Это кранты, тяжелой поступью подходит к бару, наполняя стаканы любимым виски Грача. Протягивает мне.
Только сейчас понял, что его нет. Черт, Влад. Вот как в кресле его тебя увидел, так только и понял. Будто сам внутри только что сдох.
Помянем, киваю, тяжело прикрывая веки. Сам только что до конца осознал.
Молча опрокидываем в горло стаканы.
Гадство.
Перед глазами слишком много картин из нашей прошлой жизни.
Мы никогда не сдадимся и потому никогда не проиграем, Север, будто слышу голос друга, который никогда больше в этой жизни ничего не скажет, чувствую крепкую хватку на руке.
Оба в тот день кровью блевали, подстреленные, валяясь в зачуханном подвале заброшенного под снос дома. Оба думали, что все уже, кранты.
Стопудово, брат, ответил я тогда, криво усмехаясь.
И мы верили. Что если не сдадимся, то все, что угодно, победим.
Тебе оставляю документы. Разберешься?
Пусть и не Лютый, но я безумно рад этой подмоге. Хоть бы текущие дела и вопросы на себя взял, пока я Региной и тем, кто стоит за всем этим, заниматься буду.
Давай, брат. Я, конечно, давно не у дел. Но с Тигром вдвоем, думаю, разберемся.
Киваю, хватая со стола записи с камер. Этим надо заняться в ближайшее время. После сверим результаты. Голова нужна ясная.
Глава 4
Еще не рассвело, когда возвращаюсь домой. Уставший, как десять драных собак.
Не от встречи, от оглушившего меня понимания. Накатило и не отпускает всю дорогу.
И вот до хруста в челюстях теперь еще кого-то потерять боюсь. Первый раз в жизни боюсь. Реально. По-настоящему. Друзей. Регину. Брата, который хрен знает за каким хером приехал. Хотя, может и к лучшему, левые махинации я и в бизнесе общем Морока и Лютого, что в Англии, видел. И туда чума эта могла проникнуть. Так что, может, и правда, Гордей удружил и здесь мне за него будет спокойнее.
И ее.
Ее я боялся потерять больше всего на свете. Так, что сердце в лед замораживалось, куском ледяным в груди стучит и разносит в кровь острые искры.
И понимаю, что в доме.
Что под охраной, да и замахнуться на нее никто не подумает.
Но это иррационально.
Потому и гоню, как сумасшедший. И в дом врываюсь, чуть не выбивая дверь.
Кажется, только тогда лишь и выдыхаю, когда вижу ее, спящую. Даже нет. Когда слышу ее спокойное, тихое дыхание.
Девочка моя.
Такая нежная. Такая невинная. Такая Такая вот, моя, что прям как кусок собственной кожи ее чувствую. Как руку и ногу. Моя.
Дергается, отшатывается, как от удара, когда едва-едва провожу ладонью по ее лицу.
Влад, распахивает глаза и вроде смотрит без страха и ужаса, а все равно, вся будто в комок сжалась.
Тихо. Тихо, девочка, сбрасываю с себя одежду, укладываясь рядом.
Зарываюсь в волосы лицом, втягиваю в себя этот безумный аромат морозной свежести. Такой она для меня и есть, такой была с самого начала и осталась, чистым нетронутым снегом. Которым любоваться хочется. И дышать. И не надышишься.
Током по венам, когда опускаю руку на живот. Прижимаю к себе, спиной, всей кожей и выдыхаю наконец расслабленно.
Моя шепчу, стараясь не накинуться, слегка царапая мочку уха зубами.
Черт, даже если бы мне не нужно было ее держать рядом, чтобы защитить, я бы ее украл.
Влад
Теплая такая со сна, такая трепетная.
Скольжу руками по груди, и вся мурашками покрывается.
Черт.
Пару часов поспать хотел, но в крови уже бешеное пламя. С ума меня сводит и даже не понимает этого. Ни одна опытная профессионалка не сводила. А онавот этим всем своим волшебством, нежностью, невинностью, дыханием, что срывается, а она старается спрятать, не показать. Всем с ума сводит.
Даша, рычу, опрокидывая ее на спину. Нависаю всем телом, слегка придерживаясь на руках.
Раздирает от бешеного желания.
Резко распахиваю стройные ноги.
Впиваюсь в розовый нежный сосок, чувствуя, как из самого горла вырывается неуемное рычание.
Это запредельно.
Внутри все гудит, и ревет, будто готово взорваться.
Ни одной женщины в своей жизни так не хотел, ни разу, никогда так не накрывало.
Даша, девочка моя, поднимаюсь поцелуями выше, по шее, еле удерживаюсь, чтобы не вгрызаться в белоснежную шелковую кожу, но все равно оставляю следы. Маленькая моя, желанная
Сминаю рот, чувствуя, как накрывает окончательно. В глазах темнеет, все тело напряжено до невозможности. Каждым нервом, как оголенным проводом. К ней прикасаюсь, всей кожей втоптать в себя хочется. И мало. Так мало, что взреветь сейчас готов. Один черт знает, как не набрасываюсь, чтобы взятьжестко и резко, чтобы вбиться в нее сразу же, с разгона. Быть в ней. Это не желание, это уже какая-то чертова потребность. Как воды напитьсяжадно, заглатывая, так и в нее хочется. До выворота в суставах.
Но, нет, не могу. С ней так нельзя.
Даша? с рыком отрываюсь от губ, поймав губами ее тихий всхлип. Что, девочка? осторожно провожу пальцами по уголку глаза, где затаилась слезинка.
Что случилось? Тебя кто-то обидел?
Нет, выдыхает, мотая головой. Зажмуривается. Губу закусывает.
Говори, я уже по-настоящему рычу. Черт, все планки рядом с ней срывает. Если кто-то посмел То это жесть. Я же голыми руками сейчас рвать на части буду.
И этони хрена не просто слова. Я руками раздирал и не за такое. Какой безумный смертник девочку мою посмел обидеть?
Говори, хватаю за подбородок, заставляя смотреть мне в глаза. Что, Даша?
Ничего, Влад. Все в порядке, тихо лепечет и даже улыбнуться пытается. Но так жалко и неубедительно, что мне эту фальшивую улыбку прямо силой стереть с ее нежного личика хочется.
Больше всего в жизни я ненавижу ложь.
В любой ее форме. Даже в виде утешения или врачебной тайны.
Все проблемы настоящие вырастают из нее, из маленькой лжи. Она убивает и губит. Именно ложь приводит ко всем катастрофам в жизни.
Просто продолжай. Все в порядке, Влад.
Черт. А вот этореально жесть.
Я же
Я разве не достаточно дал понять сегодня? Мало успокоил.
А ведь ответа на свой вопрос, когда спросил, так ли ей противно, я так и не услышал.
Чувствую себя гребанным насильником.
С глухим матом поднимаюсь, чуть снова не зарычав от потери ощущения ее тела под своим. Твою мать.
Резко подхватываю сброшенную на пол одежду.
Влад.
Тебе не обязательно меня терпеть, Даша. Просто могла бы сказать, что тебе это неприятно.
Выхожу, чуть громче, чем следовало бы, хлопнув дверью.
Толкаю дверь соседней, гостевой спальни. Благо, спален в моем доме до хера и намного больше, чем нужно даже для того, чтобы принять серьезный слет всех связанных партнеров.
Наливаю полный стакан виски. Глотаю. Но горло обжигает не от него.
Выходит, я реально для нее насильник? Ей так отвратительно со мной?
Глава 5
Даша.
Выходит, громко хлопнув дверью, а я лишь сжимаю простыни руками и закусываю губу, не позволяя слезам политься.
Черт, ну вот что на меня нашло?
Хотя, я ведь и не сказала ему ничего, он сам сделал все выводы! Сам!
Но Просто мне показалось там, в этом его домике, будто у нас все иначе.
Не зря же он говорил со мной, рассказывал все это, интересовался моей собственной жизнью!
На миг показалось, что между нами что-то гораздо большее, чем просто договоренность. По которой я обслуживаю его, утоляю аппетиты сексуальные, а он обеспечивает мою безопасность.
Что я не просто для него сексуальная игрушка, а человек. Что ему не все равно!
Так переживала за него, так волновалась после всего, что узнала.
Шагала нервно по комнате, от двери до окна и обратно, обхватив себя руками, чувствуя, как всю насквозь пробивает мелкой ледяной нервной дрожью.
Дергалась от каждого звука во дворе, кидалась к окну, едва заслышав шум машины.
А он
Его не было до самого утра.
Неужели так сложно было сделать хотя бы один звонок? Разве не понимал, что я волнуюсь? Безумно волнуюсь, места себе не нахожу!
И даже вернувшись, он поступил как тот, прежний Север. Как будто и не было этого нашего такого душевного разговора, как будто ничего не было!
Просто навалился, не разбирая, сплю я или нет.
Тупо раздвинул ноги и уперся своим вздыбленным каменным членом между ног!
Вот так. Ни слова даже не сказав.
И, пусть я плавлюсь от его прикосновений. Пусть дрожь проноситься по всему телу, прошибая волнами тока, взрывами даже от одного его голоса. Но ведь я человек!
Не просто сексуальная игрушка, не резиновая молчащая женщина, которая обязана раздвигать ноги каждый раз, когда ему захочется. И которую можно после просто отшвырнуть, как использованную салфетку!
Тело задрожало, как натянутая до предела струна, стоило Владу только прикоснуться. Но в то же время одновременно пронзила такая острая боль, от которой я просто задохнулась. Невозможная боль. Просто безумная!
Я ведь так его ждала! Так верила, что многое между нами изменилось и теперь будет по-другому!
Но на самом деле все осталось по-прежнему. И я для негопросто способ получить разрядку. Не больше.
Всхлипываю, чуть не разрывая простыни от того, насколько сильно впиваюсь в них.
Так больно, что даже становится все равно, что будет дальше.
Вышвырнет меня, под угрозой того, что меня убьют?
Пусть вышвыривает. Пусть будет так, как решит судьба, которая играет со мной, вертит, как игрушечный кораблик с той самой новогодней ночи. Пусть так.
Но знать, что я для негоникто, пустое место, просто сексуальная игрушка, настолько больно, что мне этого не выдержать. Я уже задыхаюсь от этой боли и легкие так сжимает в ее тисках, что, кажется, задохнусь по-настоящему. Вдохнуть больно. Не могу.
Если останусь, то это убьет меня наверняка. Только гораздо мучительней и медленнее, чем это сделал бы Гордей. Лучше пусть вышвыривает.
Черт, как же ему удалось?
Как Влад Северов настолько глубоко сумел проникнуть в мое сердце? Настолько сильно, что онополностью в его жестоких ладонях. Стоит ему сжать чуть сильнееи просто раздавит. Совсем. Напрочь.
Решительно поднимаюсь с постели, заворачиваясь в простыню.
Одеваться нет смыслада и чего он там еще не видел?
Еще день назад я не посмела бы идти к Северу, грозному и молчаливому с таким вопросом. Но теперь После тех разговоров, в которых будто душа его передо мной открылась и в которых я перед ним выложила свою
Влад
Дверь соседней спальни приоткрыта.
Замираю.
Он так и уснулобнаженный, с ворохом одежды, сваленной прямо на животе. На неразобранном диване.
Даже во сне тяжело хмурится, морщины прорезают невозможно красивый лоб.
Спит тяжело, дышит рвано.
Не могу удержаться, усаживаюсь рядом, лицом к нему, подогнув под себя ноги.
Любуюсь. Ловлю каждый его тяжелый выдох и вдох. Каждое изменение в лице.
Тяжело вздыхаю, нет, Влад Северов проник внутрь меня намного глубже, чем я себе даже представляла. Он внутри. Настолько, что я физически ощущаю его усталость. Злость. И бешенную энергетику, которая даже во сне исходит от этого невозможного мужчины.
Осторожно прикасаюсь к лицу. Пытаюсь разгладить эти тяжелые морщины.
Сердце колотится как ненормальное. Хочется, чтобы проспал вот так как можно дольше. Чтобы я имела право вот так просто сидеть с ним рядом, прикасаясь, дыша с ним вместе. Просто быть рядом.
Но это право могло бы дать мне лишь его сердце. И его, похоже, у меня нет.
Вскрикиваю, когда мою руку резко перехватывает его рука.
До хруста, до брызнувших слез из глаз хватает цепкой, стальной хваткой.
Не раскрывая глаз, сжимает еще сильнее.
Влад, еле шевелю губами. Влад, это я
Чуть приоткрывает мутные со сна глаза.
Скользит по мне взглядом, будто не узнавая.
Не замечаю, ничего не успеваю сообразить, как с глухим рычанием подминает под себя.
Дергает волосы, зарываясь в них рукой, резко зажимая в кулак у самого затылка.
Наваливается, жестким рывком колена раздвигая мне ноги.
Мне казалось, что было жестко, когда он пришел? Нет!
Вот сейчас я понимаю, как этогрубо, жестко, с бешеным голодом. Как будто разорвать хочет, так впечатать в себя, что я просто сейчас размажусь под ним по этому дивану.
Влад, всхлипываю, подбираясь, когда в сосок вгрызаются зубы. Влад, остановись, я тебя умоляю!
Тяжело дыша, поднимает голову. Моргает, дергает головой, будто не понимает, где он и с кем.
Резко отпускает мои волосы, взгляд постепенно становится ясным.
Черт, Даша Прости Я Я не проснулся. Прости, поцелуями по шее, жадными и одновременно такими нежными. Опускаясь ниже.
Руки, блуждающие по моей коже, по всему телу, становятся будто совершенно другими. Мягкими, нежными, такими умелыми, что я сама будто преображаюсь под каждым его прикосновением
Я сделал тебе больно? Где? поднимает на меня безумный взгляд, а я и слова не могу из себя выдавить. Задыхаюсь. С ума схожу от неговот такого. Дрожу мелкой дрожью, мечтая, чтобы не останавливался. Никогда не останавливался. Чтобы ласкал меня, вот так, сумасшедше, пьяно, чтоб имя мое повторял Оно никогда так не звучало, только когда он вот так его произносит
Боже, я совсем сошла с ума от этого мужчины!
Нет, Влад. Нет. Не больно.
Черт! Я сама себя ненавижу!
Потому что несмотря ни на что, хочу, чтобы он не останавливался. Хочу его безумных, бешеных ласк. Глаз этих горящих, обжигающих. Голос его хочу слышать. Сама чуть не выгибаюсь всем телом, когда его руки отдаляются.
Черт, я ведь игрушкой бессловесной, быть для него готова! Чуть не стону от острого чувства потери, когда перестаю ощущать на себе тяжесть его тела. Умолять готова. Чтобы брал и не останавливался.
Зачем ты пришла, Даша? Влад поднимается с дивана, запуская пятерню в густые волосы.
А я сказать ничего не могу.
Тупо рассматриваю его.
Обнаженный. Идеальное огромное тело. Мускулы переливаются. Безупречные косые мышцы на бедрах.
Он возбужден. Его член огромный, такой огромный, что закрывает пупок. Невероятно широкий. Даже странно, что он в меня входил. Что не разорвал в тот самый первый раз, не причинил мучительной боли.
Огромная головка даже сейчас дергается. Пульсирует. Вены набухшие видны так ясно.
Безумие, но мне хочется прикоснуться. Ощутить, как он дернется под моей рукой. Его ладонью и наполовину не обхватить.
Хочется сжать, ощутить, как каждая вена впечатается в кожу. Обвести языком по разбухшей головке. Слизнуть выступающую на ней каплю. Узнать, каков он на вкус.
Прямо дурман. Голова кругом.
Сглатываю так громко, что, кажется, этот звук эхом проносится по всему дому.
Возвращайся к себе. Тебе не нужно больше это терпеть. Испугалась, что наша договоренность потеряет силу? Не бойся, Даша. Я выполню свое обещание. Дам тебе защиту даже если ты не будешь со мной спать. Больше не притронусь.
Глава 6
До меня не сразу доходит смысл его слов.
А когда доходит, даже не верю, что я поняла и услышала все правильно.
Он отказывается от меня? Он меня совсем не хочет? Но ведь только что все говорило об обратном!
Он Он так лихорадочно на меня смотрел Я же видела, как дурманится его взгляд! Как жадно он трогает меня, прижимает к себе мое тело!
Влад, я поднимаюсь, на этот раз совершенно не стыдясь своей наготы.
Только сейчас ощущаю, что в этом нет ничего постыдного.
Будто так и должно быть, мужчина и женщина.
В своем первозданном виде. Такими, как есть. Это кажется таким нормальным, таким естественным, что даже голова кругом.
Делаю несмелый шаг вперед, сама прижимаюсь к его возбужденному телу.
Но его руки не касаются меня. Так и остаются висеть вдоль его тела. Божественного, черт, тела! Как будто его вылепили из образцов каких-то греческих богов или титанов.
Я все понял, Даша, его голос звучит холодным металлом. Ледяным. Таким, как он разговаривал со своей охраной. Тебе противно быть со мной. Не бойся. От своих слов я не откажусь. Ты под защитой. Можешь спокойно спать. Угрозы моих поползновений больше не будет.
Кусаю губы, когда он мягко заправляет выбившуюся прядь моих волос за ухо.
Один холодный лед. Металл. Никакой нежности, никакой страсти.
Черт, это, наверное, неправильно! Совершенно точнонеправильно, неверно! Девушки не должны такого говорить, так унижаться! Но, видно, я совсем сошла от него с ума, слетела со всех катушек! Потому что боюсь. Смертельно, до разворачивающихся в груди ребер боюсь того, что, если есть маленький, крошечный шанс, что у нас может быть по-другому, то упущу его навсегда, уже безвозвратно, если сейчас промолчу и просто уйду!