- Почему долго не открывала? Я уже подумала, что тебя нет дома. Максу сочинение по «Тарасу Бульбе» задали, если не уйду, мама придёт с работы, он как всегда, подлижется, на жалость ей начнёт давить, и меня заставят сочинение ему писать, я и так ему геометрию решила. Пусть сам пишет, хватит ему мой мозг эксплуатировать, пора свой начинать задействовать.
Решительно заявила подруга, жалуясь на брата-лодыря.
- Давно пора. Я тебе говорила, хватит с ним нянькаться, он уже с тебя ростом, сама говорила, что тарелку никогда за собой не помыл за тринадцать лет жизни.
- Чем занималась? Как всегда планы составляла? Давай, сходим в суши-бар. Роллов поедим. А то так и молодость пройдёт, дома просидим. Пойдём, ну пожалуйста, Ань. От японской кухни не поправишься. А ты, кстати, кажется, похудела. За маму переживаешь? Не переживай. Если не можешь ничего изменить, то отпусти ситуацию.
- Я не переживаю, осень, погода, депрессия.
- У меня тоже депрессия. Есть у вас, что-нибудь вкусненькое? Я поищу. А то я за братом ничего не успеваю, он быстро всё сладкое срубает. А ты пока собирайся.
Юля прошла на кухню, в поисках вкусняшек. Аня решила не огорчать подругу, иначе целый вечер дома.
«Вдруг по дороге или в баре его увижу», - мечтала она.
Выходя из подъезда, подруги увидели беседующих Татьяну Ивановну и Нину Филипповну.
«Нине Филипповне в уголовном розыске нужно было работать, цены ей бы не было», - подумала Аня, ей стало жалко мать: «Как она там выкручивается».
- Девчонки, вы куда собрались?
Татьяна Ивановна обрадовалась, увидев подруг, поспешила подойти к ним, спасаясь компрометирующих вопросов от пытливой соседки.
- Мы в суши-бар, только не говори, что хочешь с нами.
- Нет, нет. У меня много дел. А вы обязательно сходите, набери себе побольше, а то ты последнее время похудела, осунулась. Долго не задерживайся, поговорить надо.
- А ты знаешь, какие у неё дела?
Спросила Юля, когда отошли на приличное расстояние, сама себе и ответила: «К твоему новому папаньке спешит. Твоей маме уже полтинник, и она мужика себе нашла, старый правда, но у нас с тобой и такого нет. Мы Анька с тобой невезучие, и в клуб, и в кино, и в бар, и полный фиаско. Слушай, а где твой настоящий папанька? Ты никогда про него ничего не рассказывала».
- Не знаю, да и знать не хочу.
Аня отца помнила плохо, все разговоры о нём были под запретом бабушки. Девушка знала только то, что тайком рассказала старшая сестра: мать вышла замуж за отца в девятнадцать лет, через полгода родилась Ирина, а через десять она, Анна.
- Слушай, а вдруг он богатый, ну бизнес у него. Тебе жирок откачать, мне, как подружке, нос подкорректировать. Представляешь, идём мы тогда такие красивые доску, все мужики наши. Илью встречаем, он увидел тебя - и сразу в осадок выпал.
- Успокойся ты, Юль. Когда бабуля заставила мать отказаться от алиментов, он рад был.
- Ты откуда знаешь?
- Откуда, оттуда. Бабушка рассказывала.
- Может она врала? Откуда ты знаешь? Ты, что с ним виделась.
- Нет, отстань, Юль. За семнадцать лет не приехал ни разу, ни ко дню рождения, ни на новый год подарка не было. Бизнес, богач, если и было бы так, мне от него ничего не нужно.
- Ты же только говорила, что скучала, подарков хотела.
- Хотела, когда маленькая была, ждала, помню в четыре года полдня у окна просидела. Юль, давай сменим тему, а то поссоримся.
В баре большинство посетителей составляли девушки с молодыми людьми, но были пары и постарше, были и такие, как наши подруги, но таких было меньшинство. С завистью смотрела Анна, как молодые люди ухаживают со своими избранницами.
Ей нужен был только он: «Представительный, умный, ласковый. Но почему ты меня бросил, что я сделала не так?»
Ане было скучно наблюдать за чужим счастьем, хотелось своего, личного.
На пороге её встретила светящаяся от счастья мать.
- Как сходили? Почему моя маленькая доченька грустная.
- Я не маленькая и не грустная, просто устала. О чём ты хотела поговорить?
- Анют, Пётр Егорович хочет оформить наши отношения официально, Ирине я всё рассказала, вначале она просила время подумать, а потом перезвонила и сказала, что не против. Ты нас завтра не жди, придём поздно. В обеденный перерыв он подъедет ко мне, и мы подадим заявление, а после работы Петя встретит меня. Мы решили отметить, пойдём в ресторан.
- Может у вас ещё и свадьба будет?
- Нет, нет. Что ты, Анют, какая свадьба в моём возрасте, распишемся, накроем стол, Ирина с мужем обещала подъехать, он сыну позвонил, а на новогодних праздниках слетаем в Египет или Турцию, там не дорого, я ещё не определилась с выбором. Пётр хочет, чтобы я сама решила. Ты не переживай, полетишь с нами, я сразу ему сказала, что ребёнка не брошу одного.
- Во-первых, я не переживаю, во-вторых, я уже не ребёнок и с вами никуда не полечу, в-третьих, поздравляю, а где он?
- Он у себя дома, я его отправила, хотела поговорить с тобой наедине, не знала, как ты к этому отнесёшься, сейчас позвоню ему, скажу, чтобы приходил.
Пётр Егорович примчался со скоростью ракеты. Анне показалось, что жених с невестой помолодели, стали выше ростом и её маме уже не пятьдесят, а значительно меньше. Их глаза светились радостью и добротой, той добротой, которую излучают бесконечно счастливые люди.
- Прошу всех к столу.
Стол был накрыт в большой комнате. Это был большой круглый стол, когда-то за ним бабушка объявляла свои решения, которые все, включая Татьяну Ивановну, должны их беспрекословно выполнять. Затем статус руководителя перешёл к самой Татьяне Ивановне. За этим столом отмечали все праздники, дни рождения и другие знаменательные даты.
Новая кремовая скатерть, в центре огромнейший букет алых роз в хрустальной вазе, парадно-выходной сервиз, изготовленный в Германии, последний раз, участвовавший в трапезе, в день знакомства Олегом, женихом сестры и серебряные столовые приборы, доставшиеся Татьяне Ивановне от её бабушки - вот, что увидела Аня в комнату. Ей показалось, что в комнате стало светлее. Будущий новобрачный разливал шампанское, шутил, Татьяна Ивановна краснела, опускала глаза, при каждом комплименте будущего супруга, как невеста-девственница во время сватовства.
- Петя, ты меня смущаешь.
- Мама, ты знаешь, как сильно я тебя люблю и хочу, чтобы ты была счастлива, пусть твои глаза светятся всегда, как сейчас. Пётр Егорович не обижайте маму.
- Спасибо, дорогая!
- Аннушка, а у нас для тебя подарок, купи себе дорогой, хороший телефон. Мы с Татьяной сами не рискнули купить. Молодёжь лучше в этом разбирается.
На столе, перед Аней, оказался толстенький конверт.
- Собирались в субботу вместе покупать.
- Анют, не обижайся, но в субботу мы будем заняты. Пётр Егорович давно мечтал о даче. Но понимаешь, гарнизоны, переезды, а как на пенсию пошёл, Валентина Михайловна заболела, не до дачи было, за ней ухаживал после инсульта. Вот мы на субботу договорились. Поедем, посмотрим, если Пете понравиться, я-то в этом не разбираюсь, то купим. Петенька говорит, что осенью дачи дешевле, к весне цена возрастает.
- Ты, Аннушка, купи телефон поскорее, а то куда не пойдёшь, мама переживает, что позвонить тебе не может.
- Завтра после работы куплю.
- И маме сразу доложи.
- Хорошо, Пётр Егорович, отрапортую.
- Ты меня, Аннушка, просто Егоровичем называй.
- Хорошо, Егорович, ваш приказ будет выполнен.
- Не приказ, Аннушка, а просьба, сильно Танюша за тебя волнуется.
«Может и хорошо, что у маман теперь есть Егорович, может теперь в Москву, к Ирке меня отпустит. Тяжело мне здесь будет работать, больно быть брошенной».
На следующей день, выйдя на работу позже обычного, Аня встретила Юлию Сергеевну, которая всю дорогу жаловалась на родителей, которые всё-таки заставили написать брату то злосчастное сочинение:
«Если можно было стихи за него на уроке рассказывать, поверь, они меня заставили их выучить и рассказать».
В фойе, стоя с Юлей около учительской гардеробной, Анна услышала голос директора:
«Здравствуйте Анна Александровна! Юлия Сергеевна! Анна Александровна, прошу вас после первого урока зайти в мой кабинет».
- А тебя-то за что? Родители на тебя не жаловались, после уроков занимаешься, на переменах им читаешь, чтобы по коридору не бегали, каждому сопли вытираешь. Ну, вот и человеческая благодарность: на ковёр к шефу.
Когда после первого урока Анна Александровна спускалась с третьего этажа, где находился первый «В» класс, в кабинет директора, она предполагала, что услышит от Игоря Николаевича:
«Анна Александровна, наши отношения были ошибкой, минутной слабостью, я человек женатый, так что в дальнейшем ничего подобное не повторится, давайте соблюдать субординацию».
Аня обрадовалась, что секретаря Светланы Юрьевны на месте не оказалось, она постояла перед дверью несколько секунд, глубоко вздохнула, постучалась и вошла.
Когда Анна Александровна вошла в кабинет, Игорь Николаевич сидел за столом, он тотчас встал, обошёл свой стол и отодвинул ближайший стул стола переговоров.
Пожалуйста, присаживайтесь, Анна Александровна.
Усадив молодого преподавателя, он какое- то время молча походил по кабинету, как бы собираясь с мыслями, с чего начать?
- Анна Александровна, перемена короткая, начну сразу. У меня на столе лежит уже четвёртое заявление от родителей первого- а класса Юлии Сергеевны, с просьбой о переводе их детей в ваш класс. В нашей школе Анна Александровна не принято переводить ученика из одного класса в параллельный без веских на то причин. Классы формируются ещё летом. Чем вы руководствовались, переманивая учащихся?
- Игорь Николаевич, я никого не переманивала, впервые об этом слышу, с родителями первого-а я ни с кем не знакома и никогда ни с кем из них не разговаривала.
- Надеюсь, что говорите правду. Хорошо, сам поговорю с родителями, проверю, почему такой инцидент вышел? Спасибо, можете идти. Подождите. Почему вы свой телефон отключили? Не хватило смелости прямо сказать, что не желаете продолжать отношения?
- Я не отключала, он испортился, перестал держать зарядку.
Игорь Николаевич вопросительно посмотрел на неё. И Анна Александровна добавила: «Сегодня, после работы, иду покупать новый».
- Номер менять не будете?
- Нет.
- Идите, Анечка, я вам позвоню.
«Всё- таки и для меня, в этом мире, найдётся кусочек любви, с уголком счастья. Да какая разница, что женат, я его люблю и безумно хочу. Буду любовницей, это даже романтичней. А жизнь то налаживается», - она спешила в класс, улыбаясь своим мыслям.
Занятия захватили её полностью, и она на время забыла о нём, только закончив основные и дополнительные занятия, и заглянув в сумку, увидела подаренный конверт, вспомнила и заторопилась: «Он сказал, что позвонит, а вдруг он уже звонил и больше не позвонит».
Придя салон, Аня пересчитала деньги, их хватило бы на три самых дорогих телефона, которые были в наличии, на одном из таких она остановила свой выбор и сразу вставила симкарту, в надежде на скорый звонок, выведя громкость до предела, боясь, что маршрутке может не услышать заветный звонок. По дороге позвонила матери.