с ума.
Она опять ахает, что-то шепчет непонятное:
Петя, ангел, ах, ах
Почему ангел? Странно, но плевать.
Потому что через мгновение ее пальчики вплетаются жестче в мои волосы, ноготки проезжаются по затылку. Кааайф
Она стыдливо рвется, хочет свести ноги, но я не даю. Куда, нафиг? Я еще не до конца насладился!
Я жаден, до ее вкуса, до ее эмоций, потому что ничего подобного раньше не ощущал, не испытывал, не видел.
И кончает она тоже неожиданно. И красиво. С тихим стоном и сжавшимися в моих волосах пальчиками.
Не даю ей опомниться, скольжу вверх по уже разведанной дорожке, животик, грудь, шея. Губы.
На полсекунды останавливаюсь, чтоб заглянуть в глаза. В них слезы и смятение. И отголоски оргазма.
Шикарное сочетание. То, что требуется для дальнейшего как она так сказала? Взаимодействия, да.
Петяшепчет она, но я торопливо затыкаю ее поцелуем. Кто его знает, что она хочет сказать?
Лучше перестраховаться в такой ситуации.
Поцелуй, как хорошая доза транков, дурманит голову в одну секунду. Причем, и ей, похоже, тоже, потому что она обнимает, прижимается, стонет Ух, сладко...
Торопливо дергаю молнию, стаскиваю неловко одной рукой брюки, не отзываясь от губ, не давая опомниться.
И делаю рывок в нее. Влажную до безумия. И тесную до искр в глазах! Ощущения оглушают, отключают мозг полностью.
Лада слабо ахает, лицо кривится. Словно от боли. Вот честное слово, если б не знал про ее сына, решил бы, что девственница.
Ловлю ее ошалевший взгляд, на мгновение в нем мелькает странное выражение Не могу его осознать. И не пытаюсь. Потому что сил терпеть нет уже. Измотала ты меня, Лада Леонидовна, за эти дни. Так что больше нежностей не жди. Этомой максимум.
Выхожу и опять ударом в нее! Лада снова ахает. Выгибается. Шикарная реакция. Вкусная. Делаю так еще несколько раз, чтоб кайфануть в полной мере.
Лада не открывает больше глаз, гнется, грудь ее роскошная, которую я неизвестно когда умудрился освободить от белья, подпрыгивает в такт жестким ударам члена, и на это смотреть можно бесконечно. И на ее лицо, запрокинутое, с красными губами, и на бьющуюся жилку на шее, которую я периодически успеваю целовать-прикусывать, каждый раз добавляя мурашек и сладкой дрожи.
Лада пытается обнять меня, но я хочу другого. Перехватываю, соединяю наши ладони , припечатываю по обе стороны от головы. И она наконец смотрит на меня.
Выдыхает на каждом толчке, губы кривятся уже жалобно, глаза огромные и влажные.
Непредсказуемая. Во всем. Искренняя. Во всем. Это безумие какое-то, наваждение.
Поцелуй меня, пожалуйста,шепчет она, и я с удовольствием прижимаюсь к искусанным губам жестким поцелуем. И опять ниже, к беззащитно подставленному горлу.
Ускоряюсь, не в силах терпеть, и тут она начинает дышать поверхностней, ерзает подо мной.
Да, да, да
Ого, да ты вперед меня успеешь, малышка? Ускоряюсь, чтоб дать поймать кайф, а еще умудряюсь в ее взгляд шальной, неверящий окунуться, пока кончает.
И, клянусь, это самое красивое зрелище на свете. Настолько красивое, что я лечу за ней. В нее, без страховки. И не могу сдержаться.
Уже потом, без сил лежа и ласково поглаживая свою состоявшуюся любовницу по гладкому животику, я думаю, что онавсе же то самое, по классификатору сержанта. Потому что с ней дуреешь и себя теряешь. Причем, от начала и до конца.
Лада молчит, дышит тяжело. Переживает, что ли? Так не из-за чего. Этосамое шикарное, что в моей жизни было. Кроме, пожалуй, одного эпизода, который уже покрылся дымкой неявности Был - не был Хрен разберет. Вообще, удивительно, что я про него опять вспомнил
Телефон звонит неожиданно. Поворачиваюсь, подхватываю с тумбочки рядом с кроватью. На заставке у Лады черноволосый смеющийся мальчишка, сразу видно по улыбке, та еще заноза в заднице Прям как я когда-то Смотрю с любопытством, разглядываю черты лица.
Твой сын?
Трезвый взгляд.
- Твой сын?спрашивает отец моего мальчика, пристально, слишком пристально разглядывая его улыбающуюся на весь экран рожицу.
А меня кипятком обливает, похлеще, чем от секса с ним.
Руки буквально трясутся.
И в голове сразу миллион возможных ответов. Сказать? Не сказать?
Уйти от ответа? Или
- Смешной. А где его отец?
Не сказать
- Умер.
Забираю телефон, отключаю. Откладываю от греха подальше.
Наплыв эндорфинов прошел, и теперь ситуация проявляется во всей ее неприглядности.
Ну что, Лада, получила своего пожарного? Еще разочек? Порадовалась?
Возвращайся на землю, дорогая. Пора.
- Тывдова?
- Что-то вроде.
- Малышка, ну что ты? Если неприятно - теплая ладонь по спине пальцами. И опять мурашки по коже! Господи! Когда я уже перестану на него так реагировать?
И почему мне так больно сейчас?
Хорошо же должно быть!
- Неприятно
- Прости, я
Звонок телефона прерывает глупую сцену.
- Да? Ага А время? Черт Ладно, я все решу, конечно, до встречи!
Я так и сижу, не поворачиваясь.
- Малышка - теплые губы касаются шеи. Но не это заставляет вздрогнуть. А его «Малышка» Опять.Мне надо срочно уехать. Я с тобой совсем счет времени потерял Ты же простишь меня? Я наберу, как освобожусь.
- Да, конечно Не стоит волноваться
- Эй, - он разворачивает меня, твердо смотрит в глаза, - не выдумывай себе ничего, хорошо? Я по работе. Срочно. Потом нам с тобой надо будет серьезно поговорить, хорошо?
- Да, конечно
Даже улыбнуться получается. Ого, Лада! А ты взрослеешь!
Он быстро, как пожарный, собирается, целует меня перед уходом так, что, помимо воли, в животе становится каменно, и уходит.
А я остаюсь сидеть.
Привыкать к новой реальности. В которой мужчина прямо после секса с тобой по звонку ускакивает к другой женщине. В том, что в трубке был женский голос и, судя по интонациям, совсем не секретарский, даже дура бы услышала. Даже такая, как я.
Ох, Лада, не залезай еще в более дремучие дебри
Онбизнесмен, у него процентов пятьдесят, если не больше, сотрудников компанииженщины
Ну сделала ты очередную глупость
Что ж теперь?
Вот только стоило оно того? Стоило ли?
Конечно, хотя бы какой-то плюс в ситуации, то ,что тут решала я. Наверно.
Если считать это тактическим ходом
Например, как Кутузов, сдавший Москву Наполеону, но выигравший в итоге войну
Молодец, Ладка, утешай себя дальше
Я думаю об этом пока топаю в душ.
Разглядываю себя в зеркале.
Черт Насколько все проще было бы, если б он меня узнал
Не узнать. Я сильно изменилась. У меня грудь почти четвёртого размера и бёдра широкие. Фигура, конечно отличная, я не заросла жирком, но и не девочка, какой была при встречи с ним.
Провожу пальцами по коже.
А соски на полной груди так и не успокаиваются.
Как он их целовал, как прикусывал! Господи Ну вот что я наделала? Как теперь это все забыть?
Быстро захожу в душевую кабинку и включаю прохладную воду. Нужно быстро охладиться, у меня видео-чат с родными и близкими через десять минут. А в глазах ошалелый блеск, на щеках румянец и губы от поцелуя опухли.
Я до сих пор чувствую его вкус.
И еще
Чеерт,протяжно ною, закидывая голову к душевой лейке.Вот что ты творишь?! Ты ж стрелок, мать твою!!!
Чувствую, как по внутренней стороне бёдер вместе с водой стекает его семя. Мы не предохранялись, как и в прошлый раз.
Начинаю откровенно рыдать. Смеюсь и плачу. Слёзы смывает вода.
Тыненормальная , Ладка.
Он прав.
Как ты могла такое допустить вообще?
А если ребёнок?
Живот каменеет от волнения. Приятного? Нет?
Богдан всё просил себе сестричку. Я как своему мальчику буду объяснять, откуда надуло?
Смеюсь. Мне смешно, потому что об аборте, в случае очередного залёта, я даже не думаю. Уж если Богдана сохранила, то сейчас уже состоявшейся женщиной точно не убью ребёнка.
Если получится
Значит, так и будет.
Будет у меня еще один малыш с лицом моего ангела-хранителя. Мальчик. Или девочка.
И этоне страшно. Это нормально.
Я думаю об этом, прислушиваюсь к себе, пока готовлю еще кофе, пока сушу волосы. Пытаюсь понять, прочувствовать произошедшее. И его возможные последствия.
Мои размышления прерывает звонок вайбера.
И мой сын, мое маленькое чудо в очередной раз спасает меня, вытаскивает из мрака.
Привет, мам!!!Богдаша радостно подпрыгивает, машет в экран, а я не могу сдержать улыбки.
Лучшее лекарство мое, мой мальчик.
Вот кто настоящий ангел-хранитель. Вытянул меня из огня и беды.
Вспомнить хотя бы, как моталась по общагам, предложенным фондом погорельцев. Как старалась выжить, собирая от добрых людей по крохе. Беременная.
Но не плакала, не унывала. Потому что был смысл в жизни. Огромный. Самый серьезный, самый главный!
И как-то так получалось, что мое хорошее настроение, мое неунывание словно транслировалось в окружающую среду. И люди вокруг меня оказывались только хорошие.
Например, в нашем городе есть благотворительная организация «Мама дом», там и одели, и обули, и накормили. Именно там нашлись отзывчивые, добрые люди, которые потом помогли мне родить
Богдана, начать учиться и найти работу. И с ясельками похлопотали именно они. Поэтому я в фонд отчисляю каждый месяц со своей зарплаты. Точно зная, куда и на что уходят мои деньги.
Теперь я твёрдо стою на ногах. И спокойна от этого.
Привет, котенок! Как вы там? К лагерю языковому готовишься?
Богдан морщится.
Лучше в лагерь на море. Ребята с класса все поедут.
Богдаш, - вздыхаю я, - мы уже говорили об этом. Я тебя с чужими людьми никуда не отправлю. На работе обещали отпуск в августе. Рванём с тобой и Ириской.
Ура!!!возликовал Богдан Петрович, закидывая руки вверх,давай и тренера с собой возьмём.
Даньчик, мы не можем твоего тренера с собой взять. Он взрослый человек, у него семья
Нет у него семьи! Я узнавал, мам. Вы можете пожениться!
Смеяться или плакать?
Богдан, решим вопрос с твоим тренером, когда я приеду.
А я-то думаю, что этот мужик с рябой мордой ко мне все время клеится Тренер он, блин! За моей спиной сводные переговоры, а я не в курсе
Рассмеялась, не выдержала.
На экране появилась Ириска с полотенцем на голове и в халате.
Ир, обрадуй меня, ты к нам переехала,улыбнулась я.
Да,печально вздохнула неунывающая Ириска и растянула лучезарную улыбку.Не беспокойся. Я на время. Приду в себя и съеду.
Мы тебя не отпустим,заявляет Богдан.Да, мам?
Нет, не отпустим,улыбаюсь я.
Эль, а что ты такая заплаканная?
Эля. Только Иришка меня так зовет, памятуя еще те далекие, допожарные времена. Дело в том, что моя замечательная мамочка с греческими кровями назвала меня Эллада. Прекрасное имя, которое я бодро сокращала до Эли. А при получении нового паспорта, вообще решила стать Ладой. Уж явно лучше, чем пафосное Эллада
Стоп! А ведь Петр меня знал, как Элю И раньше меня все называли именно Элей...
Если искал, то запросто мог
Нет-нет! Он не искал меня. Он не узнал меня.
И это к лучшему, конечно же.
Ежусь, переживая заново происходящее в этой комнате всего полчаса назад.
Сердце опять начинает стучать, сильно-сильно, губы исцелованные пересыхают.
Второй секс в моей жизни получился незабываемым. Как и первый, впрочем.
Наверно, пора задуматься о своей ущербности?
В то время, как мои ровесницы напропалую заводили романы и отдыхали, я училась, работала, рожала, поднимала ребенка, опять училась, опять работала, решала жилищные вопросы
Не до мужчин мне было.
Да и не хотелось никого, после моего ангела-хранителя. Даже сравнивать ни с кем не могла. Не желала.