Передо мной открывают дверь, и я покидаю салон автомобиля. Изо всех сил пытаюсь скрыть переживание, заставляющее мое сердце с неистовством колотиться о ребра, и следую к Тирану.
Он... безупречен. От макушки головы до мысков кожаных туфель. Чертовски сексуален и сосредоточен.
Я коротко трясу головой, избавляясь от ненужных мыслей.
Пускать слюни (пусть и в тайне) на своего работодателяв корне неправильно. Мне необходимо зарубить себе на носу, что между мной и Архиповым никогда и ни под каким предлогом не может быть романтической связи, ни в одном из ее направлений.
Наши взгляды пересекаются, и я невольно затаиваю дыхание. Мужчина с особой внимательностью рассматривает меня. Сканирует, изучает... наслаждается. Он настолько впечатлен моим образом, что теряет дар речи. Ему приходится прочистить горло кашлем и отвернуться, прежде чем заговорить со мной.
Держись поблизости. Не уходи никуда без моего разрешения.
Даже если мне понадобится в уборную?
Мой невинный вопрос сбивает его с толку. Он вновь кашляет в кулак.
Да.
Я прячу улыбку. Надо же, какое исключительное зрелищесмущенный Тиран Архипов.
Прежде чем что-либо сказать, хорошо подумай. Если у тебя худо с мозгами, то лучше вообще помалкивай,он отчитывает меня, а не наставляет. Будто я уже успела провиниться. Обменивается несколькими фразами с красивой девушкой у стойки приветствия, после чего мы заходим в лифт.Много не пей. Максимум пару бокалов некрепкого спиртного. Ничего не нюхай. Не кури.
Я в смятении потупляю взор.
Я... ничем таким не увлекаюсь.
Ощущаю на своем лице его скептический взор. Не верит? Неужели он в первую нашу встречу этого не понял?
Не устраивай спектаклей, иначе сразу вылетишь отсюда.
Я вздрагиваю от пронзившего мое нутро холода в его басовитом тембре. Все, что в моих силах вымолвить, это тихое:
Хорошо.
Прежде чем створки лифта открываются на нужном этаже, Тиран добавляет:
И да, не принимай напитки от незнакомцев,он вдруг оглядывает меня таким страстным взглядом, что даже в дрожь бросает.
Я поняла,соглашаюсь полушепотом.
В кабине на пару секунд воцаряется идеальная тишина. Мы знакомы с ним всего ничего, но вот так Архипов смотрит на меня впервые. Лифт работает абсолютно бесшумно и, кажется, мы можем услышать сердцебиения друг друга.
Я теряюсь. То опускаю глаза, то поднимаю их обратно.
Умница,так и не перестав пялиться, охрипшим голосом отвечает он.
Это то, что не входило в планы. Клиент не должен нравиться. Я выполняю свою работу. Когда получу деньги, свалю тут же. И мы больше никогда не увидимся. С такими мыслями я резко отворачиваю голову и глубоко вздыхаю.
Дверцы лифта расходятся настежь: за ними несколько человек. Чтобы пропустить нас, они как по команде расходятся в обе стороны от кабины.
Готова?спрашивает Тиран.
Не изменяет своей привычкене дожидаться моего ответаи протягивает раскрытую ладонь. Я неуверенно кладу в нее свою, и он важной походкой ведет меня вперед. Я... чувствую нечто странное. Непроизвольный и сладкий трепет от его жеста.
Его ладонь теплая и большая. Могучие плечи будто ограждают меня от похотливых взоров мужчин, которые оборачиваются нам вслед. Знаю, моя мимолетная зачарованность им мнительна, опасна, ядовита для ума...
Мы поднимаемся по лестнице, и первое, что бросается мне в глазаэто высоченные потолки и панорамные окна. Мебель в сине-зеленых тонах, тусклое освещение, по стенам «плывут» изменяющиеся проекционные изображениянезамысловатая геометрия линий.
Тиран обменивается рукопожатиями со своими деловыми партнерами и знакомыми, представляя меня как свою спутницу... не уточняя, что это временно. Зал не переполнен посетителями, и я понимаю, что данное мероприятие рассчитано «только для своих».
Рядом со стеллажами, заставленными различными крепкими напитками, мечется никто иной, как Виталий Тарханов.
Этот мерзавец тоже здесь...
Он энергично жестикулирует руками, обращаясь к девушкам, которые теснятся рядом с ним. Загорелые, длинноногие, одетые с иголочки любительницы роскошного досуга. Лицо одной из них мне смутно знакомо. Если не ошибаюсь, я видела ее на сайте своего агентства.
Когда смотрю на Тарханова, отвращение пробирает меня до мозга костей. Отворачиваюсь сразу же, как только это чудовище в темно-зеленом клетчатом костюме поворачивает голову в нашу сторону.
Тиран!восклицает, как ни в чем не бывало. Словно бы и не был унижен собственным «другом» вчерашним вечером.
Он торопится, оставляя девушек, а те, в свою очередь, не теряются, разбредаются от мужчины к мужчине, включая ласковых ангелочков. Невинное похлопывание ресницами, кокетливый смех, нежные заигрывающие прикосновения... Жертвы глазом моргнуть не успевают, как попадают под чары сладкоголосых сирен.
Мне сложно вести себя похожим образом, однако Тиран четко дал понять, что это необязательно. Все, что от меня требуетсябыть красивым дополнением.
Мне лишь нужно улыбаться и помалкивать.
Притвориться куклой и забыть о праве голоса.
Я отлично справляюсь с этим на протяжении нескончаемых разговорах о бизнесе.
Деньги и власть. Власть и деньги.
Мужчины так увлечены тем, что они состоятельны, что не могут заткнуться хотя бы на минуту, и разоряются на слова, перебивая друг друга. Едва ли не воспевают самим себе оды. Их эго непомерно велико, но кто я такая, чтобы осуждать?
Они добились в жизни всего, о чем когда-то мечтали. Самые настоящие счастливчики.
У тебя такие изящные ручки, Доминика,галантный светловолосый богач ослепительно улыбается, расположившись по другую сторону стола.Ты увлекаешься музыкой? Я угадал?
Я замираю в состоянии острого напряжения.
Д-да. В прошлом занималась.
Я рада, что способность шевелить конечностями возвращается ко мне достаточно быстро, поэтому я поспешно прячу руки под столом и впиваюсь ногтями в кожу ладоней.
Тиран проявляет интерес к моей реакции: выгибает дугой густую темную бровь. Он сидит рядом и неторопливо пьет из бокала белое вино.
Значит, прекратила? Почему?с неподдельной искренностью интересуется блондин.
Неужели кто-то видит во мне человека, а не разукрашенный и разодетый кусок мяса? От этой мысли становится чуточку теплее на душе, тем не менее, не считаю правильным делиться с прохожим чем-то настолько сокровенным.
Я сразу обратил внимание на твои пальцы,не унимается блондин, не забывая обнимать и целовать в плечо свою компаньоншу.У меня мать пианистка. Твои руки напомнили мне о ней,он смеется.Не пойми меня не правильно. Я не какой-нибудь извращенец.
Я грустно улыбаюсь воспоминаниям об учебе в консерватории.
Вы правы.
Я бы очень хотел послушать твою историю, милая.
Он так добр, что это пробивает меня на слезы. Я не готова вываливать свою боль на всеобщее обозрение. Не здесь, не сейчас, не этим людям.
Мне нужно в уборную,наклоняюсь к Тирану и шепчу ему на ухо.
Я соскакиваю с дивана, извиняюсь и говорю, что должна отлучиться. Блондин огорченно стонет, но меня это не волнует.
Споласкиваю руки в раковине и ощущаю какие-то противоречивые эмоции: и хочется вернуться за стол, и... наверное, нет. Мне интересно продолжить разговор с новым собеседником, но я боюсь того, что я чувствую рядом с Тираном. Мне очень не нравятся мысли, атаковавшие голову, не дающие свободы. Артемка в приоритете. Всегда.
Вчера я звонила любимому крохе, и он жаловался, что скучает, что ему плохо без меня. Просит, чтобы я скорее вернулась домой. Разумеется, и я этого желаю. Очень-очень. Тем более компания моей материне самый лучший вариант для пятилетнего мальчика. Набожная и строгая, она не даёт ему никаких поводов для радости. Наш мальчишка и так болен, он должен радоваться жизни, находиться среди добра и позитивных людей. Но другого выхода пока нет.
Заждался уж тебя,пугает меня неожиданный голос в темноте.
Я узнаю владельца этого тупого тягучего произношения. Противоположная стена не освещается, но знакомый силуэт тоже вырисовывается.
Тарханов. Господи, да что ему ещё нужно?!
Хочу проигнорировать его нахождение у женского туалета и пройти мимо, хотя уверена, что этот козел не оказался тут случайно.
Ну куда ты?обманчиво ласково доносится до меня; тяжёлая ладонь больно хватает за локоть.
Тихо-тихо... Тихо!шипит на меня Виталий, когда я начинаю брыкаться.
Быстро же исчезло его ложное добродушие.
Я все расскажу Тирану,угрожаю ему.
Он зло прыскает. Не думала, что смогу так однажды презирать человека.
Иди, скажи, что достаю тебя. А я ему расскажу, как ты вешаешься на меня, себя предлагаешь,парирует сволочь.
Я в удивлении раскрываю рот.
Что?! Я не..!
Да-а? И кому поверит Тиран? Другу своему иди шлюхе?
Знаю, что не могу претендовать на репутацию принцессы Монако, но слышать подобные оскорбления, особенно от столь отвратительного мужчины... выше моих сил.
Я вырываю свою руку благодаря внезапному приливу сил и мысленно уговариваю себя не показывать, как мерзко мне от слов Виталия, и не плакать.
Ещё доставлять ему такую радость!
Разбирайся с тем, кто вчера поставил тебя на место, а меня не трогай.
Я вроде попала в точку, потому что лицо врага перекашивается в оскале. Две молоденькие эскортницы проходят мимо нас, поэтому он сдерживается и не пытается снова меня схватить. Но внутри у него все кипит, это очевидно.
Кто ты вообще такая?!
А ты?смелее, чем могла вчера, отвечаю я. Вспомнились слова Тирана о прошлом Тарханова.
Рот закрой, сука!рявкает с ненавистью, я едва не подлетаю от страха.
Не демонстрировать, не демонстрировать. Он не должен знать, что боюсь его.
Я тебе обещаю,оглядывается на дверь уборной, за которой спрятались обе девушки,слово тебе даю, ты ещё поплачешь-поплачешь... Наревешься. Начинай бояться, с-с-сука,на прощание говорит.
И вот эти шипящие выводят из себя больше, чем все остальное, что произнес Виталий. Он ненавидит меня за то, что я... что? Стала причиной его унижения?! Не может вызвать Тирана на жёсткий тет-а-тет, поэтому решил отыграться на мне?
Буду дурой, если скажу, что не боюсь Тарханова. И понимаю, он действительно содержит свои обещания.
Глава 8
О том, что у Артема неправильное развивается сердце, моя сестра узнала на тридцать третьей неделе беременности. Точную дородовую диагностику провести не удавалось. Врачи предупредили: порок после рождения Артема может измениться как в лучшую сторону, так и в худшую. Рената надеялась на чудо. Мы все надеялись.
Как только малыш появился на свет, его отправили в реанимацию. Затем племянника с сестрой перевели в городскую больницу, где после многочисленных обследований, наконец, вырисовался чудовищный диагноз, и отправили мальчика на операционный стол, чтобы подарить ему шанс на выживание.
Атрезия легочной артерииодна из тяжелейших врожденных патологий. «Синий» порок сердца. Без срочного медицинского вмешательства новорожденным удается прожить лишь несколько дней. С самых первых мгновений Артемка был вынужден бороться за свое существование. Моя сестра, несмотря на юный возраст, сражалась за сына всеми возможными способами. До самой смерти.
Она забеременела в шестнадцать. Когда наша мать узнала об этом, то запретила делать аборт. Ведь Бог за это накажет и упечет в Ад. Отец Артема бесследно сбежал еще до рождения сына. Поматросил и бросил. Мой племянник ни разу его не встречал. Рената избавилась от всех совместных фотографий с Егором, вычеркнула из жизни гнусного придурка и из кожи вон лезла, чтобы заменить ребенку обоих родителей.
Она никогда не жаловалась на тяжелую судьбу. Не проявляла слабость в самые жуткие моменты, когда жизнь Темочки висела на волоске. В три года его обследовали в Израильском центре и отправили обратно в Москву со словами: «Здесь мы бессильны». Не счесть, сколько раз сестре приходилось получать отказы в лечении сына. Но сдаваться было непозволительной роскошью. В пять лет Артему провели операцию в Нидерландском кардиохирургическом центре. Несмотря на успешный исход, они отказались лечить его дальше.
Незадолго до смерти Ренате удалось найти специалиста из Америки и отправить ему данные о состоянии здоровья Артема. Доктор Филип Новак, практикующий в детской больнице Висконсина, принял решение помочь нам. Стоимость операциисто тысяч долларов, плюс дополнительные расходы на восстановительный период. Перелеты, оформление документов... Сумма колоссальная.
Сейчас Артем проходит профилактику в реабилитационном центре Н.А. Бакулева. Деньги, собранные фондами, покрывают текущее лечение в Москве.
Но как быть дальше?
Время поджимает.
Сестры нет.
Мать... с ее-то пенсией и третьей группой инвалидности с инсулинозависимой формой диабета.
Мне остается рассчитывать только на себя.
Я не имею права подвести сестру, бросить племянника на произвол судьбы.
В конце концов, из-за меня Рената потеряла управление автомобилем.
Если бы не я...
Следующим утром я получаю чековый лист от Тирана. Он не сообщает о том, что я понадоблюсь ему в течение дня. Я пользуюсь свободными часами и спешно собираюсь, чтобы повидаться с Артемом. Перекусываю омлетом, накидываю поверх блузки пиджак и беру с собой зонт.
Первым делом обналичиваю в банке свое вчерашнее «вознаграждение» от Архипова. Мама наверняка будет просить деньги. Она делает так каждый раз, когда мы видимся. Говорит, что на расходы для внука, но я знаю, что ее шарлатаны-сектанты клянчат деньги в обмен за молитвы о спасении душ человеческих, ну а мама ведется. Они наживаются на ее вере и доводят все до абсурда.
После банка покупаю в фермерском магазине свежие фрукты для Артема и спускаюсь в метро. Поездка не занимает много времени. Через полчаса я выезжаю за пределы первого транспортного кольца Москвы. От конечной остановки до больницы добираюсь пешком.
Добрый день!приветствую медсестру за регистрационной стойкой детского отделения.
Светлана, добродушная женщина средних лет, широко мне улыбается и быстренько прячет под стопку бумаг надкусанную плитку белого шоколада.
Я хихикаю в кулак, ловя ее с поличным.
Артем на процедурах сейчас?спрашиваю, выуживая из пакета здоровенный апельсин, и протягиваю Светлане.
Ой, спасибо, Никуша! Та-а-к, а у Артемия по плану занятия с Мариной Леонидовной.
Я мысленно просчитываю дальнейший маршрут до кабинета лечебной гимнастики и открываю рот, чтобы поблагодарить Светлану, но она опережает меня заявлением:
Но мальчика недавно бабушка забрала.
Я разжимаю пальцы и роняю пакет.
Что?
До вечера, сказала.
Внезапно силы покидают мое тело. Ноги подкашиваются, и в последний момент я успеваю схватиться за регистрационную стойку, чтобы не свалиться.
Куда...сиплю растерянно,куда она его забрала?!
Светлана недоуменно пожимает плечами и бормочет, что ничего не знает.
Трясущейся рукой лезу в сумку за телефоном. Набираю номер мамы и несусь к выходу из отделения. Мчусь по лестнице вниз, расталкивая сотрудников медперсонала. Что-то лепечу, извиняюсь, ругаюсь, потому что мама не отвечает на звонок. Делаю это снова и снова, тщетно пытаюсь достучаться до нее.
Хватаюсь за голову, не имея ни малейшего представления о том, за каким чертом она выдернула Артема из больницы, куда повезла и с какой целью.
После гибели Ренаты у нее совсем поехала крыша... Что, если она навредит собственному внуку?!
Ну же, ма-а-ам, ответь...я хлюпаю носом, верчусь вокруг своей оси, не понимая, в каком направлении податься.
Смаргиваю соленые слезы и грызу ногти. Прохожие с удивлением таращатся на меня, перешептываются, кое-кто спрашивает, нужна ли мне помощь. Но страх за жизнь племянника поглощает меня с головой и утаскивает в вязкую черноту.
Мама!кричу я, когда она, наконец, берет трубку.Где вы?!
Ника, с Темочкой все хорошо,я слышу, как она улыбается, разговаривая со мной.Я к батюшке его привезла. В Лобню. Сказал, что поможет нам. Силу нечистую, которая нашего мальчика жрет изнутри, изгонит,она замолкает и удивленно проговаривает:Ты плачешь?
Я зажимаю рот ладонью, сдерживая громкие рыдания.
Она больна. Она не соображает. Она не в своем уме.
Я повторяю про себя это, как мантру. Я должна, потому что иначе возненавижу ее всем сердцем и запрещу навсегда приближаться к нам с Артемом.
Скажи мне, где вы находитесь,я стараюсь говорить спокойно, но внутри закипаю от ярости.Прошу тебя, мам. Не делайте ничего, пока я не приеду, хорошо? Умоляю...жмурюсь и стискиваю зубы.