Тихо! прикрикнул на них водитель автобуса. Сохраняйте спокойствие. Постарайтесь взять себя в руки.
Надо выбираться отсюда, сказал Поэт.
Какое там выбираться? Там буран! Там темно! Нам не добраться до гостиницыстоит выйти отсюда, замёрзнем. А в автобусехоть какое-то укрытие. Надо дождаться рассвета, и тогда уже выступать отсюда. А, может, в гостинице спохватятся, что нас нет, и вылетят на поиски.
Нет, надо идти сейчас, настаивал Поэт. Надо. Сердце мне так подсказывает.
Мало ли что оно тебе подсказывает.
Поэт встал, оглянул паникующих людей, жестом привлёк к себе внимание и заговорил.
Он говорил о том, что, если никто не хочет покидать автобус, он пойдёт один. Он пойдёт и приведёт помощь. Но ему нужно знать, что люди помогут друг другу, когда он уйдёт. Что они будут подбадривать себя. Что они будут верить и надеяться. Он говорил о том, что никогда нельзя сдаваться. Что надо пытаться, что надо верить, что всё будет хорошо. Что надо пробовать! Несмотря ни на что! Что отчаяниесмертный грех! И тогда, только тогда, они благополучно дождутся помощи. И спасатели найдут измученных, но не сломленных людей. И все поразятся силе человеческого духа. А завтра все будут вспоминать это как опасное, но захватывающее приключение.
И люди, поверив, взяли себя в руки, смахнули слёзы и улыбнулись.
Зачем ты это делаешь? Ведь так просто дождаться рассвета! Ты не сможешь! водитель покачал головой. Ты погибнешь! Ты замёрзнешь, пока доберёшься до гостиницы, или заблудишься! Там темнота, а у тебя нет даже фонаря!
Поэт вздохнул. Крепко обнял плачущую жену. Поцеловал дрожащую Дочку, укутав её в свою куртку.
Так мне велит моё горячее сердце, сказал он наконец. А у кого горячее сердце, тот не может замёрзнуть. Куда идти, мне подскажет интуиция, и тому, кого ведёт душа, не нужен свет
В одном свитере Поэт вылез наружу через окно и побрёл туда, где осталась дорогаа люди остались ждать.
Через два часа Поэт добрался до гостиницы. Он был едва живой, волосы на его голове обледенели, но он отказался лечь в медпункт.
Я полечу со спасателями. Я укажу им путь, молвил он сонному менеджеру отеля, явно недовольному тем, что его разбудили.
Телефоны не работают. Вызвать спасателей крайне проблематично. Давайте дождёмся рассвета! зевнул тот. И ветер как раз утихнет. А с людьми ничего не будет. Они в укрытии, не замёрзнут. Они могут подождать.
Нет, надо лететь сейчас.
Милейший, вы слышали? Телефоны не работают! Вы же говорите, что паники нет. Люди ждут. Тёплая одежда у них есть. Искать в темноте автобус крайне неудобно Нет, надо дождаться рассвета.
Поэт вздохнули заговорил.
Он говорил о том, что нельзя думать только о себе. Что их родственники и друзья вполне могли бы оказаться в этом автобусе, что они сами могли бы сейчас сидеть там и надеяться, что им придут на помощь. Надеяться, терять надежду, снова верить и снова не веритьи плакать от счастья, когда они окажутся среди родных и близких, в тепле и уюте. И директор гостиницы гордился бы собой, гордился, что не лёг спать, когда люди нуждались в помощи, что не остался равнодушным к их бедствию. Нельзя сидеть, сложа руки. Нужно рисковать, нужно бороться, как бы ни было трудно, несмотря на невзгоды, на печали, на неудачи. Надо пытаться. НАДО!
И руководство гостиницы поверило. Поверило так же, как те люди в автобусе. Вскоре менеджер и уже Поэт шли к машинеехать к спасателям.
Через полчаса вертолёты со всем необходимым вылетели на поиски. В одном из них сидели менеджери Поэт. Его нельзя было узнать: он поседел, морщины покрывали его лицо. Лишь глаза горели, но это был нездоровый, предсмертный блеск. Он тихо-тихо подсказывал пилоту, куда лететь.
Когда свет прожектора выхватил из темноты автобус, все содрогнулись: ель, которая остановила автобус, росла на самом краю бездонной пропасти. Ещё немногои автобус свалился бы туда. И действительно: стоило вытащить последнего человека, как ель дрогнула, корни её выворотились из земли, и автобус, который уже ничто не держало, полетел в пропастьпустой.
Люди провожали его испуганными взглядами и ужасались: что было бы, если бы спасатели хоть минутой промедлили, если бы они остались ждать рассвета
Вы знали, что автобус висит на краю пропасти? изумился менеджер, обращаясь к Поэту.
Нет, я не знал, просто сердце мне подсказывало, прошептал Поэт. Все живы?
Да, да!
Слава Богу
И, улыбнувшись, Поэт закрыл глаза.
Эй, милейший, милейший! менеджер потряс его за плечо. Там ваша жена и дочь, им не терпится вас увидеть
Поэт не проснулся. И, взглянув в его бледное, усталое лицо с чуть приоткрытыми синими глазами небесной ясности, менеджер вдруг понял, что Поэт больше никогда не проснётся
Когда вертолёты приземлились в гостинице, Агнесса не двинулась с места: она сидела, не шевелясь, подле Поэта. Менеджер мялся возле них.
От переохлаждения, бормотал он, желая хоть что-то сказать. Ведь он шёл в такой жуткий мороз даже без куртки
Скажите честно, Агнесса взглянула ему в глаза, ему пришлось вас уговаривать?
Мужчина, вздохнув, кивнул:
Да. У нас телефоны не работали Мы хотели дождаться рассвета И тогда он произнёс речь, он задумался, припоминая что-то. Такую речь
Агнесса опустила голову:
Он умер потому, прошептала она, что сердце его остыло. Он растратил последний жар на вас. На ваше убеждение. Он знал, на что идёт. Он спас нас и ушёл Ушёл
Агнесса долго глядела сухими глазами куда-то вдальа менеджер изумлённо смотрел на спокойное лицо Поэта и думал над её словами, думал и так и не понял.
Холодно было. Вот и всё, подумал он. Встал и вышел из вертолёта.
Старуха смолкла.
Агнесса умерла от разрыва сердца, наконец сухо произнесла она. Спустя две недели. Спасённые Поэтом люди даже не вспомнили о нём. Все забыли Поэта, и никто не приезжает сюда, на его могилу Вот и всё.
А что было с Дочкой? Тихо спросил я.
Её удочерила тётя, старая сказочница смотрела куда-то в окна родного дома. Но, окончив в том же году школу, она навсегда уехала из Норвегии в Россию.
Я долго молчал.
Я ни разу не встречал таких людей, потом сказал я тихо. Наверное, это всё-таки возможно для тех, у кого по настоящему горячее сердце. Только это грустная история. Очень грустная.
Что же в ней грустного? Это жизнь, милый.
Я оторопел.
Мне жаль Поэта, произнёс я растерянно, пытаясь объяснить.
Жаль всем жаль. И мне жаль. И всем, кто слышал эту историю, тоже жаль, старушка помолчалаи воскликнула с горечью, а как можно его не жалеть? Ты уж объясни мне, милый, откуда такие сухари на свете берутся. Такие, как его дочка. Забыла отца, мать и даже не приезжает. Если ты её случайно встретишь, передай, что хватит жить сомнамбулой, плыть по течению жизни и лить слёзы в подушку. Надо взглянуть правде в глаза и приехать. И тогда она получит долгожданное прощение.
Старуха не на шутку рассердилась, вскочила и поковыляла к дому. Дверь за ней захлопнулась, и я остался в одиночестве.
Я бросил последний взгляд на старенький домик и пошёл прочь».
* * *
Ребята, урок окончен. Загривкин!
Боря тряхнул головой, стряхивая наваждение. Почти весь урок он сидел и перечитывал своё сочинение. Чернильные строчки во многих местах расплылись, точно были размыты водой. Или точно над ними кто-то плакал?..
Да, Нина Эдвардовна? с волнением произнёс Боря, глядя на учительницу.
Та, чуть улыбаясь, смотрела на него своими глубокими синими глазами.
Останься, тихо попросила она.
Борин сосед по парте показал ему язык и выскочил из класса.
Скажи мне, произнесла Нина, когда они остались одни, почему ты выбрал именно эту тему для сочинения? Ведь это просто встреча со старухой, может, сумасшедшей. И просто сказка.
Не знаю, Боря растерялся. Просто мне показалось, что этот разговор был очень важным.
Нина молчала.
У меня в душе словно что-то изменилось после него, продолжал Боря, всё больше воодушевляясь. Словно открылась какая-то дверь. Как будто бы глаза перестали смотреть сквозь розовые очки. И увидели, что мир не такой уж чудесный. Но всё равно я уверен: жизнь прекрасна. И эту жизнь надо ценить.
Но ведь Поэт погиб! Погиб напрасно. Он пожертвовал собой ради своей семьиАгнесса погибла, а дочь забыла его, Нина сглотнула. Он спас жизни многих людей, и они даже не вспомнили про него
Он погиб, но совсем не напрасно. Ведь спасённые им люди продолжают жить, и я уверен, что Поэт тоже живёт. Живёт в их сердцах. Агнесса умерла, но, думаю, она встретилась с мужем и обрела покой. А Дочка Я не думаю, что она забыла о Поэте. Просто может, боится осознать до конца мысль, что её папа погиб, и поэтому уехала подальше подальше от тех мест, где всё напоминало бы ей об отце. А рано или поздно она поймёт, что не надо убегать от судьбы, и обязательно вернётся. Она приедет, я уверен.
Боря перевёл дыхание и замолчал.
А ты мудр не по годам, мальчик мой, задумчиво молвила Нина. Мне бы быть такой в твои годы.
Нина вспомнила что-то, и печаль отразилась в её глазах.
Некоторое время оба молчали.
Я хотела попрощаться с тобой, неожиданно произнесла учительница, заставив Борю удивлённо вскинуть голову. И сказать спасибо.
За что?
За всё, Нина странно взглянула на него. Но больше всего, хотя ты и не поймёшь за то, что описал именно это.
Борин взгляд стал ещё удивлённее.
Нина Эдвардовна, вы уезжаете куда-то? нерешительно спросил он.
Да. В Норвегию, на родину. На родину Нина отвернулась, подошла к окну и прислушалась. Раздался отдалённый раскат грома. На город быстро наползала чёрная туча. Не знаю, вернусь ли я обратно. У меня много дел. Надо разобраться с папиным наследием, дописать его неоконченный роман Да и со своими рассказами разобраться не мешало бы
Нина вспомнила, как давным-давно они с отцом попали под ливень. Дело было весной. Нина, ей тогда было тринадцать, и Эдвард уже возвращались домой с прогулки, как их неожиданно настигла иссиня-чёрная туча с грязно-жёлтым брюхом. Дождь полил, как из ведра. Но вместо того, чтобы бежать домой, они засмеялись, запрокинули головы и смотрели вверх, на небо. И ловили ртом тяжёлые капли.
Ливень разбушевался. Началась гроза. И тогда они побежали домой, всё так же смеясь. Они бежали, но не торопились. Почему-то было приятно шлёпать по лужам, мокрыми до нитки, и осознавать, что играешь со стихией.
А когда они прибежали домой, их ждала мама, с напускной строгостью на лицено на самом деле она улыбалась
Боже мой, сколько чудесных воспоминаний, связанных с отцом!
По щеке Нины скатилась слезаи она поняла, что плачет. От горя, от счастья, она не зналано она плакала, и это было правильно, и это было приятно. Осознавать, что она не сдерживает своих эмоций, что она хочети плачет, хочети смеётся, что она наконец-то слушается папу
Я хочу сказать тебе, Боря когда будешь выбирать свой путь, вспомни Поэта. Вспомни, что надо пытаться, что надо пробовать, несмотря ни на что. И верить, что всё обязательно будет хорошо. Не соверши такой же ошибки, какую совершила я, Нина засмеялась сквозь слёзы. Ещё раз спасибо, Боря. Прощай.
Нет, Нина Эдвардовна, тихо ответил тот. До свидания.
Тихо мальчик собрал портфель. Тихо пошёл к двери. Он удивлялся собственной непрозорливости; одну вещь он мог понять уже давно, но понял её только сейчас, только во время этого разговора.
Он понял, кем была та девочка из рассказа старухи
У самой двери Боря обернулся. Нина стояла у окна. В её блестящих от слёз синих глазах отражалось небо; оно было чёрным и хмурым, но отражение в глазах почему-то было голубым, безоблачным и бездонным.
Нина слушала раскаты громаи ей казалось, что ливень за окном проникал в те самые, запертые задворки её сознания, вымывая оттуда боль, отчаяние и чувство вины. Она вспомнила тот день в лесу, и в своём воображении ответила отцу
«да, папа. Ты прав. Нельзя жить по-другому. И я послушаюсь тебя. Я открою своё сердце для других. И я надеюсь, что оно у меня такое же, как у тебя такое же горячее и безумно отважное сердце поэта».
Боря тихо, очень тихо закрыл за собой дверь.