Дороти? Мне так жаль. Я знаю, ты так любила Фрэнка
А я знаю, Джерри, что ты вышвырнул его вон и что по твоей милости его имя практически повсюду внесли в черные списки. Повесь трубку, сегодня мне не хочется грубить.
Он повесил трубку. Гнев пошел мне на пользу. Я вернулась в гостиную и объяснила Льюису, почему я ненавижу Джерри Болтона со всеми его деньгами и могуществом.
Если бы не друзья и стальные нервы, он бы довел меня до самоубийства. Это самый лицемерный подонок из всех. Никогда никому не желала смерти, но тут я почти хочу, чтобы он сдох.
Таков был финал моей речи.
Все потому, что ты недостаточно требовательна, отрешенно заметил Льюис. Он наверняка не один такой.
Глава пятая
Я сидела в своем офисе в «РКБ», нервно ерзая, не в силах оторвать глаз от телефона. Кэнди побледнела от волнения. Только Льюис, расположившийся в кресле для посетителей, был спокоен и, казалось, даже скучал. Все мы ждали результатов его кинопробы.
Однажды вечером, через несколько дней после смерти Фрэнка, он неожиданно принял решение. Он встал, сделал три уверенных шага, как будто никогда и не ломал ногу, и остановился передо мной.
Смотри, я снова здоров.
Внезапно я осознала, что его присутствие и сам его физический недостаток вошли для меня в привычку, раньше я просто старалась не думать о том дне, когда он скажет: «До свидания, большое спасибо!», покинет мой дом, и я никогда больше не увижу его. Мною овладела странная печаль.
Хорошая новость, довольно неуверенно произнесла я.
Ты думаешь?
Конечно. А что что ты теперь намерен делать?
Это зависит от тебя, спокойно сказал он и снова сел.
Я перевела дух. По крайней мере, он не собирается уйти немедленно. В то же время его слова звучали интригующе. Как может судьба такого изменчивого, равнодушного, свободного человека зависеть от меня? В конце концов, я была для него не более, чем сиделкой.
Если я останусь здесь, я в любом случае должен найти себе работу, продолжил он.
Думаешь обосноваться в Лос-Анжелесе?
Я сказал «здесь», Льюис кивнул в сторону своего кресла на террасе и после небольшой паузы добавил:
Если, конечно, я не очень стесню тебя.
Я выронила сигарету, подняла ее и пробормотала нечто нечленораздельное, вроде: «А скажи ну понятно если б я знала» и тому подобного. Он смотрел на меня застывшим взглядом. Я бросилась на кухню и сделал большой глоток виски прямо из бутылки. Если бы я уже не была алкоголичкой, это непременно ожидало бы меня в будущем. Немного успокоившись, я вернулась на террасу. Пора объяснить этому мальчишке, что если я живу одна, то исключительно потому, что сама этого захотела, и что я отнюдь не нуждаюсь в обществе молодого компаньона. К тому же, его присутствие в доме помешает мне приглашать поклонников, а этобольшое неудобство. И многое, многое другое Короче говоря, ему совершенно ни к чему оставаться у меня. Еще несколько минут назад я расстраивалась при мысли, что он уйдет, а теперь впала в гнев от его решения остаться. Впрочем, собственная непоследовательность давно уже меня не удивляет.
Льюис, сказала я, нам надо поговорить.
О чем говорить? развел руками он. Если ты против, я исчезну.
Не в этом дело, я растерялась.
А в чем?
Я ошеломленно смотрела на него. Действительно, в чем? Была еще одна причина: мне вовсе не хотелось, чтобы он уходил. Он мне нравился.
Это неприлично, слабо возразила я.
Он залился смехом, смехом, который делал его таким молодым. Я разозлилась.
Пока ты болел, не было ничего предосудительного в том, что ты здесь живешь. Ты оказался на улице, беспомощный
А теперь, когда я снова могу ходить, мое пребывание здесь перестало быть приличным?
Его уже никак не объяснишь.
Кому надо что-то объяснять?
Всем!
Ты что же, каждому отчитываешься в своей личной жизни?
Презрение, прозвучавшее в его голосе, вывело меня из себя.
Льюис, не много ли ты на себя берешь? У меня своя жизнь, друзья мною интересуются мужчины.
От этих последних слов я, к собственному стыду, покраснела. Мне же сорок пять! Льюис кивнул.
Я знаю, что некоторые мужчины влюблены в тебя, например, этот парень э-э-э Пол Бретт.
Между мной и Полом ничего не было, заявила я тоном оскорбленной добродетели. И вообще это тебя не касается. Просто твое пребывание здесь будет меня компрометировать.
Ты давно уже выросла, не без основания заметил Льюис. Я всего лишь подумал, что если найду работу в городе, то смогу жить здесь. Я бы платил тебе за жилье.
Мне не нужны деньги. Я зарабатываю достаточно, чтобы обойтись без квартирантов.
Так мне было бы проще, спокойно сказал Льюис.
После нескончаемой перепалки, мы пришли к компромиссу: Льюис начнет искать работу, а через некоторое время найдет себе и какое-нибудь жилье по соседству, если, конечно, у него будет еще такое желание. Он принял условия. Достигнув полного согласия, мы разошлись на ночь. Уже засыпая, я вспомнила, что мы не затронули самый главный вопрос: почему он хочет остаться у меня?
На следующий день я обошла несколько студий, рассказывая о молодом человеке с ангельской внешностью. Выслушав несколько колкостей, я сумела договориться о просмотре для Льюиса. Он отправился со мной на студию, со своей обычной невозмутимостью прошел кинопробу, и мой босс, Джей Грант, пообещал принять его на следующей неделе
Все это произошло сегодня. А сейчас Джей сидел в кинозале, просматривая отснятые материалы, я грызла ручку, а Кэнди, влюбившаяся в Льюиса с первого взгляда, механически печатала на машинке.
Вид отсюда не впечатляет, лениво произнес Льюис.
Я посмотрела в окно на жухлый газон внизу. Подумать только, что волнует его в такой момент! Он может стать кинозвездой, героем-любовником номер один в Соединенных Штатах, а рассуждает о каком-то виде! Я вообразила его любимцем публики, обремененным «Оскарами», проталкивающимся сквозь толпу и время от времени заезжающий на своем кадиллаке проведать бедную старушку Дороти, которая ему все это устроила. Я уже начала гордиться собой, когда зазвонил телефон. Влажной от волнения рукой я схватила трубку.
Дороти? Это Джей. Дорогая, твой приятель очень хорош, просто великолепен. Приезжай, сама посмотришь. Онлучшее, что я видел со времен Джеймса Дина.
Он здесь, сказала я сдавленным голосом.
Вот и чудесно, захвати его с собой.
Получив поцелуи от Кэнди, слезные железы которой снова работали вовсю, мы прыгнули в мою машину и, побив рекорды скорости, преодолели две мили, отделявшие нас от студии, где попали прямо в объятия Джея. Говорить «мы»не совсем точно, Льюис все это время насвистывал, покачивал ногой, в общем, откровенно скучал. Он вежливо приветствовал Джея и уселся рядом со мной в темноте; нам прокрутили запись.
На экране его лицо выглядело по-другому, в нем появилось что-то неуловимое, волевое, жестокое и в то же время привлекательное что-то смутившее меня. Незнакомец с потрясающей непринужденностью и естественностью встал, прислонился к стене, закурил, зевнул, улыбнулся, словно был совсем один. Камера ничуть его не смущала, казалось, он ее даже не замечает. Зажгли свет, и Джей торжествующе повернулся ко мне:
Ну, Дороти, что скажешь?
Конечно, он только что сделал открытие. Ни слова не говоря, я несколько раз кивнулалучшее средство скрыть свои подлинные чувства. Джей повернулся к Льюису:
А что вы о себе думаете?
Я не думаю о себе, холодно ответил он.
Где вы учились актерскому искусству?
Нигде.
Нигде? Ну, полно, дружище
Льюис встал. С неожиданным отвращением он сказал:
Я никогда не лгу, мистер э-э-э
Грант, машинально подсказала я.
Я никогда не лгу, мистер Грант.
Впервые в жизни я увидела Джея Гранта в замешательстве. Он слегка покраснел.
Я и не говорил, что вы лжете. Просто для новичка вы держитесь удивительно естественно. Дороти подтвердит.
Он повернулся ко мне, его молящий взгляд вызвал у меня желание расхохотаться. Но я пришла ему на помощь.
Это правда, Льюис, ты великолепен.
Он посмотрел на меня, улыбнулся, затем внезапно наклонился ко мне так, будто мы были одни.
Тебе действительно понравилось?
Его лицо находилось всего в дюйме от моего, и я неловко заерзала в кресле.
Да, Льюис, уверена, тебя ждет большое будущее. Я
Джей вежливо кашлянул, как я и ожидала.
Я составлю контракт, а вы, Льюис, если хотите, можете показать его своему адвокату. Как мне с вами связаться?
Вжавшись в кресло, я с ужасом услышала, как Льюис спокойно ответил: «Я живу у миссис Сеймур».
Глава шестая
По причине моей слабой известности в Голливуде, большого скандала не получилось. Несколько намеков тут и там; несколько глупых поздравлений с успехами «моего протеже». Слухи так и не покинули пределов моего офиса. Ни один репортер не постучал в мою дверь. Короткая строка в газете сообщала, что знаменитый Джей Грант подписал контракт с никому неведомым молодым человекомЛьюисом Майлзом. Пол Бретт был единственным, кто всерьез поинтересовался за импровизированным обедом в студийном буфете, что я собираюсь делать с Льюисом. Он похудел, это ему шло, и приобрел тот налет печали, который в этой стране так свойственен сорокалетним мужчинам. Он вдруг заставил меня вспомнить, что на свете есть мужчины и любовь. Я весело ответила, что между мной и Льюисом ничего нет, что я просто за него рада и что он скоро съедет от меня. Взгляд Пола выражал полное недоверие.
Дороти, ты мне всегда нравилась тем, что в отличие от других женщин не врешь и не ломаешь глупых комедий.
И что?
Только не говори мне, что ты вот уже месяц живешь с симпатичным молодым мужчиной в полной невинности. Я готов допустить, что он действительно не лишен привлекательности
Я рассмеялась.
Пол, поверь мне, он меня ни капли не интересует, так же как и я его. Понимаю, это кажется странным, но так оно и есть.
И ты можешь поклясться?
До чего же очаровательна эта свойственная мужчинам мания вырывать клятвы по любому поводу! Я поклялась, что говорю правду, и, к моему изумлению, лицо Пола буквально просветлело. Я и не подозревала, что он может быть настолько доверчив, чтобы отнестись всерьез к женскому слову, или настолько влюблен, что его устроит любое мое обещание.
Тем не менее я действительно жила бок о бок с Льюисом уже больше месяца, проводя дома почти все вечера, и меня до сих пор еще не поглотила пучина его широкой постели, хотя эта сторона жизни всегда имела для меня огромное значение. Я внимательно оглядела Пола, отмечая про себя его обаяние, элегантность, отменные манеры, и назначила свидание на следующий день. Мы договорились, что он позвонит мне около девяти, потом мы поужинаем и потанцуем. Мы расстались, совершенно очарованные друг другом.
На следующий день я вернулась домой раньше обычного, исполненная решимости одеться понаряднее и соблазнить Пола Бретта раз и навсегда. Льюис, как обычно, сидел в кресле и созерцал небеса. Он вяло помахал передо мной какой-то бумажкой. Проходя мимо, я увидела, что это его контракт с Грантом, предусматривающий участие Льюиса в трех картинах, вполне приличную еженедельную зарплату в течение трех лет и, разумеется, исключительные права. Быстро просмотрев документ, я посоветовала Льюису на всякий случай проконсультироваться с моим адвокатом.
Ты доволен?
Мне все равно, ответил он. Но если, по-твоему, все в порядке, я подпишу. Ты куда-то спешишь?
Я приглашена на ужин, мой голос звучал почти задорно. Через час за мной заедет Пол Бретт.
Я поднялась наверх, залезла в ванну и, погрузившись в горячую воду, предалась оптимистичным размышлениям о своем будущем. Мне, решительно, удалось выпутаться из запутаннейшей ситуации: Льюису предстоит блестящая карьера, Пол все еще любит меня, мы вместе с ним поужинаем, развлечемся, возможно, займемся любовью в общем, жизнь прекрасна. Я взглянула в зеркало на свое все еще стройное тело, сияющее лицо и, страшно довольная, мурлыкая песенку, скользнула в роскошный халат, присланный мне дочерью из Парижа. Затем, усевшись перед зеркалом, я извлекла многочисленные баночки с чудодейственными кремами и начала священнодействовать. В зеркале я увидела Льюиса. Он вошел в спальню без стукаменя это удивило, но не испортило прекрасного расположения духа, в котором я пребывалаи опустился на пол рядом со мной. Я успела накрасить только один глаз, отчего имела довольно глупый вид, и поспешила исправить положение.
Где ты собираешься ужинать? спросил Льюис.
У Чейзена. Это ресторан в Лос-Анжелесе, где каждый просто обязан побывать. Скоро и ты станешь там появляться в качестве звезды.
Не говори ерунду.
Его голос звучал резко и грубо. На секунду моя рука, держащая карандаш для бровей, зависла в воздухе.
Это не ерунда. Там действительно премилое местечко.
Льюис ничего не ответил. Он опять смотрел в окно. Я почти закончила свой макияж, но, не знаю почему, что-то мешало мне красить губы в его присутствии. Это казалось неприличным, как раздеваться перед ребенком. Я снова прошла в ванную, старательно подчеркнула линию губ «а-ля Кроуфорд» и надела свое любимое синее платье, копию модели Сен-Лорана. Я так долго возилась с «молнией», что совершенно забыла о Льюисе, и, возвращаясь в спальню, едва не споткнулась о него. Он вскочил на ноги и воззрился на меня. Я улыбнулась, втайне гордясь собой.
Ну, как я тебе? спросила я.
Ты мне больше нравишься в роли садовника, ответил он.
Я рассмеялась и направилась к двери. Пора было приготовить коктейль. Однако Льюис поймал меня за руку:
А я что буду делать?
Все, что тебе угодно, ответила я в крайнем удивлении. В конце концов, есть телевизор, в холодильникекопченый лосось, или если хочешь, бери мою машину и
Он продолжал держать меня за руку, его лицо отражало одновременно и твердость и нерешительность. Он смотрел на меня пустыми глазами, и я узнала тот слепой взгляд, который так поразил меня на студии: взгляд пришельца. Я безуспешно попыталась высвободить руку. Мне вдруг захотелось, чтобы поскорее приехал Пол.
Отпусти меня, Льюис, я опаздываю.
Я говорила мягко, словно боясь его разбудить. На лбу и вокруг рта у Льюиса выступили бисерины пота. Я забеспокоилась, не плохо ли ему. Тут он неожиданно очнулся, увидел меня и отпустил мою руку.
У тебя плохо застегнуты бусы, сказал он.
Льюис положил мне руки на шею и легким движением поправил замок на моем жемчужном ожерелье, а затем отошел на шаг, и я выскользнула из комнаты. Все это длилось какое-то мгновение, но я успела почувствовать, как будто бы маленькая теплая капля влаги затрепетала у меня на шее и скатилась вниз по спине Ничего общего с тем физическим возбуждением, которое может вызвать прикосновение мужских рук, его-то я очень хорошо знаю.
Пол приехал вовремя, с Льюисом был очень милнесколько снисходителен, но мил, мы втроем выпили по коктейлю, и ко мне вернулся мой оптимизм. Уходя, я помахала Льюисунеподвижному, дивному, стройному силуэту в дверном проеме, такому изящному очень изящному, слишком изящному. Вечер не обманул моих ожиданий. Я встретила миллион друзей, протанцевала два часа с Полом, и он был слегка навеселе, когда вез меня к себе домой. И я снова испытала удовольствие от запаха хорошего табака, тяжести мужского тела, любовного шепота в темноте. Пол был неутомим и нежен, признался мне в любви и попросил выйти за него замуж. Я, естественно, сказала «да», все еще находясь под впечатлением только что испытанного острого блаженства. В шесть утра я заставила Пола отвезти меня домой. Окно Льюиса было закрыто, утренний ветер шелестел в зарослях моего сада.
Глава седьмая
Прошел месяц. Льюис начал работать над второстепенной ролью в сентиментальном вестерне. Однако, когда однажды вечером нам прокрутили отснятый материал, стало ясно, что его лицо на экране притягивает всеобщее внимание. О нем заговорили. Но, казалось, его это совсем не волновало. Он молчаливо слонялся по студии, подолгу просиживал в моем офисе, слушая льстивые речи Кэнди, или грезил наяву среди никогда не демонтируемых голливудских декораций старых вестернов: деревни, балконы, деревянные лестницы, фальшивые фасадыпугающе безжизненные и вместе с тем трогательные, за которыми ничего нет. Льюис мог часами бродить по искусственным улицам, затем присесть на ступеньку, выкурить сигарету Вечером я отвозила его домой, где он часто оставался один, невзирая на все мои предложения. Пол был исполнен решимости притащить меня к священнику, и приходилось призывать на помощь всю свою дипломатию, чтобы противостоять его настойчивости. Все думали, что я, воображая себя сиреной, наслаждаюсь обществом сразу двух мужчин, и это, хотя и придавало мне ощущение молодости, было несколько обременительно.