Что еще за прослушивание? Я ничего не готовила! Отчим, вот козел, не мог предупредить, что будет прослушивание.
Давай, Наташа! обратился ко мне отчим. Покажи себя, детка! Не осрами ни себя, ни папку!
Свита Петра Петровича одобрительно закивала головами и впилась в меня горящими волчьими глазами.
Я продолжала стоять неподвижно, совершенно не понимая, что делать.
Что стоим? Кого ждем? спросил меня Петр Петрович с добродушной насмешкой.
А-а-аначала я дрожащим от волнения голосом, А-а-а а что делать-то?
Свита Петра Петровича захихикала.
Раздевайся, деточка! еще добродушнее сказал Петр Петрович. Было видно, что он доволен происходящим.
То есть как это? оторопела я.
Твой отец говорил, что ты не отличаешься большим умом. Но я не предполагал, что не до такой степени, сказал кто-то из свиты, и все загоготали.
Просто сразу раздеваться? переспросила я. На глазах у меня закипали слезы. Ничего себе собеседование! Я и не собиралась сегодня сразу так знакомиться с коллективом, хотела присмотреться сперва, а тут
Ну что за нерасторопность! с наигранным неудовольствием сказал Петр Петрович. Вадим Николаевич, обратился он к отчиму, Вы же говорили, что она специалист в этом деле. Вроде как, быстро все схватывает! А я покамест вижу одну только бестолковость!
Сейчас, Петр Петрович, заегозил отчим, Сейчас она все схватит.
Я предпочел бы, чтобы она всех схватила. И побыстрее. Хваталка у нее, судя по всему горяченькая, сказал кто-то из свиты, и опять все заржали.
Может, она папу стесняется? предположит долговязый мужик из свиты.
Я вообще-то отчим, заискивающе сказал отчим.
Отчим отчимпронеслось по свите. О, так даже интереснее!
Ну, раз отчим, так объясните дочурке доходчиво, что нужно делать, благодушно заявил Петр Петрович.
Натуля, повернулся ко мне отчим. Давай, детка, снимай блузочку, юбочку, трусишки. Все снимай. Туфельки можешь оставить.
Я послушно сняла блузку и красивый кружевной лифчик. Как только моя грудь оказалась на виду, мужики одобрительно зашептались и закивали головами. Понравилось. Еще бы!
Я уже начала расстегивать молнию на юбке и внезапно замерла. Отчим конечно подставил! Не предупредил, что тут настоящий медосмотр будут устраивать. Я вспомнила, что надела старенькие трусики.
Идиот. Если бы он меня предупредил, я бы подготовилась морально. Что же теперь делать? Они же все не просто на меня пялятся, а буквально пожирают глазами.
Я продолжала стоять, как статуя, в полном замешательстве.
Ну, что опять за задержки? недовольно спросил Петр Петрович. Такое хорошее было начало, и опять затык. Вы хотите здесь работать или нет? Если нет, то не тяните резину. Где выход, вы знаете!
Сейчас, сейчас, Петр Петрович, опять засуетился отчим. Застежка заела. Юбочка просто новенькая.
С этими словами он рванул молнию и сорвал с меня юбку.
Зрители взревели от смеха, а я была готова сквозь землю провалиться. Еще бы они не ржали! На мне были старые хлопковые трусики с линялой надписью «Понедельник». На самом лобке красовалась небольшая дырочка, и из нее выбивался пучок волосков. Я поленилась заштопать эту дырку, а просто обметала, чтобы она не расползлась. Еще и нитки черные взяла.
Мужики смеялись, как будто никогда ничего смешнее не видели. Я стояла красная как рак, стараясь прикрыть руками дырку на трусиках. Еще несколько секунд и я разревусь.
Да-а-а, не задался у Наташи понедельник, проговорил Петр Петрович, вытирая выступившие от смеха слезы. Что ты прикрываешься, деточка? Снимай трусы, оставайся с одних туфлях! Если будешь умницей, то на первую зарплату шелковые трусики себе купишь!
Хороша у Наташи дырка! сказал какой-то острослов из свиты, и все опять покатились со смеху.
Я, еле сдерживая слезы, сняла трусики и со злостью сунула их в руки отчиму. Тот запихал их себе в карман и прошептал мне на ухо:
Молодец, Натаха! Все получается!
Ну, что стоишь столбом? добродушно спросил Петр Петрович.
А что делать-то? с недоумением спросила я.
Вадим Николаевич, обратился босс к отчиму, У вашей дочурки действительно все в порядке с юмором. Эдакая шлюшка с гонором.
Потом он вдруг посерьезнел и грозно сказал мне:
На колени становись, сучка! Нечего тут комедию ломать.
Я испугалась и быстро опустилась на колени, со страхом глядя на толпу мужиков в дорогих костюмах, вылезавших из-за стола.
Мужчины окружили меня плотным кольцом и принялись внимательно разглядывать, как лошадь на базаре. В офисе было довольно холодно, кондиционер работал на полную мощность, и моя кожа стала потихоньку покрываться мурашками.
Жесткая подстава
Толпа продолжала меня молча разглядывать. Мне становилось все страшнее и холоднее. Наконец я не выдержала и обхватила себя руками. От страха и холода меня начала бить дрожь.
Чего зажимаешься, шлюшка? добродушно спросил босс Петр Петрович. Видимо ему очень нравилось называть меня «шлюшкой».
Холодно тут у вас! ответила я. Голос прозвучал, как жалобный писк мыши, попавшей в мышеловку.
Озябла, бедняжка? босс сочувственно вскинул брови. Ничего сейчас согреешься. Даже жарко станет.
Скорей бы, пропищала я. Я тут простужусь на сквозняке.
Вот это я понимаю, энтузиазм! одобрительно кивнул Петр Петрович. Открой рот.
Я послушно приоткрыла рот.
Шире, сучка, шире! скомандовал босс. И голову подними. Нечего зажиматься и целку из себя строить.
Я подняла голову, широко открыла рот и посмотрела боссу в лицо. Глаза у меня наполнились слезами. Я вспомнила, как было весело в моем прежнем офисе, и мне захотелось разрыдаться.
Не из тех дырок влагу пускаешь, величественно изрек Петр Петрович. Его свита заухмылялась.
Толстый палец Петра Петровича прошелся по моим щекам и скользнул в рот.
Ты же вся пересохла! презрительно объявил он. Сушняк, как с похмелья. У тебя что? Диабет? Или ты алкоголичка?
Н-н-не-е-т! жалобно проскулила я.
Не слышу! грозно сказал босс.
Нет, я не алкоголичка! И диабета у меня нет! я уже еле сдерживала рыдания.
А почему тогда сухая вся как старуха? Может и внизу у тебя тоже сухо? с еще большим презрением спросил босс.
Петр Петрович, встрял отчим, Это она от волнения. Первый раз в серьезной фирме и
Молчи, сморчок! грозно рявкнул босс, и отчим мгновенно заткнулся.
Почему сухая, спрашиваю? опять обратился ко мне босс.
Н-н-не знаю, холодно, я сейчас намокну, залепетала я, трясясь от страха.
Говорю тебе, не с того бока мокнешь, заявил босс.
Лицо у меня скривилось, и из глаз полились слезы.
Научить тебя как надо? вдруг совершенно спокойно спросил Петр Петрович, как будто речь шла о каком-то производственном вопросе.
Я закивала головой.
Не слышу ответа!
Да-да, научите меня, пожалуйста, Петр Петрович! проскулила я.
Будешь прилежно учиться?
Да-да, буду! Я буду прилежно учиться, поддакивала я.
Тогда учись. Делай, что велят. Открой рот пошире.
Я повиновалась и раскрыла рот.
Босс немедленно засунул туда два толстенных пальца и принялся поглаживать мой язык.
Если блеванешь, уволю, тихо сказал Петр Петрович. Не будешь блевать?
Мммм! ответила я сквозь его пальцы.
Смотри у меня! довольным голосом ответил босс.
Петр Петрович продолжал поглаживать мой язык, и мой пересохший от страха рот стал наполняться слюной. Ощущение было довольно приятное.
Ловкие пальцы босса продолжали орудовать у меня во рту. Слюны становилось все больше и больше, и я судорожно попыталась ее сглотнуть. Но сделать это мне мешали пальцы босса.
Не кожилься, сказал Петр Петрович. Пусть течет.
Я закрыла глаза и расслабилась. Слюна потекла сначала по подбородку, потом ее нити потянулись на грудь.
Ишь, слюни распустила, сказал кто-то из свиты с явным одобрением.
Наконец слюны стало так много, что она полностью заполнила мой рот. Тогда босс наклонился ко мне, вынул пальцы у меня изо рта и быстро плюнул мне в рот.
Глотай, сучка, рявкнул он.
От испуга я даже не успела ни о чем подумать. Просто выполнила команду как собачонка.
Дисциплинированная, похвалил меня Петр Петрович.
Я стояла, распустив слюни, и не знала, что и думать. Мне было стыдно, противно, хотелось плакать, и одновременно с этим я испытывала какое-то незнакомое мне раньше тяжелое возбуждение. Клитор так и пульсировал.
Ну, что ж, Вадим Николаевич, невозмутимо сказал босс отчиму, Думаю, ваша проблема решена. Дочка у вас действительно, способная. Из нее выйдет толк, когда вышколим. Можете возвращаться на свое рабочее место.
Спасибо, Петр Петрович, спасибо, залебезил отчим. Наташа, ты уж тут постарайся
Свободны, Вадим Николаевич, уже сурово сказал босс. Возвращайтесь на рабочее место. Не заставляйте повторять дважды.
Отчим весь сжался и поспешил к дверям.
Хотя, нет, постойте, вдруг весело сказал Петр Петрович.
Отчим остановился как вкопанный, затем повернулся к боссу. Лицо его было довольно испуганным.
Вы же отчим? спросил босс.
Да, отчим. Семья у нас дружная. С Наташенькой у нас отличные отношения. Она мне как дочь!
Но ведь не дочь? босс вскинул брови.
Нет, не дочь. Но я ей всегда был как родной отец.
Тогда присаживайтесь вместе со всеми, радушно пригласил босс. Только без фокусов. Или ведите себя оба прилично, или скатертью дорога обоим. Никто не держит. Никто не принуждает. На ваше место всегда желающие найдутся.
Отчим нерешительно топтался на месте.
Присаживайтесь! Милости прошу к нашему шалашу! еще радушнее пригласил босс. Отпразднуем появление в нашем штате нового ценного сотрудника, а также устроим Наташе посвящение в ассистентки!
Глазки у отчима полыхнули огнем.
Спасибо, спасибо, Петр Петрович! затараторил он. И Наташеньке спокойней со мной будет. Меньше нервничать будет. Все ж таки первый раз девушка в таком серьезном мероприятии участие принимает.
Вот и хорошо, что в первый! милостиво кивнул босс.
Отчим направился к столу вместе со всеми мужчинами. Проходя мимо меня, он шепнул:
Натуля, делай все, что велят, будь умничкой!
Я продолжала стоять, истекая слюнями и боясь утереться. Вообще говоря, меня радовало, что отчим остался. Без него мне было бы совсем страшно.
Но как же все происходящее было не похоже на мой прежний веселый офис. Как было весело и легко там, и как тяжело и трудно здесь! Но, может быть, я привыкну и научись? Может, потом станет легче?
Загнанная под стол
Все чинно расселись за столом. Я продолжала стоять на коленях, ожидая указаний, что делать дальше.
Наташа, или как вас там, сказал босс, Продвигайтесь на рабочую позицию под стол.
Я поднялась на ноги, и Петр Петрович тут же грохнул кулаком по столу. Я подпрыгнула от страха и остановилась, вытаращив глаза.
Разве была команда встать с колен? рявкнул босс.
Простите, я думала начала я.
Разве была команда думать? еще свирепее заорал босс.
Я меня задрожал подбородок. Я еле сдерживалась, чтобы не зареветь в голос.
Становись на четвереньки, уже благодушно сказал Петр Петрович, И, как подобает хорошей работнице, иди под стол.
Я послушно встала на четвереньки и поползла к столу.
Хорошая девочка, похвалил меня Петр Петрович. Кстати, если опрокинешь чашки или что-нибудь разобьешь, вычту стоимость посуды из зарплаты. Посуду бить нельзя. Так что аккуратней там. Без щенячьих восторгов. Поняла?
Поняла, прошептала я.
Не слышу, грозно сказал босс.
Поняла, Петр Петрович, громче пропищала я. Голос от страха у меня сильно сел.
Вот и молодец.
За столом надо мной пролетел какой-то шелест. Я сидела, скрючившись, и пыталась осмотреться. Было довольно темно и тесно. Сверху нависали крепления столешницы, ножки у длиннющего стола были толстые, а по полу тоже проходило несколько балок, скрепляющих ножки.
Я попыталась устроиться поудобнее. Ничего не получилось. Я только сильно стукнулась головой о столешницу. Сверху что-то звякнуло и покатилось. Раздался дружный гогот.
Наталья, аккуратней там, сквозь смех проговорил Петр Петрович. Говорю же, опрокинешь чашки, вычту из зарплаты.
Над головой раздался шелест, а потом я услышала голос босса:
Ниночка, распорядитесь там, чтобы нам подали кофе и бутерброды. И да. Нас на одного человека больше стало. Так что пусть дополнительную порцию принесут.
Сию минуту, Петр Петрович, раздался женский голос, искаженный интеркомом.
Наталья, не спать там, весело сказал босс. Сейчас начнется первый тур настоящей работы. Поняла?
Поняла, Петр Петрович, ответила я.
Теперь он называет меня не «сучкой», а «Натальей» это, наверное, прогресс?
Сверху надо мной мужчины о чем-то тихо переговаривались. Я все пыталась найти положение поудобнее и ничего не получалось. Вдруг я потеряла равновесие и навалилась на чьи-то ноги.
Тише там, раздался смеющийся голос. Вот ведь нетерпеливая какая. Еще успеешь наиграться.
А ну-ка все уймитесь, пока я не скажу, добродушно сказал Петр Петрович. Неужели не можете дождаться, пока кофе подадут.
На несколько минут все стихло. Потом я услышала, как открылась дверь, и в зал вкатили тележку. Наверное, это был сервировочный столик.
Зазвякала посуда, по залу поплыл запах отличного кофе и бутербродов с копченой колбасой. Желудок у меня заурчал, рот еще сильнее стал истекать слюной. Мне стало себя очень жалко. Вот они там все сидят, пьют кофе, едят вкусные бутерброды, а я сижу тут с голой задницей, согнувшись в три погибели. Мне еще сильнее стало жаль, что мой первый веселый офис закрылся. Так жаль, что из глаз поползли слезы. Под столом можно и всплакнуть. Все равно никто не видит слез бедной Наташи.
Когда стол был накрыт, Петр Петрович громко объявил:
Банкет по случаю инаугурации нашей новой ассистентки объявляю открытым. Наташа, можете приступать.
Я сообразила, что от меня требуется, и поползла на четвереньках к тому месту, где сидел босс. Но ползти было трудно. Мешали балки крепления, которые перегораживали дорогу. К тому же многие мужики вытянули ноги, и мне приходилось в полутьме их переползать. Несколько раз я стукнулась головой о столешницу, чем каждый раз вызывала взрывы хохота.
Ну, где ты там, шлюшка? крикнул Петр Петрович.
Да, тут я, тут, пропыхтела я. Куда мне деваться-то из-под стола.
Поторапливайся!
Но я уже была рядом и принялась торопливо расстегивать ширинку босса. Член у него оказался большим, но довольно вялым. Я повертела его в руках. Не встает. Тогда я стала мять его яйца, перебрасывая их с руки на руку. Отвислые яйца. Старые. Покрытые седеющими волосками. Пахнут селедкой. Хорошо, что со стола доносятся запахи отличного кофе и копченой колбасы, а то мне было бы совсем сложно.
Я еще раз взяла в руки яички и начала их нежно перекатывать, надеясь, что член хоть немного затвердеет. Босс наверху удовлетворенно засопел. Ага! Нравится! Я сильнее начала оттягивать мошонку, и почувствовала, что член начал оживать. Я быстро схватила его в рот и не ошиблась. Мне в горло тут же ударила струйка спермы. Скорострел хренов. То-то он такой весь из себя напыщенный. Ну, да ладно. Лишь бы на работу взял.
Сверху до меня донеслось удовлетворенное кряхтение. Это хорошо.
Я опять принялась играть с отвисшими яйцами шефа. Он слегка заерзал задницей по стулу. Отлично.
Я перевернулась и принялась сосать эти старые яйца. Босс удовлетворенно крякнул и провозгласил:
Наташа, не забывайте про гостей!
И чуть тише пробормотал: «Хороша сучка!».
Это меня обрадовало, его реплика так сильно обрадовала меня, что хотелось плакать и смеяться одновременно. Это означало только одно: я принята, мое собеседование прошло успешно!
Отсосать по кругу
Я огляделась вокруг себя, выбирая следующую «жертву». В принципе, можно было бы просто двигаться по кругу, но меня привлек один из этой компании. Высокий темноволосый парень, значительно моложе всех остальных. Он один был в синем костюме, поэтому найти его было легко.
Я быстро подползла к ногам в синих брюках. Их обладатель сидел, закинув ногу на ногу, и мне пришлось повозиться, чтобы расставить ему ноги в нужную позицию. Когда я принялась расстегивать ему штаны, потеряла равновесие и уткнулась носом прямо в промежность.