Падающий цветокЭлен Форс
Пролог.
Падающий цветок
Вернулся вдруг на ветку
Оказалось: бабочка!
(Моритаке)
В панике трясу головой, пытаясь разобраться в происходящем. Ноги не слушаются меня, дрожат и подгибаются. Со стороны напоминаю психологически нездорового человека.
-за такое казнят.заканчивает Амин с холодным выражением лица, покрытым безразличием. Он спокойно рассказывает об этих всех ужасных вещах. Еще эти ужасные фотографии.
- Это не правда! Ложь!слабые хрипы раздирают горло. Такое чувство, что мне в глотку напихали битого стекла и заставили проглотить.Я бы никогда не никогда не спала ни с кем.
Пытаюсь сделать шаг к Аль-Мактуму, грозно сидящему за столом и рассматривающем снимки с серьёзным выражением лица. Его зеленые глаза, обычно полные жизни и хаоса, сейчас покрыты нехорошей дымкой, они остекленели. Стали не живыми.
Он поднимает глаза и окидывает меня тяжелым взглядом, смотрит сквозь меня, будто я пустое место, режет отсутствием эмоций. В глубине чёрных зрачком я замечаю боль.
Я бы была не так напугана, если бы он злился.
Тяжелая энергетика вводила меня в паническое состояние. Еще немного и у меня будет нервный срыв. Я хваталась за горло, царапала кожу ногтями, пытаясь оттянуть несуществующий ошейник, который как мне казалась - душил меня.
Ахмед закуривает в свойственной только ему манере, не спеша поджигает сигарету и вдыхает горький дым. Он всегда делает это сексуально. Только он умеет превратить процесс курения в возбуждающую прелюдию, заворожить процессом.
- Уведи ее.распоряжается Аль-Мактум, выдыхая колечко белоснежного дыма. Два слова. Холодный наказ. Это пощечина мне, звук которой приносит наслаждение Амину. Мужчина сразу же, не дожидаясь новый указаний, распахивает дверь и показывает жестом, чтобы я вышла из кабинета прочь.
Он не имеет права касаться меня пока ему не разрешит Аль-Мактум. Не имеет права прикоснуться к моей оголенной коже даже случайно. За это ему могут отрубить руку. Ахмед может, ему это ничего не стоит. Он безжалостен в таких вещах.
- Ахмед.отчаянно пытаюсь докричаться до него, чтобы он услышал меня.Клянусь, я никогда бы не переспала ни с кем другим. Это профессиональная подстава, я уверена, что это дело рук Джаны!
Аль-Мактум закрывает глаза, стискивая сигарету так сильно, что она ломается. Одна ее часть вместе с пеплом падает на стол, обжигая несколько фотографий, выжигая моё лицо на некоторых из них. Как бы я хотела, чтобы они сгорели совсем, не оставляя после себя даже пыли.
- Амин.голос любимого мужчины становится скрипучим, обдаёт меня холодной водой, заставляя съежиться.Мне повторить?
Телохранитель с жутким удовольствием хватает меня под руки и выволакивает из кабинета, неаккуратно тащит в мою спальню. Не видя его лица, чувствую улыбку на его губах.
Он кидает меня на кровать, приходя в экстаз с моего заплаканного и напуганного лица.
- Ты скоро получишь по заслугам; молись, чтобы Ахмед приговорил тебя к смерти, шлюха. Потому что он может смилостивиться, оставить тебя в живых, и передарить тебя в публичный дом.
- Ахмед так не поступит! Он узнает правду и примет правильное решение.
- Если Ахмед не казнит тебя, он потеряет свой авторитет.Амин выплёвывает мне эти слова в лицо, оставляя часть своей змеиной слюны на моем лице.
Глава 1. Прибытие
Из иллюминатора самолета открывался вид на песчаные дюны, которые в лучах палящего солнца казались почти красными. Я видела пустыню впервые, она казалась мне бесконечной и жестокой.
- С арабского языка пустыня переводится, как «море без воды»!неожиданно мне в ухо говорит Аль-Мактум, от его горячего дыхания кожу стало покалывать. Физически ощущаю его присутствие всем своим телом.
- Красиво.оборачиваюсь к нему, рассматривая хмурое лицо. После того звонка Ахмед стал сам не свой: весь такой раздражённый и молчаливый. Даже сейчас в уголках его глаз залегли маленькие напряженные морщинки, говорящие, что он что-то обдумывает. Это настораживало меня, я постоянно нервничала.
Мне нужно было его спросить, что меня ожидает по приземлению в аэропорту, но я не решалась. Пока у меня была возможность фантазировать, мечтать, пока реальность не ударила меня по головея буду прибывать в забвении.
Пилот объявил о посадке, и я вцепилась в подлокотники, пытаясь побороть страх. Я не боялась летать, мне наоборот нравилось ощущение при взлете и посадке. Мне было страшно от того, что будет потом.
- Страшно?Аль-Мактум накрыл своей тёплой ладонью мою заледеневшую кисть. Я лишь кивнула, ласковое прикосновение Ахмеда придало мне сил. Он так редко дарил эти минуты.Не переживай, если ты будешь соблюдать правила, все будет хорошо. Завтра же я найду для тебя учителей.
За неделю до отлета я стала изучать арабский алфавит, пыталась разобраться в мудрёных закорючках. Ахмед терпеливо помогал мне учиться, рассказывал основы. Он говорил размеренно, четко и доступно. С поразительной легкостью он вкладывал в мою голову знания.
Самолёт мягко приземлился, доставляя нас в Эмират Рай-эль-Джайру, небольшую, но очень богатую страну. Я мало, что знала о нем, только то, что смогла почерпнуть из интернета. Но все те крупицы информации, которые я прочиталабыли настоящей водой. Не трудно было догадаться, что Эмиратмусульманская страна, живет за счёт нефти, а страной правит Эмир Магомед Аль-Мактум.
В одной из статей упоминалось, что он болен раком. У меня не хватило смелости спросить об этом Ахмеда.
О его семье практически ничего не было написано. Только деловая информация, ничего лишнего, ничего о женщинах их семьи. Все было покрыто тайной. Аль-Мактумы не показывали своих женщин. Они скрывали их за массивными воротами своего замка.
Перед вылетом я спросила у Ахмеда, что мне надеть, чтобы выглядеть уместно. На что Аль-Мактум усмехнулся и непринужденно бросил в ответ:
- Одевайся так, как тебе нравится. Только в моё отсутствие лучше отказаться от шорт и маек с декольте.
Чтобы не показаться вульгарной, я все же выбрала свободное платье до колена с рукавом три четверти. Мне в нем было хорошо и оно скрывало силуэт моей фигуры. При виде меня Аль-Мактум постарался подавить улыбку, мои старания его забавляли.
Сам Эмир разрешал мне оставаться собой, но я пыталась надеть балахон, чтобы спрятать своё тело. Вот до чего я докатилась, а это ещё я не жила в этой стране.
У трапа самолёта уже стоял караван из белоснежных машин: maybach и hummer. Их белизна разрывала сетчатку своей яркостью. Словно только из автомобильного салона.
Рядом с ними стояли арабы в костюмах, вытянутые по струнке. Поразительно, как в такую жаркую погоду они оставались сухими. Меня бы уже убил солнечный удар.
- С возвращением, великий Эмир.они почтительно поклонились перед Аль-Мактумом, который не удостоил их даже взгляда. Прошёл мимо, будто это были невоодушевленные предметы.
Я же, не зная, как себя вести, выдавила улыбку и поздоровалась с ними. Было неудобно перед, что после стольких часов ожидания под солнцем, их даже не поблагодарили. Мужчины после моего миротворческого жеста, опустили головы ниже, закрыв глаза. Словно я сделала, что-то ужасное.
- Тебе нельзя с ними заговаривать.мягко сказал Ахмед, останавливаясь у машины.Если кто-нибудь из них заговорит с тобой или проснётся, я убью его.
Аль-Мактум говорит с улыбкой, как с ребёнком, лицо расслабленное и довольное, но я знаюон не шутит. Предупреждает меня. Это мой первый урок.
Охрана разместилась в трёх Hummer, а мы с Ахмедом сели в Maybach. Машина была выполнена на заказ, потому что она была больше обычной, внутри нее обустроена перегородка, чтобы можно было уединиться. Также, в салоне был накрыт маленький стол, на котором стояло шампанское и фрукты.
- Ничего себе.присвистываю непроизвольно я. Бутылка Diamonds Champagne стоила баснословных денег. Мало кто мог себе ее позволить. По ее цене можно было купить машину. Фрукты и ягоды же выглядели не просто аппетитными, они были идеальны.
Аль-Мактум покрутил в руках бутылку шампанского, после чего с легкостью открыл ее, разливая по бокалам алкоголь.
- За твой новый дом.мы чокнулись холодными бокалами, я сделала глоток шампанского, разогнавшего мою кровь. На закуску Ахмед закинул в рот сладкую клубничку и поцеловал меня, передавая вкусную половинку. С удовольствием принимаю её, испытывая жгучее наслаждение.
- А Вы романтик, Ваше высочество.пошутила я, забрасывая ему в рот новую порцию ягод. Ахмед перехватил мою руку и взял в рот мой палец, на котором остался сок клубники. Шероховатый язык запорхал вокруг моего пальца, слизывая сладость.
Горящие искорки в глазах Аль-Мактума будоражили сильнее алкоголя. Они ласкали слаще его языка.
Машина уносила нас в неизвестность, спеша по улицам Рай-эль-Джайры к дворцу Аль-Мактума. Я была так увлечена своим спутником, что не заметила даже пейзажей за окном. Мы были счастливы, наслаждались друг другом.
Я даже представить себе не могла, что меня ожидает и чем все это закончится.
+++
Белоснежный дворец с огромными куполами и пологими крышами, а также величественными колоннами, подпирающими их, захватывал дух. Одно дело смотреть на такое старинное сооружение с точки зрения достопримечательности и другоеместа твоего будущего прибывания. Невольно испытываешь благоговение.
Белизна ослепляла, а камень казалось пах чем-то историческим. От него исходила прохлада и многовековая мудрость. Во рту пересохло от волнения. Это тебе не дом в сталинке с квартирой двадцать квадратных метров.
Тут каждая детальпроизведение искусства.
Я не удержалась и провела ладонью по белоснежной стене, размышляя сколько всего скрывают эти стены.
Нас встретили слуги, послушные рабы Эмира, с радостью встречающие его и желающие нам угодить. Они торопливо доставали наш багаж из машин и тут же подали прохладные напитки, чтобы мы утолили жажду. Они предугадывали наши желания до того, как они еще сформировались в нашей голове.
Брата Ахмеда я узнала сразу, фамильные хищные черты лица и зеленые глаза нельзя было спутать. Он спешил к нам, быстро пересекая территорию сада, разбитого у входа в дворец. Парень величественно вздернул подбородок, только слегка удостоив меня легким прикосновением взгляда. Он сразу же подошёл к Ахмеду и поздоровался с ним, заключая в тёплые объятия.
От волнения мои руки покрылись гусиной кожей, пальцы были холоднее ледышек. Я пыталась уловить в воздухе скрытые волны, понять что Амир представляет собой. Это было моё знакомство с семьей Ахмеда, и для меня было важнопонравлюсь я им или нет.
Чувствовалось, что братья рады видеть друг друга, но я была удивлена, что на их лицах нет улыбок. И оба они слишком серьёзны. Скупые, мужские жесты видимо были редкими в их семье.
Говорили они исключительно на арабском. По тому, как брат Ахмеда, Амир Аль-Мактум, оглянулся и посмотрел на меня, я поняла, что они говорят обо мне. Мне стало неловко и хотелось провалиться под землю. Чувствовала себя товаром, пустым местом.
Не желая отчаиваться, я выпрямила спину и дерзко скрестила руки, показывая всем своим видом, что их шушуканье меня не задевает.
От меня не укрывалось и любопытство слуг. Никто из них видимо не подозревал, что Аль-Мактум приедет не один. Они пробегали мимо меня и пытались рассмотреть повнимательнее.
Через несколько минут братья Аль-Мактумы подходят ко мне. Очень похожи внешне, практически одни черты лица на двоих, но у каждого они огранены по-разному. Амир более серьезный, у него на лбу морщинки от того, что он часто хмурится. А еще глаза колючие, не злые, а цепкие, он пристально все изучает и пробует на вкус. В нем есть что-то хитрое.
Ахмед же просто опасный, он как волк в овечьей шкуре. Смотришь, просто ловелас, как многие. Но он намного сложнее. Сегодня он похотливый ублюдок, а завтра олицетворение верности. Он относится легко к своей жизни. Для она не дороже песка. Мало делится личным, всегда сам по себе.
- Амир, рад представить тебе Викторию.Ахмед переходит на английский. Мужчина внимательно изучает моё лицо, словно пытаясь рассмотреть, что скрывается за телесной оболочкой.Вика, это мой брат и прямой наследник престола, принц Магомед-Амир Аль-Мактум.
- Для меня честьзнакомство с Вами.не зная их этикета и правил, просто слегка наклоняю голову.прошу меня простить, я пока невежа в ваших обычаях. Обещаю, быстро всему научиться.
Не удерживаюсь и слегка улыбаюсь. Ахмед усмехается, уголки его губ поползли вверх. Он был доволен моим ответом. Мы встречаемся глазами.
Амир же приложил руку к своему сердцу, на его руке красуется перстень, такой же как у Ахмеда, схожая огранка и камень, но узор на нем отличается лишь мелкими нюансами. Он говорит с характерным, уже знакомым мне акцентом:
- Я тоже рад знакомству с Вами. Надеюсь, что Виктория, Вам понравится у нас.он бросил осуждающий взгляд на брата. Характерный и ярко выраженный. Он мог значить только одно. Мое появление здесь не одобряли.
После соблюдения протокола и всей церемониальной части мы зашли в дворец, внутри которого был невероятный синтез арабского колорита и современной практичности. Я вертела головой, пытаясь запомнить многочисленные коридоры и лица прислуги. Тщетно. Всего было так много, что голова пухла от эмоций.
Я следовала за Ахмедом шаг в шаг, не желая отставать от него. Хотя его один шаг приравнивался к трём моим, поэтому я практически бежала.
- Ты пока поживешь в моей в комнате, завтра-послезавтра подготовят твою, сможешь перебраться в нее. Ты сможешь ее обустроить так, как захочешь этого сама. Мебель, ремонт, все Любое твоё желание.
Слова Ахмеда режут слух, становится гадко в душе и горько во рту. Я понимала, что у него есть невеста, а я просто наложница. Первая, но не последняя, а значит я не буду засыпать и просыпаться с ним.
Но мне все равно становится невыносимо больно. Лицо выдаёт меня, отображает все эмоции. Становлюсь грустная, а глаза наполняются слезами.
- Как скажешь.послушно говорю ему, обхватывая руками плечи. Нет, я не буду спорить с Ахмедом, не буду устраивать сцен и пытаться сбежать от него. В чужой стране, не зная языка и обычаев, я очень быстро пропаду и влипну в неприятности. Бегализнаем.
Я изменю тактику, буду послушной и верной наложницей Эмира, выучу все, что полагается, чтобы понимать, что вокруг меня говорят. А потом, я заставлю его самого меня отпустить. Подарить свободу.
+++
Ахмед.
В детстве я очень любил этот дворецмой дом. Всегда светлый и тёплый. Когда Мама смеялась, ее смех эхом звучал по всему дворцу, у нее был красивый и звонкий смех. Нам с Амиром нравилось травить шутку за шуткой, заставляя ее смеяться. Мы соревновались в юморе, развлекая ее.
После ее смерти здесь стало пусто и холодно. Только слуги снуют туда-сюда. А после долгих лет жизни за границей мне тут стало совсем неуютно, мне не нравилось все тут. Каждый предмет мебели чужой.
Все эти протоколы вызывали во мне приступы уныния.
Докуривая сигарету, я жадно наблюдал за Малой, пытающейся справиться со своим волнением. Она тоже чувствовала себя здесь чужой, ходила из угла в угол, пыталась найти себе место. Она хорошо влилась в мою комнату, словно и всегда жила в ней.
Потрясно смотрится на моей кровати, особенно светлые волосы на чёрных простынях. Маленькая богиня. Пусть спит тут каждый день, греет простыни в моё отсутствие, пропитывает их ароматом своего тела. Хочу ее видеть именно тут.
Я бы оставил ее здесь, пусть даже свои вещи раскидывала бы, но другие не поймут. Мне и слова не скажут, не посмеют собаки, а ее могут загрызть за это, пока я не вижу. Слишком много привилегий для девчонки. Не простят не соблюдение правил. Пусть освоится, заведет тут друзей, потом можно будет ломать устои.
- Отдохни.бросаю ей, вставая. Мне нужно навестить отца, он меня ждет.Я скоро вернусь.
Замирает, как дикая лань в поле, услышав выстрел. Страшно.
У апартаментов отца стоит охрана, они днем и ночью охраняют покой своего Эмира. Каждый из них проходит тщательный отбор, они просто церберы, не ведущие страха; у них напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.
У кровати отца сидит худенькая фигурка в длинном платье. Густые рыжие волосы собраны лентой в хвост. Девушка читает ему стихи Омара Хайяма, которые отец так любит. Книжка лежит у нее на коленях. Размеренный голос убаюкивает.
Рядом с отцом стоит больничная аппаратура, она поддерживает его уже многие месяцы.
Замечая меня, девушка встает и расплывается в улыбке, на щеке образуется красивая ямочка. Джанна. Прекрасная и милая Джанна. Моя первая любовь.
- Великий Эмир.она делает поклон, краснея. Она с детства забавно краснеет. Красота Джанны покорила множество мужских сердец, даже мой брат Амир был влюблён в нее по уши. Но она выбрала меня. Это, пожалуй, первый случай в истории, когда девушка выбрала не первого принца, а второго. Она отказалась от власти в пользу чувств, и это было достойно уважения.Ваш отец попросил зайти к нему и почитать книгу.