Как звали твою мать? голос незнакомца вдруг дрогнул.
Фарида, дочь Сатара родом из Персии, заметив эту, не менее непонятную перемену, удивлённо ответила Эли.
Тыдочь Фариды? потрясённо произнёс мужчина.
Да! А вы что, знали мою мать?
Вместо ответа незнакомец крепко прижал к своей широкой груди девичью голову, осыпая её поцелуями вперемешку с невольными слезами.
ЯСатар, отец Фариды, а ты, выходит, моя родная и единственная внучка! Я знал, что моя бедная дочь, потеряв голову от любви к этому паршивому хоршикскому целителю, необдуманно покинула свой отчий дом и уже спустя какое-то время ушла из жизни, но не знал, что она родила дочь.
О, Всевышний, твоя милость воистину не знает границ, ты не позволил угаснуть достойному роду Каиров, не раз спасавших своё отечествопрекрасную древнюю Персию! О, Эльнара, свет очей моих, теперь я могу покинуть этот бренный мир со спокойной душой. Дай, я хорошенько посмотрю на тебя, моё бесценное сокровище!
Широкораспахнутыми, удивленными глазами смотрела Эльнара на мужчину, неожиданно оказавшегося её родным дедом.
Как же я сразу не догадался? сокрушался тот, восхищённо глядя на девушку. Ты ведь очень похожа внешне, душа моя, на свою покойную мать, пользовавшуюся славой первой красавицы Персии: тот же нежный овал лица, благородный точёный нос, дивная тонкая шея, роскошный волос и глаза почти те же, лишь чуть-чуть подпорченные дикой азиатской кровью.
Мыне дикари! возмутилась гордая дочь степей. И мой благородный отец вовсе не паршивый целитель, как вы изволили выразиться, а один из талантливейших лекарей великого Хоршикского ханства!
Все хоршики страдают неумеренной гордыней, невозмутимо ответил дед. Ну что ж, как бы то ни было, а наполовину ты, дитя моё, все же персиянка, и не просто персиянка, а продолжательница рода Каиров, о славных деяниях которого я тебе ещё расскажу. Ты должна гордиться своими корнями!
О, создатель, я столько лет страдал из-за разлуки с моей родной прекрасной Персией, откуда я был выслан в качестве посла в далёкое Хоршикское ханство по воле сына покойного падишаха, которому я много лет служил верой и правдой. Однако, заменивший моего господина на престоле, его сын Хусейн не простил мне побега Фариды, обещанной мной ему в жёны, и я оказался здесь, где всё было чуждо моему бедному одинокому сердцу. Но теперь я понял, ради чего так страдал, и ни о чём не жалею! Ты, свет очей моих, скрасишь мою жизнь на старости лет! В следующем году заканчивается определённый мне моим повелителем десятилетний срок службы, а это значит, что я смогу вернуться в Персию, но уже вместе с тобой, моей единственной наследницей. Ты увидишь страну, прекрасней которой нет на свете! Мы будем очень счастливы!
Бывший визирь, а ныне посол Персии, неожиданно обретя внучку, окружил её такой заботой и лаской, что его ближайшее окружение, знавшее своего господина, как жёсткого и даже жестокого человека, только диву давалось, глядя, с каким удовольствием и даже рвением он исполняет малейшие пожелания постепенно выздоравливающей юной красавицы. Эльнара просто купалась в его горячей любви и бесконечном обожании.
Сатар поселил внучку в лучшие покои своего небольшого, но очень красивого дворца, по восточной традиции обставленного роскошной мебелью из благородного красного дерева, обитой дорогим бархатом и сверкающей парчой, устланного множеством изумительных богатых ковров, занавешенного красивыми тканями, украшенного фресками, лепкой, позолотой и разнообразными зеркалами, оправленными золотом и драгоценными каменьями.
Соблюдая традиции родной Персии, хозяин дворца строго следил за тем, чтобы комнаты постоянно опрыскивались дорогими благовониями, и чтобы в них всегда стояли свежие цветы, причём, дабы запахи не смешивались, одни покои украшали только благородные хризантемы, другиероскошные розы, в-третьих устанавливали вазы с романтическими фиалками, в-четвёртых кружил голову стойкий запах сирени. Огромное множество редких и красивых цветов росло летом в саду, находившемся позади двухэтажного дворца, первый этаж в котором был облицован чёрным гранитом, а второйкрасным.
В этом доме было приятно жить. Сия приятность усиливалась бережной заботой и трогательным вниманием человека, обогревшего усталую одинокую душу Эли, не столь давно перенёсшую первое серьёзное жизненное потрясение, вызванное предательством любимого человека.
Мало-помалу девушка оживала. Она вновь становилась похожей на себяозорную, в меру капризную, ласковую, весёлую, быструю Эльнару. Её лёгкие шаги и звонкий смех раздавались по всему дому, искренне радуя всех, кто в нём жил.
Незаметно наступила зима, покрыв землю пушистым белоснежным ковром. Ослепительно-белый снег щедро обсыпал ветви деревьев, крыши домов, купола мечетей. На центральной площади Перистана местные власти построили сказочный ледовый городок, где с утра до вечера шумела ребятня, с восторгом спускаясь с высоких горок, с азартом перебегая из одного чудо-дворца, выглядевшего совсем как настоящий, в другой, не менее красивый и увлекательный, играя в снежки и вылепливая из снега свои, подсказанные богатой детской фантазией, всевозможные предметы и фигуры. В выходной день народ веселили ряженые в шутовские наряды актёры, а на столичных рынках шла бойкая торговля различными меховыми изделиями.
Любящий дед приобрёл для Эли изящную шубку из нежного белого песца и высокую красивую шапку, отороченную этим же мехом. В этом наряде Эльнара была чудо как хороша! Неудивительно, что, когда вместе с двумя прислужницами она выходила на прогулку, нередко прохожие оглядывались ей вслед, восхищаясь её утончённой красотой и изумительной грацией, достойных представительницы какого-нибудь царского рода. Сатар с гордостью называл её: «Моя принцесса».
Однако, как известно, всё хорошее имеет скверную привычку быстро заканчиваться. Эльнара вдруг стала замечать, что ласковая забота деда постепенно перерастает в нечто другое, выходящее за рамки обычных родственных отношений. При встречах он начал целовать её не в лоб, а в губы, несмотря на явное смущение и протесты внучки. Порой беседуя с ней на самые разные темы, он мог внезапно прервать разговор и порывисто прижать её к себе так сильно, что у девушки перехватывало дыхание. Дошло до того, что, купаясь в купальне, стены которой были задрапированы тканями, она не могла отделаться от неприятного ощущения, что за ней кто-то исподтишка наблюдает, подмечая каждое её движение и разглядывая её нагое тело. Всё это очень беспокоило Эли, но, как и что сказать деду, она просто не знала.
Терпению Эльнары пришёл предел, когда однажды, проснувшись среди ночи, она обнаружила деда сидящим на краешке её постели. Причём он не просто сидел, а воспользовавшись тем, что Эли спала, откинул в сторону одеяло из верблюжьей шерсти, задрав её ночное платье чуть ли не до самой шеи, и при свете луны любовался её практически полностью обнажённым телом. Он был так этим увлечён, что не заметил её пробуждения.
Разъярённая донельзя Эльнара схватила первый попавшийся ей под руку предмет, коим оказался высокий серебряный подсвечник, стоявший на находившемся у изголовья её ложа маленьком столике, и не раздумывая, запустила им в бесстыжую голову. Увы, она промахнулась, поскольку именно в это мгновение деду вздумалось зачем-то наклониться. Подсвечник угодил в стену. Посол и один из почтенных людей благословенной Персии на миг растерялся. Он тупо смотрел на валявшийся на полу тяжелый подсвечник, пытаясь сообразить, что сие значит, потом посмотрел на Эли и резко пригнул голову, потому что на сей раз в неё летела бронзовая подставка для книг. Прикрывшись подушкой, мужчина отчаянно завопил:
Эли, милая, ты, наверное, не узнала меня? Это я, твой дедушка! Ничего не бойся и прекрати бросаться чем попало, так ведь можно голову ненароком разбить!
Я узнала тебя, бесстыдный развратник! И я действительно хочу разбить твою, потерявшую разум голову, потому что ты это заслужил своим отвратным поведением и грязными помыслами.
Душа моя, о чём ты говоришь? Разве может быть грязной любовь, которую я питаю к своей единственной и ненаглядной внучке? Вот даже среди ночи пришёл полюбоваться тобой, а ты спросонья повела себя так, будто в твою опочивальню ворвался разбойник. Успокойся, моя принцесса, всё хорошо!
Уж лучше бы на твоём месте оказался разбойник, с горечью ответила Эльнара. Я, конечно, замечала, что в последнее время ты вёл себя довольно странно, но всё-таки надеялась, что я ошибаюсь относительно тебя. Мне было так больно расставаться с мечтой о семье и домашнем уюте А ты обманул мои надежды, прокравшись сюда посреди ночи и обнажив моё невинное тело с явно греховными желаниями и нечистыми помыслами! Мне стыдно за тебя! Но что произошло, то произошло, ничего уже не изменишь. На рассвете я покину твой дом, и мы забудем о существовании друг друга, как если бы никогда и не встречались в этой жизни.
О каком невинном теле ты говоришь? внезапно расхохотался оправившийся от испуга Сатар. Вот никогда бы не подумал, что моя прекрасная внучка умеет так искусно лгать! Можешь ли ты себе представить, что на усеянном звёздами небосклоне вдруг появилось солнце? Ты скажешь: «Так не бывает», верно? Вот такими же несовместимыми понятиями являются «невинность» и ты!
Как ты смеешь так говорить?! возмутилась Эли.
Возмущаться должен я, твой дед! невозмутимо ответствовал мужчина. Моя родная внучка, не будучи замужем, уже была в близких отношениях с мужчиной и, может быть, даже не с одним, правда, при этом сохранила девственность. Где такое видано? Позор на мою седую голову! Однако, узнав об этом, как благородный человек я ни словом не попрекнул тебя. Наверное, зря. Теперь же ты мне рассказываешь сказки про свою невинность, и ещё смеешь возмущаться по поводу моего действительно невинного занятия. Да, мне, как мужчине, приятно видеть красивое юное девичье тело. Что ж тут плохого или грешного?
Ты же мой дед, прошептала потрясённая Эли.
Сначала ямужчина, а уж потомдед, нагло заявил Сатар.
Как ты узнал?.. Эльнара смущённо запнулась.
О том, что ты не совсем девушка? ухмыльнулся догадливый дед. Очень просто! Когда тебя в бесчувственном состоянии подобрали на улице и доставили в мой дом, ещё не зная, кто ты, я, огорчённый увиденными на тебе вещами моей покойной дочери, но вместе с тем, поражённый в самое сердце твоей необычайной красой, велел одному сведущему человеку тщательно осмотреть тебя, так как намеревался сделать тебя своей наложницей и хотел знать о тебе, как можно больше. Вот тогда-то всё и выяснилось, а ты тут рассказываешь сказки о своей невинности!
Я не намерена оправдываться и что-то объяснять! возразила девушка: Но я считаю себя всё-таки невинной, во всяком случае, моя душа ничем дурным не запятнана. И потом, я никогда никому не позволяла и не позволю вмешиваться в мою жизнь!
Так наивно рассуждать ты могла до встречи со мной, заметил высокомерный перс. А теперь яполновластный хозяин твоей судьбы!
Я уйду от тебя, гордо ответила Эльнара, как уходила от других бесчестных людей, пытавшихся надругаться над моей душой или телом.
От меня никто ещё так просто не уходил, ответил Сатар. Я запру тебя в этой комнате до тех пор, пока ты не смиришься со своей судьбой, Эли, а потом увезу тебя в Персию, где никто не будет знать о том, что мы близкие родственники, после чего женюсь на тебе. Ты будешь жить в прекрасном доме, окружённая уважением и почётом. Что ещё нужно для счастливой жизни?
Любовь, коротко молвила девушка, потрясённая просто не укладывающимися в голове рассуждениями родного деда.
Я люблю тебя, живо ответил Сатар, а со временем и ты полюбишь меня. У тебя нет другого выхода, милая.
После этих слов он попытался обнять Эльнару, но она, вздрогнув всем телом, словно от укуса змеи, сначала резко отшатнулась в сторону, а потом дала зарвавшемуся деду короткую, но сильную пощёчину. Разозлённый её неповиновением, он больно схватил Эли за волосы, пытаясь повалить на постель, но каким-то чудом ей удалось вырваться. Не теряя драгоценного времени, она быстро подбежала к занавешенной роскошным ковром стене, на котором висели вложенные в изящные ножны несколько клинков. Выхватив один из них, она тяжело перевела дыхание и, сверкая своими дивными очами, хрипло произнесла:
Не подумай, что хвастаюсь или лгу, но однажды в такой же ситуации мне пришлось отправить одного очень настойчивого мужчину на небеса. Поверь на слово, моя рука не дрогнет! Я сумею защитить свою честь, потому что она для меняпревыше всего на свете. Уходи!
Оценив серьёзность её слов и решимость намерений, Сатар нехотя поднялся с ложа. Немного помедлил, не в силах отвести глаз от дышавшего гневом и оттого ещё более прекрасного лица Эли, от её яркого, разъярённого взгляда, благодаря которому она сейчас была похожа на дикую кошку, особенно привлекательную в своей недоступности.
О, как бы я хотел тебя приручить! мысленно простонал сластолюбивый перс, а вслух произнёс, еле сдерживая кипящую в нём ярость:
Что ж, я уйду, но ты ещё ответишь мне за всё, маленькая потаскуха: и за пощёчину, и за подсвечник с подставкой, и за клинок, что сейчас в твоих руках. Раз не захотела добром, придётся взять тебя силой. Запомни: Сатар из рода Каиров всегда получает то, что хочет! Отныне тымоя пленница!
Для Эльнары настали тяжёлые дни. Она больше не могла свободно передвигаться по дому, не имела права выходить на улицу. К дверям её покоев были приставлены два стражника со свирепыми физиономиями, а окна по приказанию жестокого деда были зарешечены мелкой и очень прочной решёткой. Еду к ней в опочивальню теперь всегда приносила старая глухая служанка, которую бесполезно было о чём-то расспрашивать или просить. Никогда в жизни Эли не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной, как в эти горькие дни, разве что в темнице Чёрной колдуньи, но ведь боль, причинённая посторонним человеком, всегда переносится легче, а сейчас у Эльнары даже не было слёз, чтобы выплакать своё поистине вселенское горе.
В один из дней она как обычно, в сопровождении стражников, отправилась в купальню. Оставив охранников за дверями, вошла в жарко натопленное помещение, искренне радуясь тому, что хоть какое-то удовольствие в её молодой, но совершенно безрадостной жизни ещё осталось, и предвкушая ни с чем не сравнимое наслаждение, которое она всегда испытывала, погружаясь после горячей воды предназначенного для купания огромного белого чана в прохладную чистую воду бассейна, где, прикрыв глаза, Эли любила плавать, вспоминая реку детства, могучую полноводную Янури.
Однако на этот раз, едва она успела раздеться, как в купальню неожиданно ворвались её стражники, и без каких-либо объяснений повалили ошеломленную внезапным вторжением девушку на широкую низкую деревянную скамью, на которой она обычно отдыхала после долгого плавания в бассейне. Вдруг раздался знакомый голос:
Всыпьте ей десять ударов плетью, нет, лучше пятнадцать! Может, тогда немного призадумается, как ей вести себя с родным, любящим негодницу дедом?
Эльнара попыталась приподняться, но первый же удар по голой беззащитной спине заставил безвольно повиснуть её тонкие изящные руки, после второго удара, сама того не желая, она закричала страшным, исполненным нечеловеческой боли, голосом, а после пятогопотеряла сознание. Белая кожа её стройной спины, маленьких упругих ягодиц и прелестных чувственных ног окрасилась глубокими кровавыми полосами.
При виде этой картины Сатар, последние несколько лет страдавший мужским бессилием, что причиняло сластолюбивому персу невыносимые муки, необыкновенно возбудился. Собственно, приятное возбуждение, правда, меньшей силы, он почувствовал ещё при первой встрече с Эли, когда она, бледная и прекрасная, лежала на пыльной земле у ворот его дома, но сейчас его мужская плоть затвердела и восстала, словно поднятый на дыбы молодой горячий жеребец, так что он вынужден был присесть на стоявший неподалёку от скамьи диван, чтобы скрыть от слуг своё состояние. После одиннадцатого удара он прекратил истязание уже абсолютно бесчувственного тела и отослал слуг прочь.
Опершись локтем о высокую подушку, Сатар сидел, с вожделением глядя на распростёртую на деревянной скамье обнаженную, окровавленную Эльнару. Сердце пятидесятисемилетнего сластолюбца учащённо забилось. Он всё никак не мог поверить, что к нему вернулась его былая мужская мощь. Сняв с себя широкий кожаный пояс и приспустив штаны, он восхищённо оглядел огромную и невероятнотвёрдую плоть. Потом откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза и быстро заработал руками.