Житьзначит любить, а любитьзначит жить. Это правило она поняла давно, когда сама влюбилась, потом было разочарование и снова любовь. Когда в груди все замирало и ты переставала дышать, жар поднимался из самой глубины и в глазах темнело. Ты начинаешь ощущать, каково этобыть счастливой, когда любишь.
Влюбленность и любовьэто разные состояния. И все же, это так приятно, так здорово. Как взрослые этого не понимают? Они повзрослели, перестали смотреть на небо и отгадывать облака, они стали как все. Работа, дом, кухня, телевизор и немного счастья в магазине. Взрослые стали настолько фальшивыми, что почти все благодарят за ложь и обижаются на правду.
Сегодня последний день и все закончится, теперь она станет женой, солидной девушкой. Лариса мечтала об этом дне целый год. И вот он настал. Вадим прыгал вокруг нее. «Ах», вздыхала она, улыбаясь ему и при каждом удобном случае целовала мужа в губы.
Идем, сказал Игорь и потянул Ларису за руку подальше от дома Вики. Ты ей не поможешь.
Она и сама знала, что бесполезно сейчас к ней лезть. Ну может вечером попробовать нос сунуть.
Игорь повзрослел и уже давно не нуждался в опеке своей сестры. Лека сама стала гулять и приходить домой, когда стемнеет.
Идем, я знаю тут одно место, покажу.
Лариса старалась не отставать и, быстро перепрыгивая через камни, шла за ним. Их маленькая тайна, что появилась случайно пару лет назад, так и осталась тайной.
Идем сюда.
Это была старая церковь, толстые стены из красного кирпича. Ее взорвали большевики, но даже после Горбачёвского развала страны и религиозного мракобесия так и не восстановили. От времени ступени стали совсем худыми, скрипели, но как ни странно, не разваливались. Мама говорила, что мужики раньше лучше строили, добротней, а теперь и забор через год покосится.
Осторожней, тут дыра, предупредил юноша и переступил проем, где отсутствовала одна доска.
Лариса тут была много раз. Колокольня высокая. Правда, куполов давно уже нет. Да и самого колокола вместе с балками, что держали его, нет. И все же это самое высокое место в поселке. Они залезали, брали бинокль, что приносила Марина (она брала его у отца), ложились на почерневшие доски и часами рассматривали крыши домов.
Лариса, пыхтя, поднялась, осторожно коснулась перил, но те были крепкими, словно их недавно установили. Деревья, деревья, они такие кудрявые. Они скрывали дома, и только пяточки огородов светились как проплешины у старой козы, что жила у бабы Нюры.
На, Игорь достал из кармана сливы и протянул ей.
Откуда?
Отец вчера привез из города. Они сладкие, он сел и свесил ноги вниз.
Я боюсь, раньше бы она не задумываясь повисла на перилах, но сейчас осторожно подошла к краю и посмотрела вниз.
Почему-то он ей нравился. Такой глупенький, даже наивный молчун. Мог просидеть целый час и не сказать ни слова. «Что там у него в голове?»думала она, присматриваясь к тому, как он жевал свою сливу. Прозрачный пушок на губе, лохматые брови и этот взгляд. От него она иногда вздрагивала, правда не понимая почему. Словно булавка пронзал ее насквозь, как мотылька.
Лариса улыбнулась, посмотрела вверх: ни одного облачка, чисто-чисто. Она легла, раскинула в стороны руки и, прикрыв глаза, стала слушать. Даже тут, на самой высоте, она слышала, как мычат коровы, что пасутся за рекой, как кузнечики стрекочут где-то там внизу. Лариса услышала писк стрижей, в детстве ходили к обрыву, и с мальчишками доставали птенцов. Но после того как ее выпорол отец и сказал, что так нельзя, она перестала их доставать. Просто приходили к обрыву и смотрели, как стрижи кружились над головой и безошибочно находили свою норку.
Скрип доски отвлек Ларису от воспоминаний, она приоткрыла глаза и посмотрела на Игоря. Он снял рубашку и бросил ее рядом. Ей нравилось его трогать, рука сама потянулась и коснулась его живота. Они были на виду всей деревни, но широкий парапет, что тянулся по периметру колокольни, закрывал их от случайных взглядов.
Девушка улыбнулась. Яркое солнце слепило, и она опять прикрыла глаза. Он пододвинулся чуть поближе, доски под ней закачались. Они были крепкими, в свое время она даже на них прыгала, не задумываясь над тем, что под ними десятки метров пустоты.
Это была их игра. Кто первый предложил? Наверное, все же, она, но соглашаться с этим Лариса не хотела. Она развязала пояс, не боялась, что он улетит. Расстегнула первую пуговицу. Сразу в груди что-то закипело. Пальчики забегали, в груди появилась щекотка и огромное желание растереть ее руками. Девушка заулыбалась. Прищурившись, посмотрела на юношу, он внимательно следил за ней. Она села и, вертясь на попе, шустро стянула с себя сарафан. Отточенными движениями пальчики расстегнули лифчик. Всего месяц назад мама купила новый, в старом чувствовала некомфортно, словно грудь перевязали бинтом. Положила его в сторону и, улыбаясь, сняла с себя голубые трусики.
Не говоря ни слова, Лариса легла обратно и сразу закрыла глаза. Это была игра для двоих, и только между ней и Игорем. Маленькая тайна тянула друг к другу.
Его пальцы коснулись ее, она ждала этого, опять щекотка в груди и этот жар, что поднимался от живота. Так они могли лежать часами, то он ее гладил, то она. Лариса переворачивалась на живот, садилась, вставала на коленки и, потянувшись, словно давно спала, садилась в позу лотоса и приступала к медитации.
Эта игра затянулась на несколько лет. Ларисе нравился юноша, ей хотелось его обнять и даже поцеловать. Но она его не любила, обожала как парня, который умеет хранить секреты. Она продолжала лежать и млеть от этого удивительного ощущения, когда к тебе прикасается мальчик.
Ну что, пора, тяжело вздохнула мама Ларисы и гордо встала рядом со своей дочкой.
Очередной снимок на память. Они то вместе с Вадимом, то со свидетельницей и свидетелем, то с родителями, то все кучей, кто мог войти в кадр. Уже завтра эти снимки станут историей. Может, они всегда будут радовать глаз, а может, через пару лет Лариса будет с сожалением вспоминать этот день.
Суматоха затянулась. Ведущий шутил, кто-то смеялся, а кто-то, уже уставший или даже изрядно наклюкавшись, сидел на своем стуле и тупо взирал на молодёжь. Время пролетело незаметно, уже стали разъезжаться гости. Дети прыгали, их батарейки все никак не разряжались. Мамаши тянули их в сторону, но те вырывались и снова бежали потанцевать.
Свадьбу решили провести на турбазе. Кто хотел, мог до утра тут же отдохнуть. Вадим, шатаясь, зашел в номер, а за ним, скромно шаркнув ножкой, зашла невеста. Хотя, вернее, уже жена. Лариса была довольна днем, никто не поругался, не подрался. Она светилась счастьем и после того как ее поцеловала Юля, та, подмигнув, закрыла за собой дверь.
Вадим тяжело шлепнулся на кровать, его тело шаталось, он что-то пробурчал. Пары шампанского достигли предела, и он уже с трудом понимал, что происходит. Лариса, как послушная жена, осторожно его раздела. «Какой же он тяжелый», думала она, стягивая с него брюки. Вадим постарался встать, но его тело стало свинцовым и тянуло обратно вниз.
Лариса села рядом, нагнулась и сладко поцеловала своего мужа. А он даже не прореагировал, пропыхтел, словно паровоз. Она поморщилась от запаха спирта, погладила его по щеке и, прошептав, что любит, решила раздеться.
Пальцы остановились, самой расстегнуть пуговицы на спине не так-то просто. Лариса подошла к зеркалу, посмотрела на свое чуть уставшее лицо, показала себе язык и гордо сказала:
Я жена. Я женщина.
Она так долго думала об этом дне, о брачной ночи. Столько фантазий, переживаний, ан нет Упс Муж того Она посмотрела на Вадима, который свернулся калачиком на самом краю кровати. Ей стало его жалко, подошла и как маленького ребенка укрыла, он опять что-то пробурчал. Откуда-то в нем появились силы, его рука тут же скользнула ей под платье и, вцепившись в трусики, потянула их вниз.
Спи, ласково сказала она и выпрямилась.
Рука Вадима тут же шлепнулась вниз. Лариса хихикнула, сделала шаг, но полуспущенные трусы сковали движение. Она опять посмотрела на мужа, шустро запустила руки под платье и стянула их с себя.
Ну что же, первый шаг сделал, как-то весело сказала она и бросила их на кровать.
«Спать?»подумала Лариса, но она не хотела. Что ей делать в постели? Смотреть в потолок? Да и кто-то должен расстегнуть пуговицы. Она еще раз сладко поцеловала мужа, надела туфли, которые уже успела снять, и вышла в коридор отеля.
«Юля, в каком она номере?»подумала Лариса и пошла на поиски своей подружки. Тишина. Странно, еще несколько минут все суетились, бегали и вдруг так тихо. Лариса шла медленно, прислушивалась, но даже звук ее каблуков тонул на ковре.
Никого, тихо сказала она и повернулась, чтобы пойти обратно в номер.
Коридор поворачивал, и Лариса не остановилась, а пошла дальше. Зеленоватый свет от ламп успокаивал, дверь в бильярдную, что выходила на террасу, была открыта. Она тут была несколько раз, даже попробовала ударить по шарам, но было не до того.
Ты почему не с мужем?
Вдруг услышала она голос Левы.
Он отдыхает, а ты что тут делаешь?
Тебя жду.
Ага улыбнувшись, ответила она.
Все нормально? поинтересовался Лева и встал с дивана, на котором он сидел.
У меня все хорошо, так мне и надо.
Красиво сказано, он подошел вплотную и, взяв ее руку, поцеловал. Пойдем, погуляем?
Предложил Лева и Лариса, молча кивнув головой, взяла его под руку, словно это был ее муж и уверенно пошла с ним.
Всему есть начало, всему есть конец. Вопрос лишь в том, где ты находишься в данный момент. Когда чертишь круг, то с чего начинаешь? С точки. А когда заканчиваешьвозвращаешься в ту же самую точку. По факту начало и конец в одной и той же точке.
Она бесконечна, смотря в звездное небо, сказал юноша.
Бесконечна Как же она помещается там?
Где «там»?
Не знаю, просто не знаю, ответила девушка и закрыла глаза.