Тебе действительно нельзя принимать дурь!
Ты злишься, потому что это правда. Поэтому тебя в начале Ник так бесил! Ты не мог его принять, так же как не принимаешь свои недостатки, своё внутреннее уродство. Ты смотрел на его лицо, а видел себя изнутри. Ты только внешне красивый, идеальный фасад. А внутри ты урод. Сейчас, кажется, ты почти смирился с этим. Прими себя, таким как есть со всеми недостатками, Орёл сжал лицо Никто в своих ладонях, посмотри на это! Ничего нельзя исправить, но ведь он всё равно красивый!
Энрики опустил взгляд.
Хватит наезжать без повода на Никто! начал Тол, возмущённо. Заладили, уродне урод, внутриснаружи. Никто наш человек! Наш! И, между прочим, любит нас всех, несмотря на то, что вы его вечно принижаете, обижаете и вообще несправедливы к нему! Но он не обижается! Я уверен он жизнь готов отдать за любого из вас!
Орёл засмеялся:
Ох, спасибо Тол. Я и не знал, что ты настолько нас всех любишь!
Я то тут причём! Я про Никто сейчас говорил. Я бы лично, к примеру, за Лиса и монетки не дал бы, не то, что жизнью рисковать! Ещё чего! Это Никто не злопамятный, сколько ему Лис говна не делает, он всё равно его любит
О вот ещё один! сказал Орёл, повернувшись к только что вошедшему Вилу. Вил по привычке напряжённо застыл.
Вил, какой, по-твоему, Ник? Быстро отвечай, не раздумывая!
Глаза Вила округлились от ужаса:
Добрыйпрошептал он, едва выговорив это слово, но, не посмев ослушаться и не ответить Орлу.
Друзья переглянулись, а Никто засмеялся.
А ещё, сказал он, вы говорили, что во мне нет ни капли гордости и чувства собственного достоинства. И что я послушно подставляю задницу Орлу, и больше похож на шлюху, чем на воина. Вы даже стрелки мне рисовали на глазах. Я подстилка Арела!
И Орел, видя, как перекосило от недовольства лица его друзей, тоже стал смеяться:
Теперь будете знать! Обсирая его, вы, по сути, обсираете себя! Как вам такой расклад, а?! Не ожидали? Хорошая идея мне пришла в голову?!
Тебе однозначно нельзя принимать дурь, твёрдо сказал Энрики.
А мне лично по фигу, пожал плечами Косой, подумаешь, он на нас похож! Да мы все здесь друг на друга похожи, все в говне измазались с ног до головы, потому и сошлись. А я своего демона никогда не скрывал.
Ты грузишся из-за своего глаза, а Никто из-за своего шрама.
Да что ты понимаешь в этом!
Я ничего, я красавчик князь! Я говорю, что у каждого своё, и у тебя тоже, у всех свои
Карина идёт, быстро сказал Лис и Орёл тут же замолчал. А Никто отстранился от него.
В зал спустилась Карина, и, улыбаясь, подошла к ним:
Привет, она грациозно опустилась на шкуры, рядом с Орлом.
Он потянулся к ней и поцеловал:
Отдохнула?
Да, а вы?
Мы тоже. Хочешь вина? Вил, принеси Карине бокал!
О, Вил, не надо, я сама возьму, она повернулась к Орлу, а пока если ты не против сделаю глоток из твоего.
Я не против, только у меня нет бокала, Орёл поднял наполовину выпитую тяжёлую бутылку.
А-ах, она рассмеялась, только поосторожней!
Он улыбался ей тоже, дотронулся пальцем до отбитого зуба:
Ты об этом? Я стараюсь.
Вил уже нёс ей бокал.
Сделав глоток, она покачала головой:
Я сопьюсь с вами, что вы делаете? Снова играете?
Играли.
На деньги? она посмотрела на горстки золотых монет поблёскивающие среди густого меха шкур.
Играли на деньги, только Тол всё снова проиграл.
И мы решили играть на желания, объяснил Энрики, тот, кто проиграет, расскажет про себя какую-нибудь историю.
Как он трахался первый раз, например! вставил Тол. Будешь играть с нами?!
Да уж! Вы меня быстро обыграете! Вы чуть ли не каждый день играете, а я редко!
Ну и что! Хочешь, мы тоже расскажем, так будет даже веселей! не унимался Тол.
Тогда какой смысл выиграть или проиграть?
А никакого! Просто рассказать про свой трах, давайте?!
Тогда можно вообще не играть! скривил лицо Лис. Просто сидеть и трепаться о ерунде!
Для тебя всё ерунда! возмутился Тол. А мне нравится! А, по-твоему, нужно говорить только о делах всегда! Надоело!
Тебе то уж точно должно было надоесть! Ты же о делах беспрерывно только и говоришь!
Арел! Ну, они опять начали, засмеялась Карина.
Ты расскажешь нам, как у тебя это было первый раз? спросил Орёл, и его голос был как бархат.
Развратный тип! Ладно! она оглядела друзей, в её карих глазах блестели озорные искорки, Расскажу! Только сначала вы! Я вас послушаю, а потом расскажу сама.
А ты обманешь! заревел Тол, не скрывая своего удовольствия.
Обещаю! Расскажу! С кого начнём?
С Косого, засмеялся Орёл, он всегда крайний.
Друзья рассмеялись тоже, а Косой не изменился в лице.
Я потерял девственность в публичном доме, сказал он, меня отвёл туда брат.
Тот, который приезжал? Берк? уточнил Лис.
Да, продолжил Косой, он решил, что мне пора познать женщину, это была обычная шлюха.
И первый, и последний секс в моей жизни, добавил Лис, повторив равнодушную интонацию Косого.
Все засмеялись.
Почти что так, ответил Косой, спокойно, это всё.
Твой брат лучше научил тебя сражаться и убивать, чем трахаться, заметил Орёл. У меня в голове не укладывается, как он сумел это сделать? Сам ещё сопливый мальчишка! А меня учили опытные воины, и не научили, тому чему он научил тебя!
Потому и сумел, что сам был молод и горяч, объяснил Лис. А в твоих опытных учителях уже не было того задора. Энтузиазма.
Давайте следующий, Лис, вмешался Тол.
Это была девочка из моего городка, с которой мы вместе ходили в школу, начал Лис, это было впервые и у неё и у меня. И мы ничего толком не поняли.
А у меня была какая-то служанка, задумался Тол, я чего-то ни хрена не помню
Теперь, Эса.
Лис перевёл ей вопрос. Она сморщила нос удивлённо, но ответила.
Короче она говорит, что это был какой-то ритуальный праздник, её и ещё нескольких девочек трахнула специальной палкой какая-то старуха.
Что-то как-то не весело, расстроился Тол, Ник?
Меня научила всему моя сводная старшая сестра, ответил Никто, дочка ведьмы.
Хорошо хоть не сама ведьма, облегчённо вздохнул Энрики, и на том спасибо!
Ну а ты? продолжил Тол.
Ч-ё-ё-рт! У меня дерьмо, Тол!
Это как раз и нужно, сказал Лис.
Вовсе нет! обиделся Тол. Я хотел красивый рассказ! С подробностями! Ты сам говорил Рик, что это интересно! Ну и где?
Мне было двенадцать лет, двенадцать, тринадцать
Ну?
Была зима. Стояли морозы.
И?
Она мёрзла в своей кроватке, прибегала ко мне. Я грел ей ножки, согревал своим дыханием замёрзшие пальчики
Кто это, она? спросил Лис, мрачно.
Энрики помедлил.
Мили
Всё хватит, приказал Орёл.
Арел всё нормально, если ты из-за меня, взглянула на него Карина, я с вами не первый день
Всё равно хватит!
Вил пусть расскажет, засмеялся Тол, рассказ Энрики явно не слишком впечатлил его, и в подробностях? Где? Когда? И с кем?
Мне тоже как-то не по себе, занервничал Вил, его лицо перекосилось. Я даже не знаю, могу ли рассказывать об этом?
А у тебя уж, что такого могло быть! Не пугай нас так! Лис сделал, кислую мину, давай рассказывай, тоже мне новоиспечённый извращенец!
Я не извращенец! Просто я там был не одинВил совсем растерялся по своему обыкновению, затравлено глянул на Орла. В них действительно угадывалось какое-то сходство, но только Вил не был даже подобием, скорее карикатурой на своего красивого брата.
Орёл кивнул ему:
Рассказывай, что хочешь и как хочешь, сказал он безразлично, мне плевать на это.
Э это было давноначал Вил очень робко.
Да что ты? засмеялся Лис, и за ним остальные, и Вил ссутулился ещё сильнее.
Ладно тебе Лис, не смущай его, вступился Энрики, дай рассказать, мне уже даже стало интересно.
Орёл улыбнулся, он явно знал, о чём хочет рассказать Вил, и только ждал, как он это сделает.
Мой господин, отец ОрлаВил сглотнул, наконец-то собравшись с силами, и продолжил уже смелее, позвал меня
Я поднялся в комнату
Скажу честно, я боялся его панически, один только его голос, больший похожий на рык, приводил меня в состояние паники
Так вот
Я прибежал, весь дрожа, а он стоял такой огромный на пороге, втолкнул меня внутрь. Там я увидел
Увидел, что на кровати лежала рабыня, маленькая, ну лет пятнадцать не больше, такая худая, кости и кожа, ни груди, ничего
Она была без одежды совсем, а руки задраны вверх, как-то нелепо выкручены, прикованы к спинке кровати. У неё было такое лицо
А потом я увидел Арела
Он сидел в углу весь сжавшись, он даже головы не поднял когда я вошёл, и его волосы закрывали его лицо. Он тоже был совсем голый
Я первый раз увидел его в таком виде
И я увидел, что у него все руки и ноги в следах от плётки. Причем старых почти заживших, и совсем свежих. Я знал, что отец так воспитывает его, но увидел своими глазами
Моё состояние в тот момент
Это трудно передать словами
Это был такой ужас
А отец сказал: « Ну, что ж давай Вил, покажи, что ты мужчина, пора! Раз мой сын не хочет становиться им! Покажи ему!»
Я едва понял, что он говорит, что он хочет от меня, он закричал: «Раздевайся! Чёрт бы тебя побрал, и иди к ней!».
И я не помню, как всё это проделал, я молил Богов только об одном, чтобы он остался доволен мной, ну или хотя бы удовлетворён, и не стал бы бить меня, запирать в комнате в темноте, да что угодно, только бы он поскорее отпустил меня. Эта рабыня вся тряслась от страха не меньше моего, я как-то на неё залез, как видел, пару раз летом в саду, это делали слуги. Я надеялся, что всё же понял, что он от меня хочет
Он сказал: «Правильно, молодец!», и я начал в неё тыкаться, всё так ужасно было
Он стоял и смотрел
Я помню, только в ужасе думал, что же делать дальше, и когда же это всё кончиться Сначала член у меня встал, думаю от страха больше чем от какогото там желания. Ну а потом опал, я даже не почувствовал что кончил, не почувствовал что из меня что то вытекло в неё, что всё закончилось.
Он сказал: «Всё хватит! Убирайся!». Я так рванул, но он меня задержал, схватил за плечо, и стал рассматривать
Это было невыносимо, с каким презрением и отвращением он меня рассматривал, как клопа. Потом говорит: «Мой сын ни на что не годен! Ну за что мне такое наказание! А этот слишком грязной крови, какой же он грязный, наказание Богов!» Стал причитать как обычно о проклятии Богов, потом повернулся к Арелу и так на него заорал
Я бы умер на месте, а Арел даже не вздрогнул.
Он закричал Арелу: « Ты будешь сидеть в этой комнате до тех пор, пока не станешь мужчиной!» И запер их там.
Вот и всё, Вил замер, опустив взгляд.
Да-а-а опять не весело, протянул Тол, через какое-то время. Друзья молчали.
Ну, как Арел стал мужчиной, мы теперь знаем, наконец произнёс Энрики. Кто у нас остался?
С чего ты взял, что я тогда стал мужчиной? улыбнулся Орел, как ни в чём не бывало. Казалось, на него одного рассказ Вила не произвёл никакого впечатления, да я до этого уже сто раз перетрахал всех служанок и рабынь в этом замке.
Какого же тогда хрена тызакричал Энрики удивлённо.
Орёл засмеялся:
Просто назло отцу! Он считал, что я ни на что не годен, а мне не хотелось его разубеждать.
Да вы с ним оба больные! Ну и ну! У меня это просто в голове не укладывается!
Стоять и смотреть, как твой сын трахается первый раз, сказал Тол, я бы так не смог!
Он считал, что должен всё контролировать, ответил Орёл. Ну и хватит о нём, он этого не стоит, и, тем более что у нас осталась только Карина, и мне очень хочется услышать её рассказ.
Я боюсь, что он тоже окажется совсем не весёлым, заметила Карина, но вы были так откровенны, что я просто не смогу солгать или отшутиться сейчас в ответ.
Рассказывай, кивнул ей Лис.
Я расскажу, расскажу всё, как было, Карина обвела взглядом друзей, пусть даже всё началось с простой карточной игры, а закончиться испорченным вечером, она вздохнула, собираясь с силами. Мне было восемнадцать лет, ия родилась на востоке, там жила и воевала с «красными» ну вы это знаете
Я принимала участие и в боях, но чаще меня использовали по-другомуона снова сделала паузу, и видно было, как трудно ей даётся этот рассказ, друзья терпеливо молчали, давая ей возможность собраться с духом.
Меня использовали как шпиона. Молодая девчонка, полукровка, таких полно на границе, в каждой крепости, в каждом городишке. И в каждом лагере «красных» тоже, полно служанок, прачек и кухарок, на которых никто не обращает внимания. Я ничего не боялась, была наглой и дерзкой, всё мне удавалось, всё сходило с рук. И я в своей гордыне и глупости забралась очень далеко на восток, я проникла и осела в военном лагере одного очень опасного и сильного военного командира «красных», скольких «чёрных» он погубил, сколько унёс жизней, сколько пожёг нашей земли! Его все боялись, но только не я, конечно! Я была в себе так уверена! И вот, я стала разрушать все его планы, он и его командиры просто за головы схватились. Несколько важнейших операций было сорвано благодаря мне, их позиции оказались на грани краха. А я только радовалась. Мне казалось, что меня никогда не вычислят, а они и вправду не обращали на меня никакого внимания, им даже в голову не приходило, что эта неприметная служанка с кухни, способна на такое. Я не занервничала даже тогда, когда за мной пришли, не верила, что кто-то из них сумел про меня узнать. Думала ничего особенного, время неспокойное, вот и проверяют всех, пару дежурных вопросов, и меня отпустят. Поэтому я улыбалась, когда шла, даже когда спустились в подвал, у меня сердце не ёкнуло, так была уверена в себе. А потом увидела его самого Его глаза Меня даже не стали ни о чём спрашивать Просто он меня ударил А потом его воины Мне этого никогда не забыть, так били меня тогда в первый и последний раз в моей жизни, и я не уверена что пережила бы второй А потом он меня изнасиловал Там же в подвале, на грязном окровавленном полу. Сначала он, потом разрешил своим воинам Сколько их было, я не помню Меня периодически обливали водой, но под конец я уже не приходила в сознание, так, какие-то вспышки Вот такой у меня был «первый раз», и она замолчала, не глядя на них.
И все молчали тоже.
Прости, если я невольно разбудил болезненные воспоминания, наконец сказал Орёл, просто, когда мы тебя подзадоривали, и вызывали на откровенность, мы даже не подозревали
А дальше? Дальше? перебил его Тол, тебе ведь удалось сбежать? Ты ему отомстила? Ведь так?
Дальше? Дальше я очнулась и поняла, что если не умру в этот раз, то умру в следующий. Умру, если что ни будь, не придумаю. И я придумала Сейчас понимаю, что это было не слишком Но тогда Я хотела только выжить, а всё остальное потом. И когда он пришёл, в очередной раз допрашивать меня, я стала делать вид Что он мне нравиться Что я влюбилась Стала подчиняться ему Смотреть преданными восхищёнными глазами. И он приказал своим воинам не прикасаться ко мне больше. Хотя они и просили его. Потом перевёл из подвала в камеру получше. Потом стал брать к себе в комнаты на ночь. Сначала конечно он был очень осторожен, привязывал меня и следил, но я не пыталась бежать, хотя несколько раз он устраивал мне проверки, у меня будто бы появлялся такой шанс. Только я не повелась, ведь я его любила и хотела быть с ним, я предала «чёрных» ради него. И хотя он был очень хитёр, никому не верил и никого к себе не подпускал, я всё же сумела убедить его в своей преданности, Карина снова замолчала, задумавшись надолго.
Мы вместе были уже больше года, наконец продолжила она, всегда рядом. Он любил меня всей душой, его глаза загорались, когда он видел меня, его холодное сердце смягчалось от моей улыбки. Он говорил, что я единственная радость и счастье в его мрачной жизни, полной крови и убийств. И тогда в одну из ночей я взяла нож И всадила ему в сердце. И сбежала, и, видя, что все продолжают молчать, Карина закричала, Это всё, конец истории! Ну, скажите же что-нибудь, не молчите так!
Он умер? спросил Тол.
Нет. Он проснулся за секунду до моего удара, а на его пальце всегда был перстень с «чёрной водой» внутри стекляшки, так на всякий случай, он залил воду прямо в рану, и выжил. Но я узнала об этом гораздо позже.
Ты прожила с ним больше года, делая вид, что любишь, и, зная, что убьёшь? спросил Орёл. Да ты просто чудовище Карина, хуже нас, ну или хотя бы под стать нам!