Полковник остался в меньшинстве. Есть нужно всем.
Офицеры и причастные коллективно пришли к выводу, что если посрать можно сходить в кусты за пределы военной части, то кормиться там с кустов не получится.
Глобальный как в фильме снимался, где отыгрывал роль героя второго, но очень важного плана. Скрытая реклама на нём только вместо водки на столе рассказывала о важности для населения работы сантехника.
Но на первом месте всё же стояла работа электрика. Потому что в процессе оров из окна и в окно, вырубило свет. И диалоги прекратились.
Писец мне в конец,подытожил майор итог душещипательной беседы.Душевая отменяется. Говно отложим на потом. Идём в столовую. Опять пробки вышибло.
«Бежать отсюда надо, Борь. Дело плохо, если даже элита военной части комфорта не видит»,заявил тут же внутренний голос, но майор, чеканя походку, одним своим видом загнал его поглубже.
Столовая Глобальному понравилось. Было в ней что-то притягательное, душевное. Если в колледже она называлась именно «столовкой», то столовая военной части в стройбате была местом преклонения.
В основном это преклонение было перед поваром Яшиным, что за качественные булочки с повидлом и корицей от офицеров быстро получил повышение до старшины. Вместе с постоянными поставками той самой корицы и повидлом.
Но, как и любому старшине, ему, как и всем военнослужащим, тоже грозил дембель. И когда Глобальный начал решать проблемы столовки, залезая в щитовую, полковник настиг майора, подключился капитан, и все коллективно языки зачесали, и головы ломали, кого же поставить на место нового повара. Есть время побалякать, пока военная часть погрузилась во мрак в отдельно взятых помещениях.
Так на смену проверенному и надёжному повару пришёл недалёкий представитель кулинарного техникума по фамилии Узьков из призыва Глобального.
Человек с грустным ебалом, как же,дал ему быструю характеристику майор.Видали мы таких. В таз нассыт, а тебе ничего не скажет.
Но других кандидатур не было. И теперь Яшин пытался подтянуть Узькова в своём «храме имени принятия пищи». Старшина всеми правдами пытался довести салагу до уровня «комфорт-плюс», обучая тонкостям поварского военного дела. Но среди теней в помещении удавалось не очень.
Завтрак, однако, Яшин приготовить успел, а вот обед переносился на улицу, пока Глобальный менял патроны и кидал новую проводку из почти такой же старой, но ещё годной.
Периодически Глобальный выходил на улицу. И уши не подводили. Временный младший повар Узьков косячил. Нет, чтобы помалкивать и рецепт булочек записывать, которым будет офицеров кормить, тот пошёл методом от противного и принялся жаловаться, что готовить в столовой ему жарко с самого утра было. Чуть богу душу не отдал.
В его словах был резон. Если при пожаре от короткого замыкания ещё можно сбежать в форточку на рассвете, благо первый этаж, то постоянный дым, испарение и духота его с ног свалят если не к вечеру, то к концу года. И снова им повара искать придётся. Так что если начальство не сообразит, как разобраться с пассивной вентиляцией, то офицеры так всех поваров изведут. Если и найдут ему замену, результат тот же будет.
Вкратце это был сильно причёсанный перевод повара на замену. Для убедительности и вескости доводов он вначале кашлял дымом, затем пытался умыться в корыте от гари после короткого замыкания, а после даже пытался отпроситься в санчасть «кислородом подышать».
«Неопытный ещё, не знает про клизмы»,подсказал внутренний голос Борису.
Начальство сообразило решение после обеда, перекусив сухпаями у костров с вёдрами чая. Перед Глобальным быстро и точно поставили задачу «сделать из пассивной вентиляции активную».
Да только кроме разводного ключа, двух десятков мотков проводов, пары килограммов гвоздей, шурупов, отвёртки на «плюс» и «минус», пассатижей и безлимитного количества клея и изоленты, другого инвентаря электрику решено было не выдавать.
А чё ему ещё?заявил лысый и вредный как старуха-старьёвщица прапорщик в хозблоке.И так жирно. Ещё ничего не сделал, а ему всё на блюдечке? Заслужи, салага!
Ещё бы фонарик,подсказал Боря, пока майор рассказывал адрес, где окажется прапорщик, если сантехнику не выдадут инструмент для работы.
Так как работы той конь не валялся и до темна не управятся.
Батареек нет,почти натурально вздохнул прапорщик на это заявление.А аккумуляторный я где тебе заряжу, пока не исправишь? Держи свечку. На веру даю, что наладишь всё. А если и вправду наладишь, я тебя лично в баню отведу и веник выдам.
Странно ощущал себя Глобальный, когда после ужина ходил со свечкой по тёмной столовой. Вроде уже не в зимней куртке и шапке. Начальство не видит после отбоя. Можно раздеться по пояс, только ногам дискомфортно. Но на такую вольность, как ношение кроссовок в первый день работы заработать не удалось. Как и начинить на ефрейтора.
Словно батюшка на богослужении, Глобальный бродил из угла в угол по столовой, но не водой окроплял святой водой помещение, и кадилом махал, а гвоздиками прибивал нарезанные жестянки к стене и на них же крепил провод. Импровизация, так как заклёпок пластиковых никто в части отродясь не видел. Как и аккумуляторного шуруповёрта. А вот молоток нашли. Старый, советский, с вечно отваливающейся ссохшейся ручкой, который ненавидел его пальцы и ноги.
Оценивая свою работу к полуночи, Борис бы назвал её креативной. Но обновлённая проводка не подвела. Рубильник включился и свет вернулся в военную часть. Только начальства, принимающего работу, на ногах уже не оказалось.
«Баня отменяется»,подсказал внутренний голос.
Вернувшись в казарму грязным, усталым, с отбитым пальцев на ноге, и с отваливающимся от усталости руками, Борис уже не боялся «тёмной».
Он просто провалился в мир без снов.
Глава 9Булочки с корицей. Часть вторая, обобщающая
Показалось, что забытье продлилось одно мгновение. Кто-то светил в глаз фонариком и требовательно дёргал за плечо.
Что что случилось?едва сумев открыть глаза, пробормотал Боря.
Коза за забор зацепилась. Пока отвязали, трое отодрали,буркнул капитан и ржанул как будто сам был козлом и воспользовался той ситуацией. Но строже добавил.Одевайся. Тут тебе прапор фонарик передал. С батарейками. Бери и владей. Жду на выходе.
Боря приподнялся, опустил ноги. Вокруг тьма казарменная, но фонарик борется с ней, подсвечивая округу как декорации для картин ужасов: чумазые лица, храп, сип и сонные подфыркивания, торчащие руки и ноги из-под белых одеял в старых, давно застиранных пододеяльниках.
Страшно, если подумать. Только никуда не делась вонь, как будто ночевал в конюшне. Но понял это Боря лишь когда покинул казарму и глотнул свежего воздуха. А здесь, ощущая себя зависимым протоном в атоме какой-то глобальной целостной конструкции, он вынужденно подчинился и обулся, поправил кровать. Раздеться не успел. Уснул, едва коснувшись подушки.
Все остальные спят как надо и раздеты, показывая разную степень волосатости. Кроме дневального, конечно. Тот лежит на соседней кровати, в форме, так же только разувшись. Дежурному по полку и его помощнику в роте разрешается за время дежурства спать по четыре часа поочерёдно. Что обозначено в уставе«отдыхать лёжа». Об этом слушал краем уха. Ещё бы было время тот устав изучить. Когда всех заставляли читать его, он работал.
Но Боря не помнил это лицо на входе, когда притащился с ночной работы. А это значило, что «на тумбочке» стоит ещё его сменщик, что автоматически означало, что прошло не больше четырёх часов после того, как вернулся.
Зачем же его разбудили в такую рань?
«Зачем отодрали у забора? Причём тут коза? И почему так хочется побить человека?»спрашивал тем временем внутренний голос, пока Глобальный старался не засветить в глаз «дедушке», чтобы не нарваться на праведный гнев и не получить леща.
Капитан ждал в коридоре, отчитывая дневального, который играл с молотком, за чем и был застукан.
Боря оставил инструменты на входе по возвращению. Не на тумбочку же с грохотом складывать, да и растащат при случае.
Глобальный невольно присмотрелся к капитану. Он молод, лет под двадцать пять, чувства юмора не растерял. Носит очки, сухощавый, а шея как будто у гуся, длинная и тонкая. Такой тяжело и фуражку носить. И фамилия у капитана говорящаяГусман.
Боря вздохнул и вытянулся по струнке, ожидая дальнейших указаний. Но капитан, словно ещё не началось служебное время, приобнял по-братски и тихо пояснил, чтобы не слышал дневальный:
Боря, выручай и Родина тебя не забудет. Ты, смотрю, парень смышлёный. Ситуацию со светом выправил. Но как дал освещение, мы за голову схватились.
Так что случилось?вновь попытался сойти за своего сонный Глобальный.
Белка не еже женилась!специально громко крикнул капитан, чтобы навостривший уши дневальный вздрогнул и вновь распрямился. Тогда капитан снова понизил голос.Так бунт зреет. Мы в первый день чёрте как призывников отмыли, скорее обтёрли влажными полотенцами, чтобы вши лобковые со смеху подохли. Теми полотенцами теперь хоть подтирайся. Всё лучше, чем стирать.
Я и сам не успел помыться до полуночи работал.
Ничё, ничё, патологоанатом отмоет, если не разберёмся,уверил капитан и даже дал двухсекундную паузу, чтобы Борис ещё раз спросил, что случилось.
Но опытсын ошибок трудных. Потому Глобальный промолчал. И Гусман с озадаченной рожей (такая шутка пропала) продолжил:
А всё от того, что в душевой швах творится. Ну, мы её и прикрыли на пару дней, я лично вход заколотил. Но «деды» духов посвятить должны. «Изгнать духа», так сказать. Для этого жопы должны быть мыты, а не в дошике с перцем. Кто ж об них ремни марать будет?
Капитан подождал, пока Боря кивнёт. А как только информация была принята, продолжил:
Посвящение, по традиции, можно делать только после помывки. Вот ночью вчерась, как отбой дали и стемнело, ломанулись толпой бедолаги на ночной прорыв всей ротой по тьме кромешной. И взяли душевую на абордаж. Думали, курорт мы там скрываем. А затем что-то не так пошло, один руку сломал, другой жопу порвал, поскользнувшись. Мелких потерь не счесть, говорят в лазарете. Но то утром известно точно будет. А утром всю часть вонючий бунт ждёт. Потому задача на тебе, Глобальный, более чем глобальная. Душевую до завтрака надо сделать. Иначе солдаты зубы кровью офицерской почистят. Раковины в казарме давно не пашут. С канализацией проблемы. Но то летом полбеды. На улице с водовозки умываются. Но сколько водовозок надо, чтобы всю роту целиком помыть, а? Смекаешь, чем пахнет?
Боря посмотрел на скромный набор инструментария, вздохнул и задал уже уточняющий вопрос, чтобы вновь на мероприятия зоопарка не нарваться.
Там вода есть или нет?
Воды там хоть залейся. Но слив не работает. Корабль можно запустить или рыбачить с берега. Да говорят, не клюёт.
Тогда мне нужен газовый ключ и сапоги,ответил Боря и не слушая возражений, поплёлся цеплять пояс с инструментами. На и без того зимней форме тот порядочно прибавлял веса. Таскать с собой приходилось всё больше и больше.
Давай я тебе летнюю форму выдам,смекнул капитан.Как рабочая будет. Всё равно на складе до весны ей кабзда. Там сапоги есть. У тебя какой размер?
Боря ответил и, капитан умчался к хозблоку. Условились встретиться у душевой в ближайшее время.
Душевая, она же помывочная, была сдана в эксплуатацию почти полвека назад. И представляла собой отдельно стоящее одноэтажное здание. То, что ситуация патовая, Боря понял ещё на подходе. Из-за двери, удерживаемой одной лишь петелькой, текла вода. У здания собралась порядочная лужа. А все окна фонарик подсвечивал исключительно как запотевшие. Парила и лужа, и Боря понял, что кто-то выкрутил на максимум горячую воду. Всё залил кипяток.
Капитан примчался с формой и ключом наперевес. Боря разделся, но облачаться в новое не спешил. Так в сапогах и трусах и пошёл вокруг здания.
Глобальный, что случилось?не понял капитан.
Борю тянуло ответить присказкой, но сдержался. С начальством шутки плохи. Юмор должен идти в одностороннем порядке, или передумают насчёт летней формы.
Ищу приточные трубы,ответил вместо этого Глобальный, и вскоре перекрыл большим газовым ключом подачу горячей и холодной воды.
Вентиля, как и предполагал, не было. Иначе крутил бы его кто первый увидит. А простой разводной ключ по размеру не подходил.
Вода перестала поступать в здание. Боря посмотрел на безмятежное ночное небо, открыл петельку и рванул дверь на себя. Волна воды чуть не сшибла с ног. Глобальный отскочил. А вот капитана обдало и то самое ночное небо услышало много про ежей, коз и прочий зоопарк в отдельно взятой голове под фуражкой.
Боря потрогал воду. Не такая уж и горячая. Совсем не кипяток. Скорее, горячая, но в сапогах терпимо.
Я сейчас,пообещал Глобальный и исчез с внутри фонариком.
Вернулся он спустя пять минут, затребовав с капитана проволоку, штырь, швабру, резиновые перчатки.
Да где я тебе среди ночи штырь найду?возмутился капитан.Прапор утром придёт и найдёт.
Так давайте спать до утра ляжем. И подождём, пока все проснутся,тут же предложил Боря, который готов был уснуть и на ближайшей лавочке хоть на часок даже под выстрелы из пушек.
От армии польза одна. С бессонницей на раз справилась.
Капитан, ворча как прапор, вновь отправился открывать хозблок с дежурным ключом. Вернулся со шваброй и проволокой. Но без перчаток.
На этот раз в душевой Боря растворился на добрые четверть часа. Даже окна открыл, чтобы пар вышел. Наблюдая за мельканием света в окнах, сидящий на скамеечке капитан скурил немало сигарет в ожидании.
Уйти нельзя. Ситуацию держать надо под контролем, да и летнюю форму с выданным под честное слово инструментарием хоть ночные волки, но стащат. Традиция такая. Брать всё, что не прибито и не прикручено.
Вышел из душевой Борис со шваброй наперевес. На кончике её висела когда-то белая тряпка ныне странно коричневого цвета.
Вот. Забило слив этим.
Что это?
Фуфайка.
Капитан знатно удивился:
Они что ей, жопу вытирали?
Сложно сказать точно. Тут и волосы лобковые, и гречки ядра, и следы от папирос,перечислил Боря, всучил конец швабры удивлённому капитану и подошёл к скамейке для отдыха.
Да какой бунт тогда?рявкнул меж тем капитан.Они же конченные. А самый конченный, эталонный предводитель который, посрать удумал в душевой.
Прихватило, кажись,добавил устало Глобальный.
Так он на воду понадеялся, а по итогу подтёрся в ночи тем, что под руку попалось. Есть у меня и другие варианты на этот счёт, но все они для роты без радости,пояснил капитан и глаза загорелись.Кабзда вам, золотые рыбки. Курорт кончился. Ну я им и устрою бурное утро! Жёванный крот им в помощь!
Боря подхватил молоток, гвозди и объяснил:
Там лейки ржавчиной забило. Я новых дырок наделаю, простучу как смогу и обратно поставлю. Полирнуть бы, конечно, как следует. Да на сварку затем насадки посадить. Старое всё. Изолента держать долго не будет. Резьбы нет, прикрутить-открутить нечего. Гвоздём ещё каждую закреплю для надёжности. Пару месяцев может и протянет. Но до завтрака я тут точно провожусь.
Капитан слушал мало, больше матерился, с ненавистью глядя на тряпку. И уже изобретал маршрут пробега для подопечных, прикидывая дополнительный вес. Но при слове о завтраке, добавил:
Не переживай, соображу я тебе чего пожрать на завтрак. Если стадо будет где отмыть перед тем завтраком. Вонять они у меня будут на всю округу. Таких в столовку не пустят.
Боря ничего не добавил. Капитан ушёл в темноту, подсвечивая дорогу сигаретой. Он походил на рыцаря ордена, но вместо меча в руке была швабра. И лишь непоколебимая решимость на лице чётко давала понять, что стройбат как следует по утру пропердится на свежем воздухе, ударным ЗОЖем ответив за все косяки индивидуумов.
Вода ушла в слив. Пар исчез. Проверив остальные и прочистив их от разного хлама от упаковок мыла до смытых пачек сигарет, Боря перенёс вещи в душевую и погрузился в работу по восстановлению водоснабжения. Стуча молоком ко металлу, краска с которого отходила вместе с ржавчиной, он поражался запасу прочности металла, что раньше отливали на ура. А прочищая лейки, и их же дырявя, он делал всё, что мог сделать и прокачанный сантехнический мастер.
На второй, «начальной» ступени сантехник должен знать основные приёмы для работы с простейшим оборудованием. Например, как применять различные ремонтные инструменты, свойства рабочих материалов, всё о квалитетах, шероховатостях и различных веществах, а также полностью изучить систему допусков и посадок. Но никто не говорил, что делать, когда в руках лишь набор «говно и палки», а о запросах на адекватные материалы и походы в магазин можно забыть.