Я понял вас, святой отец, сказал я, не спуская глаз с Полковника, который делал вид, будто ему наш разговор не интересен. И, тем не менее, я заметил, что он слушал слова пастыря со вниманием.
Сколько времени? Полковник взглянул на командирские часы, которые были у него на руке. Пора меняться. Идите спать и разбудите остальных.
***
Та ночь прошла спокойно. А утром, поднявшись спозаранку, мы принялись за работу. Я сделал топором зарубки на дереве, которое росло на краю рощи, ближайшей к ущелью, и принялся рубить его. Полчаса спустя, взмокнув до нитки, я передал топор, словно палочку эстафеты, другому человеку и сел передохнуть. Наконец, дерево накренилось, тяжело заскрипело и с грохотом рухнуло на землю. Я поднялся и принялся от ствола отсекать ветки, а потом мы впятером перенесли бревно в ущелье.
Обратно мы шли не торопясь; Полковник поравнялся со мной и тихо, вполголоса проговорил:
Ночью вы, мистер Дуглас, упоминали о каких-то призраках. Когда вы легли спать, я подумал, что вы недаром завели разговор на эту тему. Скажите, а вам не доводилось видеть что-то странное на этом острове?
Я некоторое время молчал, соображая, чего ради мне с ним откровенничать. Осознав, что ничего не теряю, я рассказал ему все, как было. И закончил свой рассказ такими словами:
Поэтому я и озирался тогда по сторонамискал своего отца.
Я опасался, что Полковник, как человек в высшей степени рациональный, подымет мои слова на смех. Но вместо этого он сказал со всей серьезностью:
И я кое-кого видел.
Кого? удивленно выкрикнул я.
Тише, сказал он приглушенным голосом. Жену свою, она умерла несколько лет назад
Когда вы ее видели?
В то самое утро, когда вы куда-то отошли, а я сидел возле костра. Эмилия появилась из ниоткуда в воздушном белом платье, которое мы с ней вместе выбирали. Она прошла мимо, чуть коснувшись меня краешком этого платья, и скрылась за деревьями. Я был так потрясен, что некоторое время не помнил себя. А потом, было, бросился за ней, но ее и след простыл
Она что-то вам сказала? спросил я, выслушав его рассказ.
Нет, он посмотрел на меня изучающим взглядом. Вы чего-то недоговариваете, не так ли?
С чего вы взяли? возразил я, ускоряя шаг.
Когда мы вернулись назад, валка леса была в самом разгаре. Правда, дело продвигалось медленно, это объяснялось тем, что в нашем распоряжении был всего один топор. Вскоре другое дерево было срублено и очищено от веток. Мы снова взялись и понесли его. И так раз за разом. Один рубил, другиетаскали, а третьи в это время отдыхали. С валкой леса и переноской бревен мы провозились до самого вечера, когда, наконец, остановились. Как раз в это время Джулия принесла нам ужин. В ее руках был длинный плоский камень, что служил подносом, на нем высокой горкой лежала жареная рыба, от которой исходил пряный аромат.
Джулию было не узнать! Я удивился ее новой короткой стрижке. И куда она подевала свои прекрасные черные волосы?
Из волос я сделала рыболовную снасть, сообщила она, заметив мой недоуменный взгляд. А крючокиз своей булавки.
Так, ты сама выловила из озера эту рыбу? удивился я.
Мне Ларго помогал, отвечала она и, понизив голос, со вздохом добавила. Впрочем, ему сейчас нелегко
Я почему-то не придал значения этим ее словам. Что-то мальчишеское и озорное было в ее новом облике, который приковал всё мое внимание. Мы поужинали, разделив рыбу, принесенную Джулией, по-братски на всех, кто был возле ущелья.
Джулия сидела рядом со мной и смотрела, как я ем, потом спросила:
Вижу, тебе моя прическа не нравится. Что, с длинными волосами я была красивее?
Пожалуй, усмехнулся я. Но, поверь, я оценил твою жертву. Да, и к лучшему это, учитывая ситуацию, я мельком глянул на своих товарищей, которые ели, разговаривали и громко смеялись. Она, видимо, поняла ход моих мыслей и прижалась ко мне своей коротко стриженой головой.
Да, кстати, кто ж тебе подсказал такую хитроумную мысль?
Отец, он меня часто брал с собой на рыбалку, и однажды у нас закончилась лескаона не договорила и засмеялась. Словом, он остриг мне шевелюру.
Да, веселое у тебя было детство, с улыбкой заметил я, чего не скажешь о моемвнезапно мысль блеснула в моей голове, и я взглянул на Джулию. У тебя, случайно, больше не осталось пряди?
А зачем тебе? удивилась она. Хочешь смастерить еще одну удочку?
Вроде того, только для охоты на птиц и дикарей, отвечал я. Волосыдействительно очень прочный материал, из которого может получиться великолепная тетива для лука! Так, есть или нет?
Конечно, улыбнулась она. Я же не могла все истратить.
Замечательно. Я люблю тебя, быстро сказал я, даже не подумав.
Повтори, тотчас потребовала Джулия.
Что? удивился я.
Ты в первый раз сказал мне о своей любви, серьезно заметила она.
Неужели? Разве я раньше не говорил об этом?
Нет, не говорил.
Не может быть
Так мы сидели и разговаривали, поддерживая огонь в костре, а потом нас сменили другие. И эта ночь прошла спокойно. Незадолго до рассвета, правда, меня разбудил не то крик, не то рев, который донесся со стороны озера. Впрочем, я не придал ему значения и проспал еще немного. Когда я встал, Джулии рядом уже не было. Наш лагерь приходил в движение. Невдалеке слышался стук топора, а вскоре я присоединился к тем, кто работал над возведением ограды.
В тот день мы ставили частокол, углубляя высокие бревна в землю. Грунт, за неимением лопат, приходилось выгребать всем, что под руку попадалось, а в качестве носилок мы использовали собственную одежду. В результате получилось некое подобие вала, который примыкал вплотную к стене и служил нам смотровой площадкой для наблюдения за округой. На этой насыпи мы устроили сигнальный костер и, договорившись о посменном дежурстве, к концу дня с чувством выполненного долга легли почивать от трудов своих.
Той ночью произошло событие, которое всех нас, и особенно меня, застало врасплох. На рассвете прибежал Ларго. Он был бледен больше обыкновения и, дрожа всем телом, рухнул на землю, словно взмыленный скакун. Долго, несмотря на наши расспросы, он не мог сказать ни слова. Потом с его губ слетело имя:
Джулия
Что с ней? встрепенулся я. Да говори ты!
Она пропала, с трудом выдавил он из себя.
Как пропала? Что ты врешь? накинулся я на него с кулаками, и меня едва оттащили в сторону. Я бросился бежать; остальные, кроме дежурных у стены, последовали за мной. Джулии действительно нигде не было видно. Я кликнул ее. Но ответом мне была лишь тишина.
Когда пришел Ларго, он показал нам, где ночевала Джулия.
Что ты с ней сделал? снова я набросился на него. Ты хотел ее изнасиловать, а она сопротивлялась, тогда ты убил ее Так, было дело?
Нас разделяла стена из мужских тел, в противном случае я бы, наверное, расправился с ним. Как говорится, без суда и следствия. Его вина для меня была очевидна. Но в этот момент подошел Полковник, который был отменным следопытом.
Следы ведут к озеру, сообщил он, показывая нам утоптанную тропинку. Видите, они явно принадлежат не женщине
Хочешь сказать, что он утопил ее?
Вместо ответа Полковник подозвал Ларго и велел ему разуться. Стопа музыканта была короче оставленного следа.
Нет, это был не он, заявил Полковник. Так, что, мистер Дуглас, вы зря на него нападали.
Если не он, тогда кто? задал я уместный вопрос и посмотрел на Ларго, который выглядел испуганным и растерянным. Мне стало жаль его, и я, отвернувшись в сторону, спросил:
Был здесь кто-нибудь, кроме вас двоих, в эти дни?
Нет, качнул головой Ларго. Но постойте, я слышал сегодня ночью какой-то всплеск на воде. И подумал, что это рыба
Неведомый враг пришел из озера? с недоверием покосился я на него. Бред какой-то!
Тем не менее, следы ведут именно в ту сторону, заметил Полковник.
Как бы там ни было, это не снимает с него вины! заявил я, будучи все еще в гневе. Он должен был охранять ее, а вместо этого он все проспал.
В дальнейшем я часто укорял себя за эти слова, которые в порыве гнева слетели с моего языка, но было уже поздно. Я не знал, как тяжело приходилось этому парню в те дни. Сначала ревность, потом злость оттолкнули меня от него, и этого я себе затем долго не мог простить
***
Я сидел на берегу озера и думал о Джулии. Мысль о том, что я могу ее больше не увидеть, болью пронзала мне сердце. Мой взгляд блуждал по округе, то и дело останавливаясь на водопаде, который, низвергаясь с высокой скалы, шумел, пенился и искрился в лучах полуденного солнца, образуя сплошную белую пелену.