Выйдя из интернета, Зак закрыл пустой документ, не написав ни единого предложения. Он оставил Нору у нее на кухне несколько часов назад. Несомненно, к этому моменту, она успела отправить Истону еще одно сообщение, что делала постоянно. Но его входящая почта оказалась пуста, за исключением напоминания от Боннера об очередном собрании сотрудников, и вопроса от его ассистентки, Мэри. Оба могли подождать.
Нажав на клавишу НАПИСАТЬ ПИСЬМО, Зак ввел электронный адрес Норы. Конечно, в нем должны были присутствовать слова "littleredridingcrop" ("маленькийкрасныйстек"). Смешно, но от этого, адрес запомнился легче.
"Нора", написал он и остановился. Почему он ей писал? Сегодня они обсуждали ее книгу часами, и на данный момент, им не о чем было говорить. К тому же, учитывая их уже сложившуюся репутацию слишком плотно работающих друг с другом людей, Истон знал, что ему не следовало писать ни о чем другом, кроме книги. Но что бы он ей отправил? Раньше, у него были подходящие слова и предложения, но с момента их встречи, они образовали в его голове беспорядок, сталкиваясь друг с другом, с ним, распадаясь на фрагменты.
"Нора, Я не хочу... Я не буду это было так чертовски давно... Я не могу... Я думаю о тебе, о ней слишком много... Я все еще люблю, но... Я причинил ей боль, Грейс... Теперь намного хуже... Я в подвешенном состоянии... Я причинил боль столь молодой, столь..."
Зак удалил весь текст, включая адрес Норы. Он был благоразумнее и не собирался привязываться. Он больше не допустит подобной ошибки. Конечно, Сатерлин не собьет Истона с пути. Это неважно, твердил он себе. Через пять с лишним недель, его уже здесь не будет. Он окажется в Лос-Анджелесе, где сможет начать с чистого листа, и, возможно, на этот раз, все сделает правильно. Но хотел ли он начинать с чистого листа? В сорок два, новая жизнь несла гораздо более пугающие перспективы, нежели в тридцать два, когда они с Грейс, поженившись, переехали в Лондон.
Зака ждало новое, пустое письмо. Он посмотрел на свои пальцы, зависшие над клавиатурой. Истона подводили слова, или его руки? Сейчас они ощущались слишком тяжелыми. Все это не имело никакого смысла. Без обручального кольца, руки должны были быть легче. Экран все еще ждал, а курсор подмигивал Заку, словно глазом. Истон напечатал другой адрес.
"Грейси", написал он, прибегнув к ласкательному прозвищу, которое неизменно вызывало ее улыбку. "Пожалуйста, поговори со мной".
* * *
Нора стояла у кухонного окна, вглядываясь в ночь. Зимой, солнце садилось так рано, что, казалось, будто весь день проходил в темноте. Зак ушел несколько часов назад, оставив ей тысячи советов и идей. Но сейчас, она могла только думать, ждать, и смотреть на свет, падающий от фонарного столба, горящего перед кухонным окном. Он освещал подрагивающие хлопья снега и белые, литые тени, которые окружали, но не касались ее. Обернувшись на звук, Нора увидела Уесли, стоящего у двери, и смотрящего на нее с тем же вниманием, с каким она смотрела на игру фонаря и снега, между светом и тенью.
- Как долго ты стоишь в темноте? - спросил Уесли, наступая в одинокий круг света.
Нора вздохнула в тени.
- С тех пор, как стемнело.
Уесли потянулся, чтобы включить свет.
- Оставь, как есть.
Его рука вернулась в прежнее положение.
- Не знал, что ты можешь писать в темноте.
Нора одарила его едва уловимым намеком на улыбку.
- Ты удивишься, узнав, что я могу делать в темноте, Уес.
Он поморщился.
- А Зак знает, что ты умеешь делать в темноте?
Нора замотала головой.
- Нет. Он думает, что я просто писательница. Пускай так и будет, хорошо?
- Это не то, чем бы я когда-нибудь гордился.
- Уес, соглашаясь на эту работу, ты знал, кто я такая.
- А ты знала мое отношение к этому, когда предложила мне переехать к тебе.
Нора сделала медленный, глубокий вдох.
- И все же, ты переехал. Почему?
Задрав подбородок, Уесли просто смотрел на нее.
- Его молчание красноречивее слов
Отойдя от окна, Нора достала из шкафа бокал.
- Что ты делаешь? - спросил Уес, дальше пройдя в темную кухню.
- Если будешь дуться, я буду пить, - ответила она, наливая себе красного вина, - Я где-то читала, что красное вино полезно для диабетиков. Хочешь?
- Я не дуюсь. И не пью.
- Ты еще много чего не делаешь.
Нора села на кухонный стол, напротив Уеса. Она смотрела на него, глазами бросая вызов, заговорить или уйти.
- У меня есть домашнее задание, - сказал Уесли.
- Тогда иди, - махнула Нора в сторону двери.
Он двинулся, чтобы пройти мимо нее, но потянувшись, она остановила парня, положив руку ему на грудь.
- Или останься, - сказала Нора, и, сделав неторопливый глоток, поставила бокал рядом с собой на стол, - второй вариант лучше.
Схватив Уесли за рубашку, она притянула его к себе, расположив между своих коленей. Его лицо было непроницаемой маской, а глаза избегали ее взгляда. Нора положила руку ему на живот и улыбнулась, когда под рубашкой дрогнули его упругие мышцы.
- Нора, не надо...
- Бывало, мы с Сореном играли на кухонном столе, - сказала она, игнорируя мольбу в его голосе, - Я тебе когда-нибудь рассказывала об этом?
- Нет, - ответил Уесли, заметно напрягшись, когда Нора подняла его рубашку и скользнула руками под ткань, прижимая свои ладони к его теплой коже.
Она видела, как его пальцы сжались в кулаки.
- Игра была простой - он наполнял бокал одним из своих дорогущих красных вин и ставил его на край стола. Затем трахал меня. Жестко.
Нора улыбнулась, когда Уесли передернуло.
- И если я разбрызгивала слишком много, сопротивлялась ему, или опрокидывала бокал... вино было не единственным красным, что проливалось в ту ночь.
Уесли закрыл глаза, будто пытаясь прогнать эту картину.
- Но секрет в том, - сказала Нора, проводя ногтями вверх, к груди Уесли, затем вниз, к его животу, - что иногда я опрокидывала его нарочно.
- Я не буду с тобой в это играть, - произнес он, в то время, как Нора неумолимо продолжала ласкать его нежную кожу груди и по бокам.
- Я тоже не буду с тобой в это играть. Этому не обязательно быть игрой, Уесли.
Она сузила свои глаза, как кошка.
- Все может быть очень реальным.
- Не делай этого.
Голос Уесли был полон мольбы. Его дыхание стало тяжелее, а все остальное - крепче.
- Не со мной.
- Твое сердце неистово бьется.
Нора позволила своей руке задержаться на левой стороне его груди, затем лениво провела до живота, и сбила парню дыхание, ловко расстегнув верхнюю пуговицу его джинсов.
- Нора...
- Я тебя не держу. Ты можешь идти, если хочешь. Тебе ведь этого хочется?
Схватившись за петли для ремня, она притянула его еще ближе, пока его бедра не прижались к ее промежности. Нора понимала, что ей не следовало этого делать. Но Уесли являлся постоянным источником ее замешательства. Иногда, ей нужно было отплачивать ему тем же. Нора знала, что временами Уес забывал, кем она, являлась на самом деле, так что, напомнить ему об этом было не лишним.
- Я не знаю, - наконец, ответил он.
- Занятное, с твоей стороны, откровение. И раз уж мы с тобой разоткровенничались, скажи, почему тебя так раздражает Зак?
Глаза Уесли округлились. Нора прикусила свою нижнюю губу, ожидая его ответ.
- Он тебе нравится.
- Он мне нравится.
Сделав еще один большой глоток вина, Нора снова поставила бокал на стол.
- Но мы ведь только познакомились, и мы не трахаемся. Даже я не могу работать так быстро.
Уесли мрачно усмехнулся, подняв глаза к потолку.
- Меньше всего меня заботит, трахаетесь вы с ним, или нет.
- Боже мой, ты только что сказал "трахаетесь"? Ты добродетельный, безгрешный методист. Ты же не ругаешься.
- Ты и понятия не имеешь о том, что я делаю.
- Я знаю, что ты делаешь. Знаю, что ты спишь с незапертой дверью, - парировала Нора, - в ожидании компании?
- А я знаю, что ты стоишь ночами в моих дверях, и смотришь, как я сплю. В ожидании приглашения?
Теперь глаза округлились у Норы, но она быстро взяла себя в руки.
- Ты довольно неплох в этой игре, - сказала она, кивая в одобрении, - для начинающего.
- Я же сказал. Я не буду с тобой в это играть.
- Как жаль. Думаю, тебе бы понравилось вознаграждение.
Нора потянулась к следующей пуговице на джинсах Уесли, но он вцепился в ее запястье, останавливая ее.
- Жестче, - приказала Нора и он отпустил, словно она обожгла его своей кожей.
- Я так и думала. Иди, - сказала она, опустив свои руки по бокам.
Сделав шаг назад, Уесли прижал ладонь к своему животу.
- Иди, займись домашним заданием, малой.
Взяв свой почти позабытый бокал, Нора поднесла его к губам, но до того, как она успела сделать глоток, Уесли, слегка трясущимися руками, забрал его, поднял и выпил. После, поставив тот рядом с Норой на стол, и больше не сказав ни слова, он вышел из кухни.
Нора взяла бокал и посмотрела внутрь. Он осушил его до капли.
Поставив его на место, она повернулась, провожая Уесли взглядом. Она ненавидела, когда они ругались, хотя это почти всегда происходило по ее вине. С Уесли все будет в порядке, говорила она себе. Ему, в любом случае, надо было немного закалиться.
Нора никогда не забудет тот день, когда впервые его увидела. Войдя в университетскую аудиторию, первым, что она заметила, была пара больших, карих глаз, смотрящих на нее так, словно они никогда прежде не видела ничего подобного. И в ту секунду, когда он открыл свой рот, из которого полилась мягкая, южная речь, она знала, что с этим парнем недостатка в проблемах не будет.
Нора предложила всем студентам рассказать о своем любимом произведении. Для Уесли им оказалась новелла "Дары Волхвов", О.Генри - история жены, продавшей свои волосы, чтобы купить мужу цепочку для часов, и мужа, продавшего свои часы, чтобы купить жене гребни для волос.
Нора назвала эту историю ужасом. Возразив, Уесли назвал ее историей любви. Их спор продолжался даже после окончания занятия. Два человека, пожертвовавшие своей наиболее значимой ценностью ради любви, и оставшиеся ни с чем, разве это история любви? - требовала она. Уесли аргументировал тем, что они, по-прежнему, были вместе. Рассмеявшись, она ответила, что когда он окажется в ее возрасте, то будет смотреть на вещи немного иначе.
Нора знала, что этим вечером она была с ним чрезмерно груба, но порой ей было не под силу остановиться. В конце концов, когда ей было столько же, сколько сейчас Уесли, Сорен провел ее через все круги ада. Сейчас, она была благодарна за дисциплину, которой он ее обучил, и силу духа, которую он в ней развил. И теперь, когда такой мужчина, как Зак, смотрел ей прямо в глаза, говоря, что она не стоит ни его времени, ни его усилий, она только улыбалась и спрашивала, неужели это все, на что он способен.
Сорен сделал ее сильной, и за это она всегда будет ему благодарна. Но Зак делал из нее настоящую писательницу - единственная фантазия, которую Сорен не мог для нее осуществить. А Уесли... посмотрев на пустой бокал, она быстро наполнила его за здоровье парня - Уесли просто сводил ее с ума.
Повернувшись, Нора увидела свою книгу и записи Зака, лежащие на кухонном столе.
- Черт бы тебя побрал, Зак, - сказала она себе, выливая вино в раковину, - почему тебе нужно было сказать, что у меня все получится?
Глава 7
Осталось пять недель...
Образовавшаяся в уголке глаза Норы слеза, скользнула по щеке, прежде чем она успела ее остановить. Утерев ее рукавом, она заставила себя моргнуть.
Нора смотрела в монитор так долго, что у нее начали слезиться глаза. Потянувшись, пока копировалась ее работа, она решила проверить личную корреспонденцию, перед тем, как прерваться, чтобы сходить в туалет.
Нора просмотрела письмо от ее агента, и удалила несколько спам-сообщений. Буквально перед уходом, ей на почту пришло новое письмо. Это было сообщение от Зака с заезженной темой "О Сексе".
- К чему это, Закари, - хихикнула она про себя, - о сексе я думать не перестану.
Письмо излагалось на двух страницах с подробным описанием каждой причины, по которой ей следовало урезать большинство эротических сцен. Нора перестала читать после пятого по счету слова "необоснованный".
"Ты скучный", написала она Заку. "Неужели я не могу оставить хотя бы три мои сцены?"
Зак, очевидно, все еще сидящий за своим компьютером, быстро ответил единственным словом,
"Нет".
"Две?" не унималась Нора.
"Нет".
Засмеявшись, она чуть не грохнулась со своего кресла. Нора воочию представила его суровое, но удивительно красивое лицо и то, как его брови все больше хмурились с каждым ее маленьким, надоедливым письмецом.
"Одну? Обещаю, я доведу ее до совершенства. Пожалуйста... Я куплю тебе щеночка".
"У меня аллергия на собак", ответил он.
Нора прикусила губу, мысленно запустив шестеренки в своей голове.
"Давай поиграем в игру", написала она.
"На этой неделе я отправлю тебе пятьдесят дополнительных страниц, если ты позволишь мне оставить три мои сцены - конечно, после тщательного редактирования".
В ожидании его ответа, Нора задержала дыхание. Наконец, в ее ящик упало письмо.
"Ладно. Но каждый сексуальный акт должен раскрывать развитие, как сюжета, так и персонажей. Теперь, перестань играть, и начни писать. У тебя осталось пять недель и четыреста страниц для редактирования".
"Я все равно куплю щеночка", написала она, не удивившись, когда он ничего не ответил.
Нора перечитывала последние записи с замечаниями Зака по ее новым главам, когда ей позвонили по прямой линии. Раздавшийся с кухни рингтон со звуком клаксона, доносился до самого ее кабинета. Закатив глаза, Нора встала, и без особой спешки направилась в ту сторону.
Войдя на кухню, она увидела Уесли, стоящего у стола с ее телефоном в руке. Он выглядел, до странного мрачным и усталым. Молча передав Норе трубку, он прошел мимо нее.
- Кинг, клянусь, я выбью из тебя все дерьмо, если ты не прекратишь мне звонить.
- А теперь ты флиртуешь со мной, ma chérie.
Сжав зубы, Нора сделала глубокий вдох. Был ли хоть один человек на свете, такой же раздражающий, как Кингсли Эдж? Сорен, напомнила она себе. Только Сорен.
- Я не флиртую. Я работаю.
Нора медленно произносила слова, словно разговаривала с маленьким ребенком.
- У меня есть и другая работа, забыл?
- Я пытаюсь сделать все возможное, чтобы ты забыла о другой работе, Maitresse. Она влетает мне в копеечку.
- Зато, приносит ее мне.
- А мне что с того?
- Кингсли, скажи, чего ты хочешь, и оставь меня в покое. Мой редактор заставляет меня переписывать всю книгу.
- Нора Сатерлин выполняет мужские приказы. Я думал, те дни уже давно позади.
Она сжала челюсть.
Сегодня Нора не позволит Кингу учинить ссору.
- Я un petit peu занята, monsieur.
- Ты никогда не занята для клиента. В частности, для этого.
Нора прислонилась лбом к холодной дверце холодильника. Большинство клиентов ждали удобного для нее времени. Она обслуживала их на досуге, что попросту являлось частью таинственного образа Госпожи. Но существовал ряд клиентов, которых даже ей было неприлично держать в ожидании. Нора предположила, что это был Джек Сайзмор - генеральный директор компании, занимающейся делами мирового значения. Когда он приезжал в город, Кинг, ни при каких обстоятельствах, не позволял ей его упускать.
- Ладно. Что мне нужно знать?
- Просто надень самое лучшее, и будь на месте через час. Cest ça.
Наспех записав координаты, Нора отложила свой блокнот.
Она старалась не браться ни за какую работу на время редактирования с Заком. У этого англичанина налицо были все признаки довольно серьезной депрессии. Нора очень хорошо знала это чувство, знала, что под ним скрывалось. Такая депрессия сигнализировала о внушительном запасе злости, таившейся под этим возмутительно прекрасным внешним видом. Ее потрясающий, голубоглазый редактор, уже успел выразить недовольство каждым ее шагом. Нора могла только представить, насколько ужасной будет реакция Зака, узнай он, что писательская деятельность была не единственной ее работой. Уже более года она мечтала оставить это занятие, но без подписанного контракта с Главным Издательским Домом, боялась остаться без постоянного заработка.
- Знаешь, Кинг, меня от всего этого уже начинает тошнить...
- Даже когда ты произносишь эти слова, в твоем дыхании мне слышится la petite morte. Ты сама знаешь, что любишь эту работу.
- Я люблю деньги. Только и всего.
- Ты любишь его, chérie.
Закрыв глаза, Нора подавила зарождающееся в горле рычание.
- Он не имеет к этому никакого отношения.
Нора отказывалась обсуждать Сорена с Кингсли, который непременно донесет обо всем Сорену.
- Ma petite , - пожурил он, - ты делаешь это, чтобы привлечь его внимание. Cest vrai, oui?