Дрейзеру на самом деле захотелось его убить. Желание это стало еще сильнее, когда Лестер опустился на диван за два столика от них и склонился к уже сидевшему там мужчине, позволяя коснуться поцелуем своей щеки.
Говоришь, у тебя нет табу, кроме пощечин? голос Дрейзера рокотал.
Нет Ларион уже начинал сомневаться в собственных словах.
Под стол. И отсоси.
ГЛАВА 9
Под стол. И отсоси.
Что?
На Дрейзера смотрели два изумленных, прозрачных, как зимнее небо, глаза. Ларион не верил своим ушам.
Костен, я не злой человек. Но терпеть не могу, когда кто-то игнорирует мой приказ. Под стол. Взял мой гребаный член в рот. И начал сосать.
Ларион сглотнул. Ушам он по-прежнему не верил, но стал медленно сползать в указанное место, пока не оказался на коленях между широко раздвинутых ног.
Рука Дрейзера скользнула к ширинке. Щелкнула молнией. Выпустила из серых трусов еще не твердый член.
Ларион и в прошлый раз не слишком проникся оральными усладами, а вот так, на виду у всехпри том, что тело Дрейзера откровенно не хотело продолжения, а оттого и не выглядело особо привлекательным, делать это было попросту противно.
Ни за какие деньги он не взялся бы за подобную работу, но в это мгновение мысли о деньгах и о работе даже не появились у него в голове.
Ларион судорожно пытался понять, какого черта на Дрейзера нашло. Еще пару минут назад тот говорил с ним абсолютно спокойно и почти уважительно. А теперь явно собирался использовать как вещь.
Пока Ларион размышлял, рука Дрейзера поймала его за волосы и прижала к паху лицом.
Нерешительно и робко Ларион лизнул обнаженную плоть. Процесс назвать приятным было нельзя, но у него самого тут же слабо зашевелилось в штанах.
Ларион повторил движение языком. Напряжение под джинсами стало сильней.
После третьего касания Дрейзер испустил облегченный вздох. Член его потихоньку набухал. Член Лариона тоже твердел.
В рот он по-прежнему не брал, только лизал. Обвел кончиком языка контуры головки и позволил ей удобно лечь между губ.
Рука потянулась вниз, чтобы поправить член, упиравшийся в твердую джинсовую ткань.
Не останавливайся, негромко велел Дрейзер.
Ларион и не останавливался. Рука его на секунду накрыла собственный пах. Поправлять он ничего не стал, только сдавил сильнее, чувствуя, как нарастает желание. Мягко пососал набухающую головку члена Дрейзера, которая теперь окрепла и почти целиком заняла рот.
Джонатан никак не проявлял признаков возбуждения. Напротив, колебания его живота под рубашкой становились медленными и ровными по мере того, как Ларион продолжал изучать поверхность члена губами и языком. Юноша сам не заметил, как расстегнул ширинку и продолжил ласкать собственный член через белье.
Дрейзер его не торопил. Напротив, спустя некоторое время его рука легла Лариону на затылок и мягко погладила по волосам.
Костен прикрыл глаза и едва не замурчал. Прикосновения успокаивали его. Это спокойствие жестко смешивалось с волнением и страхом от понимания того, что он делал и где, возбуждением от этого понимания и непривычным букетом чувств, которые Ларион испытывал от самого факта, что член мужчины находился у него на языке.
Все изменилось в один миг. Из кабинки, в которой они находились, была видна часть зала. Кто-то наверняка мог заметить, что происходит под столом, хотя и не все. А сзади на спину Лариону падал довольно яркий свет.
В одну секунду свет исчез, и если бы Ларион мог обернуться, то разглядел бы ноги, заслонившие егов дорогих джинсах и не по погоде легких белых кроссовках.
Привет, произнес чей-то мягкий, бархатистый голос, можно присесть?
Рука Дрейзера на затылке Лариона сжалась. Надавила, в одно мгновение проталкивая член глубже в раскрытый рот.
Костен запротестовал бы, если бы не понимал настолько отчетливо, что любой звук заставит всех окружающих обратить внимание на него. Вместо этого приходилось давиться, потому что длинный и толстый член теперь норовил проникнуть ему в горло, а когда Дрейзеру наконец удалось пропихнуть его достаточно глубоко, Лариону стало нечем дышать. Носом он уткнулся в поросший густыми черными завитками лобок, но даже запаха их не ощутил.
Зачем? спросил Дрейзер, сильнее стискивая пальцы у него на затылке. Лариону оставалось только гадать, как долго он продержится без кислорода. Горло пульсировало, сжимаясь и пытаясь вытолкнуть инородный предмет. Слезы навернулись на глазане от обиды, а просто от нехватки воздуха.
Тот, кто стоял возле стола, пожал плечами.
Поболтать, сказал он. Расскажешь, как у тебя дела.
Пальцы на затылке Лариона сжались еще сильней, хотя тот и думал, что сильнее уже некуда.
Времени нет, ответил Дрейзер.
Стоявший возле стола молчал, но уходить не спешил.
Пальцы Дрейзера чуть разжались и, наконец, позволили Лариону отстраниться настолько, чтобы можно было вдохнуть, но лишь на мгновение, потому что тут же Дрейзер качнул бедрами, вбиваясь глубоко в его горло и замер.
Горло снова запульсировало, и Ларион не почувствовал ни вкуса, ни тепла спермы, которая в него пролилась.
Как знаешь, нехотя сказал незваный гость. Развернулся и пошел прочь.
Дрейзер, наконец, задышал тяжело. Отпустил волосы Лариона и, потянувшись к чашке с чаем, сделал большой глоток.
Ларион сидел неподвижно, не решаясь ни продолжить, ни отстраниться.
Вылезай, велел Джонатан. И Ларион, напоследок аккуратно запаковав орудие своей пытки обратно в белье, стал выбираться из-под стола. Пошли, продолжил Дрейзер, когда показалось раскрасневшееся, опухшее лицо юноши в обрамлении растрепанных волос. Я отвезу тебя домой.
Ларион в это мгновение не испытывал особого желания находиться рядом с Дрейзером лишние несколько минут, но ему не оставалось ничего иного, кроме как кивнуть.
Джонатан расплатился за напитки и, подталкивая Лариона впереди себя, вышел за двери бара.
Подожди у машины.
Ларион замер, ошалело оглядываясь по сторонам. Он еще достаточно соображал, чтобы помнить, что они пришли пешком, однако Дрейзер уверенно указывал на черный крайслер, стоявший впритирку к тротуару с противоположной сторонытам, где шумел океан. С неба по-прежнему сыпал мокрый снег, но сейчас он скорее освежал, чем раздражал, и Ларион, все еще плохо соображая, поплелся туда, куда ему указали.
Сам Дрейзер остановился и достал сигарету. Мужчина в черном пальто тут же вынырнул из сумрака, в который медленно погружалась набережная, и подставил огонек.
Кто-нибудь снимал? негромко спросил Дрейзер и затянулся.
Двое парней.
Телефоны отбери, ну и объясни, что так делать нехорошо.
Мужчина кивнул. Дрейзер, не оглядываясь на него и быстрыми затяжками уничтожая сигарету, двинулся к машине.
Он нагнал Лариона уже у самой дверцы. Обнял со спины и притянул к себе.
Ларион рвано выдохнул. Опустил веки, не веря собственным ощущениям, и плотнее прижался к его груди.
Дрейзер не спрашивал, все ли хорошо. Подержал его так несколько секунд. Затем высвободил одну руку и, поддев подбородок, развернул лицо Лариона к себе. Заглянул в глаза на пару бесконечно долгих мгновений, наклонился и прижался губами к его губам.
Дрейзер целовал его медленно. Старательно исследуя каждый уголок рта. И с каждым мгновением этого поцелуя Ларион чувствовал, как напряжение постепенно отпускает. Тело все еще оставалось возбужденным, и Ларион хотел продолжения, но теперь уже иначе. Не просто потому, что его заводила ситуация, а потому что хотел оказаться полностью во власти именно этого мужчины. Он выгнулся, подаваясь навстречу слишком медлительному и слишком обстоятельному языку. Попытался переплестись с ним своим, но Дрейзер не позволил и отстранился.
Не забывайся, у самого уха прошептал он.
Ларион же обмяк в его объятьях и действительно забылся. Стоял, позволяя свежему ветру гладить щеки, а рукам Дрейзера заботливо придерживать поперек живота.
В наступившем полумраке Джонатан по-новому разглядывал его очерченное тенями красивое, но пока еще по-юношески округлое лицо. В нем не было жесткости, которую Дрейзер привык видеть в том, другом. И в то же время Ларион был неуловимо похож на негоне цветом волос и не контурами скул, а тем внутренним пульсом живой энергии, которая угадывалась в сонных чертах. Пульсом, который Джонатан запомнил в прежнем Лестере, том Лестере, которого он знал одиннадцать лет назад. Пульсе, который тогда еще был, наверное, и в нем самом. Пульсе, которого теперь не осталось ни у кого из них.
Джонатану не хотелось везти мальчика домой. Он понимал, что залипает, и злился на себя. И в то же время казалось невозможно соблазнительным поддаться этому притяжению. Расслабиться так же, как Ларион расслаблялся в его руках. Подпустить к себе. Джонатан слишком устал, чтобы постоянно от всех и каждого держать щиты. Он не мог быть один и не мог быть с людьми. И сейчас, когда злость утихла, ему куда больше нужен был человек, с которым он мог быть спокоен, чем тот, кто смог бы вынести его злость.
"Ты слишком много хочешь", с горечью подумал он.
Залезай в машину, тихо сказал Джон, и шелест его дыхания огнем пробежал по замерзшей щеке.
Ларион медленно, зачарованно кивнул и принялся исполнять приказ.
Вам не обязательно ехать со мной, сказал он, заметив, что Джонатан забирается в салон следом за ним. Ваш шофер знает, куда везти.
Ларион тут же пожалел о сказанном, осознав, что Джонатан может понять его слова не так. Решить, что Ларион пытается избавиться от его общества. И хотя это было бы логично после всего, что произошло, Ларион уже не хотел оставаться один.
Дрейзер ничего не ответил и, чтобы ни творилось у него в голове, для Лариона его мысли так и остались тайной за семью печатями.
Сидеть в кресле бок о бок с малознакомым мужчиной, которому ты только что отсосал, было не совсем комфортно, и Ларион отвернулся к окнуодновременно плечом подавшись ближе к Джонатану.
Тот никак не отреагировал ни на первый жест, ни на второй. Он сидел, задумчиво покручивая в пальцах пачку сигарет, и смотрел перед собой. Водитель без слов тронулся с места. Дорога отсюда была одна, вдоль побережья мимо загородного дома, к городу, и только потомкуда скажет шеф.
Джонатан думал о том, возможно ли это вообщенайти человека, который примет его целиком. С его злостью. С его ненавистью. С его памятью о том, что ушло, и о том, что никогда не вернуть.
"Ты идиот, с горечью подумал он. Кому ты нужен такой? Будешь покупать фальшивые чувства так же, как делаешь уже давным-давно. А он Джонатан покосился на мальчика. Он никогда не решится сказать, что ненавидит тебя. У него долги, амбиции или что там еще заставляет людей торговать собой. Ты для негоинструмент. В лучшем случаене такой отвратительный, каким оказался бы кто-то другой".
Джонатан стиснул зубы, заставляя себя не думать.
Высади меня у особняка, велел он водителю, дальше доберусь сам.
ГЛАВА 10
Когда тем же вечером Ларион добрался до дома и открыл дверь холодильника, руки у него дрожали, а в горле пересохло. Первое возбуждение схлынуло, уступив место стыду.
Трясущимися руками он достал банку пива, пшикнул замочком и осушил залпом добрую половину.
"Господи, что творилось у меня в голове, когда я подписывал этот контракт?" Ларион покосился на телефон и подумал, что, когда встретится с Томом лицом к лицу, врежет ему по морде. Лучшенесколько раз.
Продолжая потягивать горьковатый напиток, он побрел в спальню. Завалился на кровать и включил телевизор. Не вдумываясь в смену разноцветных картинок, замер в темноте. Его трясло.
И в то же время все отчетливей проступали воспоминания о горячих руках Дрейзера, державших его поперек живота. Ларион хотел вернуться в эти недолгие минуты и остаться там навсегда. В безопасности. Со всех сторон окруженный этими заботливыми руками. Защищенный ими. Там, где не нужно каждую секунду думать о том, что будет завтра. Послезавтра. Потом. Не нужно делать выбор и решать, не нужно отвечать за свою неспособность что-либо изменить.
Мысли его постепенно перетекали в другую плоскость, и теперь Ларион представлял, как эти руки ласкают его. Гладят по плечам. Пробираются между ног. Крепко сжимают член.
К утру Ларион уже нестерпимо хотел увидеться с Дрейзером еще раз. Он не знал только, чего хочет большечтобы тот взял его или чтобы рассказал хоть чуточку о себе. Объяснил, что произошло.
Однако Дрейзер не звонил ни в первый, ни во второй день. Серые будни текли своим чередом.
"Серыми" они стали только теперь, потому что репетиции, встречи с друзьями, одинокие вечера с гитарой в руках и попытками сложить слова в звукивсе это потеряло смысл. Настоящее было там, в темной комнате, где Джонатан мог делать с ним все, что хотел.
Телефон зазвонил в субботу вечером. Со свойственной ему бесцеремонностью Дрейзер угадал тот день, когда они с ребятами собирались идти смотреть новый подвал. Ларион стоял с телефоном в руках, глядел на смеющихся друзей и понимал, что ему стремительно становится все равно, где они будут играть.
Тихий спокойный голос Доусона назвал время и место встречи. Ларион только бросил друзьям:
Мне нужно идти.
И, ничего не объясняя, бросился ловить такси.
Дрейзер был золЛарион понял это, едва вошел в комнату, заполненную тьмой. Обнаженный, он чувствовал себя особенно беззащитным, а Джонатан, вопреки обыкновению, не сидел в кресле, а стоял, возвышаясь над ним, подобный черной гранитной скале, выступающей в океан. Дрейзер разглядывал его. Почти физически Ларион ощущал, как взгляд очерчивает каждую впадинку на его теле, пробирается в самые интимные места.
На колени, рявкнул Джонатан, и Ларион в мгновение ока рухнул на пол. Руки держи за спиной.
Ларион выполнил и второй приказ.
Дрейзер приблизился к нему вплотную. Он был обнажен не до концана нем были джинсы, без ремня низко севшие на бедрах. Ларион успел подумать, что Дрейзер, скорее всего, давно уже ничего подобного не надевал, если и носил когда-нибудь вообще, да и сами джинсы пахли свежестью, как будто их только что вынули из упаковки.
В следующее мгновение в лицо Лариону ткнулся набухший пах.
Поцелуй, приказал Дрейзер. Поприветствуй меня.
Ларион и без того никогда не страдал излишней стеснительностью. Прошлые же встречи с Дрейзером научили его, что в присутствии этого мужчины не стоит удивляться ничему. Здесь, в пределах стен, лишенных окон, он чувствовал себя в безопасности. Последние крохи скромности слетали с него, когда Ларион переступал порог.
Он наклонился и поцеловал затвердевший бугор. Прошелся по грубой ткани джинсов языком и слегка прикусил, дразня.
Дрейзер едва слышно зашипел, но протестовать не стал. Позволил Лариону немного поиграть, и только когда тот подцепил зубами язычок молнии, поймал за подбородок и заставил откинуть голову назад.
Несколько мгновений Дрейзер всматривался в беззащитное, по-юношески нежное лицо. Он помнил, что бить по нему нельзя. Это раздражало, но он понимал.
Встать, велел Джонатан, и Ларион поднялся в полный рост.
Дрейзер обернулся и взял со стола что-то небольшое, чего Ларион не смог разглядеть в темноте. Вернулся к своему мальчику. Одной рукой коснулся его плеча. Провел кончиками пальцев вниз, по груди, и стиснул сосок.
Ларион взвыл от неожиданной боли.
Уже больно? с почти что искренним удивлением поинтересовался Дрейзер.
Ларион закусил губу и быстро кивнул.
А теперь?
Ларион едва сдержал новый вой, когда в сосок ему вцепилось что-то твердое. Мягкие прикосновения пальцев Джонатана теперь казались мечтой.
Да выдавил он.
Хорошо, с удовлетворением произнес Дрейзер. В следующее мгновение такой же холодный предмет сдавил второй сосок, так что Ларион едва на месте не подпрыгнул.
Дрейзер отошел на шаг назад и полюбовался делом своих рук.
Костену ужасно хотелось убрать руки из-за спины и сбросить с себя проклятые орудия пыток, но он держался. По крайней мере до тех пор, пока Джонатан не потянулся к его соскам снова и не принялся теребить зажимы.
Ларион тихонько застонал. К собственному удивлению он почувствовал, как тяжелеет его член. Не укрылось это и от взгляда Дрейзера.
Рука его молниеносно метнулась вниз и стиснула едва затвердевший ствол, так что Ларион снова взвыл.
Думаешь, я тебя позвал, чтобы развлекать?
Нет выдавил Ларион и, в последний момент опомнившись, добавил:сэр
Пальцы Дрейзера принялись грубо мять едва восставшую плоть, причиняя больше боли, чем наслаждения.
На мгновение в голове Лариона промелькнула обида за то, как неправильно воплощается его мечта, но боль тут же погасила любое желание размышлять.