У меня с трудом укладывается в голове, что мужчина, о котором говорит Меланиэто Робин. И что... Робинэто оборотень в погонах.
* * *
Вместо того, чтобы взять другое такси, я бесцельно иду по улице. Мне нужно подумать. Я понимаю, что мне нужно договориться с Миллсом о встрече на конспиративной квартире, но, с другой стороны, я понимаю, что осведомителей в полиции не хвалят и не продвигают, скорее всего они бесследно исчезают. Все, кто поднимает такие вопросы и проблемы, автоматически сами превращаются в насущную проблему. А это вдвойне опасно становится проблемой у такого амбициозного мужчины, как Миллс. Он хочет получить голову Джека на блюдечке, а не Робина. Поэтому мне нужно, как-то защитить себя.
Я смотрю на часы, Джек, по крайней мере, не схватится меня еще какое-то время. Выскользнув из ресторана через черный вход, мы освободились от хвоста Джека, которого он прикрепил ко мне. Я спускаюсь в метро и выхожу на Грин-Парк. У выхода, ловлю такси и прошу отвезти меня на Леа-Бридж-Роуд.
Десять минут спустя я вхожу в «Лотарингия Электронного Наблюдения» я выбираю маленький аудио-рекордер, изящное устройство не больше, чем USB, но достаточно мощное, способное улавливать звук в районе двадцати пяти метров. Оно также способно вести запись двенадцать часов, которая активируется только, как только появляются какие-то звуки.
Затем я набираю номер Миллса, который он велел мне запомнить. К моему удивлению это не секретарь или кто-нибудь еще, кто способен передать мое сообщение, а лично Миллс снимает трубку. Разговор короткий, исключительно деловой.
Завтра в полдень.
Затем я останавливаю такси и еду домой к Джеку. Прежде чем Джек вечером появляется дома, я заказываю автомобиль в аренду и прошу подогнать его на стоянку. Я расплачиваюсь с курьером, который в течение часа доставляет мне на квартиру ключи от машины.
Я сажусь и начинаю планировать свою встречу с Миллсом. Когда Джек появляется дома, он обнаруживает меня на кухни, готовящую ужин, бутылка вина стоит открытой, и рядом стоит бокал и стакан, музыка грохочет так громко, что я даже не слышу, как он вошел.
Он опирается на дверной проем и наблюдает за мной.
Я усмехаюсь и указываю взглядом на его полу-наполненный стакан с виски. Он берет его и идет прямиком ко мне.
Я не знал, что у нас сегодня вечеринка.
Я хочу рассказать тебе ирландский анекдот.
Он стонет.
Нет, ни в коем случае, он, наверное, ужасен Ладно давай.
Англичанин, шотландец и ирландец говорят о своих дочерях-подростках. Англичанин говорит: «Я убирался в комнате своей дочери на днях и нашел пачку сигарет. Я был на самом деле так потрясен, так как не знал, что она курит». Шотландец говорит: «Это еще ничего. Я убирался в комнате своей дочери на днях, и наткнулся на наполовину пустую бутылку водки. Я был на самом деле так потрясен, так как не знал, что она выпивает». На что ирландец говорит: «Вам обеим даже не о чем волноваться. Я убирался в комнате своей дочери на днях, и нашел пачку презервативов. Я был на само деле так потрясен, поскольку даже не предполагал, что у нее есть член».
Джек смеется, и я тоже.
И это задает тон всему вечеру, он становится фривольным. Мы едим пальцами и много смеемся. Я совершенно забываю о Миллсе и о том, что собираюсь делать завтра.
В завершение всего, Джек заставляет меня надеть туфли, в которых я раньше танцевала, и показать стриптиз только для него. Чувствуя слегка головокружение от спиртного и продолжая смеяться, я начинаю раздеваться, поскольку это всего лишь игра, все завершиться ночью в постели.
Но увидев его потемневшие глаза, я невольно начинаю мурлыкать вслух, моя киска становится такой горячей, набухшей, влажной и жаждущей.
Джек
Сегодня вечером она выглядит иначе, лицо раскраснелось, губы чуть приоткрыты. Пот увлажняет ее обнаженную кожу. Она какая-то дикая, отчаянная, такими бывают люди в свой последний день отпуска. Она елозит голой задницей по моему члену, у меня вырывается стон, я ловлю ее за талию, крепко удерживая. Она извивается, вырываясь. Я отпускаю ее. Она вернется назад, похожая на беззаботную бабочку.
Я наблюдаю, как она предлагает свои сиськи цвета сливок, близко перед моим лицом и жестко трясет ими, все ее тело трепещет и трясется. Это опьяняюще, сексуально, как ад, ее запах наполняет мне ноздри, и я чувствую, что теряю контроль. Мое дыхание становится поверхностным, сердце колотится, как угорелое. Твое время танцевать здесь голой и свободной почти закончилось, любовь моя. Она поворачивается ко мне лицом, раздвигая ноги. Ее складки призывно набухли.
Раздевайся,командует она глубоким шелковым голосом, совершенно не подозревая, насколько обворожительно он звучит, отдавая приказы, когда ее половые губы так выступают, и насколько мало времени осталось ей играть, поддразнивать меня. Она все, что я когда-либо хотел.
Мои глаза ни на минуту не оставляют ее, я скидываю одежду в два раза быстрее, чем обычно. Она кружиться, демонстрируя умелые танцевальные движения, как заядлый танцор, толкая меня на диван, двигаясь ко мне задом с широко разведенными бедрами, она хочет приблизить свою текущую киску к моему рту. Я наблюдаю, как она нависает надо мной, опухшие губы блестят от естественной сексуальной потребности, ее вход просится, чтобы его заполнили.
Словно голодный мужчина, я рывком поднимаю голову вверх, встречая ее киску на своем пути. Она упирается ладонями мне в бедра, наклоняется и опускает теплый рот на мой напряженный член. Капельки пота с ее сосков падает мне на кожу.
Я слышу, как бьется ее сердце, как ее дыхание становится рваным от возбуждения. Я лижу и сосу, и трахаю языком, пока она не кончает с такой силой, которая заставляет трепетать и сжиматься ее половые губы.
Я раздвигаю по шире свои ноги и смотрю на нее. Ее великолепные волосы разметались по всему дивану. Медленно я перевожу взгляд на ее киску, открытую и готовую для меня, и чувствую какое-то дикое, безжалостное, примитивное желание обладать и клеймить ее. Я хочу отметить ее, как свою. Если бы я находился в одном из этих племен, где мужчины метят своих женщин татуировками, как свою собственность, я бы пометил все ее тело, чтобы никто не перепутал, что это мое.
Поставив руки с обеих сторон, я вхожу в нее. Ее рот открывается в беззвучном О, мне доставляет огромное удовольствие видеть, как толстая, грибовидная головка моего члена растягивает его и исчезает в нем. Она с отчаянием пытается сжать свои ноги вокруг моих бедер, чтобы удержать меня на месте. Сама идея ее подо мной, беспомощно глотающей мой член, возбуждает меня до безумия, и я жестко глубоко двигаюсь, трахая, все ее тело вздрагивает и подпрыгивает, пока я не взрываюсь внутри нее.
Несколько секунд я остаюсь в ней, пока она не глотает все, что я смог дать. Все это время я чувствую, будто она является частью меняя чувствую биение ее сердца, как течет кровь по ее венам, жар ее тела, поднимающийся от кожи, как поднимается и опускается ее грудь. Ощущение незнакомое, но удивительно прекрасное. Потом я долго смотрю на луну в окне, холодный синий свет от которой передвигается у нее по щеке. Я хочу защитить ее от всего, что может ее обидеть.
«Как я мог быть таким глупым, думая,
Что смогу поймать бабочку?»
«Бабочки», Шив Кумар Баталви
13. Лили
В полдень я беру такси и направляюсь в Индийский ресторан в Ноттинг-Хилл. Я захожу в ресторан, даю официанту двадцать фунтов, и он с радостью провожает меня к черному входу. Я быстро иду по противоположной улице, поворачиваю налево и двигаюсь вверх к автостоянке. Нажимая пульт, вижу, как мигает фарами машина, открываю.
Я доезжаю до конспиративной квартиры, нахожу место для парковки, оплачиваю и выхожу, поставив на сигнализацию автомобиль. Дом небольшой из шести квартир на тихой улице. Сейчас время ланча и никого в округе нет. Я вхожу с улицы в парадный вход и поднимаюсь быстро на второй этаж. Сердце так колотиться, но я не чувствую паники. Знаю, я не делаю ничего плохого. Мне кажется, что я более ошеломлена, чем испытываю какие-то другие эмоции.
Я проверяю спрятанное записывающее устройство (вроде все нормально) поворачиваю ключ в двери и открываю. Мне тут же ударяет в нос сильный, неприятный запах дыма от сигар. Как только закрываю дверь, вижу из прихожей развалившегося на диване, с ногами на журнальном столике, сержанта-детектива Миллса. Он курит сигару, держа в руке большой бокал с бренди.
Кинув взгляд на кончик сигары, он говорит:
Ты опоздала.
Я смотрю на часы.
Всего лишь на минутку, сэр.
В дальнейшем приходи раньше. Я занятой человек,он снисходительно показывает пальцем на диван, стоящий напротив него.Садись.Даже за пределами офиса, его высокомерие просто зашкаливает. Я слышала, что он вроде бы женат, но я не могу представить эту многострадальную жену, сидящую дома и ожидающую его. Но в данный момент я подчиняюсь ему.
Ну, давай на чистоту, что у тебя есть для меня по поводу Идена?
По дороге сюда я обдумывала всевозможные варианты, как смогла бы Миллса подвести к возникшей проблеме, но столкнувшись с ним лицом к лицу, весь мой разработанный план канул в лета, поэтому я просто ляпаю совершенно прямо:
Информация не касается Джека, сэр. Она касается Робина.
Миллс опасно щуриться. Он осторожно кладет сигару в пепельницу и сурово спрашивает:
Это какая-то бредовая шутка, Стром?
Я сохраняю полное спокойствие.
Боюсь, что нет, сэр. У меня есть информация, что Робин замечен в клубе Пилкингтона, и мне кажется, что он работает на них.
Ты хочешь меня убедить, своим дословным смехотворным обвинением?его сарказм и раздражение налицо. Он поднимается и огибает диван.
Я доверяю источнику, сэр.
Я буду судить об этом. Бл*дь, кто твой источник?
Танцовщица из клуба. Она видела Робина Сондерса и Томмивторого человека после Билли Джо Пилкингтона, вместе в клубе несколько раз. Это весьма превышает нормы поведения и должно быть расследовано.
Танцовщица?усмехается он.
Я сглатываю и остаюсь сидеть совершенно прямо.
Мой долг донести любую информацию, которую я обнаружила, чтобы предотвратить любое планируемое преступление.
Робин может посещать любой чертовый клуб, который захочет. Это не противоречит закону.
Я начинаю краснеть.
Мой инстинкт подсказывает мне, что происходит что еще, сэр. Танцовщица выдала несколько серьезных обвинений. Девушка, с которой он вышел из клуба, пропала.
Ты думаешь, я собираюсь поверить слову какого-то анонима, никудышной стриптизерши, в противовес одному из моих лучших людей? Ты и Иден сварганили эти небылицы, чтобы прикрыть свой зад?
Это несправедливо, сэр,резко отвечаю я.Я следую вашим инструкциям, в соответствии с договором. Никто, даже Джек Иден, не знает о нашей договоренности.
Я не могу поверить, что ты притащила меня сюда, чтобы рассказать эти сплетни.
У вас имеется магический хрустальный шар, сэр? Вы точно знаете, что происходит все время, и вы никогда ни в чем не ошибаетесь?
Он смотрит на меня предостерегающе.
Следи за выражениями, Стром, я твой командир.
Но на данный момент мне по большому счету наплевать. Он просто хвастун. И меня совершенно не волнует, потеряю я работу в полиции или нет.
Мне просто любопытно, сэр, почему вы совершенно не заинтересованы в Робине, который возможно имеет определенные связи с известными гангстерами.
На что ты намекаешь, Стром?Миллс внезапно в упор смотрит на меня. Его лицо выглядит так, словно он готов взорваться в любую минуту, вены на шеи вздулись от напряжения.
Я по-прежнему внешне выгляжу совершенно спокойной и с улыбкой говорю:
Я уверена, что дедуктивным методом вы сможете понять это, сэр.
От моего сарказма лицо его покрывается пятнами, он в ярости. Он тычет пальцем прямо мне в лицо.
Я бы советовал тебе выбирать выражения и быть крайне осторожной, ты ходишь по очень тонкому льду.
Я вас не боюсь. Я не сделала ничего плохого. Да, с моей стороны было ошибкой спать со своей целью, я признаю, поэтому решила уйти в отставку.
Внезапно, словно вспышка молнии, на меня нисходит озарение. Я теперь настолько четко вижу всю картину, и ту главную деталь, которая постоянно ускользала от меня все это время, которую я все время упускала. Я смотрю на Миллса потрясенными глазами. Все мое внимание приковано к нему, одновременно я испытываю страх, и сама себе не верю, и шепотом спрашиваю:
Вы не проявили ни капли любопытства и удивления по поводу груза, который должен прийти шестнадцатого. Вы знали о нем еще до того, как я рассказала вам, не так ли?
Он вздыхает.
Глупая, тупая сучка. Все, что от тебя требовалось это раздвинуть свои гребаные ноги и отвлечь Идена, пока мы реализовывали бы наши планы. Но ты не могла просто так сделать это, не так ли? Конечно, нет, ты должна была поиграть в мисс Марпл, засовывая свой чертовый нос туда, куда тебе совершенно не следовало его сувать.
Вдруг я испытываю страх. Потому что на самом деле бегала, играла в детектива, не имея ни малейшего представления, что происходит в реальности. Джек не является гангстером. Скорее этот мужчина является им. Я вижу это по его холодным, безжалостным глазам.
Дверь. Я должна добраться до двери.
Я не собираюсь это выслушать,спокойно говорю я, насколько могу управлять своим голосом, поднимаюсь и иду к двери. Мои колени так сильно дрожат, боюсь, что не доберусь до двери. Уже почти рядом. Я у двери... но прежде, чем я тяну за ручку и открываю ее, Миллс хлопает по ней рукой.
Я отпрыгиваю, как испуганная кошка, хрипло вскрикивая.
Ты еще не уволена,шепчет он мне на ухо, и я чувствую ужас от его слов, ползущий по спине. Он улыбается, холодок пробегает у меня по позвоночнику. В его улыбке есть что-то по-настоящему леденящее душу и пугающее. Этого мужчину невозможно узнать, он стал совершенно другим. Не могу поверить, что это один и тот же человек.
Вернись на свое место. Я еще не закончил с тобой.
Он больше шести футов, плюс шестнадцать стоунов (англ. мера веса 6,35 кг), поэтому мой мозг быстро принимает решение, что лучше успокоить его, пока я не придумаю, что мне делать дальше. Я сажусь, сложив руки на коленях, и наблюдаю за ним, напуганная до глубины души. Он подходит к окну, достает свой мобильный телефон, висящий на ремне в чехле и начинает нажимать кнопки. Пока он ожидает ответа, не спускает с меня глаз. Я подумываю рвануть к двери, но понимаю, что не сделаю этого, поскольку он слишком быстрый и слишком опасный.
Все произошло намного быстрее, чем ожидалось,говорит он в трубку.Мне необходима помощь причем быстро.Пауза.Нет, устранения целесообразности в этот раз.Он опять кого-то слушает.Да. Прямо сейчас! Не забудь постучать три раза, чтобы я понял, что это ты и не застрелил тебя по ошибке.Смеется он.
Боже мой! Боже мой. Ямертвая женщина... я уже выкопала себе могилу, когда так старательно пыталась отделаться о хвоста Джека. Если Миллс завершит начатое, то я исчезну без следа. Я думаю о Джеке и о том, что он для меня значит... Бог ты мой! Он никогда не узнает, что я люблю его всем сердцем. О Боже! Я была такой глупой, сотворив такой ужасный беспорядок.
Миллс завершает вызов.
Мне необходимо подумать. Я начинаю понимать, что теряю контроль и у меня может начаться истерика. Мой мозг пытается проанализировать ситуацию. Кому он звонил? Робину? Или, может быть, Томми Сондерсу?
Кому вы только что звонили?спрашиваю я.
Это должно волновать тебя меньше всего, по сравнению с тем, о чем тебе следует думать, Лили.
Мое имя, произнесенное им, вызывает у меня тошноту в желудке.
Вы не должны от меня избавляться. Меня можно просто уволить из полиции. Просто отпустите меня, и вы никогда не увидите меня снова. Умоляю вас,причитаю я. У него на лице появляется выражением крайнего отвращения, знаю я выгляжу жалко и говорю канючившим голосом, но я не хочу умирать. Я хочу жить, хочу быть рядом с мужчиной, которого люблю и видеть, как растут и играют наши дети, похожие на Джека, такие же прекрасные.
Не будь дурой, Лили. Мы оба прекрасно понимает, что это невозможно. Слишком многое поставлено на карту и много заинтересованных сторон.
Беспомощные и испуганные слезы текут у меня по лицу. Я на само деле начинаю плакать.
Ладно, я отпущу тебя.
Я останавливаюсь плакать и смотрю на него. Он играет со мной в игры.
Вы собираетесь отпустить меня?понимаю, что это полный бред, но я все равно спрашиваю с надеждой.
Да, если ты позвонишь Джеку и попросишь его прийти сюда,.. сейчас. Ты мне не нужна.
Странное спокойствие нахлынывает на меня. У него нет не единого шанса, что сможет убедить меня сделать это. «Я никогда не причиню тебе боль, Джек. Не предумышленно, уж точно».
Я предпочла бы умереть, чем сделать это.
Миллс разражается каким-то странным смехом, похожим на демонический, у меня волоски встают дыбом на руках.
Забавно,говорит он, потирая руки.Мне придется позвонить ему самому.
У вас нет его номера.
Нет, но он есть у тебя.
Я никогда не дам вам его.
Он начинает подходить ко мне. Я на негнущихся ногах отхожу от него со страхом. Когда остается около двух шагов он вытаскивает из кармана пиджака пистолет и спокойно прикручивает к нему глушитель, прислоняет холодный металл к моей щеке. Я невольно вскрикиваю.
Скажи,приказывает он. Застыв я смотрю на него в ужасе.
Скажи мне, или я вышибу тебе мозги.
Нет.
Он размахивается и дулом пистолета ударяет меня по виску. Удар такой сильный, что я лечу с кресла на пол, адская боль взрывается в голове. Я лежу, распластавшись, оглушенная под журнальным столиком, он вырывает из моих сжатых рук сумочку. Сквозь туман боли я вижу, что он роется в ней, желая найти телефон. Я пытаюсь встать, но он опускает мне на грудь ботинок, надовив, и улыбается, глядя на меня сверху вниз.
Теплая кровь ручейком стекает у меня по щеке. Я начинаю лепетать, умоляя его:
Нет, пожалуйста. Не зовите его сюда. Оставьте его в покое.
Он отходит от меня с моим телефоном. Я чувствую, как начинаю терять сознание, но пытаюсь удержаться из последних сил, потому что должна оставаться в сознании несмотря ни на что. Во что бы то ни стало, я должна предупредить Джека, даже если это последнее, что я сделаю в своей жизни. Я слышу, как он что-то говорит, но ни слова не могу произнести через мучительную боль. Миллс возвращается ко мне.
Он стоит надо мной и спокойно надавливает носком ботинка на мой раненный висок.
Я кричу в ответ.
Этого доказательства достаточно для тебя, или мне еще причинить ей боль?спрашивает он в трубку. Я сжимаю зубы, чтобы удержаться от слез и стараюсь прислушаться к разговору Миллса.Правильно. Достань ключ из-под коврика и входи. Не пытайся ничего предпринимать или кого-то привести с собой, иначе ты придешь как раз вовремя, когда я вышибу ей мозги.
Миллс отключается и бросает мне телефон. Затем он идет к бару и наливает себе еще бренди, садится в свое кресло и повторно зажигает сигару. Он кладет пистолет на колени и поднимает ноги на кофейный столик. Он занял точно такое же положение, когда я вошла. Я прикладываю руку к пульсирующему виску и вспоминаю о своем записывающем устройстве. Все равно даже если я не останусь в живых, мне нужна его исповедь, записанная на диктофон. Возможно кто-нибудь найдет ее и прижмет этого продажного подонка.
Почему?спрашиваю я.Зачем тебе нужен Джек?
Он делает еще один глоток бренди.
Зачем? А почему бы и нет, Стром? Территории... деньги... власть... и гангстеры, которых я смогу контролировать.
Гангстеры, которых вы сможете контролировать?повторяю я.
Он лениво наблюдает за поднимающемся дымом от сигары.
Видишь ли, Лили, основная проблема в Идене. Он гребаный динозавр, последний из могикан, и просто таким, как он, нет места в этой индустрии.
Он делает затяжку, выдувает струйку дыма и смотрит на меня темными, совершенно лишенными эмоций глазами.
Люди, с которыми я работаю, не могут поиметь определенные участки элитной недвижимости, потому что она находится в руках кого-то вроде него. Создав клубы, которые являются законным бизнесом, он сдерживает прогресс.
Я с недоверием спрашиваю:
Вы хотите сказать, что Джек говорил мне правду! Он на самом деле не гангстер?
Гангстер?он начинает смеяться.Он, бл*дь, для этого слишком тупой. Взяв руководство его клубов, они сразу же превратятся в такие, какие и должны быть. С правильно работающими девушками, и нашей собственной службой безопасности, которая будет контролировать приток наркотиков, и успех будет обеспечен.Он пожимает плечами.У меня был другой план захвата, но благодаря твоему вмешательству, ты ускорила весь процесс. После сегодняшнего дня мы получим все.
А как вы планируете выбраться? Вы не можете просто сделать так, что я и Джек исчезнем. Будет же видео, как я и Джек приходили сюда, полиция будет задавать вопросы, которые выведут к вам.
Миллс качает головой.
Моя дорогая, наивная Лили. Все будет у меня и моей команды, поэтому кто будет что выяснять. Все настолько просто и понятно. Скорее всего ты обнаружила след наркотиков, пришла сюда, чтобы передать мне информацию. Твой криминальный авторитет-муж последовал за тобой, завязалась перестрелка между ним, моим помощником и мной. Иден умер. К сожалению, ты, Стром, тоже. С честью, при исполнении служебных обязанностей. Настоящий полицейский героизм. Такая молодая и красиваяпосмертные документы воздадут тебе все почести. Мы дадим тебе медаль «За выдающиеся заслуги» или что-то подобное. Твои родители будут гордиться. Общественность будет оплакивать смерть храброго офицера-женщины. Очевидно, я тоже всплакну на твоих похоронах, про Идена печально известного гангстера забудут очень быстро.
Я чувствую, как мой желудок скручивается, пока слушаю его настолько уверенный рассказ по поводу моего будущего. Но когда я открываю рот, мой голос полон презрения. По крайней мере я умру, зная, что Джек не гангстер. Его подставили.
Вы, наверное, уверены, что будете отмечены наградами и выйдите в отставку с хорошей пенсией, и будете жить где-нибудь в сельской местности. Но после сегодняшнего дня единственное, что вы будете видеть, это вид изнутри камеры до скончания дней.
Он смеется.
Так любезно с твоей стороны беспокоиться о моем благополучии, в то время, когда ты уже фактически встречаешься со своим создателем,он смотрит на часы.
Придет Робин?
У меня от твоих вопросов уже голова болит, Стром. Я был бы признателен, чтобы ты помолчала, пока твой муж и мой напарник не прибудут.
Ты знаешь, что это правда
детка, я умру за тебя.
14. Джейк
Я чувствую, как вены на шее напрягаются, горло сжимается. Если, бл*дь, этот кусок собачьего дерьма причинит ей вред и, хотя бы один волос упадет с ее головы, я убью его голыми руками. Моя правая нога начинает дрожать от нервного напряжения.
Боже, за что? Почему, Лили? Почему?я со всего размаха ударяю кулаком по двери.Почему бы тебе просто не предоставить все мне, чтобы я смог сам разобраться с ним один на один?Кулак мертвеет от боли. Больэто хорошо, она помогает сконцентрироваться. Мне нужно взять себя в руки. Моя секретарша вбегает ко мне в кабинет. Смотрит на меня дикими глазами, потому что она никогда не видела меня таким.
Я поднимаю ладони вверх.
Хотите, чтобы я что-нибудь сделала?спрашивает она, пребывая в полном шоке.
Я не могу вымолвить ни слова, потому что не доверяю своему голосу. Я отрицательно качаю головой и спокойно выхожу через открытую дверь. Я мчусь домой в состоянии полнейшего возбуждение, не снижая скорости даже на красный свет, сколько бы не попалось светофоров. Со всех сторон слышу гудки машин, только усиливающие мое чувство паники. На перекрестке я резко выворачиваю руль.
Черт побери тебя, Лили, даешь обещания, но не сдерживаешь их.
Я распахиваю входную дверь и бегу к сейфу. Ледяная рука в груди, словно сжимает мне сердце. Я так зол, что могу убить кого-нибудь. Я достаю пистолет, именно тот, который я так надеялся, что больше не будет необходимости его вытаскивать на свет. Потому что прекрасно понимаю, если пистолет находится у меня в руке, значит вопрос касается жизни и смерти, и вот этот час настал. Я загружаю патроны, движения точные и уверенные. Это как езда на велосипеде, научившись раз, никогда уже не забудешь. Засовываю за пояс, и прикрепляю еще один, резервный 9-миллеметрровый, к правой лодыжке на липучке, выбегаю к своей машине.
Я ввожу адрес в навигационную систему. Двадцать три минуты! Слишком долго понадобиться мне времени, чтобы добраться до нее. Я приказываю себе успокоиться, но в результате веду машину, словно ненормальный, вдавливая полностью педаль газа, даже когда не стоит этого делать, но все равно я еду именно так. Я понимаю, что Лили заложница, причем на полном серьезе, но я также понимаю, что он нацеливается на меня. Она всего лишь приманка. И он не будет трогать заложника, до тех пор, пока не получит то, чего хочет.
В данном случае, меня.
Я сворачиваю на нужную улицу, адреналин пронизывает меня насквозь. Выключаю двигатель и быстро осматриваюсь по сторонам. Все кажется тихо. Выхожу из машины и быстро незамеченный никем поднимаюсь к парадному входу. Нажимаю на домофон согласно инструкции. Кто-то открывает мне дверь. Оказавшись в тускло освещенном фойе, передо мнойлестница, ведущая к квартире наверху. Я прислушиваюсь. Ничего. Вытаскиваю пистолет и поднимаюсь по лестнице. Сердце колотится так громко, что я слышу его гулкий стук в этой тишине лестничной площадки.
Я обнаруживаю ключ под ковриком, вставляю в замок и толкаю дверь. Она настежь открывается, и моему взору предстоет Лили, лежащая на полу и крупный мужчина, стоящий над ней. Его пистолет направлен ей в голову, ее лицо белое, как мел со следами крови. Я испытываю шок.
Уходи. Не входи. Он убьет нас обоих, если ты войдешь,кричит она.
Я пришел за тобой, и я бл*дь не уйду без тебя.
Брось пистолет, Иден, или я клянусь, размозжу ей мозги прямо сейчас.
Выстрелишь в нее, и ты труп.
Но она тоже умрет. Ты хочешь рискнуть?
Я вижу, что у этого мужчины совершенно мертвые глаза, онпсихопат. Он не будет задумываться дважды о выполнении своей угрозы. Но я не отдам пистолет, иначе Лили и я уж точно будем мертвы. У меня возникают две мысли. Он совершенно спокоен, но долго ли он будет находиться в таком состоянии. Похоже, что это мой единственный шанс. Мое самое большое желание, отвлечь угрожающего мудака, и заставить его выстрелить в меня, это рискованно, но мне необходимо получить возможность, когда он раскроется четкого выстрела, чтобы покончить с ним. Я ныряю вниз на пол и перекатываюсь, крутясь, и в конечном счете врезаюсь в торшер, который падает на пол. Я делаю стремительный выпад для защиты корпуса.
Я вижу его глаза, они горят лихорадочным бешенным огнем, лицо искажено. Он с яростью ревет, поворачиваясь ко мне и начинает палить. Выстрелы сыпятся один за другим, быстро. Я получаю пулю в грудь, раздирающую мои мышцы и сухожилия, отдавая ледяной болью в спину. Ледяная боль заполняет раненную грудь, а потом что-то ударяет меня по голове, заставляя сконцентрироваться. Господи... Я вытягиваю руку, все еще удерживающую пистолет, и нажимаю на курок.
Он даже не понял, что в него попала пуля в самое горло. Горло взрывается, разбрызгивая алую кровь на стены, он опускается на пол, пытаясь зажать свое истерзанное кровоточащее горло, издавая хрипы в агонии. Он весь покрыт брызгами крови и начинает дергаться. Потом наступает жуткая тишина. Он мертв. Я слышу всхлипы, перемешанные с воплем ужаса, шелест ткани. Лили подползает ко мне.
В груди какая-то леденящая пульсирующая боль, но я внезапно вдруг становлюсь совершенно спокойным и безмятежным, словно вхожу в транс. Словно я наблюдаю за происходящим со стороны, причем совершенно спокойно, я бы даже сказал, умиротворенно за происходящим хаосом. Я нахожусь в полном спокойствии с миром. Возможно, я умираю. Господи, это был бы полный облом. Но по крайней мере я сделал то, что хотел. Лили надо мной стоит на коленях и плачет, я чувствую, как ее слезы скатываются мне на лицо. Моя голова, словно объята огнем, и я ощущаю, как кровь выливается из меня причем очень быстро. Я стараюсь не обращать на это внимания, но чувствую слабость.
Это все полностью моя вина. Прости. Мне так жаль. Я люблю тебя,рыдает она.Я так люблю тебя, Джек.
Какая-то часть меня начинает улыбаться ее словам. Да, я тоже, детка так люблю тебя, как безумный.
Я пытаюсь сказать ей это, но мои легкие заполнены жидкостью, и в этом состоянии на грани, я не могу ничего сказать. Я пытаюсь сжать ее руку, но у меня не хватает сил.
Она начинает трясти меня за плечо. Ох, черт побери, Лили, прояви хоть немного уважения. Я хочу пошутить и сказать ей все это, что умираю здесь, а она так себя ведет, но мои губы отказываются двигаться. Господи, я даже не в состоянии как следует сфокусировать на ней глаза. Меня обволакивает словно туман. Но я пытаюсь не сдаваться, я яростно пытаюсь бороться, чтобы он не смог поглотить меня.