Стоп, я пособие, не забывать. Меня нет, я как ровз в царстве Вечного Фриста говорящий зверек. Никто не стесняется хомячка или аквариумной рыбки, когда идет в туалет или встречается с любимым человеком. Тем более никому не придет в голову на уроке стыдиться пособия одноразового инструмента, вещи, годной лишь для того, к чему определили.
Фаня, покажи, как делаешь.
Варвара собиралась поставить Феофанию перед собой, то есть, чтоб царевна шагнула одной ногой через мой живот и продемонстрировала успехи прямо над полыхавшим пожарищем. Мне бы достался подробный вид снизу. Я даже успел поймать тень ухмылки на любезно улыбнувшихся губах преподавательницы, улыбка предназначалась неумелой практикантке, ухмылка мне. В последний момент низенькая царевна застопорилась и сумела разместиться рядом, бочком. Варвара не любила, когда что-то идет не по ее, но виду не подала; инструктаж, который стоило назвать показом, пошел своим чередом.
Это слишком слабо, донеслась ее оценка усилий Феофании, а теперь сильно, ты же не огонь добываешь. Хотя плохое сравнение, как раз огонь живое пламя, чтоб вулкан взорвался, и лава потекла. Чтоб дым из ушей, и душа в небеса. Вот видишь, все, что нужно, и проявилось. Да, почти незаметно, а кто сказал, что у всех должно быть одинаково?
В этот момент Варвара заметила отсутствие эмоций Антонины:
Тоня, получается? Что-нибудь чувствуешь?
Та вдруг охнула, плечи передернулись Беззвучный выдох вернул ее взгляд к жизни:
Что?
Ничего, все в порядке. Итак, все готовы. Сейчас будем более плотно знакомиться с предметом. Ваши тела должны привыкнуть, что это нормально, не стыдно, не неприятно и абсолютно естественно. Подходите по очереди. Ярослава, ну, раз уж вскочила, давай. Остальные, распределитесь пока.
Почему Ярослава? Антонина перегородила путь.
Вызывающе-крупная и мясистая, она перешагнула меня одной ногой, заставив дышавшую ей в грудь крепкую, стройную, но более низкую Ярославу беспомощно отступить.
Это нечестно, заявила Антонина. У нее есть опыт. Предлагаю отстранить, чтоб не мешать тем, кому нужнее.
Тоня, по-своему ты права. Варвара постаралась развести учениц. Но сейчас необходимы именно умения. Ярослава, сможешь показать правильно, не стесняясь и не пугаясь?
Легко.
Некоторое время соперницы поедали друг друга взглядом, и количество уступило качеству. Точнее, выдававшему себя за качество. Изрезанная ущельями белая гора сдвинулась, на сложившихся руках надменно устроились в ожидании зрелища глазастые облака.
Прошу. С облегчением, что все утряслось, преподавательница уступила место победительнице.
У моих коленей появилась новая хозяйка.
Как говорила мама, повторяя за кем-то древним, мурлыкнула Ярослава, плотно впечатываясь бедрами и наклоняясь вперед, в жизни существуют три вещи, имеющие значение. Первая ловиласка. О двух других до сих пор ничего не известно.
Главный инструктор в это время расположился позади моей головы лицом к происходящему. Мои кожа и волосы ощутили прикосновение чужой кожи, но другие ощущения многократно перебивали верхние.
Познакомься с ним, упала следующая команда, прикоснись, покажи, что это нисколько не страшно и не противно.
Да я рождена для этого!
Словно полушария мозга выпали из вскрытого трепанацией черепа. Удержанный натянувшейся уздечкой джентльмен галантно поклонился даме. Дама с улыбкой заставила кавалера поклониться еще раз.
Выскочка, хмуро прошипела Антонина. Софья и Ефросинья в хвост очереди! Сначала пройдут новички. Если успеют.
Но я Софья в возмущенье вскочила и опустилась на место. Губки сморщились, глаза намокли, и лицо плаксиво расползлось, готовое прорваться зимней теплотрассой.
Тоня, перестань, попросила Варвара. Софья тоже новичок. У нее другие обстоятельства.
И я новичок! требовательно поднялась Ефросинья.
Фрося, ты же того? Густые брови Антонины недоверчиво вскинулись. Сама призналась. Как же?
«Того» можно по-разному, огрызнулась Ефросинья, усаживаясь на место. Так что я тоже в очереди.
В очереди все, никто не будет обижен, громко подытожила Варвара.
Меня эта фраза вскипятила и выпарила. Антонина покосилась на интриганку, только что записавшую в очередь и хитромудрую себя, но смолчала она твердо намерилась стать следующей, ничто другое большую царевну теперь не волновало.
Я завороженно наблюдал, как личное достояние бесстыдно становится общественным.
Чего тут уметь? Руки уставшей ждать Антонины без рассуждений сняли «умелицу» с пособия в лице меня, грузная пышность обтекла колени. Так?