И я неожиданно захотел ее снова.
Да так сильно, что не смог терпеть.
Скотина ты, Голенков Женщина тебе говорит какие-то, с ее точки зрения важные вещи А ты ее уже развернул, уже ноги раздвинул и член свой пристроил
Марго, кажется, осознавшая, что ее ждет второй раунд, только почувствовав меня в себе, замолчала и широко раскрыла полные слез глаза. Неверяще глядя в склоненное к ней лицо.
А я провел губами по мокрой щеке, потом по второй Коснулся утешающе распухших губ И закинул стройные ноги в чулках на плечи.
Сойдет за прелюдию.
Ах
Марго закатила глаза от первого жесткого толчка, закинула руки за голову
И вот что я скажу: вид спереди был так же крут, как и до этого вид сзади. Потому что подпрыгивающая при каждом движении шикарная грудьэто отдельный вид эстетического кайфа. А в сочетании с молящим расфокусированным взглядом, закушенными распухшими губами и судорожно ищущими опору пальчиками Просто взрыв мозга.
Я не мог играть так, как обычно делал это с женщинами, не мог остановиться. Это было что-то настолько примитивное, настолько животное, настолько бешеное, что я сам себя не узнавал.
И в финале, выбивая из своей женщины каждым движением громкие мучительные стоны, я дурел так, как ни с кем, никогда в своей жизни.
Клянусь, это все стоило того, чтоб завоевывать.
Каждую секунду стоило.
Осознание
Юр, ну приходи в себя уже, Миша, мой заместитель и начальник личной охраны, хотя нахрена мне личная охрана? Зажрался ты, Голенков Миша вздохнул и прошел через кабинет, чтоб открыть окно.
В комнату ворвался свежий ветерок.
Я сморщился.
Что за вонь?
Свежий воздух, Юра. Ты тут за два дня, похоже, научился углекислотой дышать.
Чего тебе? Я занят.
Угу Миша задумчиво оглядел разбитый в хлам кабинет, подушку, валяющуюся на диване, пепельницу, полную окурков. Чего домой не ходишь?
Времени нет. Сам все знаешь.
Я отвернулся, разглядывая яркую зелень за окном.
Не рассказывать же, что дома невыносимо. Потому что там остается только на стены лезть от ярости и одиночества.
А на работе можно работать.
Светка плачет уже от тебя, говорит, всех запугал. И ее тоже.
Не нравится, пусть увольняется.
Будет мне еще секретарша на жалость давить
Ладно.
Миша вышел за дверь, вернулся через две минуты с пузатой бутылкой коньяка. Выставил на стол.
Через минуту зашла Света с бокалами и лимоном.
Светик, через час нам пожрать сообрази, улыбнулся ей Миша.
Она кивнула, вышла.
Какого хера моей секретаршей распоряжаешься?
Я понимал, что цепляюсь зря, но настроение было поганым, организм требовал прицепиться хоть к кому-нибудь. Злобу и беспомощность свою вылить.
Ну, давай.
Миша, не реагируя на мои претензии, разлил коньяк, тяпнул, как водку, залпом, закусил лимоном. И посмотрел на меня. Выжидательно.
Я взял бокал. Покатал тягучую коричневу по стенкам. И повторил маневр заместителя.
А потом еще раз.
И еще.
Через час мы ели стейки с кровью, которые Света заказала из ресторана, и разговаривали по душам.
Ну вот не может быть, чтоб она тебя вот так запросто отправила нахер! горячился Миша, явно ты что-то сделал! Сказал! Что?
Ничего! рявкал я, разливая опять коньяк, вообще ничего! Все хорошо было! Насколько вообще с ней может быть. Потому что Бля. Потому что леди, бля, Железная! Я пока к ней в постель попал, все круги ада прошел!
Да помню я этот твой квест, заржал Миша, хлопая залпом коньяк, «Покори Валькирию», называется. Мы все ставки делали. Я, выиграл, кстати, нехило бабок поднял.
Ну вот я откинулся в кресле, закурил. В голове шумело уже порядочно, но пьяным я себя не чувствовал. Только расторможенным. И лед, который ощущал внутри все эти два дня после расставания в Марго, начал таять в груди. Стал бы я рисковать и чего-то ляпать Только все наладилось Не поверишь, таким счастливым ходил, таким довольным
А она?
И она тоже,покосился на Мишу через дым, я же не дурак. Видел. Она просто такая Немного отстраненная. Не пускает в себя глубоко. Но мне и того, что было, хватало с головой. Она тем и интересна, что цельная. Знаешь, как бывает Женщина, вся такая независимая, вся такая «я сама», после начала отношений в беспомощного ребенка превращается, начинает капризничать, губы дуть, вертеть тобой, манипулировать, шантажировать. Раньше я это как-то спокойно сносил, да и не было такого длительного ничего. Может, потому и не было, что на подлете сбивал А тут Оналичность. Цельная. Свободная. С ней интересно, понимаешь? Мне впервые было интересно с женщиной не только в постели!
Ну и чего тогда случилось?
Да хрен его знает! я с досадой погасил окурок в пепельнице, не знаю! Я же Понимаешь, я же ей предложение хотел делать Вот не усмехайся. Знаю, что рано, но бывает такое, когда понимаешь, что не смысла тянуть Вот-вот. И у меня так было. Я и заговорил с ней про будущее. Ну там, про совместную жизнь, про детей А она Черт
Я встал, подошел к окну, вдыхая полной грудью, заново переживая тот момент.
Она заявила, что уже давно думала о том, что нам надо разойтись. Что она мне не подходит, не собирается менять свою жизнь И еще что-то. Я не запомнил. Как белый шум какой-то. Она говорит, а я думаю: «Да ну нафиг! Да ну треш какой-то! Не может быть! Что не так?»
Я развернулся к задумчивому Мише:
Ну вот что не так, а? Я, конечно, разозлился, голос повысил А она Просто выставила за дверь и все. Словно занавес железный лязгнул
А ты, конечно, выяснять не стал, да?
Да кто мне дал? Кто дал выяснить-то? Дверь просто закрылаи все!
А подождать, поговорить потом?
Нет.
Ну понятно Сразу сюда свалил, работать и привыкать к углекислоте. Кошмарить персонал
Я поморщился. Теперь, когда хоть с кем-то поговорил, да расслабился, происходящее стало проявляться во все его неприглядности. И поступки мои, казавшиеся такими логичными и правильными Нихрена не правильные.
Детские. Подростковые. Для мальчика пубертатного периодавполне нормальные. Для меня
Молодец, Голенков. Мо-ло-дец.
Не важно. Все равно уже время упущено.
Не думаю. Ты же не пробовал. Просто сгоняй к ней, поговори. Спроси, чего хочет. А то ты для нее нарисовал крутую совместную жизнь, а она, может, альпинизмом планировала заняться.
Я покосился на Мишу. Скептически.
Я для примера! поднял ладони он, просто чтоб ты понимал, не всякая баба хочет семью и детей. А уже тем более, такая хитровыделанная, как у тебя. Так что Я бы, если б хотел все сохранить, по крайней мере еще разок бы точно попробовал
Да выпрет она меня
И когда тебя это останавливало? Чего-то, Юр, не узнаю тебя совсем, столько лет знакомы, а ты херь начал нести И к тому же Она тоже остыла. Спорим, жалеет сейчас?
Я бы не спорил на твоем месте, в этот раз рискуешь проиграть.
Ну уж нет, у меня на это дело чуйка.
Я вышел из здания фирмы, поймал машину.
И, пока ехал к дому Марго, все планировал, выстраивал в голове шаги, как буду с боем прорываться к ней, потому что наверняка не пустит. И конструировал варианты нашего возможного диалога.
Готовился, короче говоря, к битве.
И все растерял, когда позвонил, и дверь открыла дочь Марго, Катя. Посмотрела на меня серьезно, оглядела с ног до головы, наверняка, заценивая расхристанный вид.
Я был готов к тому, что молча закроет дверь.
Но она посторонилась, без слов пропуская меня в квартиру. И мотнула головой в комнату.
И я больше не медлил, шагая по коридору.
Марго сидела на кухне, маленькая, потерянная и поникшая. Без косметики и укладки, в домашней одежде. И безучастно помешивала ложечкой кофе.
Я так и замер, задохнулся, глядя на нее, такую новую, такую Родную. Сердце сдавило, голос пропал нахрен.
А Марго вскинула на меня печальные, заплаканные глаза, ахнула слабо.
И все. Все слова, что я готовил, аргументы мои железобетонные Все это стало ненужным.
Только она, хрупкая и правильная. Для меня сделанная. Пахнущая так, как мне надо. Выглядящая так, как мне надо. В ней все было так, как мне надо. Так, как мне необходимо.
Я подхватил ее, обнял, сграбастал, обволакивая своим телом полностью. Защищая свою Железную леди. Нихрена не железную.
И Марго с таким облегчением зарыдала мне в грудь, что оставалось только терпеливо гладить, утешать. Тщательно скрывая радость.
Потому что я ужен понял, что она пожалела о своей вспыльчивости, пожалела, что выгнала меня. И наверняка есть этому объяснение, ее поведению. И оно самое простое и по-женски логичное. По-женски. Не по-мужски. И я его обязательно узнаю. И обязательно решу все проблемы.
Именно в этот момент, обнимая облегченно рыдающую Железную леди, я и понял, что мне нужно.
Она.
Мне нужна она.
Все так просто.
Вот такая, непонятная, сильная и в то же время слабая, железная для всех и плавящаяся воском со мной, отчаянно независимая и жаждущая поддержки.
Настоящая женщина. Настоящая Железная леди.
Ее можно сломать, но покорить
Покорить Железную леди можно только сдавшись ей в плен.
Эпилог
Почему шарики голубые, я не понимаю
Мой зять Виктор вздохнул, забормотав что-то невразумительное, Марго презрительно оглядела его, отвернулась, набирая по телефону помощнице:
Аля? Да, я была права. Конечно не то, что надо, купили. Розовые шарики, потом ленты, потом она развернулась опять, сощурилась на Виктора, которого мне в этот момент было искренне жаль, но кроме этогоничего. Вставать под стрелой и защищать его Ну уж нет, увольте. Сам виноват. Из всех женщин этого города умудрился жениться на дочери Марго Самоубийца. Прихвати еще парочку наборов подарочных для медперсонала. Скорее всего, тоже не то, что нужно, купили.
И все я то, что нужно, купил пробормотал Витя, но тихо-тихо.
Он Марго побаивался, и я его понимал. Онапросто бешеная мать, за своего ребенка готовая рвать зубами. И потому Виктор в качестве зятя ее не устраивал. Хотя, по правде говоря, ее вообще никто бы не устроил, даже принц Уэльский. Но Катявся в маму. А потому разрешения не спрашивала ни для того, чтоб выйти замуж, ни для того, чтоб забеременеть.
Ну что? Мы едем? Или моя дочь сама из роддома домой доберется?
Виктор кивнул и трусливо смылся в гелик их с Катей общего друга, Жарова Олега, когда-то невероятно крутого борца, а сейчас такого же трепетного папашу. Его жена, нереально красивая худенькая девушка, лучшая подружка Кати, уже сидела на пассажирском и нетерпеливо стучала ноготками по двери.
Марго, выгнув бровь, проследила отступление зятя, потом развернулась ко мне, подмигнула весело.
Я усмехнулся.
Вот любила она его покошмарить. А Витька велся каждый раз.
Дождавшись, когда жена сядет в машину, завелся и вырулил со двора.
Господи Марго неожиданно прикрыла лицо руками, ябабушка Кошмар какой. До сих пор не осознаю. А ты?
Что я сплю с бабушкой? засмеялся я, не пугай меня, старушка!
Получишь сейчас! пригрозила Марго, поджав губы.
А потом задумчиво оглядела меня с ног до головы.
И этот взгляд вообще не понравился.
Ты чего? Говори, что задумала, Марго! Я боюсь тебя такую.
Да ничего-ничего Обманчиво сладко пропела моя Железная леди, потом Вот остановимся
А давай сейчас!
Ее тон мне не нравился все больше. Ничего хорошего это не предвещало.
Нет, старушке надо подготовиться, мысли в кучу собрать уже откровенно издевалась она.
А я готов был остановить машину и силой выжать из нее информацию. Вот что она задумала?
Совершенно непонятно! Все, что угодно, можно ждать же!
Марго!
О, приехали! Сейчас, дедушка, подожди
Мы остановились возле ворот роддома, где уже праздновали чью-то выписку. Скоро и наша будет.
Катя звонила, говорила, что уже одевают малышку.
Марго покопалась в сумочке, потом достала маленький продолговатый конверт.
Держи. Хотела потом, после праздника, но подумала, мало ли Еще удар тебя хватит Мне потом нового дедушку искать
И выскочила из машины, прежде чем я успел рявкнуть: «Какого, нахер, нового дедушку???».
Я заглушил машину, кинул ключи на торпедо и рванул конверт.
И долго не мог понять, что именно держу в руках.
А потом долго не мог осознать, что это именно то, о чем я подумал
Смотрел на Марго, спокойно выговаривающую что-то безответному Витьке. И поневоле представлял ее, худенькую, рыжую, невероятно красивую С животом.
Если верить цифрам на тесте, через четыре-пять месяцев он уже будет виден.
Я понимал, что мне надо бы выйти. Надо бы что-то сказать. Обнять. Подхватить на руки Она же наверняка этого ждет.
Но ноги слабели. И не слушались.
Я смотрел на нее в лобовое, и как-то расплывалось все перед глазами.
А Марго, неожиданно оставив облегченно вздохнувшего Витьку в покое, повернулась ко мне и так же, как и я, замерла. И смотрела, смотрела, смотрела.
А потом Положила руку на живот самым правильным, самым естественным жестом беременной женщины.
Моя Валькирия, моя Железная леди, умеющая быть жесткой и мягкой, нежной и стальной, язвительной и ласковой.
Кто кого покорил? Да разве это важно? Важен результат.
А онвот, прямо передо мной.
И этосамое лучшее, что вообще может быть в жизни.
Самое правильное и естественное.
То, от чего Железные леди снимают свою броню.
За ненадобностью.
Конец