Может, рискнуть и еще раз позвонить маме? Нет, сам справлюсь. Взяв наугад бутылку масла, я потопал к кассе, забыв купить гречку.
На выходе из магазина мне позвонила мама.
Гарик, масло купил?
Да.
Какое?
Хлорированное, отмороженное, ляпнул я, напрочь забыв, что было написано на этикетке.
Повисла пауза, после которой мама спросила, в каком я магазине.
Нет, не в хозяйственном. В продуктовом, мам. Ну ошибся, сейчас прочитаю. Рафинированное. Правильно? Уф! Все, иду домой.
Рыжий парень окрикнул меня, когда я пересекал автостоянку возле супермаркета.
Эй, подожди.
Я остановился.
Слушай, можешь на пять секунд телефон дать? Мне срочно надо бабушке позвонить. Мой разрядился.
Я протянул телефон. Парень начал набирать номер, я отвлекся лишь на секунду, а когда обернулся, увидел, как он улепетывает в сторону перехода. С моим телефоном!
Стой!
Рыжий даже не обернулся.
Стой, придурок! я бросился за ним.
Такое со мной впервые. Не раз слышал, что у людей воруют телефоны, но чтобы таким наглым способом
У парня было явное преимущество, во-первых, он успел отбежать от меня на значительное расстояние, во-вторых, бежал налегке. А у меня в сумке морковь, картошка, масло, будь оно неладно. В какой-то момент я решил избавиться от балласта, но представив, что потом опять придется тащиться в магазин, передумал.
Рыжий перебежал дорогу на красный свет. Идиот! Чуть под машину не попал. Когда я подбежал к «зебре» на светофоре загорелся зеленый. Погоня продолжилась. Парень несся к новостройкам, ловко перепрыгивая через ограждения. Я старался не отставать. Уже мысленно попрощавшись с телефоном, я вдруг увидел, как он, очевидно, оступившись, растянулся на асфальте. Сразу встать не смог, начал растирать ногу. Я ускорился и довольно быстро преодолел разделяющее нас расстояние.
Гони телефон!
Он продолжал растирать ногу. Пришлось с силой толкнуть его в плечо.
Сейчас врежу!
Забери свой телефон, рыжий протянул руку.
Урод! буркнул я.
Сам урод!
За такие дела можно и по роже схлопотать.
За словами следи, рыжий поднялся на ноги и двинулся на меня.
Он первый толкнул меня в грудь. Я в долгу не остался. Завязалась потасовка. Дрались мы минуты две, пока тучный мужик не разнял нас и не сообщил, что из пакета вытекает масло.
Все из-за тебя, злился я.
Не фиг было пакет бросать.
Не фиг было телефон воровать.
Парен молчал. Я поднял пакет, вытащил двумя пальцами треснувшую бутылку и швырнул ее в урну. С пакета стекало масло, выглядело это не лучшим образом.
У тебя там хлеб? спросил рыжий.
Да.
Полиэтилен в масле.
Вижу.
Не выбрасывай, лучше мне отдай.
Зачем тебе хлеб?
Глупый вопрос. Есть.
Я внимательно посмотрел на парня. Худой, с впалыми щеками, под глазами мешки. Видон у него не ахти.
Ты голодный?! осенило меня.
Дашь хлеб?
Я протянул батон.
Парень снял с него полиэтилен и отломил горбушку.
Ты зачем телефон украл?
Продать, ответил он с такой легкостью, словно проделывал это уже не первый раз.
Можешь на неприятности нарваться.
Меня они не пугают. Хуже не будет.
Как тебя зовут?
Тимур. А тебя?
Игорь. Но можно просто Гарик.
Ты вроде из нормальной семьи, одежда хорошая, телефон не копеечный. Мне о такой жизни только мечтать.
А где ты живешь?
Тимур кивнул на серый дом.
Пока там.
Почему пока?
А меня все пытаются в интернат определить. Дядьку хотят опеки лишить. Мы вдвоем живем, он мой опекун.
А почему лишают?
Не справляется с обязанностями, засмеялся Тимур. Его дома практически не бывает, а когда возвращается, еще вопрос, кто кого опекает.
Так может, в интернате будет лучше?
Сдурел? Здесь я сам себе хозяин, а там Не-е, буду до последнего сопротивляться. Понадобиться, уйду в подполье.
Съев половину батона, Тимур спросил:
Хочешь посмотреть, как мы живем?
Я не хотел, но почему-то кивнул.
Пошли.
Квартира находилась на первом этаже. Зайдя туда, я понял, почему дядю Тимура пытаются лишить прав на племянника. Такого бардака (и это еще мягко сказано) я прежде не видел. Впечатление квартира произвела удручающее.
На кухне Тимур открыл кастрюлю, в которой засохли отварные макароны.
Вся еда. Дядька денег не приносит, мне приходится зарабатывать самому.
Ты рискуешь.
А что делать?
Я не стал снова заговаривать об интернате. Возможно, Тимур прав, и дома, даже если этот дом напоминает сарай, ему наверняка в сто раз лучше.
Слушай, а пойдем ко мне, неожиданно для самого себя предложил я.
Зачем? насторожился Тимур.
Поешь нормально.
Идем, сразу согласился Тимур.
Едва мы пришли, я провел его на кухню и открыл холодильник.
Есть котлеты, рыба, пюре.
Давай все. И не разогревай, холодное поем. Тебе не влетит?
Нет, конечно. Ешь.
В коридоре хлопнула дверь.
Кто это? испугался Тимур.
Старший брат из колледжа вернулся.
Пашка появился в дверном проеме спустя пару минут. Посмотрел на меня, перевел взгляд на растерянного Тимура с вилкой в одной руке и куском хлеба в другой, хмыкнул и ушел.
И почти сразу в дверь позвонили.
Еще один брат? спросил Тимур, стараясь побыстрее расправиться с котлетами.
Сейчас посмотрим.
За дверью стоял Колька.
Гарик, поговорить надо.
Проходи на кухню.
Увидев Тимура, Колька нахмурился. Я их познакомил, и рассказал Кольке о телефоне, погоне и драке. Колька начал задавать Тимуру вопросы, тот отвечал с набитым ртом, кивал, рассказывал истории из жизни.
О чем ты хотел поговорить?
Потом, отмахнулся Колька, незаметно кивнув на Тимура, давая понять, что при постороннем ничего не скажет.
Наевшись, Тимур откинулся на спинку стула.
Спасибо, Гарик! До завтрашнего дня я наелся.
Я тебе еды дам.
Не откажусь.
Гарик, где моя флешка? крикнул из комнаты Пашка.
Не знаю.
Она лежала на столе. Ты опять здесь шарил?
Я вообще в твою комнату не заходил.
Иди сюда.
Закатив глаза, я встал.
Я, наверное, пойду, сказал Тимур.
Вручив ему пакет с продуктами, я проводил его до двери.
Гарик, я тоже сваливаю, сообщил Колька. Вечером тебе позвоню.
Гарик, мне долго ждать? орал Пашка.
Иду! Дай за ребятами дверь-то закрыть.
Последующие десять минут Пашка требовал от меня чистосердечных признаний. По его мнение, флешку со стола мог взять только я. В принципе логично. Маме его флешка ни к чему, папе тоже. Крайний, по любому, я. Но только эту флешку я в глаза не видел. Мы с Пашкой давно договорились, без особой надобности в комнаты друг друга мы не заходим. И если Пашка, на правах старшего брата может завалиться ко мне, и взять, скажем, ручку или другую мою вещь, то я подобного себе не позволяю.
Флешка нашлась в Пашкином рюкзаке. К тому моменту мы уже наговорили друг другу столько гадостей, что я в очередной раз решил, у меня нет старшего брата. Чувствуя свою вину, все-таки это его косяк, Пашка первый пошел на примирение.
Не помню, как положил флешку в рюкзак.
Я молчал.
Гарик, без обид?
Продолжаю молчать.
Да ладно тебе. Говори, как мне вину загладить? Пользуйся случаем, пока я добрый.
Выполнишь любое желание?
В пределах разумного.
Сходи в магазин, купи подсолнечное масло и гречку.
Без вопросов. Только попозже. Минут через сорок.
Пашка закрылся в комнате. Я понял, что ни в какой магазин он не пойдет. От ноута он оторвется только когда позвонит Ленка. Сразу вскочит, перехватит на кухне пару бутербродов и смотается.
Придется самому в магазин идти. Надеюсь, на этот раз обойдется без приключений.
Глава третья
Где ты, Колька?
Далеко позади остались те денечки, когда Колька делился с мамой своими новостями, спрашивал совета или советовал что-то сам. Это раньше, едва проснувшись утром, он наспех приводил себя в порядок и спешил на кухню, где его уже ждали яичница с ветчиной, бутерброд, чашка горячего чая с лимоном и мама. Мама смотрела телевизор и пила маленькими глотками кофе, а едва появлялся Колька, выключала звук и начиналась беседа. У них не было друг от друга секретов, ну или почти не было, они делились планами на день, шутили, смеялись и выглядели при этом вполне счастливыми.
Часто Колька вспоминал папу. Было время, когда они сидели за столом втроем, и так же шутили и смеялись. А потом папа ушел, у него появилась другая семья. Это, конечно, грустно, Колька сильно переживал разрыв родителей, но в какой-то момент понял, разводдело не смертельное. Взрослых очень трудно понять, они женятся, выходят замуж, клянутся друг другу в вечной любви, а потом, когда семейная жизнь надоедает, подают на развод. Ну и пусть, размышлял Колька. Папа ушелплохо. Мама осталасьхорошо.
Полгода назад у Кольки появился отчимжизнь рухнула. И хотя все в один голос твердили, что Михаил Андреевич замечательный человек, Колька чувствовал себя раздавленным. Он не шел на сближение с отчимом, отказывался его принимать, делал все, чтобы показать свое презрение. А дядя Миша, как называли его Колькины друзья, этого не замечал. Вернее, замечал, но упорно делал вид, что ситуация под контролем, мол, так и надо. Постоянно твердил о времени, которое расставит все по своим местам.
По утрам Колька уже не спешил на кухню, завтракать предпочитал в своей комнате, в гордом одиночестве. И что обиднее всего, мама против этого не возражала. Колька внушил себе, что стал лишним. Однажды даже позвонил отцу, попросив того забрать его к себе. Папа что-то невнятно пробормотал, посоветовав быть мудрее. Отличный совет. Родители развелись, завели другие семьи, а ему, Кольке, советуют быть мудрее.
Почему мудрым должен быть я? спрашивал он у Мотьки.
Колян, нормальный у тебя отчим. Не придирайся к нему.
Я его ненавижу!
Зря. Дядя Миша прикольный.
Ты так говоришь, потому что он живет не в твоей квартире.
Это обстоятельство тоже не давало Кольке покоя. Мало того, мама вышла замуж, так ее новый муж еще у них в квартире поселился. Он что, бедный родственник? Или у нет собственного жилья?
Дурак, говорил Ярик. Они это сделали ради тебя. Представь, перебрались бы вы с мамой на новую квартиру, тебе бы пришлось в новую школу топать. А так ты остался с нами, в привычной обстановке.
И ты его защищаешь, злился Колька.
Разговоры с друзьями заканчивались ссорами. Колька накручивал себя до нервозного состояния, укрепляясь в мысли, что все кругом сговорились и ополчились против него.
Мысль уйти из дома впервые посетила Кольку в декабре. Ночью. Он стоял у окна, смотрел, как двор заваливает снегом и представлял испуганное лицо мамы, когда та узнает о пропаже сына. Вот тогда они все о нем заговорят, забеспокоятся, засуетятся. А он не вернется, станет жить один, сам по себе. Главное, решиться и уйти. Но куда, вот ведь вопрос. Не будешь же бесцельно бродить по улицам. Значит надо все тщательно обдумать. У Кольки появилась цельстать странником. Накинуть на плечо рюкзак и отправиться в путь, навстречу неизвестности.
В феврале он был готов к осуществлению своего плана. Даже день выбралночь с субботы на воскресенье. Но вечером произошло событие, разом нарушив Колькины планы.
В комнату прошел Михаил Андреевич. Колька сидел за столом, читал книгу.
Что читаешь? спросил отчим.
Буквы знакомые выискиваю, пробормотал Колька.
У меня для тебя подарок.
Не надо, краем глаза Колька обратил внимание на коробку в руках отчима.
Это от нас с мамой.
Коробка оказалась на столе. Колька прищурился. Не может бытьновый телефон. Об этой модели он мечтал уже давно, но мама говорила, что вещь слишком дорогая, и ему еще рано иметь такой телефон. И вот он лежит новехонький перед ним, лишь только руку стоит протянуть и станешь его обладателем.
Колька силился из последних сил.
У меня есть телефон, наконец произнес он, возненавидев себя за эти слова.
Теперь будет второй. Поступай с ним, как сочтешь нужным.
Внешне Колька оставался равнодушным. А стоило отчиму выйти, не удержался и открыл коробку. Достал телефон и в этот момент дверь снова открылась. Михаил Андреевич остановился на пороге. Колька почувствовал себя загнанным в ловушку. К лицу прилила кровь, стук сердца эхом отдавался в ушах.
Николай, нам надо поговорить.
О чем?
О нас. Мы с мамой хотим тебе сообщить, что скоро у тебя родится брат.
Удар ниже пояса. Колька чуть не заплакал. Он был готов принять от отчима подарок, готов был даже начать завтракать по утрам в его компании, но брат Другой ребенок. Второй. Их общий сын! А что будет с Колькой, когда в доме появится новорожденный? Мама его забудет, разлюбит, не захочет видеть? А вдруг она уже его разлюбила, в тот самый момент, когда на горизонте замаячил Михаил Андреевич. Этот чужак, которого все так любят и расхваливают.
Михаил Андреевич сел на край кровати.
Николай, мы рассчитываем на тебя, сказал он, глядя Кольке в глаза.
Колька вышел из комнаты. В ванной он включил воду и сел на корточки. Побег отменяется. Надо все хорошенько обмозговать, слишком внезапным оказалось заявление о рождении ребенка.
В школе Колька поделился новостью с друзьями. Все восприняли ее положительно, начали поздравлять.
Я за тебя рада, сказала Вика.
Кольку передернуло.
А чего ты радуешься? Зачем мне брат?
Колян, не горячись, рассудительно сказал Ярик. И не будь эгоистом.
Я эгоист?!
Самый настоящий. Думаешь только о себе.
А они? Спросили меня, хочу ли я брата?
Ну ты сказанул, засмеялся Мотька.
Да, протянула Тоська. Незавидная участь тебя ждет. Родится брат, тебя заставят его нянчить. Будешь менять ему подгузники, гулять, укладывать спать. Запрягут тебя родители по полной программе. Зимой заставят искать в лесу подснежники, спать отправят в подвал, превратишься ты в Золушку. Только добрая фея к тебе не придет, и на бал ты не попадешь.
Тоська, что ты несешь? возмутилась Виолетта.
Колька знает, что я шучу. Коль, ты ведь знаешь?
Мне не до шуток.
Тогда хватит распускать сопли. Тебе не пять лет, смотреть противно на твою физиономию. Чего разнылся? Брат у него родится, подумаешь. Ярик прав, ты эгоист.
С того дня Колька не заговаривал ни с кем о своих проблемах. А зачем? Все равно не поймут, осудят, обвинят.
Сегодня после уроков он нагнал меня на первом этаже.
Гарик, ты сейчас домой?
Да.
Можно к тебе?
Конечно. Ты вчера обещал позвонить.
Забыл, нервно ответил Колька.
На улице я специально не заговаривал с ним, ждал, когда Колька сам прервет молчание.
Знаешь, что они предложили мне позавчера?
Родители?
Мама и этот.
Что?
Перебраться в другую комнату, а в моей устроить детскую. Она, видите ли, более удобная, теплая.
И чего?
Ничего. Гарик, ты меня слышишь? Им нужна моя комната! Их сын будет спать в тепле, а я должен замерзать в маленькой комнатушке, в которой раньше жила бабушка.
Не передергивай, Коль. И давай по-порядку. Они сказали это категорично или интересовались твоим мнением?
Какая разница?
Огромная.
Ну, Колька замялся. Просили подумать. Если я не против
Вот видишь. Никто тебя не выселяет. Я бы на твоем месте не раздувал из мухи слона.
Терпеть не могу отчима.
О маме подумай.
Она обо мне думала, когда выходила за него замуж?
Не знал, что ты такой.
Какой?
Упертый. Хочешь, чтобы тебя все жалели? Тогда ты обратился не по адресу. Дядя Миша не монстр, каким ты пытаешься его выставить.
Гарик
Не перебивай. Он общается с тобой на равных, угождает по всякому, а ты пользуешься этим. О маме бы подумал. Ей нельзя нервничать.
Делаешь меня виноватым?
Констатирую факт.
Колька сжал кулаки. Какое-то время мы шли молча. У самого подъезда Колька резко остановился.
Ты прав, я эгоист. Пора принять решение.
Ты о чем?
Да так, о своем.
Колян, не юли.
Не обращай внимания, Гарик. Все в порядке, Колька наигранно засмеялся, изобразив на лице фальшивую радость.
Пошли, чего стоим-то.
Нет, я домой. Увидимся завтра в школе.
Коль, крикнул я, когда он поравнялся с соседним подъездом. Глупостей не наделай.
Учту на будущее.
Не понравился мне наш разговор. Не придав этому значения, я постепенно вытеснил его из головы.
Утром в школу пришел Михаил Андреевич. Колька не вернулся домой. Его уже ищет полиция, всех, кто мог что-то рассказать, просили пройти в учительскую.
Я сообщил, что видел его после уроков, мы вместе возвращались из школы. О чем разговаривали? Да так, слукавил я, ни о чем. Просто болтали о пустяках. Надо было рассказать правду, но я не решился выложить ее в присутствии Михаила Андреевича.