Оказалось, что нет ничего невозможного: нужно лишь протянуть руку и взять то, чего хочется. Девочки даже рассказаликак.
Людмила обнулила семейные сбережения, чтобы соответствовать той среде, в которую мечтала проникнуть, обновила макияж в направлении экстравагантной оригинальности, старалась выглядеть заметной, яркой и преуспевающей.
Стёпка ласково гладил свою Мильку по экзотической причёске, нежно целовал уши и шею, затем в губы, с которых, смеясь и дурачась, стирал яркую губную помаду, без тени недовольства внушал, что жить без накоплений нельзя.
Люся нервничала, злилась, доводила себя до слёз, говорила, что он ничего не понимает в жизни, в привлекательности, в женственности, потом отворачивалась и долго дулась, сидя на подоконнике в позе кучера.
Мирились, понятное дело, в постели.
Милька тоже его любила, по-своему. Просто у неё были другие планы на жизнь, иное мнение о том, как должна выглядеть, к чему стремиться, современная девушка.
Людмиле удалось с помощью новых подруг устроиться в престижный салон, привлечь обеспеченных клиенток, набрать заказов на причёски, маникюр и макияж с выездом на дом.
Денег, вещей и возможности жить красиво становилось больше, времени меньше.
Стёпке пришлось соответствовать. Он бросил учёбу, пошёл работать в такси, в основном в ночные смены, чтобы заработать на шикарные наряды и походы в ресторан своей Мильке.
Живя в одной квартире, изредка засыпая и просыпаясь в общей постели, регулярно имея секс, жених и невеста со стажем постепенно утрачивали магнетизм близости.
Они встречались и прощались как старые знакомые, без особенных сближающих эмоций, лишённых теперь прежней ненасытности и страсти: воздержанно, ненавязчиво, буднично, если не сказать равнодушно.
Стёпка торопился заработать, Людмилапотратить.
Жених ласкал, невеста позволяла проявлять опеку и нежность.
Он любил только её, но позволял любые вольности, поскольку верил, потому, что не мог себе представить, чтобы его Милька
Людмила же неистово развлекалась на модных тусовках и светских раутах, позволяя случайным кавалерам после разудалых танцев продолжить общение в сугубо интимной обстановке.
Ей нравились мальчики с тугими кошельками и наглыми манерами, льстило число желающих добиться благосклонности, преподносить презенты, знакомить с сильными мира сего, баловать изысканными развлечениями, которые не для всех.
Людмила всё реже и реже появлялась дома, запросто могла улететь с очередным завоевателем её роскошного тела на тропические острова дней на десять.
Обычно она оставляла Стёпке короткую записку или сообщение на автоответчике телефона, но иногда забывала это сделать, зналаповерит в любую чушь.
Расставаться с женихом она не хотела. Её устраивали необременительные, привычные отношения с любимым.
Люся спала то с одним, то с другим, иногда даже влюблялась, но чаще сдавала себя в аренду за вполне материальные плюшки или услуги.
Как женщине удавалось сохранять славу недоступной и целомудренной девушки, почему до сих пор никто из любовников не предал огласке многочисленность связей, непонятно.
Желающих отведать от её щедрот было достаточно много. На днях Людмила из рядовой сотрудницы превратилась в хозяйку салона и шикарной квартиры в центре города.
Подарок Люся приняла, телом щедро поделилась, но быть содержанкой не захотела.
Ей было ужасно жаль преданного Стёпку.
Она вновь и вновь возвращалась к жениху, опять давала ему надежду, хотя сама уже ни во что не верила. В особенности после того, как сделала аборт, избавившись от плода любви известного кутюрье.
Стёпка ждал любимую, ждал всегда, когда не был на смене. Холодильник был полон, квартира в идеальном порядке, ужин достаточно было лишь подогреть.
Догадывался ли он, знал ли?
Думаю, да.
У людей с тонкой духовной организацией развитая интуиция.
Сегодня Людмила развлекалась в обществе статусного мужчины со средствами, возраст которого говорил сам за себя: вдвое старше её.
Сморщенный, старый, с вялым орудием любви и слабым здоровьем, он имел определённое влияние в сфере моды и красоты. От него зависело многое, в том числе приток новых клиентов.
Грех было не воспользоваться такой возможностью, пока в цене молодое тело и умение себя подать.
Кавалер предлагал вояж в Монте-Карло. У Людмилы же внезапно вспыхнул приступ ностальгии. Она чуть не расплакалась в процессе унизительно неприятных эротических забав, вспомнила про Стёпку.
Причину расстаться было найти не сложно. Впрочем, любовник был доволен, обещал содействие.
Удивительно, но Люську не вдохновили его обещания, хотя надежду на повторное свидание она дала.
Ей было не по себе. Что-то внутри закручивало в спираль, давило и рвало внутренности и душу.
Милька! Он один в этом мире называет меня Милька. Только Стёпка любит и ждёт. А я
Слёзы текли по Люськиному лицу, обжигали чувствительную кожу. Авторский макияж безнадёжно потёк.
Как назло поток машин остановился, застыл без движения.
На тротуаре напротив увлечённо обнималась влюблённая парочка.
Юноша был удивительно похож на Степана, девушка такая же миниатюрная и стройная, как она тогда.
Тогда. Три года назад.
Стёпка давно уже не предлагает пойти в ЗАГС, хотя время от времени дарит кольца.
Теперь с бриллиантами и изумрудами.
Влюблённые мило целовались. Целую вечность.
Почему не она, почему не со Стёпкой?
Она зналапочем у. Потому, что повернуть течение жизни вспять не-воз-мож-но!
Люське нестерпимо захотелось увидеть лицо смешно и нелепо одетой Джульеты, совсем как она, когда приехала в этот страшный в беспощадной циничности город, который окружил её совсем не теми соблазнами, которые ведут к счастью.
Женщина так растрогалась, что готова была немедленно, сию же секунду бросить постылый бизнес, порвать престижные связи и бежать без оглядки к нему, к Стёпке.
Девочка, словно что-то почувствовав, посмотрела в её сторону, что-то смущённо прошептала юноше. Тот улыбнулся, заграбастал девчонку в охапку, театрально поцеловал её в губы, поднял вверх большой палец и послал Люське воздушный поцелуй.
Лицо девушки озарила лучезарная улыбка. Она просто светилась счастьем.
Мальчишка подхватил подружку на руки, начал кружить.
Людмила довольно долго стояла у подъезда, не решаясь войти.
Никогда прежде с ней не случалось подобное.
Руки дрожали, ноги подкашивались, сердце предательски ухало.
Женщина так и не смогла успокоиться, просто шла, держась за стенку подъезда, которая норовила убежать в сторону.
Стёпка открыл дверь, словно знал, что сейчас Людмила войдёт, будто сидел и ждал этой минуты.
Его лицо было спокойно, движения уверенны.
Мужчина, безмолвно заглядывая в глаза, опустился на колени, снял с невесты сапоги.
Ужинать будешь или только чай? Может винца? Я так соскучился.
Стёпка обнял Мильку, знакомо, привычно поцеловал в шею, потом в мочку уха.
Опять накрасилась. Без макияжа тебе куда лучше.
Любимый вынул из кармана брюк носовой платок, вытер потёки с лица, помаду с губ и поцеловал.
Люська сама себе не верила. Она давно забыла слово любимый, давно не чувствовала вкус поцелуя.
Почему же так кружится голова?
Стёпка, скажи честноты меня всё ещё любишь?
Дурочка ты моя с переулочка. Кого же мне любить, если не тебя?
Честно-честно?
Честнее не бывает, Милька моя. Вот только ревную немного. Ты слишком много работаешь, так нельзя. Хочешь, увезу тебя к морю. Например, в Геленджик или в Сочи. Никогда не видел моря. Помнишь
Людмила долго-долго смотрела Стёпке в глаза, усиленно хлопала ресницами, пока не разрыдалась.
Люська не могла поверить
Поверить себе.
Ведь она совсем не та, в кого влюблён Стёпка: не застенчивая девочка с чистой душой и распахнутыми в предвкушении счастья глазами.
Она совсем другая: порочная и лживая сука, цинично предавшая любовь.
Рано или поздно правда вылезет наружу и тогда
Ты на меня сердишься, Милька? Последнее время я уделял тебе так мало внимания. Я всё исправлю. Так много нужно тебе сказать. Ты самая лучшая, самая-самая. Я так тебя люблю.
И была ночь.
Ночь любви.
Стёпка сгорал в пламени чувств, нежно ласкал свою маленькую девочку.
А Милька
Она ничего, ничего, совсем ничего не чувствовала, кроме стыда.
Она думала о том, что завтра или на днях ей позвонит Илья Викторович, скажет, что оформил на её имя ещё один салон красоты.
Сможет ли она отказаться от щедрого подарка?
А от Стёпки?
В том окне, где не горел свет
Обиженный человек более всего на свете желает насладиться возмездием, но отмщение не дарит успокоения. Оно возвращается бумерангом, круша и калеча как мстителя, так и всех, к кому прикоснётся.
ВиктОр, именно так он себя называл, когда знакомился с женщинами.
ВиктОр Осташков. Программист, интеллектуал, поклонник женской красоты, хорошего вина и доверительных отношений, представлялся он каждый раз, когда на горизонте событий появлялась новая фея, достойная внимания.
Вкус разработчика алгоритмов, интерфейсов и программных движков, создателя и дизайнера виртуального мира, системного администратора, а по совместительству талантливого хакера, способного проникнуть в чьи угодно секреты, был весьма разнообразен.
Мужчина любил женщин незаурядных, раскованных, свободных и желательно страстных. В отношениях не придерживался никаких правил, кроме абсолютной свободы для себя лично.
Те дамы, кто знал этого сластолюбца достаточно близко, могли поклясться, что отказать ему было невозможно.
Как у него получалось, что даже самые стойкие, самые консервативные, недоступные и целомудренные дамы, взволнованные, растроганные до глубины души таинственным обаянием, бежали на свидание с ним, потеряв голову, забывая о скромности и добродетели, по первому зову, было непонятно.
Он смотрел жертве в глаза так, что женщины, не помня себя, бросались в его жаркие объятия.
ВиктОр никого как бы и не бросал, просто однажды сворачивал отношения, как это обычно делают официанты с использованной скатертью, и немедленно начинал новые, оставляя добровольным мученицам неразделённых чувств надежду, что когда-нибудь симфония любви возможно повторится.
Карлсон как бы улетел, но обещал вернуться.
Удивительно то, что даже расставался достопочтенный кавалер настолько учтиво и галантно, так выстраивал сценарий расставания, что все брошенные любовницы считали его едва ли не рыцарем.
А ВиктОр наслаждался их душевными и физическими муками, поскольку некогда испытал подобное.
Он был лёгок на подъём, когда случалась возможность развлечься в любой компании, где можно было встретить новую соблазнительную гетеру, будь та одинока или связана священными узами Гименея.
Замужних прелестниц ВиктОр охмурял даже с гораздо бОльшим удовольствием, чем невостребованных для размеренной семейной жизни, отмеченных печатью безбрачия женщин.
Ему нравились шумные сборища с накрытыми столами, с вышколенным персоналом, с просторными танцевальными залами и живой музыкой, где веселились ухоженные, дорого, со вкусом одетые женщины, которых обхаживали статные мужчины в сшитых на заказ костюмах с бросающимся в глаза материальным благополучием.
В независимых дамах, не имеющих постоянных поклонников, возлюбленных и мужей, у которых не было вкуса и светских манер, он подозревал комплексы скрытых изъянов, поэтому увлекался ими неохотно, лишь в случаях, когда не мог подыскать более интересную партию.
Для ВиктОра весьма важен был фактор опасности предприятия, сложности технологии соблазнения и возможно более глубокая степень греховного падения избранницы.
Он не был охотником за простушками и потаскушкам. Его увлекали женщины с характером, с незыблемыми культурными и этическими принципами, с высокой степенью социальной ответственность, с развитым стремлением к моногамии.
Победа над прелестницей, никогда не переступившей черту супружеской верности, у которой понятие измена означало предательство и духовную смерть, искушение её сладострастием, пошловатыми чувственными наслаждениями, обманчиво романтическим бредом, низвержение в бездну греховности и пошлости, именно этот процесс дарил ВиктОру вдохновение.
Для него не существовало понятие греха. В извращениях и непристойностях он находил смысл существования. Унижая любовницу, ВиктОр вырастал в своих глазах, возвышался над ней и что ещё важнеенад её статусным мужчиной.
Чем более ревнивым, состоятельным и социально знаковым был супруг или любовник, тем большее удовлетворение испытывал этот удивительный персонаж.
Однако он никогда не был разоблачён, опозорен или бит.
Использованные и униженные им женщины ни за что не хотели признавать себя жертвами.
Более того, они боготворили обесчестившего и бросившего их на произвол судьбы любовника, мечтали о продолжении похотливых приключений.
Женщины, которых он намеренно страстно заключал в объятия, забывали о том, что когда-то гордились добродетелью.
Впрочем, непорочных женщин ВиктОр не встречал ни разу, кроме одной единственной, той, что не поддалась его тщеславному, весьма безнравственному обаянию, хотя и она испытала в полной мере эгоистичную сущность его псевдоромантической настойчивости.
Мужчина так долго и безуспешно добивался благосклонности той удивительной женщины, что обозлился на весь мир, особенно на обеспеченного, отмеченного печатью публичного таланта элегантного господина, который посмел нагло перейти ему дорогу.
ВиктОр умолял её, пытался купить, взять силой, преследовал.
Тщетно.
Это была его единственная настоящая любовь. Всех прочих женщин ВиктОр попросту использовал.
У дамы в том окне, где не горит свет, оказалось больше ума, характера, самообладания и сообразительности, чем у любой из тех респектабельных красоток, которые готовы были ублажать беспринципного героя любовника, цинично превращаясь в легкомысленных и подлых изменщиц.
Осташков убеждал себя в том, что стал сексуальным монстром из-за неё, женщины, которая посмела его отвергнуть.
Это неприятное событие, сокрушительное поражение, с которым он так и не смог смириться, случилось давно, но вызывало душевные страдания до сих пор.
Каждый раз, когда ВиктОр со злорадством и ликующей мстительностью прерывал очередную пикантную связь, когда процесс завоевания и порабощения низвергнутой любовницы переставал питать его эго энергией, мужчина приходил в этот двор оплакивать единственное, но весьма чувствительное фиаско.
Он тихо сидел на скамеечке в глубине скверика, скрытый отросшими деревами, и страдал, глядя на окно третьего этажа, где почти никогда не горел свет.
Проникнуть туда, в темноту загадочных комнат, но не как вор, а в качестве единственного любимого, вот о чём ВиктОр грезил, вот чем жил, забывая о том, сколько женщин, возможно мечтают о том же, безнадёжно заглядывая в его окна.
Жил и понимал несбыточность сокровенного желания, смутно сознавая, что наказание низменных деяний заключено в ткань самого преступления.
ВиктОр, увы, так и не научился любить никого, кроме себя.
Собеседование
Случаются иногда дни, когда события в очень личном, можно сказать интимном пространстве происходят в довольно странном порядке, в не совсем обычном ритме, не свойственном обычному течению жизни: словно тыэто вовсе не ты, и чего бы ни захотелвсё исполнится.
Декорации и событийные сцены плавно, гармонично разыгрываются независимо от личных усилий, естественно и просто перетекая из одной в другую, вызывая у актёра, по совместительству зрителя уверенность в том, что сегодня получится всё-всё-всё, чего бы ты ни задумал.
Всё-всё-всё и даже больше.
И ты счастлив. Ты беспредельно доволен собой, окружающими, жизнью.
Сегодня случился именно такой удивительный день.