Вскоре, однако, просто валяться в постели Гермионе надоело, и она, снова потянувшись и зевнув, села, прислонившись к спинке кровати из красного дерева. Оглядевшись кругом, она обнаружила, что спальня Абраксаса вернулась в первозданное безупречно чистое состояние.
«Хм, и никаких следов малинового джема», мысленно хихикнула она, продолжая внимательно рассматривать окружающий интерьер.
Ей нравилась эта комната: в ней витал незримый дух мужественности, но вместе с тем и душевной теплоты, производя неизгладимо приятное впечатление. К тому же оконные витражи янтарного цвета добавляли обстановке ту самую атмосферу выдержанной, зрелой старины, что так импонировала Гермионе. Они напомнили ей Хогвартс.
«Хогвартс!»
От накрывшего потрясения глаза её широко раскрылись: мириады воспоминаний ворвались в голову, врезались со скоростью Восточного экспресса, напрочь выбив дух и оставив задыхаться. В считанные минуты она вспомнила все: Хогвартс, Гарри, Рона, родителей, войну, потери, боль. Дрожа и судорожно глотая горячие, горькие слезы прозрения, она прошептала:
О, Мерлин, и закрыла лицо ладонями.
Тихий звук открывающейся двери заставил её поднять голову. На пороге стоял взъерошенный, но по-прежнему великолепный Абраксас Малфой, одетый в бриджи и расстёгнутую белую рубашку.
Доброе утро, протянул светловолосый красавчик и направился к кровати, держа правую руку за спиной.
Спустя несколько шагов он остановился и, не отводя взгляда, протянул Гермионе розу, улыбаясь так, что сердце её дрогнуло и тут же растаяло.
Это тебе, моя маленькая бабочка.
Она сидела, молча любуясь на прелестный цветок в его пальцах. Свежая, нежная роза, сверкающая бусинками утренней росы на подрагивающих лиловых лепестках олицетворяла собой истинную красоту
Медленно перевела Гермиона взгляд с прекрасного цветка на человека, который всего за какую-то неделю смог похитить её сердце. В рассеянном солнечном свете спальни его серые глаза казались почти прозрачными. Белокурые волосы слегка растрепались от утренней прогулки и стали чуть влажными, так же как и светлые завитки на груди. Он был потрясающе великолепен, и сердце Гермионы болезненно сжалось. Потерявшись в его мерцающем ласковом взгляде, она беспомощно и хрипло прошептала:
Абраксас
Заметив её залитое слезами лицо, он обеспокоенно спросил:
Гермиона, что случилось?
Стремительно шагнув навстречу, Малфой чуть не врезался в кровать, когда девушка отрывисто произнесла:
Меня зовут Гермиона Джин Грейнджер. Я училась в Хогвартсе на факультете Гриффиндор. И я магглорождённая.
Роза выпала из рук замершего от ужаса Бракса, и он сдавленно вскрикнул:
Нет!
Внимательно наблюдавшая за бледным потерянным лицом Гермиона могла поклясться, что в глазах его взметнулось раскаяние даже, пожалуй, сожаление, и ужасное чувство невосполнимой потери пронзило её бедное сердце насквозь. Обиженная и возмущенная подобной реакцией, она крикнула:
Да, Абраксас, вы привели в постель грязнокровку! И теперь ваш холёный чистокровный хер мало того, что запятнан, так ещё и с душком!
Тут её захлестнула вторая волна слёз, и Гермиона, вскочив с кровати, схватила первый попавшийся в руки предмет одежды и опрометью выскочила, оставив ошарашенного Малфоя стоять посреди комнаты соляным столбом.
Она отчаянно металась в бесконечном лабиринте коридоров поместья и уже была готова поддаться истерике, когда наконец нашла выход. Гермиона остановилась перед чудовищно огромными, вырезанными из прочного дуба дверями только чтобы набросить на себя одежду, которую успела схватить, прежде чем выбежала из спальни. Это оказалась рубашка Бракса, которую он носил вчера, и которая до сих пор пахла им, словно намеренно изводя её.
Судорожно вздохнув, Гермиона прикусила нижнюю губу и упрямо надела её на себя. Застегнув пуговицы, она открыла исполинскую дверь, выскользнула наружу и снова побежала, пока не оказалась перед белой беседкой, с которой и началось её приключение. Войдя внутрь, она села на скамейку и, уткнувшись лицом в сложенные на столе ладони, зарыдала.
=== Глава 4 ===
Спустя некоторое время.
Воспоминания и откровения.
Сколько часов она просидела, оплакивая потерянное счастье, Гермиона не знала. Но в один из моментов затишья вдруг почувствовала, как сильные руки поднимают её со скамьи и прижимают к крепкой, мускулистой груди.
Почему ты сбежала, глупышка? нежным бархатом коснулся уха мягкий баритон, и Малфой усадил её к себе на колени.
Абраксас! разрыдалась она, не в силах сдерживать нахлынувшие чувства.
Ч-ш-ш, теперь я здесь, с тобой. Хватит плакать.
Он обнял её ещё крепче и нежно поцеловал в растрёпанные кудри.
Всхлипнув последний раз, Гермиона подняла лицо и уставилась на него красными, опухшими от слёз глазами.
Почему ты здесь? Не расслышал меня? Я грязно
К дрожащим губам тут же с силой прижался его палец.
Чтобы я этого слова больше не слышал, подчёркнуто строго отчеканил Бракс.
Отодвинув помеху, она упрямо переспросила:
Почему?
Потому что я терпеть не могу эту унизительную кличку. К тебе она не относится. Ты не
Кто, Абраксас? Кто я для тебя? нетерпеливо перебила Гермиона, с надеждой глядя в его глаза.
Теплая, искренняя улыбка озарила лицо Малфоя, мгновенно растопив лед в её сердце. Пальцы нежными поглаживаниями ласкали лицо Гермионы, пока он негромко признавался:
Ты самая умная и самая красивая магглорождённая ведьма, которую я когда-либо встречал, Бракс чуть отстранился, чтобы лучше видеть её лицо, и неожиданно спросил, пристально наблюдая за её реакцией:Ты меня любишь?
Гермиона удивлённо вскинула брови. Честный и прямой ответ уже некоторое время таился в её сердце, но она всё же колебалась.
Абраксас, мы знакомы только неделю
Он раздражённо поморщился и отрезал:
Я спросил не об этом. Ты любишь меня, Гермиона?
Глубоко втянув воздух, словно перед прыжком в воду, она на мгновение задумалась и решительно выдохнула:
Да.
Стоило прозвучать последнему звуку в этом слове, и Бракс мягко, но требовательно втянул её в отчаянный, голодный поцелуй.
Выходи за меня шепнул он ей прямо в губы, стоило им остановиться. Гермиона Джин Грейнджер, я люблю тебя. Станешь моей женой?
Она смогла только радостно кивнуть, и Абраксас, не сдержав ликования, низко и гортанно бормотнул:
Моя Моя бабочка Навсегда отчего внутренности в животе у Гермионы кувыркнулись несколько раз, а ноги стали ватными.
Их уста снова слились в восхитительно долгом и глубоком поцелуе, после которого, всё ещё прижимая Гермиону к себе и уткнувшись носом в кудрявую макушку, Бракс сказал:
Остался только один нерешённый вопрос
Он мягко столкнул её с колен и поднялся. Вытащив из кармана лакированную шкатулку, спрятал в ней маховик времени из второго кармана и поставил на столик. Затем начал бормотать какое-то заклинание, одновременно выписывая палочкой замысловатые пассы. Как только Малфой закончил, шкатулка захлопнулась с резким металлическим щелчком.
Повернувшись к Гермионе, он взял её за руку и предупредил:
А сейчас нам надо уходить. Пусть и в прошлом, но тебя ждёт твоё будущее.
Стоило им выйти из беседки, как деревянная конструкция начала истаивать, становясь всё прозрачней и прозрачней, пока, к удивлению Гермионы, не исчезла окончательно.
Что ты натворил? воскликнула она.
Я всего лишь замкнул временные петли, дорогая. Теперь назад, в будущее, тебе уже не вернуться.
Рука об руку они медленно направились к усадьбе.
А что скажут твои родители?
Абраксас хмыкнул.
О, они точно переживут эту новость. Ты удивишься, но яне единственный Малфой, питающий нежные чувства к магглорождённым. Оказалось, моя пра-пра-бабушка вышла замуж за одного из них. И самое интересное: её отец согласился на тот брак. Ты помнишь женщину на портрете в своей комнате? Это она, Люциана Уильямс, урожденная Малфой, дочь Брутуса Малфоя. Я долго беседовал с ней, и она объяснила мне некоторые важные моменты.
Хм, как интересно
Увы, продолжил Бракс, любовная история Люцианы не имела счастливого конца. Она умерла при родах. Как и её ребёнок. Потому что оказалась невероятно упряма и глупа: она отказалась жить в усадьбе во время беременности. Роды начались преждевременно, и Тибальд II, наш семейный целитель, не успел прибыть вовремя. Брутус так и не смог простить зятю, что тот не сумел спасти его любимую дочь. Скорей всего, вся эта нездоровая ненависть к магглорождённым именно тогда и пустила корни.
Прерывисто вздохнув, Гермиона громко шмыгнула носом.
Какая печальная история
Некоторое время они шли в молчании. Мисс Грейнджер размышляла о том, насколько кардинально поменялась её жизнь. Перемены оказались более чем необычны, но Гермиона была солидарна с известной житейской мудростью: что ни делается, всёк лучшему.
Прервав поток умиротворяющих мыслей, сильная рука Абраксаса спустилась с тонкой талии ниже и слегка сжала её попку. Собственнически притиснув Гермиону к себе, он шепнул в порозовевшее ушко:
Как думаешь, может, стоит попробовать наладить эксклюзивное производство этих твоих «трусиков из будущего»? Мне кажется, они принесут миллионы в семейные хранилища Малфоев. Представь: мы совершаем революцию в создании нижнего белья для прекрасных ведьм. Хм-м?
Гермиона хихикнула и поцеловала его в уголок губ, игриво протянув:
Ну, не знаю, не знаю Определённо могу сказать только одно: сейчас на мне вообще нет никаких трусиков
Бракс заинтересованно хмыкнул:
Шалунья, и, подхватив коварную ведьму на руки, что было сил рванул к усадьбе.
Малфой и его бабочка.
Абраксас категорически не хотел открывать глаза: сегодня наступил его очередной день рождения, вот только счастья это событие как-то не добавляло.
«Мне пятьдесят. Пятьдесят!!!»
Он сам не мог поверить в столь фундаментальную дату. Поэтому расстроенный лежал в кровати и дулся на весь свет. Нет, конечно, на самом деле он вовсе и не дулся: не пристало важному и надменному лорду Малфою выпячивать нижнюю губу, словно капризному ребёнку. Он всего лишь сосредоточенно, скажем так, перебирал основные события его жизни. Те, которые ни за что не хотел забывать
Абраксас Малфой женился на Гермионе Грейнджер в августе тысяча девятьсот двадцать шестого года. Закрытая церемония состоялась в вишнёвом саду их поместья. Как он и предсказывал, родители смогли примириться с произошедшим и даже одарили молодых своим благословением. В конце концов, Бракс был их единственным сыном.
Первого января тысяча девятьсот двадцать седьмого года Гермиона сумела по-настоящему напугать его, без предупреждения исчезнув на всё утро. Он уже начал паниковать, когда жена наконец вернулась с крошечным младенцем на руках. Ничего не объясняя, она просто заявила, что ребёнок этотсирота, зовут его Том, и он станет замечательным братом их маленькой дочке. Вот так Абраксас Малфой узнал, что они ждут ребенка.
Малышка родилась через полгода, десятого июня. Они назвали ее Гвендолин. Первая девочка, рождённая в семье Малфой за прошедшие триста летона оказалась настоящим чудом во всех смыслах. Как и предсказывала Гермиона, Том и Гвен были очень близки, особенно во время учёбы в Хогвартсе. В качестве старшего брата Том всячески опекал сестру, оградив заботой и защищая от любых возможных посягательств каждый её шаг. Впрочем, одному из его друзей, Рафаэлю Лестрейнджу, удалось преодолеть все выставленные заслоны и найти лазейку к сердцу Гвендолин. Она вышла за него замуж сразу после окончания школы, и растроганный Абраксас не скрывал слёз, когда вёл любимую дочь к алтарю.
Том влюбился чуть позже, когда ему исполнилось двадцать пять. Избранницей его оказалась зеленоглазая рыжеволосая магглорождённая ведьма, и женился он на ней всего лишь после двухнедельного ухаживания.
* * *
В пятидесятый день рождения, двадцать второго января одна тысяча девятьсот пятьдесят четвёртого года, у Малфоя было уже шесть внуков. Год назад Тома избрали Министром магии, и Абраксас безумно гордился своим гениальным мальчиком. Гвендолин стала прекрасным преподавателем зелий и на сегодняшний день получила известность как автор более чем двадцати запатентованных рецептов. Судя по всему, любовь к зельям передалась ей в наследство от отца.
Гермиона, его маленькая бабочка, более двадцати лет работала в Министерстве в качестве невыразимца. И он любил её сейчас так же сильно и страстно, как двадцать восемь лет назад. Эта женщина была ему нужна как воздух. Она стала его персональным счастьем, всем тем, без чего он не мыслил собственную жизнь.
* * *
Доброе утро
Дразнящий шёпот прервал поток мыслей и воспоминаний Малфоя. Он почувствовал, как с него стягивают подбитое шёлком одеяло, подставляя обнажённую кожу утренней свежести, как тихонько прогибается матрас, и его плеча невесомой бабочкой касается нежный поцелуй, а восхитительно мягкое, тёплое тело опускается на него сверху. Открыв глаза, он залюбовался самым эротичным зрелищем в жизни: великолепная, абсолютно обнажённая жена с неукротимой гривой обрамлявших лицо кудрей оседлала его бедра и смотрела на него с шаловливой предвкушающей улыбкой. Налитые упругие полушария провокационно потёрлись затвердевшими сосками о стремительно розовеющую кожу Абраксаса, пока нежные губы осыпали его грудь лёгкими поцелуями, и Гермиона томно мурлыкнула ему на ухо:
С Днем Рождения, милорд.
Ловкие пальчики обхватили заинтересованно приподнявшийся член и быстро привели его в состояние крайнего возбуждения. Нетерпеливо рыкнув, Бракс одним плавным и мощным движением перевернулся, навалившись на жену, и, оказавшись между её роскошных бёдер, протянул, чуть задыхаясь от вожделения:
Доброе утро, миледи. Могу я насладиться подарком?
Обхватив его лицо ладонями, Гермиона нетерпеливо простонала:
Да! И как можно быстрей!.. Пожалуйста!..
Абраксас зарычал и с сокрушающей мощью вонзился глубоко внутрь шелковистой розовой плоти
* * *
Спустя положенные девять месяцев родился Люциус Малфой