Я сейчас умру! простонала Эльнара, падая в изнеможении на подушки, и в тот же миг горячая волна обожгла её лоно, из которого хлынули обильные любовные соки, изящное нежное тело содрогнулось в страстных конвульсиях, а перед её глазами замелькало бездонное чёрное небо с мерцающими звёздами. Самой себе Эли сейчас казалась одной из таких звёздочек. Она парила в высоте, наслаждаясь окружающей её неземной красотой и собственной восхитительной невесомостью.
Ну, что я тебе говорила, милая? тронула Шакира за плечо все ещё постанывающую девушку. Не правда ли, тебе было хорошо? Так, скажи пожалуйста, зачем отказываться от удовольствия? Ведь и так на нашу женскую долюшку выпадает немного радостей. Этот мир принадлежит мужчинам. Им от рождения дано право овладевать различными знаниями, странствовать по городам и землям, отправляться в завоевательные походы, заниматься торговлей или ремеслом, выезжать на охоту, заводить гарем, а наше делолюбить мужа, растить детей, вести хозяйство. Так повелось от сотворения мира. И всё же в наших силах сделать свою жизнь приятней и интересней.
Запомни, Эльнара, только глупые женщины цепляются за драгоценности и наряды, радуясь их блеску и обилию, теряя на их приобретение уйму денег и времени, и наивно полагая, что подобная мишура способна привлечь к ним мужчину. Не в этом счастье! Умная женщина держится за мужчину. Она знает, что мужчине, как бы важен, внешне холоден или даже стар он ни был, от неё нужна в первую очередь любовь и ласка, и делает всё для того, чтобы он остался ею доволен, а уж любящий и сполна удовлетворённый мужчина сделает всё, чтобы любимая им женщина была счастлива.
Что-то это всё напоминает мне какую-то купеческую сделку, пробормотала Эли, укутываясь в лёгкое покрывало.
Ты сама знаешь, дорогая, что Коран позволяет мужчинам иметь до четырёх жён, если они в состоянии их содержать, мягко заметила Шакира. И многие богатые мужчины на Востоке имеют по несколько жён, да ещё и гарем в придачу, количество наложниц в котором по мере старения его хозяина, как правило, только увеличивается. А между тем, каждая из нас в душе мечтает о том, чтобы быть если уж не единственной женой у своего супруга, то обязательно самой любимой, которую он навещал бы ночами чаще, чем остальных жён, дарил подарки, баловал и лелеял, словно дитя, но далеко не все догадываются о том, как этого можно добиться.
А как этого можно добиться? кокетливо улыбнулась заинтересованная Эльнара.
Знаешь, если самого заядлого сладкоежку изо дня в день кормить сладостями и только сладостями, издалека начала Шакира, то рано или поздно настанет день, когда он их просто-напросто возненавидит. Примерно также обстоит дело и с мужчинами. Они нуждаются в разнообразии, и это наша, я имею в видуженская, большая головная боль. Вместе с тем, истинно благородному мужу далеко не безразлично, кого он одаривает своим семенем, а посему у нас появляется возможность избежать той самой боли.
Я хочу сказать, что женщина, стремящаяся стать для своего мужа единственной и желанной, всегда должна быть разной. В одну ночьтомной и нежной райской гурией; в другуюснедаемой внутренним жаром, страстной и ненасытной распутницей; в третьюползающей у ног своего господина, ловящей малейшее движение его бровей, покорной жалкой рабыней; в четвёртуювольной дочерью великих степей, дерзкой, гордой наездницей, умеющей правильно обращаться с горячим скакуном; в пятуюдразнящей воображение, способной в любой миг исчезнуть, загадочной сказочной пери; в шестуювиновато скулящей, дрожащей от нетерпения похотливой сукой; в седьмуюзавезённой из далёких неведомых земель прекрасной пленницей, понимающей только один языкязык любви. И вот тогда получится, что жаждущий любовных утех мужчина каждую ночь сможет иметь дело с разными и безумно-желанными для него женщинами, но его благородное живительное семя всегда будет попадать в одно надёжное чистое лоно.
Ты толкаешь меня на путь притворства! нарочито возмутилась Эли, пытаясь скрыть смущение, охватившее её при мысленном лицезрении картинок, что после искушающих речей подруги, живо нарисовало ей её богатое пылкое воображение.
Ничего подобного! Притворство всегда губительно для любви! горячо возразила Шакира. Просто истинная женщина должна уметь отдаваться мужчине с такой страстью, словно каждая ночь для нихпоследняя в их любовных отношениях. Ведь что такое женщина? Слабое и чувствительное существо, созданное Всевышним для удовлетворения плотских потребностей мужчины. И если какой-либо достойный муж обратил на тебя своё благосклонное внимание, выбрал тебя из нашего пёстрого и весьма многочисленного племени, ты должна сполна оправдать это доверие, Эльнара, дабы холод одиночества или печаль разлуки обошли тебя стороной!
Любви нужно учиться, и это увлекательное обучение следует начинать с познания тайн и желаний собственного тела, при помощи рук, этой милой игрушки в виде фаллоса и, конечно же, воображения. Женщина, лишённая воображения, подобна воину, собравшемуся в поход без соответствующего снаряжения. Да, есть такие глупые курицы, умеющие с упоением мечтать лишь о новых нарядах да драгоценностях, а в постели не способные вызвать желание даже у узника глубокого зиндана, на протяжении многих лет не прикасавшегося к женскому телу, ну да не о них речь. Я знаю, милая, что тыдругая!
Возьми с собой эту игрушку, Эльнара. Ночами, когда на дворе будет идти густой снег или проливной дождь, когда настырный ветер будет биться о твоё окно, навевая беспросветную тоску и глубокое уныние, она поможет тебе отвлечься, согреет твоё тело, а душе позволит помечтать о любви, в которой ты так сильно нуждаешься. Я смотрю, в последнее время ты что-то неважно выглядишь, дорогая: ходишь бледная, словно бы чем-то озабоченная, под глазами тёмные круги залегли. Думаю, всё дело в том, что ты просто повзрослела, не так ли?
Шакира попала в точку. От самой себя в часы бодрствования девушка старательно отгоняла мысли, вынуждавшие по ночам скручиваться её маленькое изящное тело в жаркий клубок, отчаянно мечущийся на широком низком ложе. А уж после посещений купальни, приёма бальзама и массажа, искушающих речей старшей подруги, после горячих игр то с фаллосом, то с бутылкой, в результате коих она лишилась девственности, Эльнара и подавно не находила себе места, терзаемая желаниями, недопустимыми для молодой незамужней девушки. Её ясный разум восставал против подобного положения вещей, а невинное тело, в которое словно бы вселился какой-то дьявол, испытывало самую настоящую боль от неудовлетворённости.
Между тем, зимние морозы незаметно сменились весенней оттепелью, и, хотя снег ещё не сошел с большей части земли, в воздухе уже ощущался головокружительный и непередаваемочувственный аромат весны, будоража кровь невнятными надеждами и смутными мечтаниями. С волнением и замиранием сердца ждала Эльнара с каждым днём приближающегося праздника Наурыз, дабы осуществить давно лелеемый замысел, от которого зависела вся её дальнейшая жизнь, тем паче, что в последнее время стражники ей так сильно не докучали, и Эли даже дозволялось выходить во двор.
В один из погожих дней Эльнара собралась погулять в саду. Когда она одевалась, к ней зашла Шакира и, рассматривая вместе с ней её гардероб, почему-то вдруг настойчиво попросила девушку одеть голубое платье, некогда принадлежавшее её покойной матери, а к немужемчужное ожерелье.
Ты просто не представляешь, милая, как ты в этом наряде необыкновенно хороша! восхитилась подруга, протягивая Эли чашу с бальзамом.
Прости, Шакира, но я не хочу больше пить этот напиток! Во-первых, я уже вполне здорова, а, во-вторых, после этого бальзама я всегда чувствую себя какой-то слабой, безвольной, в общем, как будто бы яэто не я, попыталась отказаться Эльнара.
Дорогая, тебе ли, дочери лекаря, не знать, что бальзамы обладают чудодейственной силой, способной поставить на ноги самого тяжелобольного человека? Конечно, я не могу навязывать тебе свою помощь, если ты не хочешь её принимать, но сегодня на улице такая сырость, что я очень беспокоюсь за твоё здоровье! Выпей, родная, эту чашу, и больше я не буду предлагать тебе целительных напитков, раз это тебе не нужно. Но сейчас будь добра, уважь мой труд!
Отчаянно морщась, Эльнара осушила чашу до дна, при этом приговаривая:
Какая кислятина! Перестоял он что ли?
Тебе показалось, милая, теперь всё будет хорошо! Шакира загадочно улыбнулась.
Набросив на плечи тёплый камзол, отороченный голубой норкой, Эли вышла в сад, радуясь возможности подышать чистым, свежим воздухом и полюбоваться красотой, медленно просыпающейся от зимнего сна природы. Она гуляла в саду, время от времени поглядывая в сторону дома в ожидании Шакиры, обещавшей составить ей компанию, но вдруг на дорожке показался личный слуга её деда по имени Ахмеддолговязый худой человек с небольшими круглыми глазами, похожими на две чёрные бусинки, прозванный дворцовой прислугой «Селёдкой», а иногда ещё беднягу называли «Тухлой рыбой».
Этого Ахмеда, вечно знавшего всё и обо всех, в доме Сатара недолюбливали все, кроме хозяина, ценившего его за преданность и многолетнюю безупречную службу. Зная об этом, он редко с кем говорил, неожиданно появляясь там, где его не ждали, и буравя окружающих своими цепкими, всё замечающими глазками. Эли никогда прежде даже не слышала его голоса, а потому очень удивилась, когда, бухнувшись ей в ноги, он вдруг по-бабьи заголосилзапричитал:
О, госпожа! Вели отрубить мне голову, но я не смею огорчить тебя тяжёлой вестью!
Что случилось? испугалась Эльнара.
О горе мне, горе! Да кто бы мог такое предположить, да думал ли я, что на старости лет мне выпадет скорбная участь стать вестником печали? О, моя несравненная госпожа, будь великодушна, вели отрубить мне голову! Всевышний видит, я не смею огорчить тебя печальной вестью
Ахмед, не томи души, говори быстрее, что случилось? взмолилась порядком напуганная девушка.
За что такая несправедливость? Ахмеда душили горючие слёзы. Не успев обрести уют домашнего очага, заботу и ласку безмерно любящего тебя деда, ты, моя прекрасная госпожаАхмед зарыдал, в отчаянии заламывая руки.
Ахмед, пожалуй, я действительно велю отрубить тебе головунахмурилась Эли.
Слёзы на глазах слуги мгновенно высохли. Проворно вскочив на ноги, он вдруг бойко затараторил:
Беги быстрее в дом, госпожа! Твой дед, честнейший и справедливейший, мудрейший и добрейший Сатар из славного рода Каиров, готовится вот-вот покинуть эту бренную землю и вознестись на небеса. Поторопись, он хочет проститься с тобой!
При этом неожиданном известии земля вдруг покачнулась под ногами Эльнары. Ухватившись за ствол столь кстати оказавшегося рядом с ней дерева, несколько секунд она стояла, пытаясь прийти в себя, а потом бросилась в сторону дворца. Если бы Эли вдруг оглянулась назад, то увидела бы злорадную ухмылку на тонких губах Ахмеда, но зазвучавший в ней во всю мощь голос крови уверенно вёл девушку вперед.
Запыхавшаяся Эли вбежала в просторные покои Сатара, где сейчас царили полумрак и пугающая тишина. С бьющимся от волнения сердцем она медленно приблизилась к роскошному ложу из красного дерева, осторожно откинула балдахин из тонкого полотна нежноизумрудного цвета, по краю которого золотистыми нитками были вышиты чудесные розы. Сложив руки на груди, непривычнобледный и как будто бы осунувшийся Сатар лежал, плотно закрыв глаза.
Эльнара не видела его несколько месяцев. В сердце кольнуло, к горлу подступил комок, стало трудно дышать. Сбросив с себя камзол, девушка присела на краешек ложа, из её дивных глаз покатились слёзы. Позабыв обо всех былых обидах, она искренне жалела нечаянно обретённого ею и вот уже уходящего из жизни деда. В голове вдруг промелькнула мысль:
А ведь он отец моей бедной мамы, который любил и баловал её, когда она была маленькая, страдал, когда она убежала из отчего дома! Ах, моя дорогая мамочка, я теряю ещё одну нить, связывавшую меня с тобой: отец ничего не помнит, а дед умирает. Ожерелье и платьевот и всё, что осталось мне в память о тебе, как же это больно!
Горячая слеза капнула на руку Сатара. Он медленно, с видимым усилием, открыл глаза.
Сатар не верил себе. У его постели сидела Фарида, такая же красивая и юная, какой навсегда она осталась в его памяти. Сатар жадно вбирал в себя взглядом благородный профиль и тонкие черты её нежного лица, любовался роскошным чёрным волосом, восхищался безупречно-стройной осанкой, наслаждался изысканным ароматом её духов. О, Фарида, его кровь и плоть, гордость и любовь, его самый тяжкий душевный грех и самая большая мечта! О, Фарида, самая прекрасная, чувственная и желанная женщина на свете! Она так близко, рукой подать, и всё же так боязно до неё дотронуться: а вдруг исчезнет, испарится, как сон или как сказка, которой не суждено стать былью? Сумеет ли он пережить эту боль дважды? Сатар застонал, прикрыв глаза, бессильно сжимая кулаки.
Эли участливо наклонилась к деду. Её нежное дыхание и ласковое прикосновение ко лбу привело его в чувство. Сатар резко открыл глаза, несколько мгновений своим живым зорким взглядом внимательно всматривался в девушку, вспомнил всё и откинулся на высокие подушки.
Как ты чувствуешь себя, дорогой дедушка? негромко произнесла Эльнара, заботливо поправляя одеяло больного.
Впервые с момента их встречи она назвала его «дедушкой», да ещё и «дорогим дедушкой»! Сатар приободрился. В знак признательности слегка пожав её ладонь, он хрипло сказал:
Милая Эли, моя маленькая принцесса, моё бесценное сокровище! Как видишь, пришёл мой час отойти в мир иной, я так боялся не успеть проститься с тобой, а теперь мне хорошо, моя душа спокойна: я увидел тебя в добром здравии, а для меня это важнее всего! Красавица моя, за то время, что мы не виделись, ты ещё больше похорошела и как будто повзрослела, я горжусь тобой! Не печалься обо мне, милая, я прожил достойную жизнь. Мне не о чем жалеть и единственное, что я хотел бы попросить у Всевышнего, прежде чем он примет мою душу на небеса, это счастья для тебя, светоч глаз моих и моя единственная полноправная наследница!
Хвала Всевышнему, я успел позаботиться о тебе, моя маленькая принцесса! Возьми на столике у моего изголовья свиток. Это моя предсмертная воля, согласно которой все мои владения в Персии и здесь, в Хоршикском ханстве, после моей смерти переходят к тебе. Отныне ты являешься не только знатной, но и очень богатой девушкой. Ты вольна распоряжаться своей жизнью, как тебе заблагорассудится, только не забывай об одном: тыпредставительница великого рода Каиров, а это к кое-чему обязывает. Будь всегда на высоте, душа моя!
Дедушка, мне ничего не нужно! Я хочу, чтобы ты был здоров! Вот увидишь, ты ещё встанешь на ноги, какие твои годы! Просто тебе нужно отдохнуть, попытаться заснуть, а я тем временем приготовлю для тебя целебный отвар. Всё будет хорошо!
Эли, светоч глаз моих, никакой отвар мне уже не может помочь, я чувствую приближение смертного часа, однако, душа моя, у меня есть к тебе одна последняя просьба. Я надеюсь, если ты действительно любишь своего дедушку, ты исполнишь её? Сатар выжидательно посмотрел на девушку.
Эльнара немного побледнела, но потом твёрдо ответила:
Конечно, дедушка. Твои слова для менязакон!
Тогда полежи рядом со мной, согрей меня своим теплом, а то меня что-то знобит, мне очень холодно и одиноко, моя принцесса. Я почему-то думаю, что твоя близость мне поможет.
Эли растерянно смотрела на деда, не зная, что сказать.
Вот видишь! с горечью произнёс Сатар. У постели умирающего деда в твою голову приходят неправедные мысли, а ведь я ни о чём плохом и не думал. Ах, Эли, ты отказываешь родному деду в такой малости!
Прости меня, дедушка! пылко воскликнула Эльнара. Я не думала о тебе плохо, просто твоя просьба так необычна
Сними с себя платье и ляг рядом. Я даю тебе слово мужчины, что не поступлю по отношению к тебе бесчестно! велел Сатар, глядя на девушку пристальным и властным взглядом.
Повинуясь этому взгляду и твёрдому голосу, Эльнара встала с постели, оглянулась по сторонам, словно в поиске поддержки или защиты, медленным движением расстегнула пуговицы на груди, доходившие до самого пояса, высвободилась из узких рукавов, развязала с виду незаметную тоненькую тесёмочку на талии и нежноголубое атласное платье опустилось к её ногам, открыв жадному мужскому взору белоснежную сорочку со спущенным плечом и зашнурованную на груди скрученной серебристой тесьмой, из-под которой виднелся маленький пупок, плоский упругий животик, соблазнительные бёдра, туго обтянутые голубыми шальварами, а затем спадавшими книзу живописными складками, на щиколотках стянутыми серебристой тесьмой. При виде этой чудной красоты у Сатара перехватило дыхание. Не в силах сказать ни единого слова, он молча пододвинулся к противоположному краю постели, высвобождая место для крайне смущённой девушки. Не поднимая глаз, пунцовая от стыда Эли осторожно прилегла рядом, её била мелкая дрожь.