Он усадил Эрлиона на нечто подобное кровати, скинул с себя плащ, а потом помог раздеться эльфу. Сапог не снимался, нога распухла и жутко болела.
Придётся резать, сказал Татиш и вытащил брошенного на пол плаща кривой нож.
Нет, запротестовал Эрлион. Где я потом такой сапог возьму?!
Эльф сам принялся стягивать его с себя, превозмогая боль, минут пять промучившись, он стащил сапог. Татиш надрезал штанину, кожа посинела. Орк не стал церемониться с эльфом, резким движением сделал надрез, выпуская кровь. Эрлион вскрикнул и схватил его за плечо.
Зачем? возмутился он.
Это пойдёт тебе на пользу, ухмыльнулся Татиш.
Стрига принёс банку с вонючей мазью, и они на пару намазали ногу эльфа. Затем Татиш подтолкнул Эрлиона к стенке, а сам улёгся рядом, накрыв их своим плащом. Боль пульсировала в ноге, эльф стиснул зубы, чтобы не хныкать и не жаловаться. От широкой спины Татиша распространялось тепло. Эрлион повернулся набок и уткнулся носом ему в шею. Где-то недалеко прилёг и Стрига, вскоре небольшая пещера наполнилась сопением и пыхтением. Орк времени зря не терял. Эрлион не мог больше игнорировать эти звуки. Он вплотную прижался к Татишу и потёрся пахом о его бёдра. Орк перевернулся и оказался лицом к эльфу. Эрлион стыдливо опустил глаза вниз, а рука Татиша уже исследовала его тело. Орк задрал рубаху на эльфе, обхватил губами соски и не оставляя их в покое, пока эльф не застонал.
Не стесняйся, сказал Татиш Эрлиону, стягивая с него штаны. Им до нас нет никакого дела.
Член Татиша был уже, чем у Стриги, но длиннее. Он развернул эльфа к себе спиной, бережно приподнял больную ногу, а потом резко вошёл в Эрлиона. Татиш не давал ни мгновения передохнуть, меняя позу и входя под более острым углом. Эльф обхватил орка за шею руками. После холода белоликой, он, наконец-то, почувствовал себя абсолютно живым. Татиш излился в Эрлиона, а потом замер, прижимая его к себе.
Глава 4
Эльф проснулся раньше орков, стараясь не разбудить Татиша, выполз из-под одеяла. Терпкий запах мускуса остался с Эрлионом. Он оделся, закинул дорожную сумку на плечо и собрался подняться с импровизированной постели, как был пойман за локоть орком.
Решил уйти не попрощавшись? голос Татиша обволакивал, убаюкивал.
Я должен отправиться к кромке замёрзшего моря.
Там сейчас небезопасно. Это последняя берлога орков, где хоть кто-то живёт. Орки уходят на юг.
Разве орки кого-то бояться? пошутил Эрлион, но получилось как-то зловеще.
Один из спящих богов проснулся, плащ сполз, обнажив широкую грудь орка.
На ключицах вилась руническая вязь, спускаясь по ложбинке к пупку. Эрлион распознал две руны: защиты и владения мыслью. Остальные были незнакомы, хотя эльф и славился дотошностью в изучении чужих языков.
Спящая богиня говорит, Татиш погладил ладонью лицо эльфа, смахнул невидимые пылинки. Но мы не можем понять её слов. Кто-то опередил орков, и теперь наш путь лежит на юг.
Зачем ты мне это рассказываешь? спросил Эрлион. Это ведь военная тайна.
Татиш негромко засмеялся, притянул к себе упрямого эльфа и поцеловал.
Она злая богиня, её магия настолько древняя, что лёд вокруг неё не тает, орк взял эльфа за холодную руку, показывая правоту своих слов. Ты слышишь её?
Нет, соврал Эрлион, выдернул руку и встал. Мне пора.
Я предупрежу охрану берлоги, если не успеешь до своих, приходи сюда.
Чтобы орки могли всласть наиграться со мной.
Поверь, это лучше, чем холодная смерть.
Эльф не стал благодарить орка и ушёл. Охранник молча его выпустил в холодную пустыню. Вьюга давно стихла. Эрлион потоптался у входа в берлогу, а потом, собравшись духом, направился к замёрзшему морю. Тишина давила на уши, травмированная нога немного побаливала. Эрлион гнал прочь мысли о Татише. «Наверное, орочий колдун, размышлял он. Почему я ночью не заметил рунической вязи у него на груди? Наверное, он не хотел, чтобы я видел. Тогда зачем утром показал»? Вопросы толпились в голове, сбивая с курса. Эрлион поймал себя на желании вернуться в берлогу.
Эльф присел на сугроб, развёл костёр из угольной плитки, согрел чай, а заодно и руки. Огонь разогнал мороки, образ Татиша померк, и его слова стали обыденными, лишёнными волшебства. Эльф улыбнулся, что повёлся орочьему колдуну. Он сделал глоток горячего чая. Чужие холодные руки легли ему на плечи. Эрлион резко вскочил и увидел перед собой Анариона.
Вы уже уехали на восток? дрожащим голосом сказал эльф, вглядываясь в черты лица принца.
Анарион улыбнулся, и Эрлион сдался, ведь всё может быть под солнцем. Принц поцеловал эльфа, обжигая губы извечным холодом. Эльф опустил голову, по щеке покатилась слеза.
Татиш, зачем используешь мои потаённые желания?
Тебе не понравилось? спросил женский голос, и эльф ощутил присутствие белоликой. Ты всё время думал о нём, я и решила, предстать перед тобой в облике любимого.
Так неправильно, сказал Эрлион и сел обратно к костру.
Белоликая царевна обошла его и села напротив, обернувшись Татишем.
Так лучше? спросила она эльфа.
Тот покачал головой, но говорить ничего не стал, она видела его мысли насквозь. От белоликой царевны ничего не утаить.
Я бы хотела тебя обнять, но боюсь, мой холод погубит тебя.
Зачем ты проснулась? спросил Эрлион, надевая варежки.
Чай в кружке превратился в лёд.
Срок моего заточения истёк. Я вернулась к людям.
Твоё имя давно уже забыли, эльф поднялся и направился к замёрзшему морю.
Я хочу составить тебе компанию, белоликая двинулась за Эрлионом. Скажи, в кого мне лучше превратиться.
В Лоринана, попросил эльф.
Он же обидел и предал тебя? удивилась белоликая.
Так будет лучше для нас обоих.
Два эльфа неспешно двинулись на север. Одного гнало вперёд любопытство, а другого правда. Татиш открыл глаза, проводив эльфов до белой черты. Дальше проснувшаяся богиня не пускала его внутренний взор. «Что она задумала»? Татиш поднялся с постели и быстро оделся. Ему стало жалко эльфа, уступившего свою жизнь другу.
Эрлион остановился, ряд ледяных столбов преградили путь. В прошлый раз, когда он забредал сюда, их было намного меньше.
Я могу провести тебя, сказал Лоринан: но ты должен будешь заплатить цену.
Какую? спросил Эрлион, чтобы отвязаться от белоликой, сам же он высматривал безопасный проход.
За ледяными столбами разведёшь костёр и проведёшь ночь со своим другом.
Эрлион рассмеялся.
Ты же попросту заморозишь меня.
Нет, ответила белоликая царевна. Я поняла, как наделять пустышки теплом. Запомни, упрямый эльф, дальше столбов я никого ещё не пускала.
Договорились, Эрлион пожал холодной рукой протянутую руку Лоринана.
Бывший друг улыбнулся и уверенно направился к одному из столбов.
Орк Татиш
Татиш почувствовал, как руническая вязь на ключицах взорвалась огнём.
Куда ты угодил, грустный эльф?
Мы на гору решили сходить, вдруг дичь ещё осталась, сказал Стрига, запахивая тёплую куртку.
Я пойду за эльфом, ответил Татиш.
Да плюнь ты на дурака, Стрига натянул на голову вязаную шапочку. Он упрямый, пусть сам расхлёбывает с белоликой царевной.
Я не могу его оставить одного. Эльфы могли бы послать группу, но почему-то бросили его одного.
Будто раньше эльфы стояли друг за дружку, усмехнулся Стрига. Оставь его, Татиш. Он уже, наверное, до ледяных столбов добрался.
Ладно, улыбнулся Татиш. Уговорили, пойду с вами.
Темноволосый эльф
Эрлион проваливался по колено в снег, оборотень, так назвал он для себя Лоринана, едва касался снег и поминутно оборачивался, проверяя, чтобы эльф не отстал от него. От ледяных столбов несло жутким холодом. «Наверное, если к ним прикоснуться, подумал Эрлион. То сам станешь столбом».
Почему их так много стало за последний месяц? спросил эльф оборотня.
Я набираю силу, ответил Лоринан и улыбнулся.
Эльф опустил глаза вниз, он очень хорошо знал эту улыбку. Лоринан выбрал его сразу среди всех учеников. Ему нравилось по ночам накручивать на пальцы длинные тёмные волосы и улыбаться.
Думаешь, зря выбрал образ друга? поинтересовалась белоликая, подойдя ближе.
Тебе обязательно принимать чужой облик? спросил Эрлион.
Ты не готов узреть мою красоту, засмеялся Лоринан.
Белоликая царевна полностью передала интонацию бывшего друга. Эрлион почувствовал, как застарелая боль вырывается наружу. «Подвинься», голос принца зазвенел в ушах.
Надо поторопиться, сказала Лоринан. Среди ледяных столбов может всякое померещиться.
Орк Татиш
Татиш скрутил тугой жгут и набросил его на зазевавшегося зайца, тот замолотил длинными ногами по снегу, а потом сдался.
Тебе сегодня везёт, Стрига кулаком оглушил зайца, связал его и отдал Татишу.
Колдун потёр ключицу, руническая вязь горела. Проснувшаяся богиня была чужой для орков. Он был уверен, что тощий эльф слышит белоликую. Зачем только ему врать стал?
Думаешь об эльфе? ухмыльнулся Стрига. Он хорош в постели, послушный. Я бы ещё разок с ним порезвился.
Он забавный, согласился с ним Татиш. Только своих он люто ненавидит.
С чего ты так решил? поинтересовался Стрига, он выпрямился и вгляделся вдаль. Ледяные столбы растут. За ночь семь поднялось.
Неспокойно мне на душе, Татиш вновь потёр руническую вязь через рубашку. Ты к кузнецам гонца послал?
Да, ещё позавчера, когда эльф нас в пещере нашёл.
Орки заржали и двинулись дальше по склону.
Темноволосый эльф
Лоринан кружил вокруг столбов, словно выжидал время. Эрлион устал и сел прямо в сугроб. В голове всё перемешалось, единственное, что осталосьтепло рук орков.
Вставай, Лоринан потрепал эльфа по щекам. Здесь нельзя сидеть.
Я устал, признался Эрлион.
Давай я тебя понесу, Лоринан взвалил эльфа на плечо и понёс вперёд.
Эрлион закрыл глаза, оборотень даже пах, как бывший друг. И от этого стало совсем невыносимо.
Отпусти меня! выкрикнул эльф.
Оборотень поставил его на снег, часть ледяных столбов они миновали, но оставалась последняя линия, за которой открывалась снежная пустыня.
Хочешь, я приму другой облик?
Лицо Лоринана поплыло, сквозь плотную дымку проступили черты Анариона.
Так лучше? спросил принц.
Эрлион кивнул, Анариона он знал хуже, поэтому идти рядом с ним было не так болезненно. Нога эльфа провалилась по бедро, он подтянулся, но сил не хватило выбраться самому. Анарион приблизился к Эрлиону, попавшему в западню.
Осторожно! крикнул оборотень.
Эльф повернул голову и заметил ледяной столб. «Может, прекратить всё»? подумал он? И в этот самый момент почувствовал на себя руки Татиша.
За тобой приглядывает орочий колдун? усмехнулся Анарион, вытаскивая эльфа из снежной ямы.
Я ночевал в берлоге, пояснил Эрлион. Наверное, в памяти ещё свежо.
Белоликая рассмеялась, Анарион на одно мгновение вдруг стал похож на женщину с заострёнными чертами лица, её ледяные глаза пронзали насквозь. Царевна справилась с собой, и вновь перед эльфом стоял принц.
Пошли, осталось совсем чуть-чуть.
Эрлион после прохождения ледяных столбов совсем обессилел. Принц выбрал место и развёл огонь, усадив уставшего эльфа на свой плащ.
Я думал, ты не любишь огонь, Эрлион с трудом говорил.
Я к нему равнодушна, ответила белоликая.
Она достала из дорожной сумки эльфа котелок, набрала туда снега и вскипятила воду. Эрлион добавил щепотку чая, выменянного прошлым летом у орков. Запахло смородиной и малиной. Принц напоил эльфа чаем, затем притоптал снег, соорудив нечто постели.
Ты помнишь наш уговор? спросил оборотень?
Эльф кивнул. Принц из их плащей соорудил палатку. Эрлион поднялся, шатающейся походкой подошёл к палатке, опустился на колени и вполз внутрь. Оборотень аккуратно закрыл вход и прилёг рядом с эльфом. Он медленно его раздел, любуясь телом.
Твоя кожа такая тонкая, что на ней остаются следы, оборотень нежно лизнул соски и провёл ладонями по рёбрам. Какие следы оставил принц на тебе.
Эрлион вспомнил проведённую ночь с Анарионом, а потом показал запястья, на которых отпечатались пальцы принца.
Почему он был груб с тобой? оборотень поцеловал запястья, погладил руки, а потом и плечи.
Потому что от меня несло запахом орков, признание само выскочило из Эрлиона.
Слеза сбежала по щеке. «Глупость верить, что я ему приглянулся, зло подумал Эрлион о принце. Он только и хотел рассмотреть моё тело после орков да самому попробовать причинить боль. С Лоринаном он нежнее в сто раз».
Не думай о нём, оборотень ласкал ладонями впалый живот эльфа. Они заплутают во вьюге и сгинут в неизвестности.
Я не желаю им такую кончину, прошептал Эрлион.
Не тебе решать, кому жить, а кому умирать, оборотень перевернул эльфа на живот, развёл ноги, чуть приподнял бёдра и резко вошёл внутрь.
Эрлион тяжело задышал, поймал оборотня за запястье и притянул к себе.
Помедленнее, ты причиняешь мне боль.
Хорошо, согласился принц, и слегка прикусил загривок.
Эрлион расслабился и предоставил оборотню полную свободу.
Глава 5
Эльф проснулся от холода, плащ присыпало снегом, костёр давно потух. Эрлион вскочил на ноги и огляделся, никого. Оборотень исчез, получив тепло. Эльф собрал пожитки, костёр повторно не получилось разжечь, он пожевал холодный хлеб и направился к кромке замёрзшего моря. В белоснежной пустыне было легко заплутать. Всё одинаково безлико. Ты остаёшься один на один с собственными мыслями. Белизна затягивает в водоворот бесконечного одиночества. Глаза просят хоть одного тёмного пятнышка, хоть чего-нибудь, чтобы не ослепнуть.
Эрлиону показалось, что впереди он видит оборотня. Ветер вздымал его капюшон, издалека не удавалось распознать кто этоАнарион или Лоринан. Эльф ускорил шаг, поминутно облизывая губы. Оборотень остановился и уставился на преследователя. И только тут Эрлион понял, что попал в зарождающуюся вьюгу. Эльф руками принялся рыть укрытие, снег прибывал, застилая взор. Эрлион забрался в небольшую яму, накрылся с головой плащом и закрыл глаза. Ветер завёл песню над ним, а в сердце вновь проснулась боль. «Уступи место», голос принца звучал презрительно и требовательно. Эрлион поднёс руки ко рту и начал на них дышать. Лоринан толкнул плечом друга и вышел вперёд. Те, кто видели, как поступил принц, отвернулись, чтобы не испытывать угрызения совести потом.
Всё будет хорошо, прошептал Эрлион, немного подвигал плечами, чтобы снег не вплотную его прибил в укрытии. Теперь я сам по себе, и никто не посмеет меня обидеть. Никто. Никогда.
Орк Татиш
Татиш пошевелил угли, по берлоге разбежались огненные блики. Стрига наелся до отвала кролика и спал. Молодые орки сгрудились на другом конце пещеры, занятые своими делами. Снова вспыхнули руны на предплечьях.
Что ж ты мне так запал в душу? спросил Татиш у огня.
Орк на мгновение закрыл глаза, отыскал внутренним взором эльфа и ощутил дикий холод. «Глупец, подумал он. Замёрзнет же во вьюге». Татиш по-тихому вышел из берлоги, потёр руки и направил ладони в сторону вьюги. Вдруг из темноты выскочил эльф, капюшон сбился назад, ветер трепал светлые волосы:
Не смей, его голос прозвучал грозно и требовательно.
Татиш на мгновение растерялся.
Белоликая царевна? орк потянулся к эльфу-оборотню, тот лихо отскочил прочь.
Нечего колдуну огня бродить по северным просторам, прошипел злобно существо, показывая два ряда острых как бритва зубов.
Я пришёл ради мира, Татиш незаметно начал наматывать на руку верёвку.
Оборотень заметил приготовления колдуна.
Эльф принадлежит только мне, оборотень гордо вскинул голову, отступив под покров вьюги. Убирайся на юг, здесь будут жить замёрзшие мертвецы.
Вьюга спрятала оборотня. Татиш сплюнул от досады на снег, ведь совсем рядом белоликая была, а теперь поли ищи её на белых просторах. Он вернулся в берлогу, лёг на кровать и стал думать об Эрлионе.
Темноволосый эльф
Эльф почувствовал тепло в руках и ногах, он улыбнулся. Кто-то сверху раскопал его под завалами снега. Прекрасное лицо Анариона, тонкий изгиб бровей.
Ты вернулся, прошептал Эрлион и потянулся к принцу.
Холодные руки Анариона нырнули под рубашку эльфа. Эрлион дрожал от ласк оборотня, за шиворот попадал снег. Принц целовал мертвенно-холодными губами, прикусывал кожу на шее и груди. Эрлион открыл глаза и увидел лишь ветер. Оборотня не было, как и не было поцелуев. Эльф не выдержал и заплакал от безысходности. Он укутался в плащ, чтобы не потерять драгоценное тепло тела, накрыл капюшоном голову. Вьюга стихла под утро. Эрлион правой рукой раскопал сугроб, в котором оказался. На небе ярко светило солнце, а впереди простиралась снежная пустыня. Эрлион окончательно выбрался наружу, стряхнул налипший за ночь снег, достал из дорожной сумки холодный хлеб и немного пожевал его.