Убивая ни за что, я чувствовала, как входила в него лезвие, даже слышала звук, когда оно прорвало кожу, слышала шум крови, стук сердца и его кровь, которая попала на меня, пахла металлом и смертью даже сейчас.
Я знала, что опередила Гришу всего на сотую долю секунды, что волкодав убил бы старика так или иначе, но Это было ужасно.
Я размяла руку, в которой будто еще ощущала холод ножа, и вернула ее на руль. Гриша хотел сам сесть за руль, но я не разрешила. Мне не хотелось ловить на себе его взгляды и чувствовать запах его волнения. Время, когда он мог стать героем и спасти меня от чудовищ давно прошло. Теперь чудовищем стала я, а герои мне были не нужны вообще.
Я корила себя за то, что вернулась в город, но то, что я узнала сегодня, заставило меня несколько иначе посмотреть на ситуацию.
С самого начала меня целенаправленно подталкивали к уверенности в том, что все дело было в бизнесе Ангелова и в Кохане, и я не собиралась повторять все то, что прямо или косвенно противоречило этому, но если было судить по действиям все того же Кохана, личности загадочной и, возможно, подставной, то все-таки определенная цель у него была. Вопрос был лишь в том, его ли эта была цель?
Кто-то ему подсказывал, кто-то его информировал, кто-то с его помощью тянул эту долгоиграйку, взявшую начало приблизительно с того момента, когда я уехала с Алешей из города.
Ибрагимов сказал, что прошлое само себя ворошило, и в связи с этим мне в голову приходило только одно: месть, блюдо, которое, как известно, подавалось холодным. И в таком случае ничего бы особо не изменило, если бы я не вернулась в город, а осталась с Никитой и подалась бы снова, куда глаза глядели, ведь кто-то имел на меня виды еще задолго до того, как я развезла нюни по поводу встречи с Гришей, и этим кем-то был не Ибрагимов. По крайней мере, не он один.
Бл*дь!
В ярости я сильно ударила руль, и машина опасно вильнула. Я даже не заметила, что гнала слишком быстро.
Выровняв машину, я чуть сбавила скорость, чтобы ненароком не задавить Гришу, ехавшего впереди. Виски стучали, а мысли в голове густели, постепенно завариваясь в нереальную кашу. Почему вопросов прибавлялось, а не убавлялось?
Если к Борису давным-давно приходил тот, кто не был на самом деле его братом, то кто приходил к Ибрагимову, и чьи результаты теста ДНК были в хранилище? И откуда о Кохане знал Алеша? Откуда Ибрагимов узнал про куклу и карту? Неужели Роза рассказала? Какого х*я?!
Я кинула взгляд на папку, лежавшую на пассажирском сидении и помассировала висок, концентрируясь на дороге. Сигарета обожгла мне пальцы, и я потянулась, чтобы выбросить ее в окно, но Гриша внезапно начал тормозить, и его мотоцикл поравнялся с моей машиной. Он быстро махнул мне рукой и, вернув ее на руль, еще и кивнул.
Я нахмурилась, пытаясь понять, что он хотел, но в это же время в боковом зеркале отразился яркий свет фар, и заднее стекло машины покрылось паутиной от выстрелов.
Я вскрикнула и вывернула руль вправо, уходя от автоматной очереди. Если бы машина не была бронированной с пуленепробиваемым стеклом, я бы уже светилась от дырок.
Не смотря на это, мотоциклы сгруппировались, прикрывая машину, и начали отстреливаться. Теперь мне было понятно, почему они ехали парно: один вел, второй стрелял.
Совсем близко раздался взрыв и один из мотоциклов потерял управление, и упал вместе с наездниками. Волкодав завилял передо мной и снова быстро махнул рукой. На этот раз я поняла, что он показывал, чтобы я сворачивала с дороги. Машина то была бронированной, но один меткий выстрел по колесам окончил бы мой путь навсегда.
Мы как раз проезжали частный сектор, и я вцепилась в руль, выискивая подходящий поворот. Боковое зеркало отлетело, и я спешно свернула в ближайший съезд.
Пролетев метров пятьдесят, я резко затормозила и вырубила двигатель. Каким-то чудом за мной свернул только один мотоцикл, а вся остальная тусовка с шумом поехала дальше.
Сердце готово было проломить грудную клетку. То, чего я опасалась все-таки произошло: где-то на той чертовой трассе нас ждали.
Откуда только эти бл*ди вылезли? Вдоль трассы же одни заросли были! Я даже не обратила внимания, какие это были машины. Вездеходы какие-то, что ли?
Я перевела дыхание и мысленно я вернулась на трассу: с ее стороны уже почти не долетали звуки выстрелов, но я была уверена, что смертельная гонка продолжалась.
Мне кажется то, что я так легко проскочила было вовсе не чудом. Мотоциклистов было не так много, чтобы сдержать машины, тем более, что часть из них, скорее всего, уже была мертва.
Перед глазами встала карта с пиковой дамой. Мне дали уйти, а вот Гриша остался там. Один. Без напарника, который его прикрыл бы. Легкая мишень даже для очень хренового стрелка.
Я выбросила в окно истлевшую сигарету. Сердце уже не выламывало грудную клетку, а по-тихому взрывалось изнутри. Я должна была думать о себе и о сыне, о том, как выпутаться из всего этого дерьма, а перед глазами так и мелькал мотоцикл с пилотом в шлеме, украшенном двумя волчьими головами, скрещенными словно в поцелуе.
Будь ты проклят, Астахов! закрыв глаза, прошептала я.
Открыв глаза, я посмотрела на свернувших со мной мотоциклистов. Судя по рисунку на шлеме, одним из них был Серый.
Он стоял с автоматом в руках и смотрел в сторону съезда. Почувствовав, мой взгляд, он оглянулся.
Патроны еще есть? хрипло спросила я.
Серый кивнул и расстегнул курточку, демонстрируя количество обойм.
Я пристегнула ремень безопасности и завела двигатель, прикидывая, как быстро мы сможем нагнать веселую компанию. По идеи отрыв не должен был быть большим, а машина у меня была достаточно быстрой.
Садись!
Серый кивнул своему напарнику и быстро юркнул в машину. Шлем он сбросил прямо на пол и перезарядил автомат.
Я выехала на трассу и поддала скорости, осторожно объезжая горевший внедорожник и обломки мотоциклов с лежавшими рядом пилотами. Не знаю, были ли они живы или уже нет. В любом случае сейчас это была не моя забота, а напарника Серого, притормозившего у обломков.
Мы быстро сокращали расстояние, и я уже слышала бесконечные выстрелы. По крайней мере, еще было, по кому стрелять.
Серый открыл люк и, став на сидение, вылез в него с автоматом как раз вовремя: метрах в десяти уже мелькали мотоциклы, но они были не нашими.
Более легкие и маневренные с высокими передними колесами, они ловко петляли, отвлекая на себя оставшихся мотоциклистов из банды волкодава, в то время, как внедорожник четко и целенаправленно преследовал Гришу.
Высунувшись из окна, стрелок ни на секунду не прекращал стрелять, и мотоцикл волкодава заметно устало уходил то влево, то вправо. Как он вообще еще был жив? Или здесь тоже был проницательный расчет: я должна была вернуться на дорогу, чтобы увидеть смерть Гриши?
Наши мотоциклисты быстро сбавили скорость и перегруппировались, давая нам дорогу. Серый срезал почти всех налетчиков, которые не успели свернуть в редевшие по мере приближения города заросли вдоль окружной, но внедорожник, судя по всему тоже бронированный, как и моя машина, ему никак не поддавался.
Гриша бы давно попал по колесам, но Серый только бил по асфальту.
Какого х*я? прокричала я, когда он нырнул в салон.
Автомат заело! крикнул в ответ Серый и, швырнув его на приборную панель, полез за пистолетами.
Мне перехватило дыхание. Город был все ближе, и от железнодорожного переезда, за которым начиналась дорога к резиденции, нас отделял лишь тоннельбуквально выкопанная могила для Гриши, ведь в нем ему некуда особо было вильнуть, а внедорожнику ничего не стоило просто размазать его там.
Я сделала глубокий вдох: ночь так упоительно пахла зеленью, цветами, бензином, серебром и кровью. До тоннеля оставалось всего ничего и решение далось мне легко. Утопив педаль газа, я поравнялась с внедорожником и на въезде в тоннель вывернула руль влево.
Машину трухануло не слабо. Внедорожник со скрежетом выбивал искры об стену тоннеля. Серый что-то крикнул и снова вылез в люк. Я услышала выстрелы и интуитивно вывернула руль вправо. Внедорожник подпрыгнул и, перевернувшись, взорвался, дав секундную фору мне и следовавшим за мной мотоциклам.
Оставшийся путь до резиденции пролетел, как в тумане. Я не сбавляла скорость даже на подъезде к воротам и затормозила только у дома.
Ремень безопасности задержал меня и Серый первым оказался возле Гриши. Его пошатывало, а на шлеме, который он снял, осталась кровь с рук.
Ну че, братишка? Штучек семь словил? спросил его Серый.
Гриша! выкрикнула я, вылетев, наконец, из машины.
Ты что устроила на дороге? накинулся на меня волкодав. А ты, бл*дь, куда смотрел? сказал он Серому.
Да я ж это ПрисматривалПоследний отступил, пропуская меня.
Я жду ответа! потребовал от меня Гриша, буравя черным взглядом.
Ты ранен, выдохнула я, не обратив внимание на его выпад.
От него шел очень сильный запах крови, которая вытекала из рукавов куртки. Джинсы тоже уверенно пропитывались кровью. Я терялась в догадках, сколько же реально он словил пуль, и как вообще еще мог стоять на ногах.
Кира! прорычал волкодав. Я
Заткнись уже! неожиданно разозлившись, выпалила я. Идем!
Я пошла в дом. Гриша последовал за мной. У лестницы его терпение и выносливость дали сбой и волкодава сильно качнуло.
Катя, вышедшая вместе с Розой и Мартой, кинулась к нему.
Пошла вон! ощетинилась я и сама приобняла Гришу.
Делай, Катюша, весело выдал волкодав, как сказала Кира Валерьевна! В гневе она очень страшная! Братья! выкрикнул он своим. Если я окочурюсьГриша покачнулся, и я вцепилась в перила, чтобы не упасть вместе с ним. Не поминайте лихим словом! И за девочкой моей присмотрите! И сыном!
Я поджала губы, продолжая поднимаясь наверх. У волкодава, создания в принципе не нормального, включился знакомый мне режим полной готовности взяться за нож для колки льда и, с криком "Я доставал из себя пули задолго до встречи с тобой", приступить к извлечению всех серебряных счастливиц, каким-то чудом обошедших вниманием его голову.
Роза! Принеси, пожалуйста, водку, попросила я. И косточку, если есть!
Отовсюду послышался смех. По ходу для его братьев что смерть, что раны не были поводом для грусти, а ведь на той трассе остались почти все, кто поехал с нами в усадьбу.
Бл*ди такие! выругалась я, разрезав ножницами пропитанную кровью футболку Гриши.
Серый, как в воду глядел, когда говорил про семь пуль: две прошли насквозь, одна оцарапала, четыре еще были внутри. Прямо, как у Алеши в день ограбления ювелирного магазина.
Куда лапу тянешь? Роза шлепнула волкодава по руке, не дав забрать у нее бутылку очень дорогой водки. Это не пить! строго добавила она в ответ на весьма не дружелюбный взгляд Гриши.
Вообще-то водку я просила именно, чтобы пить, но в доме не оказалось ничего другого для дезинфекции ран, и Марта принесла мне только аптечку с бинтом и медицинским пинцетомтем самым, которым я, кажется, целую вечность назад уже вытаскивала из Гриши серебряную пулю.
Лей!
Роза опытно вскрыла бутылку и, сделав глоток, плеснула на спину волкодава.
Где ж косточка? просипел он, морщась. Марта оперативно протянула ему пачку сигарет и зажигалку. Благодарствую! сипло муркнул Гриша.
Голова трещала до тошноты, но рука с пинцетом твердо извлекала пули одну за другой. Я была восхищена тем, насколько Гриша был терпеливым и каким он был сильным, чтобы с такими ранениями управлять мотоциклом и доехать до резиденции, да еще и попытаться меня отчитать всего то за спасение его жизни.
Я бросила последнюю пулю вместе с пинцетом на клочок туалетной бумаги, который держала Марта, и Роза, щедро полив его спину еще раз, отдала ему бутылку.
Я приготовлю вам поесть, сказала она.
Я приняла из рук Марты мокрое полотенце и прижала к спине Гриши.
Спасибо, Роза, устало ответила я, но вы лучше идите отдыхать. Я если что сама сделаю что-нибудь.
Старая волчица неодобрительно покачала головой, но спорить не стала и, сжав мое плечо, ушла вместе с Мартой.
Гриша подозрительно притих, потягивая водку и сигарету. Помимо его привычных запахов и прибавившегося запаха крови, я чувствовала также и грусть, смешанную со злостью.
Он сам рекомендовал мне Ибрагимова, но потом передумал, а я, несмотря на то, что предполагала, что рискованная встреча не принесет ничего хорошего, все равно поехала, и получалось, что из-за меня и нас подловили на трассе, и Гриша потерял друзей.
Я промокнула его спину еще раз. Пулевые отверстия на зависть чистокровным волкам затягивались быстро, оставляя после себя лишь небольшие рваные круги и теисчезли быстрее, чем я поднялась с дивана.
Гриша, молниеносно бросив бутылку, поднялся следом и поймал меня за руку, не дав уйти, хотя я и не собиралась уходить.
Глаза его горели, а от груди, на которой по-прежнему была татуировка волчьей головы, шел жар сердцебиения. Ладонь прислони и ожег останется.
Им нужен был ты, едва слышно выдавила я. Его рука, покрытая засохшей кровью, тоже была горячей, и переплетая с ним пальцы меня сразу бросило в пот. Ты, а не я. Живой или мертвый, добавила я, дрогнув на последнем слове.
Я вспомнила, что сказал Михаил. А ведь он действительно мог быть прав в том, что Никиту могли хотеть похитить или убить у меня на глазах. И с Гришей этой ночью хотели поступить также. Лишить меня опоры, ослабить, оставить одну.
Кто знает, что за психом был Кохан, и кто ему помогал, но сегодня они почти достигли цели. Причем, это был уже третий удар по мне, если было считать куклу и те слезы, что она мне принесла.
Чем же я это заслужила? За что меня хотели наказать?
Не верю, что за Ангелова. Но с ним это как-то было связано, иначе Ибрагимов не вмешался бы.
А может это все-таки было связано с Гришей? Или с самим Ибрагимовым, втянувшим нас обоих в сведение свои личных счетов?
Черт! Я вообще ничего не соображала! Убийства, погоня, снова убийства Мое восприятие и способность мыслитьвсе плыло и искажалось, будто было не реальным.
Кончик сигареты Гриши ярко вспыхнул, когда он затянулся, и отразился в глазах, воспламеняя и так горящую тьму, и я как никогда прочувствовала на себе взгляд пугающе молчавшего убийцы со стажем.
Почему ты молчишь? спросила я, сомневаясь в том, что я действительно хотела услышать ответ, ведь в его глазах я и так все видела: все мысли, все чувства, все желания.
Завтра я пойду за Коханом, хрипло ответил Гриша, сжав в ладони горящую сигарету.
Завтра "Завтра" звучало, как приговор из его уст, долгожданный финал, к которому мы шли извилистыми, может, даже и ошибочными путями, но сегодня Сегодня я чуть не потеряла его.
Я опустилась на диван и, выпустив руку Гриши, расстегнула его покрытые кровью джинсы. Плоть под ними тоже была в крови, но меня это не остановило и я взяла в рот его член.
Признаюсь, я никогда не делала мужчине минет с таким удовольствие, как в тот момент.
Никогда.
Гриша кончил так мощно и внезапно, что я чуть не поперхнулась, но оно того стоило. Та сладость на его лице того стоила.
Девочка мояпрошептал он, запустив пальцы мне в волосы.
Космос в его глазах закружил меня. Я потянулась за бутылкой водки, но Гриша удержал меня. Он был не из тех мужчин, которые брезговали целовать женщину с привкусом их спермы.
Гриша опустился на колени и обвел мои губы пальцем. Я не могла отличить его запах от своего и его вкус от своего, когда он целовал меня, одновременно расправляясь с жилетом и бюстгальтером.
Делал он это, конечно, грубо: просто все рвал. Не пожалел и мои брюки, и ремешки босоножек, даже свои джинсы умудрился порвать, чтобы они не мешали ему проникать в меня.
Гриша опирался на руки, делая сильные и глубокие толчки. Я шире развела ноги и, ведомая странным желанием, спустила руку себе на лобок и начала поглаживать клитор.
Проследив за моими движениями, Гриша немного сменил позицию, чтобы мои действия. Они ему нравились, и они же его возбуждали. Я чувствовала это в его плоти, видела в глазах, когда он смотрел на меня, получая удовольствие еще и от того, как приоткрывались мои губы, с которых срывались пока еще тихие стоны.
Внезапно он остановился и, схватив меня за руки, завел их мне за голову, удерживая одной рукой, в то время, как вторая его рука сменила мою на клиторе.
Я вскрикнула от кайфа и накаляющегося ощущения приближавшегося совместного оргазма: взрывного, яркого, острого с ароматом крови и серебра.
Гриша накрыл мои губы своими, буквально выпивая мой сладострастный стон. Я почувствовала его горячее извержение, но не в себе, а на себе.