Мы все, прихватив рюкзаки и пакеты с завтраками, побежали к Баклажану, держа над собой зонты (Дворецкий купил четыре новых, все черные).
Ну ладно, пускай он привычен к битвам и все такое. Но и я могу привыкнуть. Как-никак мой отецофицер армии США. Капитан.
И поэтому я оставил свой завтрак на кухонном столе. И свой сладкий чай с молоком тоже.
Восстания начинаются с мелочей.
Пока мы ехали в школу, Дворецкиймистер Боулз-Фицпатрикдаже не заметил, что моего пакета с завтраком не хватает. И, когда я вылез из машины, тоже не заметил. «Принимайте обдуманные решения и помните, кто вы». И даже когда я помахал рукой и пошел к школе, не заметил.
А когда миссис Хокнет спросила, где мой завтрак, я сказал: «Дома забыл, но со мной поделится Билли Кольт, потому что за вчерашнее с него причитается».
Ничего с меня за вчерашнее не причитается, сказал Билли Кольт.
Причитается. За вчерашнее.
Это насчет твоего дворецкого? спросил он.
Хочешь, я ему передам, что ты назвал его серийным убийцей?
Серийным убийцей я его не называл. Сказал только, что он на серийного убийцу похож.
Думаешь, серийный убийца станет в тонкостях твоих слов разбираться?
И Билли Кольт сказал, что поделится со мной. А потом мы переключились на сочинения, и миссис Хокнет пробежала их все своим учительским взглядом, острым, как лазер, и выбрала три, чтобы прочитать вслух всему классу. И едва она сказала, что прочитает их вслух, я догадался, что она прочтет мое, ведь Дворецкий заставил меня переделывать сочинение четыре разапомните? а кто еще из шестиклассников стал бы переделывать? И она прочла сочинение Патти Троубридж про ферму амишей в Пенсильвании, и сочинение Дженнифер Уошбёрн про Чикагский Аквариум, а потом прочитала о том, как я был в парке Свободы в Нью-Йорке, и было туманно, сыро и холодно, и нам почти ничего не было видно, а потом с реки подул ветер, и туман вдруг развеялся, и мы увидели место, где раньше был Всемирный торговый центр, и ощущение было щемящее (это слово мне посоветовал Дворецкий).
Наверно, теперь вам понятно, что Дворецкийне серийный убийца: он-то в тонкостях слов разбирается.
Прекрасное выразительное описание с глубоким подтекстом, сказала миссис Хокнет.
Прекрасное выразительное описание с глубоким подтекстом, шепнул мне Билли Кольт: наверно, от досады, что ему придется поделиться завтраком.
Замолкни, сказал я.
А потом миссис Хокнет опять задала нам написать сочинение из одного абзаца на тему «Моя комната».
У вас один абзац, чтобы рассказать что-нибудь о себе. Причем рассказать не впрямую, а намеками, вкладывая в свои слова подтекст.
Ты все так выразительно описываешь с глубоким подтекстом, шепнул Билли Кольт.
Замолкни, сказал я. Всерьез предупреждаю.
Миссис Хокнет велела приступать к работе.
Из классной комнаты мы пошли на естествознание к миссис Врубель, где начали изучать ионыназвание занудное и тема действительно занудная, а потомна физкультуру, причем вся физкультура состояла в том, что Крозоска заставил нас вытащить со склада во двор все матыпусть проветрятся. Дешевая рабочая сила, ребята, сказал он. Дешевая рабочая сила. Мы не стали ныть, но только потому, что знали: волочь маты обратно будем не мы, а те, у кого физра сегодня седьмым уроком.
Но когда перетаскиваешь маты, недолго проголодаться, и, дожидаясь большой перемены, я надеялся только на то, что родители Билли Кольта на завтрак не поскупились.
А оказалось, это неважно.
В столовой все толпились вокруг одного стола, и кто-то, увидев нас, заорал: «Вон он идет!», и все обернулись на меня посмотреть. Можете вообразить, как это было странножуть. Но тут все расступились, и я увидел, в чем штука.
Длинный стол был застелен с одного конца белой льняной скатертью. На белой льняной скатерти стояла фарфоровая тарелка, белая, с тонким золотым ободком. Справа от тарелки на белой льняной салфетке лежали нож и ложка. Слевадве вилки. Чуть подальше была стеклянная мисочка с фруктовым ассорти, еще одна стеклянная мисочка с салатом и два маленьких графинас оливковым маслом и с уксусом. На тарелке лежала куриная грудка с гарниром из карликовой моркови и грибов. И с петрушкой. На другой белой фарфоровой тарелкедымящиеся гренки с чесноком. Тут же была бутылка газировкибери и наливай в уже приготовленный стакан со льдом. И фарфоровая чашка, а в чашке горячий сладкий чай с молоком. А перед всем этимбелая табличка с замысловатой черной надписью «Молодой господин Картер Джонс».
Ни фига себе, сказал Билли Кольт. А можно ты завтра со мной поделишься?
Все, этот Дворецкий достал меня хуже геморроя. Намного хуже.
Я подумал, что мне и вправду надо быть начеку.
Что бы это ни значило.
5Питч
Питчосновная игровая площадка между калитками. Ее длинадвадцать два ярда. На питче должен происходить весь поединок между боулером и бетсменами.
В тот вечер мама сразу после ужина пошла спать, а я засел за сочинение «Моя комната»: объемодин абзац, задачарассказать миссис Хокнет что-нибудь о себе не впрямую, а намеками.
К тому времени, когда Дворецкий помог Эмили прочесть сказку про зайку, который дом себе искал, и еще одну, про зайку в золотых туфельках, и две главы еще одной, про зайку по имени Эдвард, ну вы уже поняли принцип отбора, да? я усыпал весь пол скомканными листками, и Дворецкий увидел это из коридора, когда Шарли потащила его смотреть свои книжки. Я слышал за стеной их разговор. Дворецкий спросил: «Вам нравится Э. Несбит?», а Шарли переспросила: «Кто-кто?», а Дворецкий сказал: «Нам следует зайти в библиотеку. А теперь перейдем к умножению на одиннадцать и двенадцать» Когда с умножением на одиннадцать и двенадцать было покончено, теперь уже Энни потащила Дворецкого в свою комнату практиковаться в правописании слов, которые начинаются на «пр-», и Дворецкий, проходя по коридору, увидел горы скомканных листков и покачал головой.
Я слышал, как они занимались, и, когда Энни превосходно проявила себя в правописании практически всех английских слов на «пр-», Дворецкий предложил, чтобы теперь она сама, проверяя себя прилежно и прагматично, проработала список слов, и потом зашел в мою комнату, где из комков бумаги уже нагромоздился горный ландшафт.
Похоже, ваш прогресс прервался, сказал он.
Перестаньте, сказал я.
Виноват.
Он взял наугад скомканный листок, расправил.
Я в таких делах не силен, сказал я.
Дворецкий кивнул.
И вообще, кто задает на первой же неделе какую-то дурацкую домашку? Только в нашей дурацкой школе.
Дворецкий скомкал расправленный листок. Подобрал с пола другой, прочел, скомкал.
Кто задает? Учителя, старающиеся чему-то научить учеников, сказал он. Вам задали написать о выходках пестро разряженных персонажей, таких могущественных, что это просто нелепо?
Мне задали написать про мою комнату. Я пишу об этих постерах. И я показал на них рукой.
Дворецкий снова кивнул.
Для сочинения этот предмет куда пристойнее, чем завалы невыстиранной одежды, а их вы попозже устраните. Но ваши предложенияпример пустословия. Если бы вы предпочли лаконичность и предваряли сказуемые чем-то похожим на подлежащее
Вы опять
Виноват. Позвольте спросить: возможно, вашу учительницу больше заинтересуют подробности, которые что-то говорят о вас самом, молодой господин Джонс?
Они самые. Мне задали описать, как моя комната что-то говорит обо мне.
И поэтому вы пишете о супергероях?
Угу.
В таком случае, сказал Дворецкий, вы, возможно, могли бы начать с этого.
И показал на фото моего отца, капитана Джексона Джонатана Джонса, на фоне американского флага.
Или с этого. И он показал на берет, который отец носил во время своей первой командировки в Ирак.
Или с этого. И он показал на тактические очки: в их оправе до сих пор застрял песок Афганистана.
Ину что ж я как дурак, как дурак, как дуракя почувствовал, что на глазада что ж я как дурак, как дурак, как дуракнабежала какая-то дурацкая соленая вода.
Напишите первую фразу, сказал Дворецкий.
Я написал.
Позвольте, сказал он и протянул руку. Взял бумагу. Прочел. Прочел второй разтеперь вслух.
Неторопливо прочел вслух: «Мой отец на другом конце света, но в моей комнате он повсюду».
Дворецкий положил этот листок обратно на мой стол.
И сказал:
Даю прогноз: это начало не повторит прискорбную судьбу своих предшественников.
И ушел.
Он оказался прав.
В общем, на следующий день я не забыл завтрак дома.
Просто решиллучше быть начеку.
Но Билли Кольт остался недоволен.
Значит, Дворецкий сегодня не
Нет, сказал я.
И на завтрак не бу
Нет, сказал я.
Свинья ты, сказал он.
Но на большой перемене я обнаружил в пакете столько еды, что можно было и с Билли Кольтом поделиться. Казалось, Дворецкий специально рассчитал на двоих: два сандвича с козьим сыром, два вареных яйца, восемь кусочков нарезанной моркови и четыре маленькие плюшки с изюмом.
Спасибо твоему дворецкомутак и передай, сказал Билли Кольт. Если мне правильно послышалось. Он ведь говорил с набитым ртом.
А миссис Хокнет? Она сказала про мое сочинение: выразительное описание с глубоким подтекстом.
Очень глубоким.
И еще сказала, что мне стоило бы послать его отцу по электронной почте.
Я решил, что так и сделаю.
В пятницу Дворецкий приехал за всеми нами в школу на Баклажане, но на этот развпервыемамы с ним не было.
Ваша матушка, сказал Дворецкий, провожает джип в последний путь.
Как это? спросила Эмили.
Это значит, что джип сд умер, сказала Энни.
Джипы не умирают, сказала Эмили.
Совершенно верно, они не умирают, сказал Дворецкий. Но они когда-нибудь приходят в негодность. Что ж, поскольку сегодня пятница и уже четвертый час пополудни, рискну предположить, что мы могли бы по пути вас кое-чем порадовать.
Порадовать? переспросила Эмили.
Да, сказал Дворецкий. Начнем с мисс Эмили и мисс Шарлотты.
Эмили и Шарли заулыбалисьтак они улыбаются, когда зазнаются, и тогда они хуже геморроя. Но они слегка поникли, когда мы подъехали к библиотеке и взяли для них на дом книжки Э. Несбит.
А что значит «Э»? спросила Шарли.
Экстраординарная, сказал Дворецкий. Теперь очередь мисс Энн.
Энни не заулыбалась улыбкой зазнайки, но тоже слегка поникла, когда мы подъехали к «Музыкальному магазину Мэделайн» и Дворецкий купил ей метроном.
Метрономкакая от него радость? сказала она.
Радость, а заодно пользадля всех нас, сказал Дворецкий. Ценно помнить, что ритм, если его прилежно придерживаться, тут он оглянулся на меня, а я покачал головой, важен во всех областях жизни, но прежде всего в музыке.
Спасибо, сказала Энни, но без особого восторга.
А теперь молодой господин Джонс, сказал Дворецкий.
Если честно, когда мы подъехали к «Мэрисвиллскому миру спорттоваров», мои перспективы выглядели намного заманчивее, чем какие-то там книжки Э. Несбит и метрономы.
Сами понимаете, «Мир спорттоваров» Звучит выразительно, и подтекст глубокий.
Дворецкий велел нам подождать в машине, пока он наводит справки о товаре, заказанном по каталогу. И мы подождали, и я сказал Энни, что «заказанный по каталогу» тоже звучит выразительно и подтекст глубокий.
По-моему, Энни сделала над собой большое усилие, чтобы меня не возненавидеть.
Но когда Дворецкий вернулся, в руках у него было что-то длинное, с одной стороны плоское, с другой выпуклое, и никто из нас не смог догадаться, что это такое.
Почти все жители нашей планеты, сказал Дворецкий, за огорчительным исключением граждан ряда не самых цивилизованных стран, мигом узнали бы в этом предмете биту.
Это не бита, сказал я.
Что и требовалось доказать. Молодой господин Джонс, именно эта вещь называется «бита» во всех частях света, где ценят изящество, где чтят коллективную память, где преобладают воспитанные люди.
А мы разве невоспитанные? сказал я.
Молодой господин Джонс, вчера вечером вы окунули в кока-колу свой шоколадный донат в шоколадной глазури.
Шоколадные донаты в шоколадной глазури только так и едят, сказал я. По всей видимости.
И, если бы я не вмешался, соломинка, торчавшая из вашего стакана с шоколадной кока-колой, вонзилась бы в вашу левую ноздрю.
Это датак все и было.
Он протянул мне биту.
Вы взяли ее не за тот конец, молодой господин Джонс.
Я взял ее за другой конец.
А веревку надо снять?
Во-первых, это шнур. Во-вторых, нет, не надо.
Я осмотрел биту.
А в бейсбол ей играть можно?
Только если вы дикарь.
А в какую же игру можно?
Дворецкий прижмурил глаза. На его губах появилась улыбка. И он сказал, словно погрузившись в транс:
В самую красивую и благородную из всех игр, которые изобрело или когда-либо изобретет человечество.
Я снова осмотрел биту.
Стопудово.
Как вы должны помнить, молодой господин Джонс, насмешканизшая форма остроумия. Но насмешки над крикетом равносильны святотатству, и в моем присутствии их не будет.
По его голосу я понял: он не шутит.
Ну а из какого она дерева? спросил я, хотя вообще-то мне было без разницы.
Из ивы, сказал Дворецкий. И сегодня вечером вы ее обстучите.
И если вы не знаете, что такое «обстукивать», то вы, по всей видимости, никогда не держали в руках новую крикетную биту, и дворецкий не вручал вам бутылочку с олифой и чистую тряпку, и вы не натирали биту маслом: натираешь, натираешь, натираешь, а дворецкий смотрит и показывает тебе жестами, как это полагается делать, так, как он сам, наверное, делал в детстве, и, наверное, ему хочется отобрать у тебя биту и все сделать самому. А потом колотишь по бите крикетным мячом со всех сторон, чтобы дерево загрубело. Дворецкий говорил так, словно это типа такой обряд посвящения и я должен через него пройти.
Но знаете, что я вам скажу? Я думал не о том, что это типа обряд.
А о том, как бы он понравился моему брату Карриэру.
Карриэр заляпал бы всю комнату олифой, но ох как бы ему понравилось обстукивать биту.
Между прочим, в тот день после большой перемены я зашел в школьную библиотеку и отправил отцу по электронной почте свое сочинениевыразительное описание с глубоким подтекстом. А после уроков опять заскочил в библиотеку и проверил свой почтовый ящик.
Но когда человек в заграничной командировке, это же дело обычное, верно? В смысле, имейл мог не дойти. Или, может быть, отец сейчас где-то на задании. Или, может быть, у них уже ночь. Или, может быть, у них чрезвычайная ситуациявсякое бывает, и база оборвала все контакты с внешним миром, потому что над ней нависла угроза.
Мало ли почему он не может мне ответить.
Мало ли почему
6Судья
Судьявысший авторитет в том, что касается честной игры, с момента, когда в начале матча капитаны бросают жребий, и вплоть до окончательного подсчета очков. Судья досконально разбирается в правилах крикета, его задачаблюсти справедливость, пристально наблюдать за происходящим на поле и хранить традиции своего вида спорта.
Когда мы подъехали к дому, мама стояла у распахнутых ворот гаража. У распахнутых ворот совершенно пустого гаража.
Значит, джип правда умер? спросила Эмили.
Боюсь, что да, сказала мама.
И что теперькупим другой?
Мама закрыла ворота, и до меня вдруг дошло.
Другого джипа не будет.
По той же причине, по которой мы так и не купили другую микроволновку, когда в старой что-то взорвалось и стекло вылетело.
По той же причине, по которой я отдал Энни свой старый велик, а новый мне до сих пор не купили.
По той же причине, по которой компьютер у нас такой старый, что в игры на нем не поиграешь; впрочем, какая разница, игр у нас тоже нету, ни одной.
По той же причине, по которой Энни, Эмили и Шарли купили новые кроссовки для школы, а мненет.
Мисс Эмили, сказал Дворецкий, в текущий период перевозить васмоя задача.
Вы каждый день будете возить нас на Баклажане?
Я буду каждый день возить вас на бентли, мисс Эмили. И так будет продолжаться, пока молодой господин Джонс не получит водительские права.