Завернув за угол, Энджел позволила себе ускорить шаг, хотя до входа в особняк оставалось совсем немного. Теперь и звонить не надо артефакт, встроенный в замок, запомнил ее и пропустил. В саду, окружавшем особняк стало совсем сумеречно. В голых кронах шумел ветер, а окна особняка светлели теплым золотым светом.
Но не успела зайти в комнату и повесить плащ на крючок, как между лопаток обожгло лютым холодом.
Сердце глухо стукнуло и провалилось куда-то в пятки.
Ее звал герцог.
Глава 8
Ей надо идти. Не подчиниться нельзя, и метка полыхает ледяным огнем, выжигая саму душу. Ноги тряслись, но Энджел кралась на третий этаж. Как воровка, с оглядкой и остановками.
Как заставить себя взглянуть в черные глаза? Найти сил хотя бы на пару слов, после того, что между ними было. Нервный смешок сорвался с губ, пришлось опять впиться в них зубами, давя зачатки истерики.
Скоро случится куда больше, а она переживает из за отшлёпанной задницы. Коридор третьего этажа был пустынным и тихим. Казалось, во всем особняке сейчас нет никого, а между лопатками не просто жгло полыхало!
От боли наворачивались слезы, и Энджел едва ли не бегом кинулась к двери, торопливо дергая ручку. Открыто
Ледяное жжение пропало, стоило перешагнуть порог.
Слишком долго.
Герцог стоял у камина. Языки пламени мерцали бледным светом, оттеняя сотканную из мрака фигуру мужчины. Рассыпались по комнате ломкими тенями и кровавой россыпью плясали на гранях двух бокалов, полных вина.
Энджел тяжело сглотнула.
Простите, господин.
Раздевайся.
Что?! Нет, она ослышалась! Еще целых два дня Ведь речь шла о неделе!
Господин
Запомни это слово. Для тебя я всегда и только господин. Это раз. Переступая порог этой комнатысразу раздеваешься, если я не приказываю иного. Это два. За каждую ошибку или неповиновениенаказание. Это три.
У меня еще два дня! выкрикнула, отступая к двери. В спину уперлось что-то плотное. Точно не дверь Обернувшись, Энджел вскрикнула и бросилась на середину комнаты. Огромный сгусток тьмы клубился темной занавесью, скрывая за собой выход. Она видела такой же! В тот самый вечер, вернееночь.
На плечи легли горячие ладони, и по коже сыпанули мурашки.
Ты действительно веришь, что сможешь найти работу? хриплый голос наполнился сталью. Хватит игр, девочка.
В голове звенела пустота. Ей нужно было что-то делать, но Энджел никак не могла сообразитьчто.
Я не хочу Пожалуйста!
Но ответом стал короткий смешок. А потом платье просто свалилось с плеч, оседая серым облаком в ногах.
Не смей.
Предупреждение обожгло руки хлыстом, и Энджел застыла, так и не прикрыв грудь.
Это сон! Это это не с ней! Герцог не должен поступать так! Он ведь спас ее Такой благородный, сильный!
Мужчина обошел кругом и остановился перед ней. Взгляд уперся в серебряные пуговицы на темном камзоле. Одна из них сейчас лежала в кармане плаща
Ледяной набалдашник трости подтолкнул вверх подбородок, и в сердце просочилась топкая тьма черных глаз, лишая остатков воли.
Пей.
Когда он успел взять бокал?! Энджел плотнее стиснула губы, косясь на сверкающий хрусталь. Что бы сейчас ни произошло, она не станет пить! Не прикоснется к алкоголю!
Пей, жёстко повторил герцог.
Нет! Пусть ее изобьют хоть до смерти!
Я могу сделать так больно, что ты забудешь свое имя, обронил герцог, и губы распахнулись сами собой.
Да, она боялась боли. А в бокале оказалось не вино. Энджел торопливо глотала солоноватую жидкость.
Что это? выдохнула, когда хрусталь прекратил давить на губы.
Настойка. Чтобы не было детей. Простолюдинка не сможет выносить мое дитя. Но забеременеть все-таки есть возможность. Одного приема в месяц достаточно.
Наверное, именно в этот момент она поняла, что бежать некуда. И никто не поможет, потому что сильнее некроманта разве что сам Создатель, а он точно не услышит безыскусные мольбы своей глупой дочери.
Черные глаза пылали. Бокал отлетел в сторону, и вместе с хрусталем рассыпалась осколками мужская сдержанность.
Трески с ее тела пропала последняя одежда. Рывокволосы рассыпались по плечам и спине. Резкий поворот, и ледяной холод между лопаток заставил идти к соседней двери, распахнутой жадной пастью.
Ужас вымораживал кровь, делая каждый шаг деревянным и неловким. И только на руке будто горело кольцо. Не давало соскользнуть в спасительную тьму обморока, заставляя осознавать каждое движение.
И, конечно, в соседней комнате ждала кровать. Пугающе огромная, темная, как алтарь для злобного божества. А на стенах какие то крюки О, Создатель! Что за комната пыток?!
Стоять.
И она послушно замерла. Перед глазами качалось и плыло, а по коже гулял озноб, хотя было достаточно тепло.
На глаза упала плотная повязка, погружая мир во тьму. Судорожный вздох прорвался сквозь стиснутые намертво зубы.
Она стояла в полной темноте. Дрожащая, беспомощная, лишенная всякой защиты с обнаженной и распластанной на радость Демону душой.
Все чувства обрели невероятную остроту, и Энджел могла слышать и тяжёлое дыхание мужчины, ощущать пронзительный, пробиравший до костей взгляд. Это было так унизительно! Он мог видеть всю ее! Как в тот разВ груди что-то дрогнуло, отдавая мягким толчком вниз живота.
Ох, не смогла удержаться, когда спина почувствовала плотную материю камзола и каждую из серебряных пуговиц.
Не терплю лишних волос, хриплый голос обжёг слух, пламенем просачиваясь в кровь, уберешь тутширокая ладонь легла между ног, легко преодолевая сопротивление бедер.
Энджел встряхнуло. Не сдержавшись, впилась пальцами в мужскую руку и тут же взвизгнула, получив звонкий шлепок.
Не смей.
И сильный толчок между лопаток опрокинул ее на постель. Заюлив, она попыталась выбраться и стащить с себя проклятую повязку, но мужчина играючи переломил сопротивление, скрутив ее в два счета. Запястья оказались в плену веревки, ноги раздвинуты, выставляя все напоказ.
И ненавистного тепла внутри стало больше! Хлынуло по венам, заставляя замереть, прислушиваясь к себе с недоверием и ужасом. Между ног тут же вклинились длинные пальцы. Прошлись уверенно и сильно, вызывая крупную дрожь.
Чувственная девочка, пробормотал ее мучитель. Поиграем потом.
Поиграем?! Что значитпоиграем?! Но слова смялись в короткий стон, когда мужчина рывком дёрнул ее бедра, заставляя встать на колени. Горячие ладони огладили спину и поднырнули вниз, накрывая грудь.
От первого щипка она вскрикнула, выгибаясь в руках Демона. Так нельзя! Не правильно! Но жадная ласка уже вскружила голову. Хотелось стонать. Стыд мешался с ядовитой сладостью, толчками плескавшуюся внизу живота.
Хриплое дыхание мужчины рывками вспарывало воздух, делая его густым и тяжёлым, как черная патока. И этот запах Аромат дорогой кожи и ледяного морского ветра, сметавшего все на своем пути. Он проникал в кровь обжигающим виски и менял горечь на хмельное тепло, наполнявшее тело гибкой лёгкостью.
Несдержанные ласки теряли последние крохи осторожности. Ещё один шлепоки позвоночник выгнуло, а колени разъехались в стороны.
Ответный мужской рык и ругательство подхлестнули наступавшее безумие. И когда между ног опять вклинились его пальцы, Энджел вскрикнула уже не от страха. Четкие и рваные движения высекали внизу живота искры и пламя, бегущие по венам черными всполохами. То, что она испытала однажды, было уже близко. Приближалось гигантскими скачками и рывками, в такт яростной ласке. Настигали жертву, готовясь запустить в нее острые когти и разорвать на сотню дрожащих от наслаждения частей. Оно было мучительно рядом, уже вот-вот
А-а-а! громкий крик обжёг горло, но в следующее мгновение Энджел давилась стоном боли.
Резкий толчок пронзил низ живота короткой агонией, и из глаз брызнули слезы, тут же впитываясь в повязку. Боль мешалась с наслаждением, а мужчина все давил, насаживая ее на себя.
Крепкая плоть заполняла все без остатка. Нет, это просто невозможно выдержать, она не сможет! Но очередной жалобный стон умер на губах, когда между ног опять стало свободно. Только облегчение длилось считанные мгновения. Крепко ухватив ее за бедра, герцог опять толкнулся вперёд.
Господинзахныкала, переживая новую вспышку. Но в ответ услышала сдавленный стон.
Движения становились резче и глубже. Грудь терялась о шёлковое покрывало, а ягодицы о ткань мужских штанов, бедра немели в капкане стальных пальцев, и перед глазами сверкали рубиновые искры. Боль сплеталась с отголосками наслаждения в обжигающе острые жгуты. Взрывалась колючими вспышками, наполняя каждую частичку тела, и в какой-то момент Энджел ощутила, что двигается навстречу. Потому что внизу живота опять дрожало, а мужские пальцы, ещё недавно сминавшие плоть до синяков, опять ласкают между ног, умело разжигая возбуждение.
Но так же резко мужчина вдруг отнял руку. Внутри стало совсем тесно, и следующим движением Демон вошёл до упора и замер, наполняя лоно потоком семени.
Проклятье
Дэвид сдавленно выругался, потираясь о плотно прижатые к нему бедра. В кои-то веки язык жгло помянуть Создателя, потому что другого просто не приходило на ум.
Чертов ангелочек! Неопытная девица, сломавшая все планы своими тонкими пальчиками.
Что только он себе не представлял, каких игр не придумывал, но все пошло прахом, стоило последнему клочку ткани упасть к стройным ногам. Аккуратная грудь с розовыми пятнышками сосков и нежные бедра швырнули сознание в плен сумасшедшей похоти. А когда Ангел упала на четыре точки опоры Чуть не кончил, разглядывая пухленькие складки, скрывавшие девственный вход. Прекрасна! Просто изумительна! Еле сдержался, чтобы подготовить девчонку хоть немного.
Пять чертовски долгих дней завели его до предела. Магия бесилась в груди, и впервые, за очень долгое время Дэвид подобно отцу присутствовал на казни, чтобы лично вырвать грешную душу, и предать ее вечным мучениям.
Но эта малышка О, не зря он бросил под ноги нищенки серебряную пуговицу. Девчонка оказалась настоящим сокровищем, скрытым под слоем вонючей грязи. И он бы взял ее ещё раз, но все-таки оказался слишком тороплив.
Крови вытекло порядком, да и для первого раза ей достаточно. Может, он и «бездушный ублюдок», по мнению Зизи, но четко понимал, что девушке надо прийти в себя. Иначе второй раз окажется сплошным насилием.
Освободив Ангела, Дэвид быстро заправился. Ни одна любовница не видела его без рубахи и штановне потому что он стыдился тела. Татуировкине зрелище для посторонних глаз. Девушка со стоном упала на покрывало и скрутилась в комочек, пряча лицо в ладонях.
Белокурые волосы разметались по темному шёлку, хрупкое тело дрожало Дэвид нахмурился. Девчонка не закатывала истерик, значит, в порядке. По крайней мере, о ее удовольствии он позаботился, так же как позаботится о здоровье.
Я пришлю доктора. Он тебя осмотрит.
Но горничная затрясла головой.
Не не надо
Это не обсуждается.
Энджел молчала, и Дэвид с чистой совестью покинул комнату. По татуировкам струилось тепло. Настолько хорошо он не ощущал себя даже после качественной разрядки. Утром нужно будет вызвать к себе экономку. Пусть удвоит горничной жалование.
Глава 9
Как только мужчина ушел, Энджел сползла с проклятой кровати. В груди было пусто, как будто Демон вырвал ее душу, оставляя лишь глухую тишину. Тело ныло и между ног тоже болело, отзываясь резью на каждый шаг.
Она не питала грез на счёт невинности, но всегда думала, что первый раз будет совсем другим. Пусть не с мужем, а просто любимым. Так, как уже мамы, которая никогда не жалела о коротком счастье. Но теперь все кончено
Платье валялось темной изорванной тряпкой. Надо бы одеться. И убраться отсюда прежде, чем придет доктор. Довольно, что ее позор видел де Сармунд. И будет наблюдать ещё не раз.
В сердце вяло трепыхнулся стыд, но оно было слишком измучено, чтобы болеть. Энджел чувствовала себя пустым големом. Нет ни боли, ни мыслей. Только пальцы дрожат, и шнуровка никак не желает затягиваться А ещё в горле ком. Пухнет с каждым мгновением, наполняя рот едкой горечью.
Добрый вечер, мисс.
Мягкий голос вызвал разве что легкий вздохне успела
Добрый вечер, мистер Смит.
Внимательный взгляд доктора стал еще острее и, почему-то беспокойнее.
Позвольте осмотреть вас.
Он ведь все равно не отпустит Не выполнить приказ темного магаподписать себе смертный приговор.
Мне надо помыться.
Липкие пятна на бедрах неприятно стягивали кожу, но пользоваться ванной в этом кабинете она совсем не хотела, пусть дверь и была услужливо приоткрыта, а на маленькой тумбе стопкой лежали пушистые полотенца. Но теперь, видно, придется.
Не беспокойтесь, мисс. Прилягте.
Без возражений Энджел пошла к софе. Там, где однажды сидел де Сармунд, а она валялась у него на коленях с задранной юбкой.
Осмотр прошел быстро, как и в прошлый раз.
Все хорошо, мисс, подвел итог доктор. Уделите мне еще минуту.
Энджел равнодушно кивнула. Хотя больше всего ей хотелось вымыться, а потом уснуть. И проснуться, осознавая, что безумная ночьлишь сон. И она совсем не получила удовольствия. Ни малейшего.
Мистер Смит вернулся, держа в руках наполненный водой бокал.
Тут снотворное и успокоительное. Прошу, мисс Нилл, вам действительно это нужно.
Голос доктора был участливым, а взгляд полон тепла. Ком в горле отрастил шипы, и Энджел торопливо перехватила бокал, залпом выпивая содержимое.
По мышцам сразу же разбежалась приятная слабость.
Останьтесь на ночь тут, посоветовал доктор, но она в ужасе помотала головой. Ни за что!
Вы будете тут одни, продолжал настаивать доктор.
Думает, что она боится герцога? Напрасно! То есть боялась, но того, что мужчина заставлял испытывать. Тугой клубок эмоций, выжигавший все, что казалось ей когда-то правильным.
Я провожу вас в комнату, уступил доктор. Не спорьте.
Куда уж ей К счастью, им опять никто не встретился.
Спасибо, тихо поблагодарила доброго человека. Мистер Смит кивнул.
Если вам нужно будет успокоительное или какие-нибудь другие лекарства всегда рад помочь. Мой кабинет в другом крыле.
Да, она уже знала. Успела за это время изучить особняк и всю территорию, вплоть до оранжереи, куда ее не пустил полноватый и хмурый садовник.
Доктор ушел. А Энджел тихонько прокралась в комнату. Кухарки Лотти ещё не было. В свой выходной женщина отправлялась к внукам. Тем лучше!
Схватив с крючка плащ, Энджел стала торопливо ощупывать карманы. Ей не нужна больше эта глупая пуговица! Пусть ее забирает мисс Пэри, и делает с ней что хочет! Долой лживое воспоминание о благородстве того, кто оказался не лучше прочих. И доказательство собственной продажности, потому что нужно думать о случившимся как о насилии, но полученное удовольствие кричит о другом. Ей понравилось Понравилось как как шлюхе!
Пальцы мяли плотную ткань, но не находили искомого. Энджел проверила каждый карман и в одном обнаружила небольшую дырку. А пуговица пропала Да ну и к черту ее! Не велико горе!
Бросив плащ, девушка поплелась к шкафу. Ей нужно полотенце. И вода
***
Утро началось неожиданно бодро. Энджел не знала, что ей дал доктор Смит, но твердо решила при случае ещё раз сказать спасибо мужчине. Лотти как обычно, уже собралась. Энджел тихо благодарила создателя за немногословность соседки. Буркнув обычное «Доброе утро, мисс Нилл» женщина ушла, предоставив ей время собраться с духом и мыслями.
О вчерашнем Энджел трусливо предпочитала не думать. И, наверное, ещё не приняла случившегося, поскольку биться в истерике тоже не хотелось. Настроение было скорее подавленным. И как никогда хотелось, чтобы рядом была мама. Уложить бы ей голову на колени и рассказать все, что давит на сердце. Она так умела слушать!
Сморгнув не кстати появившиеся слезы, Энджел стала одеваться. Ночное белье оказалось чистым от крови, а синяки на бедрах проверять не хотелось. Черные пятна, оставшиеся от мужских пальцев, не сойдут и за неделю
Из комнаты выбиралась, как мышка из норки. Только бы о вчерашнем никто не узнал! Она не выдержит позорного клейма «господской девки»!
Каждый шаг к столовой был так же труден, как и к кабинету герцога. Синяки на бедрах заныли, а между лопаток протянуло холодном, словно метка опять звала ее. Энджел в страхе прислушалась, но нет. Утром де Сармунд обычно или запирался в своих комнатах, или уезжал по делам. Из ворот вылетал черный экипаж, запряженный двумя длинноногими вороными, и порой герцог отсутствовал до вечера. Из скупых рассказов слуг Энджел узнала, что он присутствует в центральном госпитале, помогая облегчить кончину иных страдальцев, но чаще посещает королевскую библиотеку ради древних текстов и поисков ключа к их разгадке.