Спокойно, девочка, спокойно. Ты что это схватилась? Даже грудку с испугу перестала прикрывать! А она у тебя действительно очень красивая Чего у тебя так сосочки торчат? Замёрзла, что ли?
Н-н-нет
Ты вся дрожишь. Боишься?
Н-н-нет, не б-боюсь
Жирно смазанным гелем пальцем он совершал в глубине влагалища круговые движения. Это окончательно добило охваченную жарким пылом Алису, и она протяжно застонала.
Ох М-м-м Что Вы Делаете Ох смазка потоком хлынула, размывая гель и делая её безумно скользкой.
Доктор, по-видимому, нисколько не удивился и пробормотал себе под нос:
Ах, вот оно чтопри этом он продолжал крутить карусель внутри её лона, хотя оно стало настолько увлажнённым, что, очевидно, в этом уже не было необходимости, А плева у тебя, красавица, действительно очень прочная. Неудивительно, что твой порвать не смог. Надо было сперва посмотреть, а потом в эту дырочку сбоку целиться, говоря, он всё совершал свои изматывающе-дразнящие движения, заставляющие ноги Алисы судорожно сгибаться; иногда он начинал пальцем, как бы маня, гладить, прижимая его изнутри к лобку, от чего хотелось пи́сать, Вообще, хирургическое вмешательство всегда крайняя мера. Естественный способ гораздо лучше, вы, надеюсь, понимаете? бормотал доктор, снова почему-то переходя на «вы».
А-а! Ох! Что вы, доктор Я не могу Ах
Неудивительно. Я тоже практически не могу. Ты такая хорошая девочка. Сейчас я тебе ещё помогувсё это время врач, сидя на табурете, разговаривал как будто не с ней самой, а с её набухшей и сочащейся писькой. И с этими словами он нагнулся и впился губами в клитор.
О боже! Ох. Мама. Мамочка!
Не бойся, девочка. Возбуждение лучший анестетик! Чем будет больше хотеться, тем легче пройдёт дефлорация! Понимаешь? оторвавшись от неё, неестественно спокойным голосом произнёс он.
А-а Да
Ты же не хочешь, чтобы мы лидокаин в промежность кололи вместо этого? Да и ушли все Операционная закрыта Нет ничего
Н-н-нет
Тебе же приятно?
О-о-очень Но странно Вы же доктор
Да ещё какой доктор! Так Вот и славно Лежи-лежи, всё будет отлично! и он стал лизать клитор, надо признаться, весьма умелым язычком, вызывая у неё охи и ахи, и не забывая одновременно поглаживать её изнутри. Попутно он растягивал отверстие в девственной плеве, что вызывало мучительную, но не слишком уж болезненную сладость. В общем, спустя десять минут Алиса вовсю металась в гинекологическом кресле и вскрикивала в голос, когда он уж чересчур удачно касался кончиком языка её маленькой туго набухшей шишечки.
Когда доктор вытащил палец и встал, Алиса почувствовала, как что-то упруго упёрлось между её ног. Она догадалась, что это, но ни на йоту не испугалась желание было столь велико, что она только замычала и приготовилась к толчку. Но никто вроде бы не спешил прорывать преграду, упругое и горячее плавно скользило вдоль половых губ от лобка до самого ануса. Это было до крайности развратно и безумно приятно. Член врача, чуть потолще и помощнее, чем у Саши, тесно заполнял мясистой головкой преддверие влагалища и туго ездил по клитору. Закрыв глаза, Алиса отдавалась новому, неизведанному прежде чувству, с каждым движением сладкая нега охватывала её всю, постепенно наполняя желанием вытерпеть любую боль, всё, что угодно, лишь бы это, наконец, вошло к ней вовнутрь. И в какой-то миг доктор прицелился в растянутое отверстие её плевы и надавил. Головка неожиданно легко раздвинула края и вошла в Алисину плоть. Алиса выгнула спинку и тихо застонала.
Молодец. Послушная девочка. А сейчас возьми себя за коленки и прижми их к груди. Да, так. Умница! Разведи пошире.
И доктор приступил к осторожным движениям из стороны в сторону, всё шире растягивающим её дырочку. Прерываясь, он вытаскивал свой болт и елозил им снова и снова между блестящих от смазки половых губок Алисы. Ей было приятно до дрожи. Лишённая волос киска (Алиса побрилась, как и было велено, перед визитом к врачу) блестела от смазки и соков и громко чавкала каждый раз, когда он выходил из влагалища.
Внезапно без предупреждения доктор резко с размаху вогнал свой дротик прямо в её истомлённую дырочку. На этот раз плёнка лопнула, мгновенной ослепительной болью полоснув по глазам, из которых посыпались искры.
Ай, болит! заорала Алиса, не обращая внимания, что именно она только что ляпнула, и кулачками заколотила доктора по груди. Но он уже остановился. Всё кончилось: обагрённый орган замер снаружи у входа. Руки врача гладили её ноги, животик, бёдра, потом коснулись груди. Оказалось, что в процессе ласк сисечки стали гиперчувствительны: оттого что доктор нежно, но уверенно разминал сосочки, опять сочилась смазка, а желание, придавленное было болью, вновь нарастало. Она слышала, как на линолеум падают капли: она понимала, что это, наверное, кровь. Но боль почти прошла. То есть она была ещё здесь, но уже иная, «сладкая боль».
Повременив, «Айболит» всунул свой болт поглубже. Глаза полезли из орбит: чужое тело впервые и незнакомо входило в неё на всю длину, упираясь в матку. Дыхание спёрло, пульс скакал, как бешеный, ногти скребли кожзам кресла. Член неторопливо потянулся обратно, вышел целиком и продолжил елозить вдоль промежности. Всё повторилось. Когда Алиса начала рефлекторно мотать головой из стороны в сторону, тоненько подвывая и лепеча слова благодарности, доктор спросил:
Как ты, солнышко? Хочешь ещё?
О да, пожалуйста Так хорошо Ещё Так Никто Никогда Ах!.. Что со мной? Ох. Я дрожу
Не больно?
Нет Почти Всё равно Делайте ещё
Умница. Вот так.
Доктор слегка присел и стал вводить свой инструмент снизу вверх, в точности попадая в то самое место, которое когда-то натирал пальцем. Алисе захотелось в туалет. Она поморщилась:
Нет Не так
Так, девочка, так, потерпи чуть-чуть. Ножки шире. Расслабься. Сейчас всё будет. Слушайся своего доктора. Хорошо. Умничка!
Продолжая действовать членом снизу вверх, он теребил её кнопочку, а второй рукой подхватил под зад, массируя ягодицы. Со временем позыв к мочеиспусканию прошёл, и Алису охватило такое всепоглощающее желание, что она даже испугалась. Массируя ей ягодицы, доктор раз за разом задевал отверстие её попочки, которое рефлекторно сжималось при каждом прикосновении. Но ничего страшного не происходило. Наоборот, Алису лихорадило от возбуждения колоссальной силы, волны сладостной оторопи прокатывались одна за одной через её тело, время шло, и постепенно анус прекратил сжиматься, сфинктер расслабился. Доктор тут же воспользовался этим и ввёл ей в зад одну фалангу.
Ай! Нет, не надо.
Не бойся, плохо не будет. Отдайся мне. Закрой глазки. Вот так. Хорошая девочка.
Это «отцовское» обращение сводило с ума, ей казалось, что если он даже станет просто говорить с ней этими фразами своим бархатным заботливым отеческим голосом по телефону, она тут же кончит безо всякого физического воздействия. Но сверх того он умело ласкал клитор, массировал анус и всё быстрее орудовал во влагалище, и она чувствовала, как с каждой секундой к ней приближается мучительно щекотный красный пузырь. Темп всё набирал обороты, пузырь капля за каплей заполнил её всю, застилая глаза пеленой, вслед за этим немедленно лопнул, её пунцовое лицо напряглось, жилы вздулись, она распахнула глаза и увидела, как из неё брызжет прозрачная струя. Одновременно она заорала, не в силах сдерживаться. А струя в такт бешеным движениям внутри ритмичными всплесками всё брызгала, понемногу угасая. К концу сокращений она осознала, что всё это время палец двигался в её попочке также быстро, как член в писечке, но как только всё закончилось, доктор убрал руки и плавно освободил её анус.
Что это со мной было? Я ведь описалась, да? Какой кошмар
Всё нормально, не стесняйся. Это то, что называется «описаться от счастья». Или ещё говорят «сквирт». Лежи, отдыхай он медленными движениями едва подавался туда-сюда в её измождённом лоне. Ей не хотелось, чтоб он выходил.
А как же вы?
В смысле, ты имеешь в виду мой оргазм?
Да
Не беспокойся обо мне, я теперь редко кончаю. Мне и так прекрасно. Даже смотреть на тебя. А уж видеть, как тебя трясёт от влечения, так вообще
Через минуту доктор вытащил свой «хирургический» инструмент, который только сейчас она как следует разглядела: приличный, но не такой уж и большой экземпляр. Но вот то, что он делал, она запомнила на всю жизнь. Ей было оглушительно хорошо, и она с признательностью смотрела не на доктора, нет на этот фаллос, который ещё торчал и будто бы иногда кивал ей, понемногу поникая. Она испытала настоящую неведомую ей прежде любовь и благодарность к этому органу, который только что сделал её по-настоящему счастливой. Если бы он предложил ей взять в рот, она бы ни секунды не раздумывая взяла бы его вместе со всей кровью и соками и сосала бы изо всех сил, насколько бы хватило её скромных возможностей. Но он ничего такого не сказал. Немного погодя волшебный член так уменьшился, что доктор смог спрятать его в трусы и застегнуть брюки, и больше они никогда не виделись. Затем он принёс ей одежду и откуда-то выудил прокладку, чтобы она не запачкала одежду. Алиса пришла на подворачивающихся каблуках, расставив ноги и пошатываясь, Саша тогда решил, что это у неё от наркоза, напоил сладким чаем и уложил спать пораньше.
А теперь он сидел перед ней и слушал эту историю, и в ушах стучало: «Оглушительно хорошо»
* * *
Ну, чего ты молчишь? Интересную историю я тебе рассказала? Прости меня. Не надо было Пойдём на кухню, у нас где-то водка есть, кажется, в морозильнике. Там же, блин, Андрей сидит, если не ушёл ещё. Совсем про него забыла Неудобно, всё-таки Просто, когда я сказала, что не могу, а он повторил, что тоже не может, я Айболит также с этого начал В общем Пошли
Они пришли на кухню, где действительно всё ещё сидел Андрей. Алиса сообщила, что они поругались, но теперь уже помирились, и всё нормально. Саша молчал, а Андрей вдруг признался:
Я, конечно, кое-что слышал Извините, вы так кричали Интересно, что у меня с женой у меня была жена тоже ничего не получилось поначалу Немного по другой причине, правда, но
И что, также доктор помогал? Алиса была ещё на взводе.
Нет Но похоже считайте как у вас
По такому поводу нужно выпить!
Алиса достала водку и рюмки, они втроём выпили. Слово за слово ошеломление отошло, и даже начал понемногу клеиться разговор Водка расслабила остекленевшие нервы, скребущие на душе кошки перестали, и в одночасье страшно склонило в сон. «Я просто перенервничал, думал Саша, вот почему меня так быстро развезло».
Алиса, уложив Сашу, вернулась на кухню. Они посидели ещё и выпили по паре рюмок, после чего Андрей предсказуемо взял её за колено.
Нет, Андрей, вы извините, не обижайтесь, но ничего не будет. Хотя, ваши руки, что и говорить Вы наверняка всё слышали, но это было уже давно, и я тогда была дура, всё вышло случайно. Я не изменяю мужу Давайте выпьем кофейку, и вы поедете домой, вы же на машине?
Да, на машине. Я понял. Спасибо за прямоту. Кофе с радостью, только без сахара
Они с наслаждением выпили сваренный в турке кофе, и, в конечном итоге, Андрей собрался уходить.
Сейчас, наконец-то, покурю Очень курить хочется: я вообще заядлый курильщик, и за весь вечер совсем без сигарет как-то
А мы не курим. Точнее, я курю с подругами, но Сашка не догадывается. А что ж вы мучились, не курили вот же балкон! И меня угостили бы тайком сигареткой
В том-то и дело: у меня сигареты остались в машине. Мне же Александр сказал, что вы даже дыма на дух не выносите
А, ну да Смешно. Давайте тогда спустимся, покурим на дорожку.
Они спустились на лифте, вышли на улицу, где вовсю веяло освежающей ночной прохладой и подошли к машине Андрея.
Брр, да тут холодно!
Залезайте.
Он завёл мотор и включил обогрев.
Держи́те. Вы Gitanes курите?
Да, если с фильтром.
Blondes, белые.
Давайте Классная у вас машина.
Да, ничего, вроде.
Хорошо водите?
Не жалуюсь. Хотите прокатиться? Ночь, дороги свободны.
Как же вы пьяный поведёте?
Да меня не берёт чего-то сегодня. Сами видите. Нервы, наверное.
Ну что ж. Давайте. Только я в халате, как дура, и в тапочках. Ну и фиг с ним! Мы же не долго
Андрей минут двадцать быстро гнал по пустынным улицам, пересекая тихие перекрёстки с мигающими жёлтым светофорами. Затем, собравшись поворачивать назад, долго искал разворот.
Здесь везде отбойникдо самой эстакады ехать придётся, под ней развернёмся.
Доехав до развязки, он свернул на дублёра, съехал вниз, повернул и направился под мост. Почти на середине автомобиль съехал на обочину и остановился.
Покурим ещё? А то я после такого перерыва никак не накурюсь. Руки трясутся.
Пить надо меньше
Вы будете?
Давайте.
Они закурили. Под эстакадой было темно и тихо. Покуда они курили, опоры моста не осветили фары ни одной машины. Алиса курила медленно, больше для вида, и искоса наблюдала за Андреем. Он курил нервно, большими затяжками, уничтожив свою «цыганку» за пару минут и, не отрываясь, рассматривал Алису, в буквальном смысле пожирая её глазами: взгляд опускался к голым коленкам, поднимался к слегка разошедшемуся халатику, показывающему худенькие ляжки, блуждал вверх до самого аккуратно выбритого лобка с ровной узкой полоской коротко подстриженных волос, переходил к груди и тонкой шейке и тут же метался обратно. Алиса предчувствовала приближение атаки, и была, в общем-то, готова, но до сих пор совершенно не замечала полного отсутствия на себе трусов, оставшихся дома на диване. Они попросту вылетели у неё из головы: сперва разборка с Сашей, потом этот эмоционально утомительный рассказ, да ещё эта водка, будь она неладна Поэтому для неё было абсолютно непредвиденным, когда он потянулся к ней, обнял и, впившись в её губы своими, схватил за промежность, причём один палец без промедления проскочил к ней внутрь, а другой с ювелирной точностью лёг на клитор. От неожиданности она замычала и куснула его за губу, но это только раззадорило её ухажёра. Андрей целовал её страстно, запрокинув голову назад, лаская между ног и медленно вращая пальцем внутри («Да что ж они, одинаковые, в самом деле?!»). Стремительное нападение застало Алису врасплох и привело её в смятение: кровь бросилась в голову, его движения смущали, заводили и будили в ней стыдные воспоминания. Она пыталась сжимать ноги, но от этого рука ещё плотнее елозила между бёдер. Наконец, она сомлела: глаза закатились, а ноги сами собой раздвинулись, открывая простор для его действий, и она отдалась ощущениям. Он покрывал поцелуями её губы и шейку и, распахнув халатик, теребил губами соски, она обнимала рукой его за голову и, прижимая к себе, перебирала волосы, а в другой всё ещё держала догорающую сигарету. Постепенно он добавил к одному пальцу второй, а затем и третий, заставляя её извиваться и корчиться. Оторвавшись от груди и удерживая её голову откинутой назад, он жадно смотрел на выгнувшийся дугой стан, и, продолжая вызывать непрекращающуюся истому, нарочито грубовато говорил:
И чего ты кобенилась, девочка моя?.. Я же вижу, как ты хочешь! Течёшь вся Скажи, разве ты не хочешь меня?!
Ох Андрей Как вы ты похожи
На что? На кого? То есть, с кем?
Нет Ох Ничего
Давай, скажи, что хочешь быть моей!
Да Хочу я Ох! быть Делай так Ещё
Ох, как ты течёшь Я знал, что ты хочешь А когда ты трусики не надела
А а ндрей! Я не специально забыла
Специально, специально. Хочешь четвёртый пальчик?
Ох! Покажи мне Член хочу
Не торопись! Раздвинь ножки. Умница моя! от этих слов из Алисы потоком потекла смазка, Во, ты течёшь, как сучка! Ты мне тут все кресла изгадишь!
Ма-ма! Что ты говоришь его грубость резала слух и заводила одновременно.
Ну что, истосковалась твоя пиздёнка?! Говори!
Ну не надо это говорить Ах! Да, да сигарета окончательно потухла, превратившись в изогнутую трубочку пепла.
Любишь, когда я дрочу тебе, Масечка?
Да Да! ей уже было всё равно.
Свободной рукой он расстегнул ремень и джинсы, и вытащил на свет свой напряжённый орган. Это был средних размеров фаллос с набухшей, как шляпка гриба непропорционально большой головкой. Андрей обнял Алису и потянул к себе. Пепел рассыпался по сиденьям, пока Алису усаживали спиной на колени.