Ах, что-то долго не идет!
Вдруг приходит попадья.
Что ты долго?
Да вот я попа отправляла. Насилу отделалась.
Наконец они сели отметить свою встречу и обговорить условия.
Мы всяко с тобой пробовали, давай по-жеребячьи
Вот она и встала раком.
Ты заржи, а я тоже. Да с разбегу, говорят, так сильно захачивается.
Как только он прыгнул на нее, солдат в барабан и забил. Они из бани убежали в чем мать родила. Собрал солдат всю одежду да и покатил домой с провизией.
В БАНЕ
На празднике познакомились парень и девка. Ходили, ходили, куда пойдешь? В квартиру идти не удобно. Давай пойдем в баню от погоды, там тепло. Они не знали, что в бане спали посторонние люди, ребята. Ребята услышали, что идут влюбленные парень и девка, спрятались под полок. Те пришли, на лавку сели. Парень разделся, скинул жилетку с часами. Посидели немного.
Пойдем на полок, полежим.
Ребята затаились. Парень начал домогаться:
Давай обнимемся.
Девка:
Да ты что?
Я не буду совать туда, где ребята
Ребята на радости думают:
В нас не будут совать
Долго он ее умасливал. Она согласилась. Начал он ее еть, ей захорошело, девка и говорит:
Суй, где ребята
Ребята испугались: теперь в нас начнет
Дядя, мы не будем, не будем ничего делать, не суй ты в нас.
Они услышалии дралом! И жилетку с часами парень забыл. Ребята до утра пробыли в бане, а утром пришли на квартиру. Девка спит, они к матери:
Вот, маменька, какой переполох был, парень оставил все.
Мать осмотрела всю одежду.
Ну, мою дочь обкатывали всю ночь.
Взяла одежду в руки и давай чесать дочь.
БУРУШКО, НАДДАВАЙ
Один солдат шел со службы. Видит, избушечка небольшаяон и зашел. На столе всякие угощенья приготовлены. Солдат поел, попил да за печку спрятался, думает: «Что-то здесь не то».
Приехал архирей, а потом барышня. Разделись, архирей говорит:
По разному мы с тобой делали, а по-конски не пробовали. Давай?
Ну, давай.
Ты встань на четыре-то ноги, как лошадь.
Барыня встала на четыре ноги, архирей отошел к порогу, разбежался, заладил с разбегу да и говорит:
Вот как наш бурушко надвигает!
Солдат выскочил, палкой хлестнул архиерея по спине:
Вот как бурушку погоняют!
Архирей и барышня испугались и убежали. Солдат собрал одежду в узелок, идет в город. Зашел к купцу. Купец с ярмарки вернулся.
Пустите переночевать.
Поди там на кухню.
Купец с ярмарки приехал, гостей созвал. Пришли купцы, чиновники, и архирей пришел. Сидят пируют. Купец и говорит:
Надо солдатика позвать, не знает ли какого рассказика, побасенкичеловек бывалый.
Вот говна-то! говорит барышня купчиха.
А не твое дело.
Солдат пришел.
Расскажи нам, служивый, чего-нибудь.
Солдат и стал рассказывать
Слушайте-слушайте, на улице девок щупайте,
Девок кликайте, в жопу тыкайте,
А баб не пускайте, если будете пускать,
То архирей будет их смущать.
Он в баню завлечет, запрет проебет,
Ты купчиха не вертись, дай вволю наебись.
РУССКИЙ, ТАТАРИН, АРАП И ШВЕД
Из одного полка отправлялись со службы в отпуск русский и татарин. Татарин был побогаче, купил лошадь и поехал, а русский тащился пешком. Их застигла ночь, они вздумали ночевать у стога. Русский и говорит татарину:
Татарин, не привязывай коня.
А сам думает, что конь уйдет и обеим пешком идти не так завидно. Татарин не послушал русского, лошадь привязал. Улеглись спать, татарин уснул, а русский лошадь удавил.
Поутру татарин будит русского:
Русский, у меня конь задавился.
Ну, говорил я тебе, татарская твоя морда, чтобы не привязывал, вот теперь и тащи шкуру, не кидать же ее здесь.
Шкуру содрали, татарин взял, и пошли дальше. Пришли к селу, а в селе, ночевать никто не пускает. Они увидели теплую баню и не заперта. Зашли в баню и на полке завалились спать, а кожу, татарин бросил под полок. Татарин сразу и заснул, а русский не спит. И слышит: кто-то подходит к бане, отворяет дверь и в баню заходит поп, заносит коробок и начал по бане ходить и говорит:
Ах, как сегодня долго ее нет.
Солдат слушает и молчит. Вдруг заходит в баню женщина. Поп спрашивает:
Что же ты, Марфа, сегодня долго? Затомила ты меня.
Да так, запоздала. Из дома быстро не вырвешься.
Давай, Марфа, наебемся сегодня от души, сказал поп.
Угостились, поп и говорит:
Вот что, Марфа, начнем по-собачьи. Такого у нас с тобой еще ни разу не было.
А как, это, по-собачьи?
А встань к лавке раком да и лай.
Она встала и залаяла по-собачьи тонким голосом:
Ау, ау, ау.
И поп подскакивает, грубым голосом лает:
Оу, оу, оу.
Русский толкает татарина и кричит:
Татарин! Шкуру-то собаки съели.
Татарин просыпается и кричит:
Вы тут, я вас, еб вашу мать! Побью и шкуры сдеру, на барабан одену.
Поп с Марфой испугались и давай руки в ноги и бежать, все оставили им. Русский с татарином слезли с полки и давай угощаться, что осталось забрали все с собой и отправились в дорогу. По дороге к ним пристали солдаты: швед и арап. Пришли в одно село, никто не пускает их ночевать. Один старичок сказал, что у нас вдова на краю села пускает. Вдова им сени отворила и говорит:
Рада бы вас пустить, да у меня сегодня поп будет.
Русский и говорит:
Давай, какой потоп! Потоп будет, так тонуть всем вместе.
Зашли и давай располагаться спать. Русский и говорит:
Я лягу к окошечку, на лавку.
Татарин говорит:
Да я от русского не прочь под лавку.
Арап говорит:
Я чернее этого не буду, лягу я, пожалуй, в печь.
Швед был похитрее, нашел корыто и подвесил к потолку.
Будет потоп, я корыто обрежу, да и поплыву.
Ночью все спят, а русскому что-то не спится.
Слышит, кто-то подходит к окну и приставляет лестницу. Он выглянул в окно и видит: поп. И стучится:
Марфа, а Марфа.
Марфа и говорит:
Нельзя, батюшка, каких-то четыре солдата пришло.
Эка какое несчастье, вчера разогнали да и сегодня нельзя. Когда же будет можно, а там и пост великий начнется. Воздержание буду справлять. На, прими хоть гостинцы-то.
Русский берет.
Смотри-ко, Марфа, сегодня у меня какая большая кутька-то стала, пощупай хоть. Сильно соскучился по твоей кунке.
Русский в одну руку взял кутьку, а в другую ножики отрезал. Поп соскочил с лестницы и побежал прочь. А русский давай есть поповские гостинцы. Выпил да и песенку замурлыкал. Татарин проснулся и говорит:
Русский, да ты чего ешь-то?
Ем-то, да вчерашней колбасы осталось, доедаю, грызу.
Дай-ка мне-то поесть.
Тот ему подает поповский хуй. Татарин начал есть и говорит:
Да, русский, колбаса-то сырая.
Взглянул в печку, а арап там спит, только зубы белеют, да губы краснеют, а лица не видно.
Русский, да вон угли, я пойду, колбасу дожарю.
Подошел к печке и давай у арапа на губах поповский хуй поворачивать. И стал есть опять.
Русский, все не изжарился.
Не изжарил, а в одном месте уголья-то разворочал, смотри, как светят и дымят.
А я их залью.
И начал арапу ссать в рот. Тот проснулся и закричал:
Потоп!
А швед проснулся и веревку перерезал и упал с корытом на пол, голову разбил. Зажгли огонь, осветили, кто с чем?
Татарин сидитв руках кутька, арап плюетсяво рту солоно, а у шведа голова разбита. Русский давай над ними смеяться.
Нет, пойдем каждый своей дорогой, мы с тобой больше, русский, не пойдем.
ПРАЗДНИК ОКАДКА
У жены был муж и любовник. Муж поехал в лес за дровами, а ей говорит:
Жена, спекла бы хоть блинов сегодня.
Жена отвечает:
Что сегодня за блины, ведь не праздник?
Он запряг лошадь да поехал. У них мясная бочка большая в избе стояла, а в печке варился большой горшок мяса. Вдруг любовник приходит и говорит:
Что, муж-то уехал в лес?
Она отвечает:
Уехал только что! Садись блины есть, я тебя накормлю хоть блинами.
Ну, он и сел блины есть, этот любовник, а муж в окошко заглянул, увидел, объехал вокруг дома, да лошадку в поставил и видит в окошко, что любовник сидит, блины ест. Он стал стучать о задвижку; жена любовника взяла да спрятала.
Садись, говорит, в бочку, да ешь там с Богом блины. И масло ему положила в кадку.
Муж заходит и спрашивает:
Что же ты, жена, сегодня не хотела печь блины?
Она отвечает:
Я узнала, что праздник сегодня Окадка, по поверью непременно нужно класть блины в кадку. Вот я и стала их печь.
Муж попросил:
Дай мне хоть один блинок съесть в честь праздника Окадка.
Жена крикнула:
Эдакий ты обжора! Сегодня не для тебя стряпаюсь, для праздника. И греха уже не боишься, безбожник. И праздники уже не чтишь.
А мужик отвечает жене:
Жена, я сегодня для этого святого праздника вылью и щей горячих в кадку, не пожалею.
Она и говорит:
Да ты с ума, что-ли спятил, щей то не порть.
А он хвать горшок в рукавицах, да и давай выливать в кадку. А любовник-то ошпаренный как заорет:
А ебал я тебя в рот и с угощеньем твоим!
ПОП-ИСПОВЕДНИК
Крестьянин уехал в лес за дровами, приезжает с лесу, сразу домой под окно, а в доме в это время поп у хозяйки в гостях. Интересно, что они там делают. Пойду-ка я в дом. Стал стучаться.
Поп-то и говорит:
Ах, дорогая, муж у тебя приехал, я у тебя. Что будем делать?
А жена-то отвечает:
Ах ты, поп, муж на улице, а ты в доме, и ты вдобавок ведь поп.
Ну и хорошо.
Мужик заходит в дом, поп у стола сидит, а жена тут же разделась, да в углу на лавке улеглась кверху раком и кричит на весь дом.
Мужик не понимает, что происходит.
Ну, здравствуй, батюшка, говорит.
Поп и отвечает.
Здравствуй, дитя духовно, я пришел к тебе, мне весть пришла, что жена твоя тяжело больна, так исповедать я пришел.
Муж отвечает:
Да, батюшка, часто она болеет, так уж будь добр, исповедуй. В долгу не останемся.
Ну, он исповедывать и начал, а муж обычные стал дела свои делать, из дому вон вышел. Батюшка исповедь справил, ну, и зовет:
Андрей, дитя духовно, иди в дом, к жене.
Так как муж был очень любящим и заботливым, спрашивает у попа:
Батюшка, а батюшка, выздоровит или умрет?
Поп отвечает мужу:
Ай, дитя, если бы ты справил заповедь ей, так она с болезней и справилась, может быть: сходил бы ты в Турьсию за турьским маслом и помазал бы ей очи, она поправилась бы и хворать не стала бы больше.
Ну, уж муж был таким желанным, взял котомку и полетел в Турьсию за турьским маслом. Идет дорогойпопадается ему нищий калека, идет с санками. Ну, у нищих, сам знаешь, первым долгом раскланялся, и «спаси, Господи, помилуй раба боже», а сам спрашивает его:
Куда ты, кормилец, отправился?
Муж отвечает:
Да вот, старичок, жена больна, поп на исповеди был и послал меня за турьским маслом. Достать надо. Только масло ее на ноги поставит.
Этот старик и говорит ему:
Кормилец, вернемся назад, мы можем поправить жену дома. Вот увидишь сам, что болезнь ее как рукой сниму.
Повернулись назад со стариком нищим и так, не доходя до своего села, старик приказал ему залезть в пустой мешок. Мужик и залез, а старик нищий и поволок его. Дошел до дома мужика и просится на ночь, жена пустила на ночь нищего, а нищий мешок в дом волокет. Так хозяйка говорит:
Старичок, а старичок, ты оставь мешок-то в сенях.
Нищий отвечает:
Все свое ношу с собой.
Нищий зашел в дом, заволок мешок, поставил в угол, а жена сидит с попом, у них еще праздник в самом разгаре, а поп-то говорит:
А, попадья, поднеси-ко ему стаканчик винца, чтоб уж повеселее нам было сегодня. Праздновать так праздновать.
Старичку-то стаканчик поднесли, он и крякнул, а поп говорит:
Попадья, попадья, дай другой стакан, старика что-то разобрало, дай другой!
Выпил старик другой стакан и сидит на лавке. Поп говорит:
А что, старичок, ты странник, много путешествуешь, не можешь ли какой былинки рассказать, песенки спеть?
Он отвечат:
Нет, батюшка, первым вы, а потом попадья, говорит, а после и я.
Поп говорит:
Попадья, а попадья, так ты спой вперед меня.
Ну, и попадья как с лавки встала, распрямилась и пошла по дому плясать, как шальная.
Жена безумного мужа выслала в Турьсию за турьским маслом, говорит, а сама жена здорова и добра, говорит, да с попом за столом, и с вином, на лавку села:Ну, поп теперь ты.
А поп как вскочит с лавки, и пошел в пляс, вприсядку.
Как шальная жена, говорит, и безумного мужа выслала в Турьсию, за турьским маслом, а сама жена здорова и добра, с попом за столом и с вином.
Спели, старику и говорят:
Ну, старичок, ты пропой, мы пропели свои песни, а теперь ты спой.
Ну, и старик начал:
Хороша ваша песня, хороша. Но моя будет лучше.
Ну, старик свою и запел им:
Ох ты слушай-ка, мешок, разумей-ка ты, мешок, не про тебя ли говорят, не про твою ли голову? А я мешок развяжу, а безмен на гвозде, а ты отвесь-ко попу, а остатки тому, кто с попом за столом и вином.
Да на лавку старик и сел. Поп-то говорит:
Попадья, попадья, а дай-ка третий стаканчик ему, чтоб его совсем развезло и просить не надо будет. Сам по себе будет петь и плясать.
Ну, та повинуется ему. Он как третий стаканчик выпил, так уж ему теперь не остановиться. Запел опять и пошел впляс по дому.
Ох ты слушай-ка, мешок, а разумей-ка ты, мешок, не про тебя ли говорят, не про твою ли голову? Я мешок развяжу, а безмен на гвозде, а ты отвесь-ка попу, а остатки тому, кто с попом за столом, и с вином.
Он мешок развязал, мужик увидал: безмен на гвозде, а жена с попом за столом, он схватил безмен, и попа безменом! Попа безменом отвозил, отвозил, а остатки тому, кто с попом за столом.
ШУТ
Шутова жена пришла в церковь красивая и нарядная. Поп спрашивает у ней:
А ты это чем нажила? Показывает пальцем на ее наряды.
А пиздьим товаром.
А нельзя ли мне попользоваться этим товаром?
А приходи в одиннадцать часов, приноси одиннадцать рублей.
Поп пришел, шутиха предупредила мужа. Шут ушел из дому, приходит ровно к одиннадцати часам, поп с шутихой за столом. Поп испугался, шутиха просит его лезть в короб на полатях, а там смола и перья. Шут взвалил короб на телегу, обвязал его веревкой и повез в реку топить. Поп обосрался со страху. Шут приехал на реку. И говорит:
Буду топить, погонец ебаный, чтобы на чужой пиздий товар не зарился.
Вот сейчас брошу! Да нет, погожу Вот брошу! Да нет, погожу.
Навязал на шест долото на веревке и забрасывает в озеро. Едет барин.
Посмотри, лакей, что старик делает?
Я чертей ловлю.
Поймал?
Да вот один попал, а другой сорвался.
И опять давай забрасывать долото. Лакей рассказал барину.
Барин вышел, спрашивает шута:
Старик, развяжи и покажи черта.
Ишь ты, я ловил, трудился, а развяжучерт убежит, а как я тогда его поймаю.
Ну, старик, развяжи, пожалуйста.
А давай сто рублей, так развяжу.
Барин дал сто рублей. Шут развязал. Поп выскочил, в пуху, обосранный, страшный, да прямо на барина угодил. Тот бежать, сел на лошадей и ну гнать. Поп бежал домой. Срам свой показывал, похоть свою наказывал.
ПОП И РАБОТНИК
Жил поп с попадьей, у него было три дочери. Нанял он работника, послал на пашню.
Батюшко, надо сперва поужинать.
А ты поезжай, тебе принесут поесть в поле.
Работник уехал. Старшая дочь несет поужинать.
Работник ее увидел, влез на соху и подлаживается к кобыле. Поповна спрашивает:
Это ты чего делаешь?
А это я даю кобыле холодило, чтобы в сохе лучше ходила.
Ой, работник, я шлавспотела, жарко! Дай-ко мне.
Работник отвалял ее. На другой день вдет средняя дочь. На третей день младшая. На четвертый день, в субботу, идет сама попадья. В воскресенье попадья настряпала блинов, пирогов. Сели обедать, попадья подносит работнику блин помасленее и говорит:
Это, работник, тебе за давешнее и за вчерашнее.
Старшая дочь, глядя на мать, тоже подносит блинов:
Это тебе от меня за давешнее и за вчерашнее.
Остальные две смотрели, смотрели и они поднесли:
Это, работничек, от нас да давешнее и за вчерашнее.
Поп смотрел, смотрел, поднес блинов, и говорит:
А это от меня за давешнее и за вчерашнее.
А ты-то что? спрашивает работник. Ведь я, поп, твою попадью, твоих дочек еб, а ты за что?