Какой нежный, фыркает ему в шею Дональд. Не делать так больше?
Локи сглатывает и открывает рот, чтобы приказать наглецу вести себя чуть более сдержанно, но с губ срывается вовсе не то, что хотел сказать.
Делать, решительно бросает маг, и Дональд посмеивается ему на ухо, не обходит вниманием другой сосок, теребит пальцами чуточку нежнее, другой рукой поспешно стаскивает рубашку с плеч клиента, Лафейсон помогает, скомканная тряпица падает на банкетку, и смертный оттесняет мага к постели.
Локи неожиданно брякается на оказавшуюся за спиной кровать, а гость усмехается и быстро избавляется от своей официальной белой рубашки, бросает ту даже на банкетку, и Лофт неожиданно вскидывается на миг, забывая, чем они намерены были заниматься, когда на плече гостя замечает мелькнувший рисунок.
Что это? требует он ответа, указывая на предплечье Блейка. Тот понимает, о чём речь, нагибается к Локи и с достоинством демонстрирует рисунок на предплечье: череп с чёрным беретом и перекрещенными ножами.
Морская пехота, гордый своей воинской службой объясняет Дональд. В армии наколол.
Лофт отчего-то улыбается, ему нравились тонкие кинжалы для ближнего боя, и этот парень всё больше вызывает у мага симпатию. Лафейсон с интересом проходится пальцами по татуировке, лаская оскалившийся череп с пустыми глазницами, и плавно перемещает ладонь, прикасается к горячей рельефной груди гостя. Нет, Локи не чувствует той силы, которая скрывается в теле брата, определённо смертный.
Нравится? с некоторым самодовольством интересуется Дон и снова обескураживает своим поведением, обхватывает ётуна за подбородок и накрывает ртом его губы, сразу же лезет своим языком в рот мага. Локи сдается, впускает, закрывает глаза и отвечает на поцелуй, может, и не стоило, может, слишком рано, но он позволяет трахать свой рот. Блейк целуется жадно, влажно, теперь Локи чувствует его голод, хорошо завуалированный в первый момент их знакомства.
Локи не сопротивляется, когда его укладывают на постель, торопливо избавляют от брюк и белья, сам скидывает туфли и бесстыдно раздвигает ноги, обхватывает любовника за талию, не позволяя тому толком раздеться. Дон фырчит как недовольный жеребец.
Где смазка? горячо шепчет любовник в нежную раковину чуть покрасневшего уха.
В тумбочке, Локи облизывается, нехотя отпускает Блейка, которому приходится оторваться от него и добраться до прикроватной тумбы, что справа, гость безошибочно определяет, куда могли сунуть тюбик со смазкой. Дональд быстро возвращается, попутно успевает избавиться от брюк и обуви и, абсолютно голый, устраивается между стройных ног мага. Лафейсон приподнимается на локтях, оценивающе осматривает товар. Неплохие данные.
Ты ещё ничего не пробовал, сейчас заценишь, бросает Блейк, ухмыляясь.
Локи и пикнуть не успевает, когда его ноги подхватывают под коленями и задирают вверх, разводя в стороны, маг сглатывает, когда любовник забрасывает его ноги себе на плечи и опускается к его члену, с наслаждением ведёт пальцами по мягким волоскам в паху и обхватывает член рукой, уверенно, без раздумий. Внутри у Локи сжимается тугая тягучая боль ожидания, он мычит и цепляется за покрывало, а Блейк начинает высасывать из него жизнь. Лафейсон чувствует, как, используя смазку, любовник поспешно проталкивает в него палец, при этом интенсивно работает ртом, маг инстинктивно зажимается, и Дон мстительно задевает зубами нежную кожу, заставляет вскрикнуть. Дон поспешен, настойчив, Локи ловит себя на мысли, что Тор с его горячностью в тот раз всё же хорошо его подготовил. Дональд спешил, он напирал со всех сторон, но как же хорошо он отсасывал. Лофт летел подобно птице, поднимался всё выше, чтобы устремиться вниз и рухнуть на скалы, ещё немного, ещё чуть-чуть.
Эй! возмущённо воскликнул маг, когда божественный рот вдруг исчез, оставляя после себя чувство крайней неудовлетворённости.
Сейчас, потерпи, хрипло бросает Блейк и словно пушинку переворачивает Локи на живот, Лафейсон дёрнулся, он не собирается допускать, чтобы кто-то его контролировал. Какой-то смертный! Дон дотягивается до подушки, подсовывает Локи под живот и даже не даёт опомниться, наваливается сверху, проталкивается внутрь, на какой-то краткий миг Лафейсон успевает подумать, что смертный его покалечит с таким то размером. Лофт вцепляется в покрывало мёртвой хваткой, глушит крик.
Больно, шипит Локи, когда любовник, судя по ощущениям, уже разодрал его напополам. Тот вдруг замирает, даёт немного времени привыкнуть, касается губами плеча, нежно скользит по его боку горячей ладонью. Лафейсон свыкается со своей участью. Бёдра любовника снова приходят в движение, и Локи готов расплакаться, становится невыносимо, его режет острой болью. Глупо было довериться незнакомцу, но спустя пару толчков маг ощущает, как горячее дыхание сопящего над ним смертного буквально вызывает толпы мурашек, и все они мчатся вниз. Живот облизывают горячие языки пламени, Блейк как-то по особенному толкается в глубину его тела, и боль отходит на второй план, как с Тором в ту ночь. Тор никогда второй раз не сделает этого, от этой мысли Лофту становится горько, слёзы сами текут по лицу, Локи дышит судорожно, и тело его вдруг сотрясает дрожь, но любовник не даёт ему надолго отвлечься, покрывает поцелуями вспотевшую спину и нежно шепчет:
Не плачь, мой сладкий, сейчас будет хорошо.
Маг забылся в чужих объятиях, ловя сильные толчки, принимая чужую страсть, окончательно расслабился настолько, что бездумно выкрикивал имя брата, умоляя того не останавливаться. Его неистовые просьбы были услышаны, и Дон брал его, уже не щадя. Вспышки боли стали приносить удовольствие, такое же яркое, как и с Тором. Настоящее наслаждение, свобода, ограниченная лишь чужими объятиями, сотканная из поцелуев и жара. Локи кончил с протяжным стоном, Блейк догнал его, в последний раз толкнувшись сзади, задрожал и выплеснулся в глубине чужого тела.
***
Это было самое нелепое утро в жизни Локи. Мало того, что вчера он вырубился и совершенно забыл о том, что услуги Дональда следует оплатить, так его ещё и ждал завтрак в постель, состоящий из чашки кофе и свежих булочек. Благодаря аромату кофе он и проснулся. Всклокоченный брюнет приподнялся на локте, уставившись в стену.
Хорошо я тебя умотал, вместо пожеланий доброго утра сообщил знакомый со вчерашнего вечера голос. Лофт вздрогнул и тут же резко повернулся, застонал от боли, скривился.
Тор? вырвалось у Локи против воли, и только через миг он понял, что брата здесь нет.
Просыпайся, рассмеялись в ответ, и маг увидел вчерашнего гостя, тот был полностью одет, волосы заправлены за уши. Я добыл тебе кофе, тут неподалёку делают приличный, и булочки с джемом, подозреваю, ты голоден как волк.
Маг потёр глаза.
Дон, выдохнул Лафейсон. Дюк?
Утро на дворе, клуб закрыт, все твои ушли отсыпаться, сообщил Блейк, обошёл постель и присел рядом, окинув ласковым взглядом белоснежную грудь.
Как ушли? Ну, все это понятно, а где Дюк, чёрт возьми? разозлился Локи, ему большого труда стоило принять сидячее положение, однако он с этим справился, натянул повыше одеяло, хотя прикрываться как девица не стал.
Ты его вчера послал домой отдыхать, со смешком отозвался Дональд.
В смысле? Не было такого!
Было, было! рассмеялся любовник. Ты кофе пей, остынет же!
Блейк не стал дожидаться, пока Локи сам потянется за утренним напитком, решил поухаживать и в итоге сам сунул в руки Лафейсона стаканчик с бодрящим напитком и булочку с джемом. Маг сделал глоток, чтобы как-то занять паузу и вспомнить, когда он успел отправить Дюка домой. Дональд словно догадался, о чём так напряжённо думает Лафейсон, и принялся рассказывать.
Ну, в общем, когда мы вчера закончили, ты вырубился, спокойно продолжил рассказ Дон. А твой Дюк неугомонный о твоём здоровье решил справиться, волнуется за тебя, мне угрожал, кстати. Ну, не в том суть. В общем, разбудил я тебя кое-как, а он спросил, что со мной делать, и ты его послал домой, спать, отдыхать.
Локи с остервенением пережёвывал булочку, запивал кофе, так и хотелось закатить глаза от восторга, он был очень голоден и понял это, как раз когда сделал глоток кофе.
Вообще с тобой сложно было спорить, серьёзно, весело завершил свой утренний отчёт Дональд. А я вот решил тебя завтраком порадовать, и хотелось бы деньги получить.
Чёрт! с набитым ртом буркнул Локи и хотел было немедленно подняться с постели, но любовник его остановил.
Доешь сначала, я три часа ждал, ещё десять минут подожду, улыбнулся Блейк.
Локи заторможенно кивнул, допил кофе, дожевал булочку и довольно вздохнул, облизнув губы.
Подай мне халат, в гардеробе в среднем отделе, попросил Локи, Дональд удивился, но просьбу выполнил, смешно ему стало только в тот момент, когда любовник поспешно натягивал халат на себя, завязывал пояс, сидя в постели и поднялся с кровати лишь тогда, когда скрыл своё тело от взгляда гостя. Блейк хмыкнул, давая понять, что стесняться тут нечего, но Лафейсон лишь упрямо вздёрнул нос.
Лофт подловил себя на мысли, что в прошлый раз он как-то легче перенёс примирение с братом.
Слушай, вдруг поинтересовался Блейк. Может, это не моё дело, просто хочу спросить. А кто такой Тор? Твой бывший или настоящий, у меня проблем-то не будет?
Локи на миг просто застыл, глядя на любовника широко распахнутыми глазами, но потом отвернулся и постарался прийти в себя и вернуть контроль, а гость тем временем продолжал:
Просто ты вчера раз пять его имя назвал, вот я и подумал, не вляпался ли я в чьи-то личные дела, мне башку-то никто не отвернёт?
Если ещё раз про него спросишь, я сам тебе башку отверну, ощетинился Лофт, произносить лишний раз имя брата не стоит. Впрочем, заметив напряжённое выражение на лице Дона, клиент немного смягчился. Не будет у тебя никаких проблем, это всё, что тебе нужно знать.
За интимные услуги Локи рассчитывался в кабинете. Там присутствовала мрачная атмосфера, больше тёмного дерева, коричневый кожаный диван и кресло босса, на угловом столе светильник, ноутбук, оргтехника, обои всё того же привычного зелёного цвета, тёмный паркетный пол. В замкнутом пространстве ощущалось некоторое напряжение между Локи и Доном.
Блейк получил то, за чем пришёл, сумма оказалась приличной, Лафейсон не обманул.
С тобой приятно иметь дело, сообщил Дон, чтобы хоть как-то разрушить напряжённую тишину, и осторожно продолжил, предлагая свои услуги на будущее. Если вдруг снова захочешь
Захочу, обрывает Локи, уголки его губ вдруг вздрагивают, он пытается удержаться от улыбки.
Телефон оставить? широко улыбается Дон.
Маг протягивает ручку и листок бумаги. Блейк написал десятизначный номер ровным почерком, сделал росчерк под телефонным номером и добавил имя «Дон». Локи пристально следил за этими простыми манипуляциями, Локи знал, что у Тора есть одна уже укоренившаяся привычкаочень сильно нажимать на перо в начале какой-то записи, чтобы обозначить первую букву, впрочем, как и у самого Локи, так им преподавали в Асгарде с самого детства. Если это игра одного актёра для одного зрителя, то Одинсон проколется. Так думал Лафейсон, но его затаённая надежда не оправдалась, своё имя Блейк написал без особого нажима.
Звони, это домашний, уточнил любовник и словно только что вспомнил, сунул руку в карман, достал небольшой тюбик и положил на стол, Локи приподнял чёрную бровь. Это мазь, мой парень иногда пользовался такой же, ну, когда мне крышу срывало.
В первый момент Локи не понял, но когда Дон начал жестикуляцией пояснять в чём суть, то маг разразился таким искренним хохотом, что у него всё заболело ещё больше. Лофт брякнулся на своё кресло, крякнул и снова продолжил смеяться, в итоге он утирал счастливые слёзы и смотрел на озадаченного любовника как на дурака.
Ну, спасибо, наконец отсмеявшись, поблагодарил маг. Поимел, накормил, рассмешил, долг чести выполнил. Иди уже Дон.
Локи прикусил язык, чуть было не вырвалось «Тор».
========== Глава 4 ==========
Тор дёрнулся от телефонного звонка. Неделя тишины, и телефон разразился неистовым треском. Теперь Одинсон осел в стареньком доме, который принадлежал Дональду Блейку, на окраине. Несмотря на то, что дом был довольно большим, внутри он походил на гараж: повсюду коробки с барахлом, старая мебель, дом вообще пребывал в запустении. Телефон, к счастью, работал, да и старенький холодильник удалось подключить. Четыре долгих дня после встречи с Локи громовержец занимался тем, что вытаскивал из коробок чужие вещи, расчищал подход к кухне и спальне. Тор занимался бесполезной работой только от того, что ожидание убивало, а Локи всё не звонил.
Раскусил его? Или нет?
Разумеется Тор не оставил бы побег брата без должного внимания, он был зол и раздосадован, а ещё чувствовал себя виноватым. Возвращение отца подбодрило Тора. Как и обещал, всеотец передал сообщение от предателя, при этом сильно не вдаваясь в подробности, где он сам был, и что с ним сделал Локи. И снова в сердце Тора всколыхнулась неистовая буря эмоций, он должен найти Локи и поговорить с ним, однако ж просто испариться из Асгарда громовержец не мог, сперва он поведал о том, что Локи помог ему одержать победу и спасти Асгард, умолчав об очередном предательстве, об этом Один и сам узнает, если кто-то разболтает. Отец слушал рассказы Тора угрюмо, задумчиво, впрочем, о сыне Лафея он не справлялся, в глазах старца затаилось некое знание, которым он не хотел делиться.
Восстановление города грозило затянуться на годы, а у Тора не было столько времени, он должен найти брата как можно быстрее. Но как сбежать из Асгарда, не объясняя причины, какие псевдооснования можно найти для всеотца?
Через месяц всё решилось само собой. Отец позвал его в тронный зал и возвестил, что Тору надлежит отправиться в Мидгард и найти Локи. Один не угрожал предателю заключением или казнью, просто хотел быть в курсе, чем тот занимается на Земле. Приказ был на самом деле странным, и, словно этого было мало, Один вручил старшему сыну в дар три кристалла: красный мог скрывать иллюзией истинный облик и видоизменять голос, жёлтый позволял слышать множество голосов, и, что более важно, можно было отыскать один конкретный на фоне других, и зелёный камень удачи. С удачей следовало быть весьма осторожным, поскольку камню требовалась значительная подзарядка, после первого использования он долго заряжался. Отец явно что-то не договаривал, Тор это чувствовал, однако у него не было времени выяснить.
Хеймдаль не видел Локи своим пронзительным взором, и это могло значить лишь то, что брат укрылся при помощи магии, и Тору придётся постараться, чтобы найти его. Одинсон сглупил, сразу же воспользовался камнем удачи, что ж, он нашёл Локи, но в открытую говорить с ним было бы ещё глупее. Брат обзавёлся бизнесом с сомнительной репутацией. Каждый день Тор слушал голос Локи, используя магический камень медового цвета. Лафейсон раздавал приказы, хвалил проституток за их работу, называл их принцессами, давал охране чёткие указания, уверенный в себе бог среди смертных. Как же приятно было слышать его голос, не пронизанный ядом, спокойный, ровный, хоть и властный. Скрывая себя чужой личиной, Тор несколько раз смог попасть в «Изумрудное царство», беспечный Локи прохаживался мимо, не замечая его, он вообще не видел никого вокруг, улыбался стриптизёршам, пил терпкое спиртное, облизывал губы и наслаждался жизнью.
Сперва Тор решил, что о той ночи маг забыл как о страшном сне, хотя сообщение отца противоречило этому. Каждый раз, слушая голос брата через медовый камень, Одинсон боялся услышать, как Лофт приглашает кого-то к себе, пускает в свою постель, но вскоре Одинсон наслаждался задушенными стонами брата и едва слышными вскриками, обличающими его имя, имя Тора. Лафейсон не забыл, это точно, но и Тор забывать не собирался, более того, он хотел ещё, хотел заполучить Локи целиком и полностью. Это запретное желание смахивало на одержимость, но Одинсон знал, дело тут в другом. Он просто отчаянно хотел своего брата, просто так сложилось, сложно было объяснить даже самому себе, в чём глубинные причины.
Терпение Тора лопнуло в ту самую ночь, когда маг сообщил своему помощнику, что ему нужен парень для утех. Один всемогущий! Локи путался в словах, он описывал Тора, как есть Тора. И Одинсон решился, снова использовал камень удачи.
Его несло куда-то на неведомых магических волнах. Громовержец снимал квартиру не в самом престижном районе, чтобы не быть замеченным, даже не пытался связаться с друзьями-Мстителями. И зачем-то его понесло по тёмной улице через грязные подворотни, где он и стал свидетелем потасовки, двое против одного, у парня не было шансов. Тор хотел вмешаться, но вместо этого затаился в тени дома, в кармане его обжигал огнём зелёный камень, не давал тронуться с места. Тор возобладал над собой лишь тогда, когда всё было кончено. Одинсон проверил пульс, парень был мёртв, сердце молчалонесправедливо! Тор не понимал, почему камень удержал его, ведь он мог помочь. Ас сунул руку в карман, но мобильника при нём не оказалось, даже скорую не мог вызвать. Камень обжигал нестерпимо, а Тор не понимал, что от него требуется. Наконец, когда в глазах уже проступили слёзы от жгучей боли в бедре, громовержец начал ощупывать карманы несчастного парня и вытащил из внутреннего кармана его джинсовки свернутые в несколько раз документы. Парня звали Дональд Блейк, сегодня он освободился после тюремного заключения, было фото, копия приговора, паспорт, а также адрес места проживания. Так Тор попал в чужой дом, гонимый энергией камня, после он за каким-то чёртом припёрся в тату-салон и бездумно указал на первую попавшуюся на глаза картинку. Татуировщик любезно сообщил, что череп в чёрном берете делают обычно ребята из морской пехоты, и Одинсон наколол картинку себе на предплечье.