Он лежал на боку и спал. Кругом темно, я закрыла глаза, они мне были не нужны, я и так все видела своими пальцами. Нагнувшись вперед, коснулась его щеки, мочки уха, губы вытянулись и достали уголок губ. Чувствовала его дыхание, аромат и теплоту, что исходили от него. Я прижалась еще плотней. Руки забегали в поиске плеч и груди. Тонкий плед, что укрывал его, сполз в сторону. Мне хотелось еще сильней прижаться, вдавиться в него, слиться с ним. Он лежал спокойно, и мне от этого было еще невыносимее. Губы сами начали целовать тело. Дюйм за дюймом они покрывали плечо, руку, спину. Чувствовали каждый изгиб, каждую ямочку и выступ, они считывали информацию о его теле. Язычок касался волосков. Рука скользнула к его груди, прошлась по ней. Нежно сжались пальцы, прижав его расслабленное тело. Я потянула руку на себя. Тянула настойчиво, прилагая все усилия для того, чтобы перевернуть его на спину.
Добившись своего, я приподнялась и буквально слилась с ним. Мое тело прижималось, заполняя все пустоты между нами. Рука скользила по нему. Пальцы растопырились, им хотелось как можно больше обхватить. А обхватив, они начинали сжиматься, втягивая его плоть в себя. Пальцы работали как губы, они целовали все, к чему прикасались. Мне хотелось обвить его, накрыть собой, и как нежный цветок целовать.
Губы коснулись его губ, они были сонными и мягкими. Я коснулась их нежно и тут же страстно поцеловала. Под ними почувствовалось движение, я не прекратила поцелуй. Мой язычок скользнул вперед, раздвинул зубы, проник глубже и коснулся его. Его рот ожил, сперва слабо, затем решительней. Он ответил на мой поцелуй. Мой язычок скользнул вперед. Он погружался все глубже и глубже, мне хотелось войти в него всей. Его поцелуй нежности был ответом на мои старания. Я была вся там, ушла в него без остатка. Создалось ощущение, что все мое сознание растворилось и сконцентрировалось на кончике языка.
Я проваливалась в него до коликов в губах, язык напрягался по струнке, он тянулся. Губы сжимались и целовали его, а он меня. Сперва я, а потом он начал целовать меня. Следила мысленно за его движениями, стараясь предугадать ход их действий и ответить им. Иногда убегала от него, и он начинал меня ловить, его губы тянулись за мной, он чувствовал меня. Я знала, куда сейчас поцелую, делала это точно, прямо в лоб, нос или щеку. Избегала его губ, а он стремился ко мне. Если ему удавалось меня поцеловать в губу, я прекращала отводить их, и тогда уже он проникал в меня. Я чувствовала кончик его языка, как он касается моего, гладит его, прижимает.
Голова закружилась, мысли начали путаться. Я перестала контролировать ход событий, все пошло кувырком. Мне хотелось все и одновременно. Его руки обвили меня, прижали с силой. Затем голова, волосы, поцелуй и еще раз поцелуй. Время растворилось, оно превратилось в нечто. Только сладостный образ движений, тягучее состояние. Хотелось прогнуться, развернуться, и уйти в него. Я лежала на нем, держа его за плечи, а он меня целовал. Я не могла оторвать своих губ от него, они вросли, и, если даже пыталась это сделать, его пальцы не отпускали мои волосы. Ослабив шею, я отдалась непроизвольному движению своего тела. Я грелась его поцелуями, подставляя то одну часть тела, то другую. Они были горячими и обжигали меня. Поцелуями он передавал мне свою энергию.
Я села ему на живот и подставила свою грудь. Не было никакого движения, только истома, она шла изнутри, касаясь сосков, я это чувствовала. Мне хотелось как можно глубже вдохнуть свежего воздуха, чтобы смешать свои чувства с ним. Прикосновения не почувствовала, но ощутила, как в меня впились тысячи иголок. Они вошли в мою грудь, а после за болью наступает блаженство покоя. Я замерла. Боялась пошевелиться, боялась вздохнуть, боялась спугнуть то, что творилось в груди. Теплота искр от прикосновения к соску разошлась по телу. Начала прогибаться, ища своей грудью его губы. Второе прикосновение, и поцелуй. Мои губы сомкнулись, как будто это я целую свою грудь. Тепло язычка, он присосался к ней как голодный ребенок, он сосал ее. Я, как любящая мать, поцеловала его в лоб. Сдавила двумя пальцами свою грудь, направляя в его ротик свой нежный сосок, и он сосал, все сильней и сильней.
Слабый укус и я вырвалась. Не могла терпеть, я находилась на грани, слышала свой стон изнутри, свое дыхание, удары сердца. Слышала все, что творится во мне, только я и это блаженство. Мое тело выпрямилось. Я сидела на нем, обхватив его тело своими ногами. Начала чувствовать его, сперва слабо, а затем его движения. Его руки как плющ, что обхватывают дерево, обвили меня. Они блуждали, выискивая чувствительные места. Стоило к ним прикоснуться, и пальцы возвращались. Как будто он знал, что искал. От бесконечного прикосновения меня начало трясти. Еще немного, и мое тело забилось бы в конвульсиях блаженства.
Отстранив его ладони, теперь я провела рукой по его груди. Она была мягкой, пальцы утопали в ней. Я сжимала ее как мягкую подушечку, как мох, как свою собственную грудь. От этой ассоциации я начала трезветь, разум постепенно начал возвращаться ко мне. Это было сладкое пробуждение. Мои пальцы не отпускали ее, они продолжали ласкать, мять, изучать. Глаза легко открылись, ничто им не мешало, ни свет, ни усталость. Я почти ничего не видела, передо мной еще плавали туманные образы моих чувств, они не хотели меня отпускать. Сквозь ресницы я увидела свои руки, ладони и нежную грудь. Она податливо сжималась под моими пальцами. Ее шелковистая, слегка вспотевшая кожа касалась меня. Мои ладони заскользили вверх к его лицу, к губам.
Губы слегка влажные и такие сладкие. Он дышал жарко, страстно. Только один поцелуй, и я снова начала проваливаться и снова мое тело начало жить самостоятельно. Истома. Время перестало существовать, только он.
Я открыла глаза. Смотрела на его грудь, как мои руки гуляют по ней, как нащупали нежный сосок, как прижали и сдавили его, как он застонал, как он как он как она Да, она Это была она, ее тело, ее дыхание, прикосновения, это она она! Я чувствовала ее реакцию на мое прикосновение к ним. Легкий шелест дыхания, но какого. Все, что было внутри, шло наружу. Воздух из легких выходил долго и напряженно. Казалось, выдох длится уже не одну минуту. Стоило мне еще раз сдавить их, и она опять вдавливала живот. От этого движения ее бедра приподнимались. Я чувствовала их, я чувствовала всю ее. На доли секунд мне показалась, что онаэто я, знаю, что мне надо делать, знаю, что хочет она.
Я легла рядом с ней. Как мать, положила ее голову себе на руку и прижала к себе. Она, как младенец, прижалась ко мне, искала меня своим ртом, своими руками. Я коснулась ее живота. Закрыла глаза, и сразу все пропало. Я, она, все, ничего нет, только чувства. Пальцы гладили его, они бегали вдоль пупка, вдоль линии, что соединяет ее бедра, они касались ее волосиков Поцелуи стали жарче и влажнее. Пальцы сами шли. Я знала, куда им идти, ощущала ее желание. Чувствовала, как ее ноги согнулись в коленях. Они раскрывались как цветок, медленно подставляя свои лепестки моим пальчикам. Ее бедра приподнялись, цветок тянулся к свету, к моим пальцам. Я коснулась его. Совсем чуть-чуть она замерла, бедра остановились, колени еще шире разошлись. Коснулась еще. Бедра дрогнули и приподнялись. Они шли ко мне, мое тело само начало прогибаться. Я начала копировать ее. Это происходило само собой, ведь яэто она, а онаэто я.
Коснувшись ее лобка, ее цветка, ладонь легла полностью на нее. Пальцы что-то искали, они блуждали по ней, им хотелось ворваться в нее, и в то же время нет. Она вся замерла, перестала дышать, перестала целовать, перестала двигаться. Пальцы гладили ее бутон. Я чувствовала их сок, их трепет и жажду. Пальчик провалился в нее. Я не прилагала никаких усилий, он сам ушел в нее. Бедра дернулись и рванули вперед. Как долго женщина может чувствовать внутри себя мужчину без движения? Она прогибалась. Как цветок стремится к свету, так и она стремилась к нему. Он был в ней, ушел в нее и там замер, все замерло, все.
От напряжения ее ступни начали дрожать, затем ноги, затем живот, плечи, а после бедра. От этого движения внутри нее все зашевелилось. Малейшее колебание, и она взорвалась. Стон и судороги слились воедино. Она резко вдохнула и зарыдала. Плакала не переставая. Плачь становиться все жалобнее и тише, по лицу потекли слезы. Она прижалась всем телом, обхватила меня и прильнула к моим губам. Плач и поцелуй. Ей хотелось спрятать свое лицо у меня на груди. Я прижимала ее все сильней и сильней. Чем дольше я ее прижимала, тем сильней становился ее плачь. Он то нарастал как шум ливня, то стихал как слабый ручей. Она очищалась. Ее лицо было все мокрое, губы и глаза распухли. Галина смотрела куда-то в пустоту, слезы застилали их, но от этого они не становились грустными и отрешенными, они светились изнутри.
* * *
Откуда приходят желания, чтобы постичь наши чувства? Кому они подчиняются? Можем ли мы ими управлять, кто мы в это время? Куда уходят они, когда мы постигли то, чего хотели? А что вообще мы хотели? Откуда приходят желания, что двигает нашим сознанием, откуда? Откуда? Кто мы?
Ветряная мельница
«Вот дурак», всегда думала Жанна, смотря, как ее одноклассник Игорь, соединив указательный палец с большим в виде колечка, просовывал в него ручку и начинал дергать. Она прекрасно знала этот пошлый жест, но парни почему-то ржали. Вот дебилы, хотя не все такими были. Тогда она мечтала о другом, о своей любви к Ромке. Поэтому просто вздыхала, изредка ходила с ним до дома, пару раз делали уроки. Но он какой-то толстокожий, не видел, как она на него смотрела. А после все изменилось. Жгучая любовь, что так долго изнывала в душе, вдруг куда-то испарилась, и на ее место пришел Руслан. Вот с ним-то она и научилась целоваться.
Да, это уже было давно, Жанна повзрослела, закончила институт, окончательно влюбилась и вышла замуж. Как у всех была свадьба, как все ревновала, кидала тарелки, а после плакала. И все же она любит его, тянется к своему Антону, а он А что он? Трещина прошла по стеклу, и его уже не склеить, вот и рассыпалась ее любовь. А теперь она осталась одна. А может это и к лучшему, порой думала Жанна и смотрела на свою дочку, что так сладко спала в кроватке.
Говорят, детиэто цветы жизни, может и так, а может и нет. Но Жанна, как молодая мама, справилась с расставанием, если бы чуть позже, было бы трудней. А так ну и фиг с этой любовью, влюбится еще раз и обязательно как в юности по самые уши. А пока она уложила дочку отдохнуть, та наигралась и стала уже капризничать. Жанна встала, а ведь так хотелось тоже прилечь и как в детстве, ни о чем не думая, поваляться.
Игрушки, ну почему бы вам самим не забраться обратно в коробку?
Всего пару часов, а в доме настоящий бедлам. Она не стала причитать, а просто взяла первый кубик и положила на место. Через десять минут комната уже блестела новизной, словно никогда и не было погрома.
Ну, вот теперь и чайку, сказала она и пошла на кухню.
На столике лежала ветряная мельница. Обычно такие продают в парке, палочка с пропеллером. Они бывают разные, простые, с одним большим пропеллером или сразу восемь, а то и больше. Ветер дул, и лопасти, шурша и быстро вращаясь, отбрасывали во все стороны маленькие солнечные зайчики.
А ведь у меня был такой же, только деревянный, сказала она. Жанна встала и помахала палочкой из стороны в сторону.
Ей папа сам выстругал из черенка лопаты пропеллер. Он в детстве занимался в авиамоделированием, поэтому знал поворот лопастей. Она еще была маленькой, и пока он делал ей вертушку (раньше так называли их), Жанна не отходила от него, вдруг не так сделает. А можно было сделать и флюгер, тогда он поворачивался в ту сторону, куда дул ветер и пропеллер все время гудел. Но это было уже давно, она повзрослела, и теперь ее дочка, так же как и она, с любопытством спрашивает, почему они вращаются.
Жанна разжала ладонь и посмотрела на толстую резиновую рукоятку, в которой была трубка, именно в нее и втыкалась сама ветряная мельница.
Хм, хмыкнула она, сравнив ее с одним органом.
Соединила два пальца, указательный и большой, и, взяв рукоятку от мельницы, просунула в образовавшееся кольцо.
Бр передернула она плечами от пошлой мысли и сразу положила детскую игрушку на стол. Что только в голову не взбредет от одиночества.
Почему-то стало стыдно, ее лицо покраснело, и молодая мама покосилась в сторону коридора, будто ее кто-то мог увидеть.
Отвратительно, прошептала она, стараясь прогнать пошлые мысли.
Уже к вечеру они вышли погулять, так почти каждый день. Она встречается в парке с Аллой, ей примерно столько же лет, как и Жанне, и у нее сынровесник ее дочери. Две мамаши устраивают час откровений. Так получилось, что первый шаг к этому сделала Алла, а Жанна не стала отворачиваться и продолжила. И вот пока дети играли, они рассказывали друг другу свои институтские истории.
Привет, девчонки, перелезая через кусты, направился к ним муж Аллы.
Ты почему так рано? спросила его жена.
Сказали, чтобы я валил домой, а то еще что-нибудь натворю.
А что натворил? спросила Жанна.
Ксерокс сдох, но я тут не при чём, просто копии делал, а он возьми и задымись. А когда вечером пошел в бухгалтерию, у них еще один есть, они меня вытолкали, запретив переступать порог. Ну, в общем, я тут. Вот вам.
И он достал кулек винограда.
Мыл?
Мыл, утвердительно сказал он и присел рядом с девушками.
Жанне нравилась эта пара, они какие-то странные, все еще жались друг к другу, словно недавно начали встречаться. Да и Алексей приятный парень, помог ей холодильник переставить и просверлил дырки для зеркала.
Давайте в кино сходим в субботу, говорят, «Смешарики» новый выпуск.
Давайте.
Согласна.
Они несколько раз ходили вместе в парк, даже в цирк, только Алиса не выдержала и начала капризничать, скучно стало. Вот и сейчас, наигравшись, она просто сидела и ковырялась в песке.
Мы пойдем. Пока, красавчик, это она сказала Алексею и поманила дочь к себе.
Как только за спиной закрылась дверь, на душе стало грустно, словно ты на всем белом свете одна. Алиса побежала мыть руки, а оттуда прямиком на кухню. Опять мелкие заботы, помазать царапины на коленках. Вот почему так, когда прижигаешь себе и дуешь, не так помогает, а если кто-то, то обычно боль проходит. Но это было в детстве, сейчас боль стала иной, как бы открытой, обнаженной. Через пару часов дочка уже легла спать. Мысли не отпускали, они тянулись. Жанна подошла к холодильнику, тут висела их фотография втроем: она, Алиса и Антон. Хотела ее убрать, но подумала, что от прошлого все равно не уйти, вот и оставила как напоминание.
Ветряная мельница все так же лежала на столе, и снова ее посетили глупые мысли, от чего Жанне стало неприятно, будто она и правда такая ненасытная, что даже сейчас думает о сексе.
А почему бы и не думать, сказала она вслух и, взяв ветряную мельницу, пошла в зал.
Любовь, каково это? Ведь любила и сильно, мама говорила, что она сохла по Антону. Жанна вспомнила, как они ходили по набережной, а после ехали в поезде и под стук колес украдкой целовались. А после ходили в поход, где она надорвала спину и почти неделю не поднималась с постели. А после они ходили в лес по грибы, правда, она их вечно пропускала, а Антон шел за ней и собирал целый кулек. А еще они ездили на озеро, а после ходили в баню, а еще Она вспоминала все те моменты, от которых ей было приятно. Обиду она отбросила в сторону, какой от нее прок. Хотя Одиноко, Жанна сжала пальцы, подняла голову и посмотрела на детскую игрушку.
Опять ты? удивилась она и отложила в сторону ветряную мельницу.
Через день мама Жанны забрала внучку к себе на выходные, она так поступала всегда, чтобы её уже повзрослевшая дочь немного отдохнула.
Ну что, пойдем, зайдя к обеду, сказала Алла.
Они еще в четверг договорились, что оставят детей и, как в юности, свободные птички полетят по городу. Кино с душераздирающим сюжетом, Алла аж всплакнула. А после кафешкидлинный ряд магазинов. Они просто так ходили, шептались, пили кофе с пирожным, а после опять шли гулять.
Пока-пока, и чмокнув в щечку, Алла убежала к своему мужу.
Подниматься по ступеням стало тяжело, ты знаешь, что там никого, там пусто, даже кошки нет. Открыла дверь и, не раздеваясь, шлепнулась на тахту. Тоска завыла в груди, так одиноко, что губы сжались и захотелось поплакать. Она не стала этого делать, ни к чему, встала и ушла на кухню, чтобы заварить себе чаю.
Опять ты?
Жанна случайно наступила на ветряную мельницу, подняла и, проверив, не сломала ли, положила на столик.
Вот дурак, сказала она вслух, вспомнив Игоря с его неприличным жестом с ручкой.
Жанна села, взяла мельнику и, соединив два пальца и сделав кружочек, ткнула в его центр ручку.
Бр
Дернула она плечами. Но почему-то на этот раз в груди ничто не сжалось, а наоборот, как бы потеплело. Она удивилась себе, не было пошлых мыслей и этого состояния брезгливости. Жанна опять воткнула резиновую ручку в колечко, сделанное из пальцев и