- Я любила тебя, Том. Тереза права.
Он выпрямился, оттолкнувшись от спинки дивана. Его синие глаза смеялись, но, боясь меня обидеть, Том честно пытался справиться с улыбкой.
- Любила?
- Ну, или казалось, что любила. Ох, не бери в голову.Я отмахнулась. - Всё это девчоночьи выдумки. Гормоны, понимаешь?
- Гормоны?Светлые брови поползли вверх.
Я покраснела, понимая, что разговор заходит куда-то не туда, и попыталась сгладить ситуацию, рассмеявшись первой. Вышло натужно.
- Ну, или что там бродит в мозгах у девочек-подростков.
- Ты что, правда была в меня влюблена?
Теперь Том тоже смеялся, но не зло, а по-доброму. Как смеялся бы надо мной Николас, признайся я ему в чувствах к его другу.
- Вот чудо-то!Том снова откинулся на диван и сложил руки в замок над головой.А ведь Джулия что-то такое говорила
Джулия! Убью эту предательницу. Не побоюсь оставить брата вдовцом.
- Да уж. - Я веселилась вместе с Томом, хотя, мне было совершенно не смешно.
- И давно?внезапно он посерьезнел.
- Что, давно?
- Ну, когда ты влюбилась в меня?
В отличие от меня, Тому захотелось развить эту тему. Я отошла от окна и направилась к рождественской ели. Крутя в руках красивый стеклянный шар, я искала правильный ответ, а не найдя, решила сказать правду.
Наверное, с первого дня, как увидела.
- Но, тебе же было - Том замолчал, выполняя в уме подсчет.
- Одиннадцать, да.
- Я и не подозревал.
- А ты и не должен был.Я повернулась, когда почувствовала, что справилась с волнением. Синие глаза смотрели с иронией, и мне отчаянно хотелось прекратить этот разговор.Что ж, уже поздно...
Улыбка сошла с красивого лица.
- Да. Кхм.Том смутился. - Пожалуй, пойду.Стараясь не выглядеть огорченным, он послушно встал с дивана и потянулся.Ох-х это было здорово, правда?
- Да, вполне, - согласилась я и решительно направилась к выходу.
Я слышала за собой шаги Тома. В какой-то момент они затихли, а потом он тихо меня позвал:
- Вики.
Я обернулась.
- Что?
Он стоял в дверном проёме с явным намерением никуда не двигаться.
- Подойди ко мне, пожалуйста.
Это было сказано так нежно, так проникновенно и чувственно, что ноги сами понесли меня к нему. Сердце забилось с удвоенной силой.
- Что случилось?
Взяв за руку, Том притянул к себе и показал глазами наверх. Я подняла голову. Над дверью была прикреплена зелёная остролистая веточка.
- Омела.
- А ты знаешь, что принято делать под омелой?
В глазах Тома плясали весёлые искорки. От его близости я в мгновение опьянела.
- Однажды ты меня об этом спрашивал, - прошептала я.
- И?
Его руки оказались на моей талии, а взгляд скользнул на губы.
- Я забыла ответ.
В ту же секунду Том меня поцеловал.
Это была волшебная ночь. Сбывшаяся мечта. Сказка, ставшая явью. После этого первого поцелуя не было произнесено ни единого слова. За всё говорили наши губы, руки, тела. Я не знаю, как правильно назвать то, что произошло дальше: это было помешательство, страсть, желание насладится каждой минутой, каждым мгновением вместе. Не знаю, кто из нас больше брал, а кто отдавалмы были равны по силе страсти. Я не думала, что так может случиться, но с той самой секунды, как Том меня поцеловал и до мгновения, когда казалось, что нет ярче звёзд, чем глаза мужчины, смотрящего как я взлетаю на пике наслаждения, я боялась, что всё этоплод моего больного воображения.
Я цеплялась за Тома будто в сию секунду он может исчезнуть. Он же, в свою очередь, был очень нежен со мной, проводя по всем стадиям, предшествующим нашему соединению. Только в самый последний момент, когда, не будучи готовой к боли, я выгнулась под ним, нежность в его глазах сменилась растерянностью.
- Чудо?..
Я немедленно закрыла ему рот поцелуем и, обхватив руками и ногами, заставила двигаться дальше.
Глава 5
Я так и не поняла, в какой момент уснула, окружённая его теплом, счастливая, зацелованная, убаюканная любовью всей моей жизни. Но теперь я смотрела на себя в зеркало и не знала, что делать дальше.
Эта ночь стала для меня откровением. Я до сих пор любила Тома, и теперь всё стало значительно хуже, потому что теперь я знала, как это - быть с ним. Он не оттолкнул меня, он позволил любить его. Он дал мне то, что я хотела. Я благодарна Тому за осуществление моей мечты, но готов ли он к тому, чтобы двигаться дальше вместе со мной? Ведь, теперь, зная, как этобыть с ним, я не хочу расставаться. Я хочу его в свою пользование, хочу его для себя, не желаю делиться ни с кем, но, будучи человеком взрослым, понимаю, что из-за одной ночи не получаю на Тома право. Он всё так же не принадлежит мне, всё так же не мой. Снова превратиться в одержимую им девчонкунет уж, увольте, больше мне этого не выдержать. Даже если мы станем встречаться, вместе проводить время, может, иногда даже спать, уверена, скоро мне этого станет мало.
Что я знала о жизни Тома? Только обрывки, поверхностные, ни о чём не говорящие факты: он много работает, работа ему нравится, он часто задерживается допоздна. Есть ли в этой жизни место для меня? Захочет ли он меня в эту жизнь? И, даже если захочет, будет ли это из-за того, что он этого действительно хочет, или чувство вины и ответственности за случившееся сегодня перевесит? Последнего я точно не хотела, но и соглашаться на роль приходящей любовницы не собиралась. В одном я была уверена: ничего больше Том Картер мне предложить не сможет. Пока не сможет. Откуда эта уверенность? За всё то время, пока он ласкал меня этой ночью; за всё то время, когда я стонала от страсти и извивалась в его объятьях; за всё то время, что Том занимался со мной любовью, и даже после, когда лежал рядом, мокрый, выдохшийся, и, как мне показалось, счастливый, он не сказал, что любит меня.
Умывшись и приняв душ, я вышла из ванной, и, не найдя Тома в кровати, спустилась вниз. Он был на кухне, полностью одетый, и варил кофе.
Услышав мои шаги, Том обернулся. На его лице играла улыбка. Меня же бил ознобпосле душа в доме было ощутимо прохладно, хотя, я сомневаюсь, что дело было в холоде.
Я села на краешек высокой табуретки, придвинутой к барной стойке, и обняла себя за предплечья, пытаясь согреться.
Когда Том подошёл ко мне и крепко обнял, прижимаясь щекой к моей макушке, я напряглась.
- Замёрзла?
- Немного.
Он наклонился, чтобы оставить на моих губах поцелуй, но я отвернулась. Том нахмурился, но настаивать не стал. Вернувшись к кофеварке, он налил в заранее приготовленные кружки горячий ароматный напиток. Одна из них оказалась передо мной.
- Спасибо.
- Всё хорошо?заботливо поинтересовался Том. Проглотив внезапно подкативший к горлу горький комок, я быстро кивнула.
- Да, спасибо.
- Вики, я хочу
Я перебила.
- Насчёт того, что случилось
- Я как раз хотел поговорить об этом.
- Вот как?Я вскинула на него взгляд. Том сидел за столом, положив ногу на ногу, в своей любимой расслабленной позе.Если хочешь сказать, что это была ошибка, или что ты сожалеешь, то, право, не надо.
Том заметно напрягся.
- Я совсем не об этом собирался сказать.
- Так о чём?Мне вдруг очень захотелось не дать ему договорить, потому что внутри стала расти уверенность, что, что бы Том ни сказал, какие бы слова ни подобрал, мне это не понравится.Если думаешь, что это разрушит нашу дружбу, то, знаешь, нас тобой даже друзьями назвать можно только с натяжкой. Так, знакомые просто.
- Я всегда считал тебя своим другом, Виктория, - тихо проговорил Том.
«Всего лишь другом», - ныло моё сердце.«Я для тебя была всего лишь другом, когда как ты стал для меня всем на свете».
Прежде, чем задать следующий вопрос, Том долго смотрел в свою кружку.
- Почему ты не сказала, что ты девственница?
- А это для тебя что-то значит?
- Да.
- Да? Почему?
- Потому что это многое значит для тебя.
- Вот как?
- Первого мужчину никогда не забывают.«Господи, да я не забуду тебя никогда, даже если бы этой ночи не было».Тем более, ты сказала, что когда-то была в меня влюблена.
- Что ж, это должно тебе льстить, не так ли?
- Почему ты ведёшь себя так?внезапно рассердился Том.
- Как?
- Будто пытаешься показать, что тебе всё равно.
- Ну, наверное, потому что мне всё равно. - Я сама поверила в эти слова так хорошо у меня вышло сказать их: совершенно спокойно, без эмоций. - Это когда-нибудь должно было случиться, и хорошо, что случилось это с тобой. Я тебя хорошо знаю, Томми, и
- Прекрати паясничать.
- Чего ты от меня хочешь?выкрикнула я.
- Чтобы ты отнеслась к этому спокойно.
- Если ты думаешь, что я начну кричать, что ты надругался надо мной и теперь обязан жениться, так знай: я не начну, и ты не обязан.
- А ты бы хотела?
- Чего?опешила я.
- Чтобы я был обязан.
- Что за бред, Том! Сейчас не девятнадцатый век, и мой брат не вызовет тебя на дуэль за мою поруганную честь.
- Я рад, что ты не питаешь никаких иллюзий относительно этой ночи.
- Нет, не питаю.«Питаю! Питаю и ещё какие! Может, ты сейчас же встанешь передо мной на колени и скажешь, что любишь меня?»
Том снова уставился в свою кружку, молча крутя её в руках.
- Вики
- Не начинай! Я всё прекрасно понимаю, - отмахнулась я.Мы с тобой взрослые люди. У каждого из нас своя жизнь и то, что произошло вчера - Я подбирала слова, стараясь не выдать голосом свою панику.Думаю, нам лучше забыть об этом.
- Хорошо. - Том резко отодвинул стул и встал из-за стола.В таком случае, я пойду.
- Угу, - промычала я, отпивая из кружки почти остывший кофе. Это преувеличенное безразличие было попыткой скрыть панику от страха, что он сейчас навсегда уйдёт из моей жизни.
Руки предательски дрожали, когда я ставила чашку обратно на стол.
- Был рад повидать тебя, Виктория, - безжизненно произнёс Том, и в тот же момент я почувствовала его губы на своей макушки.
Я слышала, как он одевался в коридоре. Потом шум ненадолго стих. Я внутренне сжалась в ожидании звука, который за этим последует. Я слышала, как щёлкнул замок, потом раздался лёгкий скрип, когда открылась дверь, и последний, самый страшный звук, как удар молота, обрушившийся на мою голову, сердце и лёгкиедверь захлопнулась. Том ушёл. Навсегда ушел из моей жизни.
Истеричный всхлип вырвался из груди, и через секунду я зарыдала в голос. Я плакала по своей любви. Любви, которая питала меня все эти долгие годы, жила во мне с самого детства. Любви, которая была мечтой, нереальной сказкой, в один момент став реальной, чтобы навсегда перестать быть. Я плакала по тому, что понимала: чтобы ни случилось в моей жизни, с кем бы я ни была, я никогда не перестану его любить. Это как проклятье, чёртово наваждение, это убивало меня десять лет, и продолжает отравлять жизнь. И я плакала от отчаянья, потому что все старания забыть Тома Картера всегда были и будут тщетными.
- Господи, - плакала я, - Господи, милый, помоги. Помоги мне забыть его. Помоги разлюбить. Неужели я никогда не смогу это сделать? Неужели, у меня не хватит сил?
- Очень на это надеюсь.
Я подпрыгнула на стуле и резко обернулась.
Том стоял в дверях кухни, прислонившись к дверному косяку, и улыбался.
Вскочив из-за стола, я полетела к нему навстречу и тут же была поймана в его крепкие объятия.
- О, Том! Томми
Слёзы лились из глаз, и я даже не пыталась остановить этот поток. Я шептала и шептала его имя, пока, подняв моё заплаканное лицо, Том покрывал его поцелуями.
- Ну что ты, глупышка, перестань.
- Том, я так тебя люблю, так люблю. - Я лихорадочно целовала его в ответ.Всю жизнь любила. Всю свою чёртову жизнь!
- Знаю, чудо моё. Знаю. Но мне это не нравится.
- Что не нравится?Липкий страх сковал моё сердце.
- Что ты так долго любила одна. Я хочу, чтобы мы теперь любили вместе, согласна?
- Да, - счастливо выдохнула я, и тут же губы моей самой первой, самой большой, и самой счастливой любви соединились с моими.
Всё хорошо. Теперь всё хорошо.
Глава 6
В то Рождество до Карсон-Сити мы так и не доехали. Позвонив родителям, я сказалась больной, и сразу об этом пожалела. Мама заохала, собираясь немедленно вернуться.
- Нет, мам, пожалуйста, не надо!отговаривала я, притворно сиплым голосом.Это всего лишь обыкновенная простуда. Пару дней полежу дома и буду как новенькая.
- Детка, я буду переживать, что мы здесь веселимся, а ты там одна
Я открыла было рот, чтобы сказать, что ничего я не одна, но вовремя остановилась: родные не знали о приезде Тома, для всех это должно было стать, но так и не стало сюрпризом.
После моего признания, после того, как Том отнёс меня наверх в спальню, где мы снова любили друг друга, нам одновременно пришла в голову мысль, что лучшего Рождества в жизни и придумать трудно. Провести в постели ещё пару дней рождественских каникул было великим искушением.
Именно для этого я нагло врала маме, а Том на первом этаже звонил в авиакомпанию, чтобы купить мне билет на тот же рейс, каким он возвращался в Нью-Йорк.
- Мам, всё будет в порядке. Я просто хочу отдохнуть, а в Неваде это сделать не получится. Да и девочек боюсь заразить.
- Малышка, я вернусь одна.
- Ага, и оставишь всю эту компанию на Джулию и миссис Картер? Брось, мам!
- Да уж, - в её голосе появилось сомнение.Это было бы не очень красиво. Но я всё равно хочу увидеться до отъезда. У тебя уже есть обратный билет?
- Эм-м - Ей вовсе не обязательно знать, что этот вопрос сейчас как раз решается.Есть. На двадцать восьмое.
- О! Так скоро! Я думала, ты проведёшь с нами новогоднюю ночь, - почти заплакала мама.Тогда я точно приеду.
- Чтобы на следующий день уехать обратно? Не глупи. Увидимся через пару месяцев на вручении дипломов. Вы же приедете, да?
- Приедем, детка. Обязательно приедем.
- Вот и решено. Я люблю тебя. Передавай привет папе и всем-всем.
Мы договорились, что сегодня ещё неоднократно созвонимся, и, надавав кучу советов по лечению
и взяв с меня клятвенное обещание хорошо есть и побольше спать, мама повесила трубку.
Ну, конечно же, спать мне не пришлось ни в эту ночь, ни в последующие.
Из аэропорта мы поехали к Тому домой. Когда такси въехало на мост, соединяющий город с Манхеттеном, я удивилась.
- Ты же вроде бы жил в Бронксе?
- На самом деле, я несколько раз переезжал, прежде, чем оказаться в Мидтауне. Это хороший район, и от работы близко. Тратить по три часа в день на дорогу нецелесообразно.
В эти дни мы много говорили: и о работе Тома, и о моей учебе, научной деятельности, дипломе. Говорили, стремясь найти в занятой мелочами жизни место для самого главногодля нас. Ничего конкретного мы пока не решили, но твёрдая уверенность, что наши жизни изменились, что мы теперь вместе, была.
- Красота какая,восхищённо протянула я, подходя к стеклянной стене просторной гостиной-студии Тома на пятнадцатом этаже. Передо мной открывался завораживающий вид на ночной город.
Том бросил наши сумки у входа и, подойдя сзади, обнял меня за плечи. Огромный город лежал перед нами, освещённый миллиардами огней, с колышущимся тёмным серым пятном там, где сейчас должно быть, располагался Центральный парк. От счастья мне хотелось обнять весь мир. Я знала, что люблю Тома, знала, что не безразлична, хотя, мне бы очень хотелось услышать от него
- Я люблю тебя, чудесная моя девочка. Пожалуйста, останься со мной. Здесь.
Вот и всё.
А разве нужно что-то ещё?
Мою квартиру было решено оставить. Я писала диплом и часто допоздна засиживалась в библиотеке.Машину я не любила водить, предпочитая общественный транспорт. Конечно, ничто не сравнится с комфортом собственного автомобиля, но стояние в бесконечных нью-йоркских пробках, когда можно спокойно в это время сидеть в библиотеке, воспользовавшись метро, выводило из себя. Да и не нужна была машина, когда я жила в двадцати минутах ходьбы от студенческого городка.
Тому нравилось бывать у меня. Он говорил, что чувствует себя здесь свободным. Общая расхлябанность моего жилища с кучей неразобранной одежды из прачечной, с холодильником, забитым полуфабрикатами, а главное, с непроходимым лесом книг, лежащих, стоящих, вываливающихся ото всюду, разительно отличалась от того, к чему привык Том. Перед глазами стояли белоснежные кружки для кофе, выстроенные в ряд в шкафу на его безупречной кухне. Хотя, в одном наши кухни были похожимы оба очень редко на них бывали. Открыв однажды его холодильник, я не удержалась от смеха: тот же набор из замороженных пицц и супов Кембелл.