Мария, а вы что, тоже водку будете? Хотите, ещё осталось вино
Нет, я на самом деле вино недолюбливаю. Водка или коньяк. Коньяка у вас нет. Так что наливайте.
Едва они успели выпить первый раз, как из душа показалась Алиса в том самом халатике и, даже не взглянув в их сторону, прошествовала в спальню.
И как, Мария, вы собираетесь объяснять мне, как его там, цуцику, что такое настоящий мужчина?
Знаешь, Саша, твоя жена признала, что я мудрая женщина. И вот мне, мудрой женщине, кажется, что у каждой женщинысвой «настоящий мужчина».
И какой?
Не знаю. Разный. Для меня вот такой.
Какой?
Такой вот. Цуцик. Такой, как вы
Эмм! Неожиданно!
А то!
А Алиса?
Что Алиса?
Кто для неё идеал?
Она, Саша, и сама ещё, наверное, не знает. Но здесь всего два варианта: либо агрессивный бандит, либо заботливый папашка. Но что можно сказать точно, тихо добавила Маша, это совсем не ты, Саша.
Ну а как же любовь?
Любовь, Саша, штука хорошая, конечно Налей, кстати, себе и даме.
Да, пожалуйста
Но вот когда приходит твой человек, не красивый, не любимый, весь такой нескладный и чужой, но твой, повторяю, вся эта любовь, она чокнулась с Сашиной рюмкой и залпом осушила свою, не стоит ломаного гроша. Такой человек вот так за́просто берёт тебя за́ хуй, с этими словами она протянула руку и положила Саше на ширинку, и ведёт, куда ему надо.
Саша не был готов к такому стремительному повороту событий. В то время как Мария Андреевна расстёгивала и стаскивала брюки, в голове закольцованно вертелось: «Вот это поворот!!!» Когда Мария опустилась на колени, он понял, что ему никуда не деться. Его член, несколько привставший во время Алисиного рассказа, давно превратился в крошечную двухсантиметровую письку. Мария приблизила свои губы, горячо выдохнула и едва слышно прошептала:
Маленький мой. Сейчас мы его погреем.
Странно, но этот эпитет в её исполнении ни капли не задел Сашу. «Да, маленький, что поделать» Мария приблизила губы к яичкам, глубоко дыша всей грудью. У неё были колоссальные и, наверное, страшные отвисшие сиськи, скрытые под рвущейся от натуги тканью. От горячего дыхания внизу живота зачесалось, и детородный орган помаленьку налился кровью. Мария взяла его в рот, прижавшись губами к самому животу. Она беспрерывно горячо дышала, не выпуская члена изо рта. Независимо от Сашиных мыслей («Кошмар, это же старая женщина. Она же лет на пятнадцать меня старше. Не дай бог, она снимет блузку. Вот войдёт Алиса, и что тогда будет?») конец всё набухал и, потихонечку увеличиваясь, заполнял рот Марии. Совсем недолго Саша осязал её горячий язык, облизывающий со всех сторон и особенно снизу, а затем древко увеличилось до такой степени, что головка прошла глубже и вошла в какую-то эластичную, туго сжимающую трубку. Саша глубоко и прерывисто дышал, не зная, куда деть руки. И вот пенис увеличился настолько, что он испугался, что Мария отстранится, поэтому он охватил её за голову и крепче прижал к животу. Она не вырвалась, наоборот, ещё теснее прильнула к лобку и начала совершать глотательные движения, тугой волной стимулируя его у себя в пищеводе. Саша уже больше не думал, в голове рассыпался хрустальный звон, а член напрягся так туго, как только в их первую ночь с Алисой. Пока Мария, продолжая до упора заглатывать, перебирала, почёсывала и еле ощутимо щекотала яички, у Саши от истомления отнялись ноги, а руки безвольно повисли плетьми вдоль тела. Мария высвободилась и, потягивая член вниз за мошонку, тепло подула на головку, а потом как бы ввинтилась головой до самого упора. В очередной раз очнувшийся Саша нашёл Марию почти уже раздетой: она расстегнула и стащила с себя через голову юбку и блузку и осталась в одном белом шикарном боди с огромными чашечками бюстгальтера как минимум 6-го размера. Он отметил, что, делая минет, она, одной рукой лаская и перебирая его яйца, другой расстегнула боди снизу и ласкает себя между ног. Языком Мария действовала очень умело: то сворачивала его лодочкой и лизала его уздечку снизу, то оглаживала головку по кругу, то, покуда заглатывала, легко касалась самым кончиком его яичек. Одновременно она постоянно возбуждала себя, тихо утробно постанывая c членом во рту, и этот вибрирующий звук казался Саше очень приятным.
Поднявшись, она стянула Сашу со стула и поставила на ноги. Для него было новостью, что женщины могут вот так запросто обращаться с мужчинами: Мария уложила Сашу на пол, и, присев над ним в необычной позе, на корточках, слегка приподнялась и, направив член себе вовнутрь, опустилась немного глубже. Мария неглубоко приседала, и широкое, жа́ркое и влажное влагалище нанизывалось то чуть дальше, то почти совсем отпускало. Это гимнастическое упражнение исполнялось до такой степени легко и естественно, что тотчас же становилось ясно: оно даётся ей безо всякого труда. Её руки опирались локтями на колени, а пальцы быстро поглаживали сквозь бюстгальтер соски, которые набухали и оттопыривались прямо на глазах. Вслед за тем она освободила лямки и приспустила чашечки, обнажив здоровенные, устрашающие арбузы. К счастью эта, вероятно, искусственная грудь, несмотря на свой гигантский размер, не отвисала, а торчала вперёд двумя чересчур правильными полушариями. Вообще, для Саши было приятной неожиданностью, что, невзирая на возраст, тело Марии оказалось налитым и спортивным. Она приседала, лишь пары сантиметров не достигая своим задом до лобка (она вообще до сих пор ни разу не задела Сашу ни одной частью тела, соединяясь с ним исключительно гениталиями). Попутно она играла с клитором и часто теребила соски. Саша лежал и наслаждался. Он не знал, сколько длилась эта ритмичная бесконтактная скачка, наверное, полчаса, не меньше. Он почему-то не мог кончить, но вот Мария густо задышала, склонилась над ним и поцеловала в губы. Саша почувствовал, как едва заметно раз семь или восемь сократилось её нутро, она опустилась ягодицами почти к самому лобку, так, впрочем, ни разу не коснувшись его ничем, кроме своей вагины, и замерла.
Сашенька, а у тебя на удивление твёрденький устойчивый долгоиграющий хуёк. Мне нравится!
Мария
Маша, Сашенька, Маша.
Сашенька, не можешь кончить? У Машеньки всё раздолбано всякими нехорошими Андреями? Сейчас будет потуже, она дотянулась до бутылки с растительным маслом, плеснула на руку и, привстав, обильно смазала его ствол, после чего присела и приложила остриё к своему анусу.
Саша во все глаза наблюдал, как она ме-е-е-дленно начинает опускаться, пронзая свою круглую тёмную дырочку. «Ах вот для чего это нужно», сообразил Саша, когда его накрепко стиснула узкая гибкая кишка, её объятия были нисколько не похожи на мягкие тёплые поглаживания вагины. Его словно выдаивали мощными движениями, почти отпуская, когда масляный ствол показывался из ануса, а потом вновь и вновь надевая на член десять эластичных резиновых колец. Мария приседала не равномерно, а явно совершала эти упражнения по определённой схеме: несколько раз впускала в себя лишь головку, а затем одним-двумя длинными-предлинными движениями выдаивала его ствол. Обыкновенно бесшумного Сашу будто бы подменили: поверхностное прерывистое с присвистом дыхание, сжимающиеся в такт движениям Маши ягодицы, блеск в глазах в полной мере обнажали его удовольствие.
Подожди, я повернусь. Маша пересела к нему спиной. Теперь он видел перед собой крупные ягодицы и очень близко анус, который мучительно старался выдоить его дотла. Стало очевидно, зачем она поворачивалась, когда она оттянула вверх мошонку: прохладное и скользкое растеклось по промежности, и он, напряжённо замерев, ощутил пальчик, разминающий круговыми поглаживаниями анус. Саша похолодел и одеревенел, ожидая продолжения.
Успокойся, Сашенька. Не бойся! Мы ещё подмажем и слегка помассируем. Не больно?
Пока нет, сдавленно прохрипел Саша.
Ягодицы перед ним размеренно пожирали его член, а масляный пальчик всё сильней и глубже разминал попку. Позже, видя, что ничего страшного не случилось, Саша почти совсем расслабился. Маша добавляла масла и мало-помалу входила всё дальше. Оказалось, что это ни капельки не больно, но и ничего особенно приятного в этом не было тоже до тех пор, пока она не надавила на какой-то такой источник безумной сладости, что Саша впервые в жизни застонал, как девица.
Ма Ма Ша Ой, что это?
Проста́та. Сейчас будет вообще замечательно, она ритмично массировала в глубине ануса, надавливая на переднюю стенку, а тазом всё ближе подъезжала к сжавшимся в комок и наливающимся нестерпимым зудом яйцам, которые легко щекотала и поглаживала свободной рукой.
Ма.. Шень.. Ка-а-а
Вот, как ты заговорил!
Да-а-а. Хорошо. Это зна чит что я голубой?
Всех вас одно и то же волнует. Это значит, что все голубые. Простата-то у каждого мужика есть! Маша предугадала приближающуюся эякуляцию по сжимающимся яичкам, стиснула их, усилила нажим и темп.
Ох. Ох. Да Ма Ма Ша Да! Ох!
Какая я тебе мамаша?! Давай не бойся, расслабься, отпусти себя! Ножки в коленках согниДа, так. Вот тебе два пальчика, мальчик мой! Хорошо, мой милый?
О-о!.. О-о!.. О-о!.. Ой!.. О!.. О-о-о! О-о-о-о-о-о-о-ох!..
Саша, как многие мальчики, открыл для себя онанизм лет в двенадцать и вплоть до этой самой минуты думал, что знает про оргазм всё: эякуляция это такое напряжение, как до мочеиспускания, а далее щекотный зуд и освобождение, разве чуть сильнее. Но теперь перед глазами пульсировали белые точки, его словно взорвало несколькими сладостными всплесками, яички на секунду стали центром вселенной, а член извергнулся в задний проход Марии с блаженной истомой.
Машенька! А-а-ах Спасибо большое! Уффф Иди ко мне Как хорошо!..
Когда они, вымывшись и одевшись, сидели за столом, Маша серьёзно попросила:
Пообещай мне одну вещь.
Какую?
Ты, может, найдёшь рано или поздно свою любовь. Так ты ей ничего не говори. Время от времени будем встречаться Трахайся со мной хоть изредка! Пожалуйста!.. У тебя такой удобный пенис И никто так спокойно не лежит, тыпросто прелесть! А если нет, мне будет очень тоскливо. Не переживай насчёт измен и прочее Это всё неважно. С тобой мне было как никогда хорошо, а тебе, похоже, со мной, а с другими этого ни у тебя, ни у меня не выходило. Судя по всему, ни разу. Так ведь? А любовь твоя никуда не денется. Понимаешь меня?
Да, конечно.
Обещаешь?
да
* * *
Шли недели Саша с Алисой постепенно помирились, хотя поначалу перестали даже разговаривать. Сашу раздирала дикая ревность, он постоянно вспоминал эти фразочки: «оглушительно хорошо», «замечательный член» и «как будто трактором переехали». Уязвлённое самолюбие грызло изнутри, а в горле появился горький комок, который никак не хотел уходить. Его то и дело тревожили видения, в которых его Лисонька жарко обнимала то Андрея, то Макса, то безымянного доктора В груди скреблись острые коготочки. Про Марию жена, видимо, не догадывалась, а, скорее всего, просто не могла представить своего столь юного мужа в объятиях едва ли не вдвое старшей женщины. Сам Саша отчего-то не считал свою неверность чем-то существенным, легко оправдывая себя обстоятельствами. Алиса по-своему жалела Сашу, и когда он в порывах какого-то непонятного ей мазохизма начинал выведывать подробности её измен, говорила, что, в общем-то, и не запомнила почти ничего, отвечая односложно и без деталей. Но он от этой недосказанности, наоборот, фантазировал себе самые жаркие сцены, а «даже не запомнила» относил на столь высокий градус чувств, что аж захлёбывался ревностью и съедал себя изнутри. В кровати он теперь вёл себя так: ложился на подушку, закинув руки за голову, и лежал, уставившись в потолок. Алисе казалось, что это жест презрения, о чём она ему так прямо и заявила.
Саш, можно сколь угодно долго лежать, ручки за голову; меня это, конечно, задевает, но я-то уж потерплю Но если ты соизволишь и проявишь хоть какое-то внимание к жене, то, уж точно, скорее получишь желаемое
Вот это меня и злит!
Что??
То, что ты пытаешься представить дело так, что это исключительно моё желание! Это как, знаешь, говорят: «она ему дала», «она ему не дала». Всегда не понимал такой дебильной позиции: как будто это мужчине только нужно, а она допускает или не допускает его к телу. Это, прежде всего, женщине должно быть нужно.
Глупенький, чтобы женщине тоже стало нужно, надо создать атмосферу, добавить романтики, поухаживать, пофлиртовать да и просто потрудиться
Блин, а почему не наоборот?! Почему бы тебе меня не захотеть?! Самой! И не попробовать завести он всё ещё смотрел в потолок.
Ну ладно, давай попробуем! она привычно устроилась поперёк его тела и извлекла на свет ещё вялый пенис.
Ну вот, я опять всё испортил. Надо, чтоб ты сама захотела, безо всех этих разговоров. А то получается, что ты захотела, потому что я об этом попросил. А я так не хочу!
Капризный ты какой!
Да уж какой есть! И вообще, тебе здоровенное такое орудие, наверное, нужно, а не этот мой
Да ничего не нужно! Мне и твоего вполне достаточно! отвечала она, разминая неспешно оживающее Сашино достоинство.
А что это тогда было про «замечательный член»?! Ты меня за идиота держишь!
Я совсем не то имела в виду! выкручивалась Алиса, Просто он очень умело им пользовался! Как говорится, лучше маленький и умелый, чем большой и неумелый, правильно?
Алиса, ты же, вроде, технический ВУЗ окончила, в этой перестановке двух случаев не хватает
В смысле? она не прекращала разминать и поглаживать.
В прямом! Всего, согласись, если быть объективной, есть не два, а целых четыре варианта, и любая женщина, скорее, расположит их в порядке предпочтения так:
большой и умелый;
маленький и умелый;
большой неумелый;
маленький неумелый.
Ну, допустим, не любая, спиной ответила Алиса, вспомнив о проблемах одной их общей подруги, и поцеловала помаленьку набухающую головку.
Ну, почти любая. Ну, может, купим какой-нибудь фаллоимитатор или насадку? Это же может помочь?..
Нееее Этого ещё не хватало! В меня всё это не влезет. Я вообще-то на самом деле боюсь всяких этих больших габаритов
К этому моменту от ласк Алисы член уже обрёл размер и твёрдость, и руки Саши, всё-таки покинув изголовье, гладили и перебирали её волосы, щекотали спинку и деликатно касались ягодиц, при этом Саша искренне полагал, что его несмелые касания возбуждают жену.
Ай, щекотно!
Алиса, давай верхом?..
У-у, я устану!
Ну давай. Хоть недолго.
Она нехотя устроилась на коленях.
Нет, не так, попробуй на корточках.
Откуда ты
Что???
Да нет, всё яснобросила Алиса, очевидно, имея в виду, что Андрей ему всё в подробностях рассказал
«Ей всё понятно наверное, догадывается про Машеньку, или, даже, может, подсматривала через сквозной балкон же можно»
Да, так, садись Вставь Ох
Нравится?
Да Двигайся Ох
Кутёночек
Ох Лучшеох! «мальчик мой»!
Какой же ты «мальчик»?! здоровый лоб вон вымахал!..
Ох!
Всё, я устала
Слабенькая попалась
Он плохо кончил! съязвила Ли́са, укладываясь рядом.
Да уж, совсем не кончил
Она ухватила член и, быстро затрепетав по нему вверх-вниз кольцом из пальцев, спустя минуту подытожила:
Нет, всё-таки кончил, но плохо
* * *
Однажды, вернувшись в пятницу с работы (по дороге в баре он выпил бокал красного Franziskaner и видел ме́льком за столиком Марию с Андреем), Саша застал Алису натягивающей облегающее красное платье без лифчика и красящей ресницы перед зеркалом.
Ты куда собралась?
Не только я. Ты тоже собрался
Да?! И куда это?
Никогда ты не помнишь у Ани же сегодня дэрэ́!
О-о-о! Я не поздравил
Я за тебя уже с утра звонила, поздравила
Али́с, ты знаешь, я не хочу туда идти, помнишь в прошлый раз?
А что в прошлый раз?
Ну, эти её друзья Они же все как один тупые!
Да уж, точно! Чего не отнять Но ведь мы школьные друзья, поэтому придётся по-тер-петь! по слогам выговаривала она, подводя губы.
Ладно. Что мне надеть?
Я тебе что, нянька?! Откуда я знаю?! Прямо так иди!
Что, в деловом костюме?!
А что, вполне сойдёт. Только брюки погладь!!
Окей, подожди тогда Но ведь я опять сожгу
О, Господи! Хорошо, давай сюда!
* * *
За столом Аня посадила их, как самых дорогих и почётных гостей, по обе стороны от себя. Рядом с Александром оказалась вечно хохочущая толстушка, а Алиса соседствовала с двумя жутковатого вида парнями откровенно бандитской наружности. Ближайший, солидных размеров немногословный качок с бычьей шеей и огромными лапищами, неуклюже ухаживал за Алисиной тарелкой. Второй, напротив, сухопарый и жилистый «чёткий пацанчик» с порывистыми агрессивными жестами, никогда не закрывал рта. Устало снисходительно выслушивая очередной анекдот от толстушки Александр заметил, что ближе к концу празднования, когда спиртное за столом почти закончилось и Аня ненадолго отлучилась на кухню за следующей бутылкой, проворный хамоватый бандит бесцеремонно пересел на её место поближе к Алисе (Анюту это, впрочем, нисколько не задело и, вернувшись, она придвинула табурет и села рядом с Сашей). Теперь «братки» с двух сторон засыпали Лисичку вопросами: