- Я предпочитаю кофе.
- Отлично, - кивнул он. - Я тоже.
Его звали Марк. Ему было двадцать восемь. У него действительно не было детей, но был старший брат и племянники. Он писал статьи «для одного скучного экономического журнала» и сейчас работал над своей первой книгой. Собирая для неё материал, он провёл достаточно много времени в поездках по всему свету, и мы нашли много общего в наших впечатлениях о Европе.
За беседой и кофе время пролетело незаметно. Мы договорились встретиться на другой день за завтраком. Марк посадил меня в такси и на прощание поцеловал руку.
Всю дорогу я ощущала на коже прикосновение его тёплых губ.
И пока следующим утром я не увидела его, размашистым шагом входящим в маленькое кафе неподалёку от моей гостиницы, сердце опасливо сжималось: что если он мне всего лишь приснился?
Как же с ним было легко! Мы много смеялись. Я делилась своими впечатлениями о Нью-Йорке, говорила о фильмах, об «Интуиции», а Марк убеждал меня, что я попала под влияние массовой культуры.
- Сердце города вовсе не Манхэттен, - говорил он. - Оно внутри каждого нью-йоркера. Это часы, настроенные на особый ритм. Мы всё время спешим, всё время говорим по телефону. Мы не ждём зелёного сигнала светофора, и в такси никогда не заморачиваемся с точным адресом. Просто называем нужный отрезок улицы.
Его родные жили на Лонг-Айленде, «чёртовом краю света». Сам он снимал небольшую студию недалеко от Центрального вокзала.
Марк много рассказывал о городе, показывал свои любимые места. Нью-Йорк в одночасье перестал быть для меня чужим. Я видела его глазами идущего рядом со мной молодого человека и влюблялась в него. В их обоих.
К вечеру второго дня мне казалось, что я знаю Марка всю жизнь. Тогда же он впервые меня поцеловал. В канун отъезда Марк отвёл меня на матч «Рейнджерсов», и я окончательно поняла, что пропала.
Как обычно, он проводил меня до гостиницы. Прежде чем выйти из машины Марк уже привычным жестом подтянул меня к себе.
- Я не хочу тебя отпускать, - прошептал он мне в губы.
- Так не отпускай.
- И что же нам делать?
У меня было всего мгновение на принятие решения. Я отодвинулась, протягивая руку к двери, и потянула его за собой.
- Идём!
- Ты уверена?
Он спрашивал об этом всю дорогу, пока я вела его по освещённому вестибюлю к лифтам. Наверно мы выглядели несколько комично: маленькая девушка в расстёгнутом пальто и сбившейся на одно ухо шапке тащит за собой высокого привлекательного мужчину.
Я была уверена. Настолько уверена, что, зайдя в лифт, тут же кинулась к нему в объятья. Он подхватил меня на руки и начал неистово целовать.
Я не помню, как мы дошли до номера, как открыли его. Не помню, как разделись и оказались в постели. Но хорошо помню, что было дальше. Я настолько всё хорошо запомнила, что ещё долгое время, просыпаясь одна среди ночи, чувствовала его прикосновения. Его поцелуи, его ласки, его слова, что он шептал мне в ту ночьвсё слилось в один клубок воспоминаний, именно тех, о которых не стоило жалеть, потому что в них я была счастлива.
«Бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться».
Глава 4
- Я вчера потеряла ключи. А потом нашла их в холодильнике.
«Интуиция», 2001г.
Нет, мы не сделали традиционных ошибок романтических комедий и обменялись телефонами в первый же вечер. Уходить от меня в наше последнее утро Марк не хотеля сама его выгнала. Его встреча с редактором должна была состояться в два, а в двенадцать мы ещё самозабвенно занимались любовью. На прощанье он поцеловал меня и вложил в руку ключ от своей квартиры: Рождество мы договорились встретить вместе. Пока он был на встрече, мне необходимо было собрать вещи, выписаться из гостиницы, сдать свой билет и приехать к нему на квартиру. Ещё мне предстоял разговор с родителями: как случилось, что я не приеду домой на Рождество. Маленький серебристый ключик лежал в переднем кармашке джинсов, и в течение всего этого времени я то и дело к нему прикасалась. Объясняясь с мамой, я и вовсе сжала его в руке - для уверенности.
- Папа очень расстроится. Да и я тоже. Ты уверена, что хочешь остаться в Нью-Йорке, родная?
- Да, мам. Прошу, не беспокойтесь. У меня действительно всё в порядке.
- Ты кого-то встретила?
Неужели я думала, что смогу её обмануть.
- Да.
- Расскажи о нём.
- Пока мало что рассказывать, но он замечательный. Мам, мне кажется, это то самое.
- Уверена?
- Хочу быть уверена. В любом случае, Рождество мы встречаем вместе, а на следующий день обедаем с его семьёй.
- Ого! - только и сказала мама. Я засмеялась.
- Лучше пожелай мне удачи.
Мама пожелала мне не только удачи, но и счастья. Не забыв, конечно, предупредить держать ухо востро и в случае чего немедленно звонить в службу спасения.
Сидя в такси, я смотрела на праздничный город. Теперь я сама была его частью. Затопившее меня счастье было безмерным. Мне казалось, что я сияю, как рождественская гирлянда. Окажись город на грани энергетического коллапса, меня вполне хватило бы на освещение небольшого района. Радио в такси было настроено на праздничную волну, и я с удовольствием подпевала Чаби Чекеру.
Марк жил на Сорок четвёртой восточной. С Парк авеню мы свернули на Сорок вторую и стояли на светофоре, чтобы повернуть на Лексингтон. «Джингл белл рок» сменилась более спокойной «Блю Кристмас». В отличие от Кейт Себерано, грустить мне не хотелось, и я снова принялась глазеть на прохожих. Взгляд зацепился за две маленькие фигурки в ярких пуховичках. Один розовый, другой светло-зелёный. Знакомый окрас. Вот так-так!
Открыв рот, я смотрела на племянников Марка. Они стояли на краю тротуара, ожидая, когда загорится зелёный свет. Я вспомнила его слова, что красный свет для настоящего нью-йоркера не помеха. Но даже в Нью-Йорке мать никогда не станет рисковать жизнью детей, беспричинно прыгая среди машин. Жена брата Марка выглядела разумной. Я с интересом изучала высокую белокурую женщину, державшую в руках, словно поводки, шарфы обоих малышей. Прижимая к плечу телефон, она что-то энергично говорила в трубку. Я засмеялась, когда она одним ловким движением вложила шарфы в одну руку, а другой начала кому-то энергично махать. Последив за её взглядом, я с изумлением уставилась на стоявшего на другой стороне улицы Марка.
Нам одновременно загорелся зелёный.
- Стойте, стойте! - заорала я. - Остановите машину!
- На перекрёстке? - недоверчиво переспросил водитель. - Не думаю, мисс.
- Тогда остановитесь, где будет возможно.
Он смог припарковаться только футов через тридцать. Всё это время я провела, уткнувшись носом в заднее стекло. Я наблюдала, как женщина с детьми переходит улицу, а Марк с улыбкой смотрит на них.
Как только такси остановилось, я с нетерпением рванула ручку двери.
- Мы ещё не приехали! - прокричал водитель.
- Да, да, я знаю. - Я нетерпеливо махнула рукой и, попросив его подождать, побежала назад к перекрёстку. Он что-то кричал насчёт того, что остановка здесь запрещена, но я, занятая лавированием в людском потоке, неслась вперёд.
Загорелся красный.
Но остановил меня не он.
Женщина отпустила шарфы. Дети побежали к Марку. Он ловко подхватил их на руки и закружил. Они весело смеялись. Женщина перехватила у него девочку, а затем затем
Неееет!!! Жену брата так не целуют!
Я отказывалась верить своим глазам. На какой-то момент возникла спасительная мысль, что я обозналась, и мужчинавовсе не Марк. Но тут он прервал поцелуй и ласково провёл по лицу женщины. Я узнала этот жест! Несколькими часами ранее он делал тоже самое, целуя меня на прощание.
Словно налетев на бетонную стену, я замерла у самого края дороги. Мне казалось, что глаза сейчас выскочат на асфальт - туда, куда на секунду раньше приземлилось моё сердце. Это не могло быть правдой. Он не мог так поступить. Это был какой-то дурной сон.
Взяв детей за руки, они поднялись по ступенькам ярко-освещённого магазинчика. Марк открыл дверь, запуская их вовнутрь. В последний момент он что-то почувствовал, потому что, перед тем, как зайти, обернулся. Его взгляд скользнул по спешащим по тротуару людям, потом переместился вдаль, на противоположную сторону, где стояла я.
Он увидел меня! Я готова была дать голову на отсечение, что увидел. Но никакого узнавания в его глазах не было. Ни один мускул не дрогнул на красивом лице. На долю секунды задержавшись на мне, серебристый взгляд скользнул дальше.
Я была для него одной из толпы. Пустым местом, не стоящим внимания.
Потрясённая, я наблюдала, как он входит в магазин и закрывает за собой дверь.
Всё.
Второй раз меньше чем за сутки у меня случился провал в памяти.
Я не помню, как дошла до такси. Не помню, что говорил водитель. Мы куда-то ехали, потом он, просунув руку в своё маленькое окошечко, принялся трясти меня за плечи.
- Мисс, мы приехали. Слышите, мисс?
- Что?
- Я говорю, приехали. Сорок четвёртая восточная. Этот дом вам нужен?
- Я я не знаю наверное.
Я с удивлением смотрела на свои лихорадочно трясущиеся руки. В голове гудело, язык отказывался говорить. Я почувствовала, как одновременно с сердцебиением у меня закружилась голова. Я начала заваливаться набок.
- Эй, эй, дамочка! - закричал таксист. - Не смей блевать! Я только что сделал химчистку салона.
Его грубость немного меня отрезвила. Я снова села прямо и, опустив голову между колен, начала делать глубокие вдохи.
- Вот так, умница! - подбадривал меня водитель. - У меня здесь недавно одна чуть не родила, так вот так же дышала. Вроде помогло, успели до госпиталя. Ты часом не беременна?
«Упаси бог», - подумала я про себя
Попросив водителя подождать, я вышла из машины и на негнущихся ногах пошла к дому. Поднявшись на четвёртый этаж, я довольно быстро нашла нужную дверь. Волшебный шар лежал у меня в сумкев той жизни, которая только что закончилась, мне хотелось держать его поближе. Достав шар, я поставила его около двери. Ключ я положила под него.
Быстро сбежав по лестнице, я вышла из дома и, закрыв за собой дверь, села в такси.
- В аэропорт.
- В какой из трёх?
- В тот, откуда улетают в Канаду.
Зализывать раны я отправилась в Квебек.
Глава 5
Вселенная постоянно напоминала мне о тебе.
«Интуиция», 2001г.
Жалости к себе я предавалась ровно месяц. Правда, в течение этого месяца редко оставалась одна.
Если тебя преследуют плохие воспоминания, надо постараться заменить их хорошими. Моими хорошими воспоминаниями стало общение с родными. Я запретила себе думать о произошедшем, сосредоточившись на своих близких.
Бабушке уже было под восемьдесят, и я с удовольствием помогала ей по дому. Мои тёти и дяди, кузены и кузины, и даже парочка двоюродных племянников, появившихся за последние несколько летвсе требовали моего внимания.К Новому году мне на выручку прилетели родители. Мама дипломатично не упоминала о том, что произошло в Нью-Йорке. Я же упорно старалась не выводить разговор на болезненную для меня тему.
Но стоило мне остаться наедине с собой, как всё возвращалось. Мысли, что я гнала от себя в течение дня, образыстоило мне лечь в постель и закрыть глаза, как всё это прорывалось. Будто каждый вечер я ковыряла едва успевшую зажить за день болячку.
Не сожалеть у меня пока не получалось.
Не сразу, но мне удалось убедить себя, что ничего плохого со мной не случилось. Я даже позволила себе иронизировать: в конце концов, не я первая, не я последняя. Конечно, для семьи, в которой я выросла, изменасобытие из ряда вон выходящее. Но если мужчина захотел изменить жене, жалеть нужно вовсе не ту, с кем он это сделал.
Был момент, когда я обманывалась мыслью, что они могли быть в разводе и сохранить дружеские отношения. Тогда я корила себя за столь поспешное бегство. Я брала телефон и долго смотрела на списки не принятых звонков и мелькавшие конвертики сообщений. Каким искушением было их открыть, поверить в искренность того, что в них написано. Как легко было бы всё вернуть, закрыть глаза на обман и получать удовольствие от украденного счастья. Будь я полегкомысленней, так бы и сделала.
Всё осложнялось моими чувствами к Марку. Я всерьёз полагала, что влюбилась в него. Не знаю, что оказалось больнее: то, что он обманывал меня или же то, как мастерски в конце изобразил равнодушие. Неужели он настолько хороший актёр или или я действительно была не первой?
Удивительное дело: впервые подумав об этом, я испытала неловкость. А потом пришёл стыд: наивная, я посчитала себя исключением из правил, а на самом деле стала одной из длинной цепочки подобных исключений.
Этот щелчок по носу окончательно меня отрезвил. Я решила, что вынесла необходимые уроки, и собиралась впредь не допускать, чтобы чувства настолько меня захватили. Я решительно отмахнулась от всех воспоминаний и за последующие месяцы довольно сильно в этом преуспела.
Срывы бывали.
Самый сильный случился весной, когда Маргрит вышла замуж. Джон добивался её расположения ещё со школы. Она же упорно игнорировала его, легкомысленно называя "синицей". Но когда синица неожиданно начала делать авансы в сторону Табитыдавешней врагини Маргритона поняла, что может никогда не дождаться журавля. Силки Маргрит поставила качественные и, выходя замуж, находилась на четвёртом месяце беременности. Я была главной подружкой невесты и, танцуя с толстяком Питеромшафером Джона,боролась со слезами, наблюдая, как жених смотрит на невесту. Это был тот самый полный восхищения взгляд. Питер тоже пытался изобразить восхищение, но от усердия сильно потел и сбивался с ритма, то и дело рискуя отдавить мне ноги.
В ночь после свадьбы я проснулась в слезах: во сне на меня с восхищением смотрели серебристо-серые глаза.
В целом, моя жизнь складывалась удачно. Я устроилась на хорошую работу, сняла небольшую квартиру недалеко от центра. Выходные я проводила у родителей в Такоме, встречалась с друзьями. Даже сходила на несколько свиданий, одно из которых было настолько успешным, что могло бы стать началом чего-то большего. Но в какой-то момент я поняла, что поцелуи Грегори вызывают во мне те же эмоции, что и чистка зубов. Я ужасно на себя сердилась и честно старалась изменить ситуацию. Мы даже прожили вместе неделю, но, в конце концов, оба решили, что не готовы к настолько серьёзному шагу. Так как решение было обоюдным, особых угрызений совести я не испытывала.
Я сосредоточилась на карьере. Это было самым простым, но и не лишённым удовольствия занятием. У меня получалось. Меня начали замечать и продвигать по службе. Доход был хорошим. После повышения я сменила машину, начала задумываться о собственном доме и решила, что ближайшие год-два честно посвящу налаживанию личной жизни.
И вот в одночасье всё рухнуло.
Глава 6
- Зачем вообще вставать с постели?
- Есть торт?
- Нет, не то! Делать ошибки.
«Интуиция», 2001г.
Остаток того дня я старалась не думать о том, во что превратится моя жизнь теперь, когда Марк так неожиданно снова в неё ворвался.
Я не могла отделаться от чувства, что являюсь участницей какой-то нелепой пьесы. Причём, роль у меня далеко не второстепенная; текст я не выучила, а на сегодня был назначен генеральный прогон. Впереди маячила премьерамного-много дней премьеры, в которых мне потребуется сосредотачиваться, набираться мужества и вести себя соответствующим образом при каждой встрече с главным героем.
Вечером, придя домой, я попыталась проанализировать ситуацию.
Было бы очень удобно, если бы Марк меня не узнал. А почему бы и нет? Я бросилась к компьютеру, лихорадочно ища файлы, где хранились мои прошлогодние снимки. Щёлкая мышкой, я внимательно изучала себя времён годичной давности, параллельно рассматривая своё отражение в небольшом зеркале. Изменения несущественные, но были. Длинные волосы - некогда волнистые и по большей части распущенные, - теперь собраны в элегантный пучок. Карие глаза я прятала за стёклами очков в тонкой металлической оправе. Со зрением у меня было всё в порядке: однажды смеха ради примерив их, я решила, что в очках выгляжу солиднее. Да и выражение глаз изменилось - стало жёстче, пронзительней. Яркие свитера, джинсы и кеды сменились деловыми костюмами и туфлями на каблуке. Честно говоря, от прошлогодней меня мало что осталось. В другой ситуации моя скучность могла бы испугать, но сейчас я определённа была ей рада.