Дина Леонтьевна БродскаяДевочки
Девочки разбушевались, и бабушка никак не могла уложить их спать. Умываясь в ванной, они брызгались водой и хлестали друг друга полотенцами. Потом Майка спрятала куда-то зубные щетки, а Тася и Вера бегали за ней и щекотали ее.
Дома никого не было, кроме бабушки и студента Кайбогарова, который сидел за папиным столом и перелистывал папины словари. Бабушка с большим трудом загнала девочек из коридора в комнаты и заставила раздеваться. Они долго еще прыгали на кроватях и притихли лишь после того, как бабушка пригрозила, что позвонит маме на работу и скажет, чтобы мама не брала их завтра с собою на вокзалпровожать французских делегатов.
Майка и Тася сейчас же заснули, а Вера, которая привыкла перед сном сама себе рассказывать сказки, еще долго шептала что-то под нос.
Хватит тебе бормотать, неугомонный ребенок, сказала бабушка и погасила свет.
Вера перестала шептать и лежала тихо-тихо, прислушиваясь к тому, что делается в соседних комнатах. За одной стеной студент Кайбогаров передвигал лесенку вдоль книжных шкафов. Колеса лесенки тихонько поскрипывали. За другой стеной кто-то играл гамму и громко считал:
И раз и два и три
Вера заснула под гаммы как под колыбельную песню.
Утром раньше всех проснулась Майка. Бабушка взяла ее с собою в кооператив. По дороге Майка останавливалась и читала все вывески. Она еще плохо знала буквы и каждую минуту спрашивала у бабушки, как прочесть перевернутое «П» с хвостиком, и какая эта букватри палочки с перекладинкой.
В одном кооперативе бабушка купила иголки для примуса и шнурки для башмаков, а в другом кооперативемыло и масло. Потом они пошли домой. Майка несла в руках твердый кусок масла, завернутый в пергаментную бумагу, а бабушка несла все остальные покупки.
Дома Майка еще в передней рассказала сестрам новости: в аквариуме, что стоит на витрине Военного кооператива, появились три новых одноглазых рыбы, а на углу улицы Герцена поставили голубую деревянную будочку, где продают ириски по одиннадцати копеек за штуку и горячие пирожки с повидлой.
А пока Майки не было, дома случилось много интересного: у Веры выпал зуб, и она променяла его Тасе на резиновую свинью. Кот Беляк, которого выпустили утром погулять, сам позвонил в звонок.
Как это позвонил? спросила Майка.
Очень просто. Кто-то позвонил. Тася открыла дверь, а там Беляксидит и смотрит на Тасю, и больше никого нет. Значит, звонил Беляк. Он очень умный, ему, наверное, надоело сидеть перед закрытой дверью, он взял подпрыгнул и нажал лапкой звонок.
Утром бабушка не позволяет девочкам бегать, потому что мама после работы еще спит.
Бабушка зовет из кухни:
Девочки, кашу есть!..
Чтобы не будить маму, утром всегда едят на кухне. Там куда интереснее, чем в комнате: громко сопит водопроводный кран, кто-то захлебывается в трубе под раковиной, на подоконнике в деревянной чашке лежит, подвернув хвост, полуживой судак, а корзинка под столом доверху набита морковкой, репой и зелеными стручками.
Каша гораздо вкуснее, если ее потихоньку заедать морковкой или зеленым стручком.
За кухонным столом сидит студент Кайбогаров. В одной руке у него газета, а другою он держит Беляка.
Беляк тянет усатую морду к блюдцу с манной кашей.
Кайбогаров щелкает его по уху.
Отпустите кота, просит бабушка студента. Вон и девочки от вас научились Беляка за столом кормить. У него в углу своя посуда есть.
Все усаживаются за стол.
Только бабушка, как шар, перекатывается от стола к плите, от плиты к столу, разливает кофе, накладывает на тарелки кашу, посыпает ее сахарным песком и дует на каждую тарелку, чтобы девочки не обожглись.
А мы сегодня вечером поедем на вокзал, говорит студенту Майка.
Надолго уезжаете? спрашивает Кайбогаров. Вот без вас тихо в квартире станет
Да мы не уезжаем, а провожаем!.. кричит Тася. Это мамины француженки уезжают в Париж.
А мы им подарки отдадим, говорит Вера, со всех заводов им подарки приготовлены, и с маминого тоже.
А вы тут при чем? спрашивает Кайбогаров.
Да как же! Мы тоже подарки пошлем, только не для больших, а для ребят тамошних.
А правда, спрашивает Тася, что за границей дети падают от голода в обмороки и что одна американская семья съела свою любимую собаку?
Про собаку я не слыхал, говорит Кайбогаров, а что за границей безработные и их дети голодают, это верно.
Майка смотрит на Тасю испуганными глазами.
Как съели собаку?
Очень простозарезали и съели
А как же шкура?
А шкуру ободрали и продали на ковер. Шкура очень дорого стоит. Из нее ковры делают.
Ошеломленная Майка перестает жевать и смотрит на Тасю и на Веру. Ей как-то неловко есть мясную котлету и булку с маслом, в то время как американские ребята едят собак.
Немного помолчав, она говорит с глубоким вздохом:
Из нашего Беляка тоже получилась бы дорогая шкура
После завтрака Тася приносит глобус, и девочки принимаются изучать Францию.
Гавр, Лилль, Нант, Лион, Орлеан, Марсель читает Вера вслух названия городов.
Но девочкам скоро надоедает глобус. Они начинают говорить о том, какие подарки приготовить для французских пионеров.
Я нарисую во весь лист советскую пионерку с флагом в руке и напишу: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь».
А я напишу французскими буквами плакат: «Ленинвождь рабочих»
И служащих добавляет Майка.
Майка, ты чего пошлешь?
Майка на минуту задумывается.
Я пошлю французским ребятам не скажу что.
А например?
Например, что-то очень полезное.
Майка убегает к бабушке на кухню и снова возвращается, держа в руках железную коробочку из-под зубного порошка «Пионер».
Ты посылаешь порошок, чтобы они чистили зубы?
Нет, что-то еще лучшее.
Майка бережно заворачивает коробочку в розовую промокательную бумагу и перевязывает крест-накрест шнурком.
Студент Кайбогаров надевает кепку и макинтош.
Ну, крысы, говорит он, я иду в магазин «Партиздата». Кто хочет со мной, пусть подаст заявление
Девочки с визгом цепляются за его макинтош, за рукава, за карманы. Уж этот Кайбогаров, он всегда что-нибудь придумает.
И вот они отправляются в магазин «Партиздата».
Кайбогаров ведет Майку и Веру за руки, а Тася бежит вприпрыжку и все время путается у них под ногами.
Девочки очень любят Кайбогарова. Им нравится слушать его рассказы про Киргизстан, замечательную страну гор и водопадов, и про те времена, когда он был пастухом в большой мохнатой шапке и гонял по горным пастбищам-«джеилау» бараньи стада богатого бая.
Во время прогулки девочки жадно смотрят по сторонам. Они замечают каждую мелочь на улице, им хочется все рассмотреть, потрогать, обо всем поговорить с Кайбогаровым.
Какая чудная розовая спичка! восклицает Майка, вытаскивая из лужи обгорелую спичку.
Ребята, смотрите, какие тонкие ножки у этой дамы!..
Нотариальная контора. Тут чтопродаются ноты?
По улице проезжает конный милицейский отряд. Все лошади вороные и отличаются друг от друга только пятнышками на ногах и груди. Девочки начинают делить лошадей.
Лошадь с белыми чулочками моя!.. кричит Майка.
Та, что с обстриженным хвостом, моя! кричит Тася.
Верушка, бери скорей ту, с чо́лочкой, пока Майка не забрала
Но Вера недовольна.
Вы разве забыли, говорит она, надув губычто в прошлый раз я первая сказала, что все черные лошади мои? И нечего тебе, Майка, захватывать чужих лошадей.
Но Майка не хочет так просто уступить свою лошадь. Ее глаза наполняются слезами.
Дай честное ленинское, что ты сказала, что все черные лошадитвои.
Честное ленинское, серьезно говорит Вера.
И это значит, что она говорит правду.
Уже давно промчался конный отряд, а дележ лошадей все еще продолжается. Вдруг Тася закричала:
Зеленое такси мое.
Сестры забывают о лошадях и начинают делить автомобили. Майка радуется больше всех. Ей достался чудный синий лимузин с серебряной обезьянкой на радиаторе. Это получше черной лошади.
Так они делят все, что попадается у них на пути, начиная с автомобилей и кончая чайными сервизами в витринах фарфортреста.
Вернувшись с прогулки домой, девочки садятся рисовать плакаты и клеить флажки. На большом листе бумаги Тася нарисовала пионерку с ярко-розовым лицом и синими круглыми, как пуговицы, глазами. В три часа мама приедет за ними и возьмет с собой на вокзалпровожать французских делегаток.
Мать девочек, директор большой швейной фабрики, все, эти дни с французскими работницамиметаллистками и резинщицами, которые осматривали город и выступали на фабриках и в клубах.
То-и-дело девочки бегают узнавать время. Два часа, семь минут третьего, десять минут третьего, четверть третьегодо трех часов еще очень далеко.
Да что вы всё к часам бегаете? говорит бабушка. За пять минут больше чем пять минут и не пройдет, Займитесь вы чем-нибудь. Взяли бы и поиграли со своими песцами
Девочки вытаскивают из коробок кусочки серовато-пепельного меха, оставшиеся от старого воротника. Эти кусочки меха они любят больше всех игрушек и называют «песцами» илиласково«песечиками».
Всех песцов девочки перевязали цветными ленточками на том место, где у настоящих песцов бывает шея. Издали клочки меха, валяющиеся на полу, кажутся живыми маленькими зверьками.
Вера раскладывает на полу своих песцов и берет в руки самого пушистого и большого.
Ну, ладно, милый песец, говорит она, ты будешь главный начальник и уложишь других песцов спать. Ты будешь хороший начальник. Когда ты скажешь: «алле»все песцы будут по команде кувыркаться
Рядом с Верой раскладывает на полу своих песцов Тася, она расчесывает их гребенкой и поправляет ленточки у них на шее.
Майка, спрашивает она, а где же твои песечики?
Майка грустно смотрят на Тасю и говорит вздыхая:
Давай лучше играть в колонтенцию.
У Таси с Майкой есть игра, которую они называют «колонтенцией».
Доктор, сделайте мне колонтенцию, говорит Тася и стаскивает с ноги чулок.
Сию минуту, я только соберу приборы.
Майка начинает сваливать в свой передник «приборы». Тут катушки из-под ниток, маленький дырявый мячик, ножницы, старая Майкина соска и несколько пробок. Девочки усаживаются на пол.
Майка кладет себе на колени босую Тасину ногу и начинает над ней проделывать «колонтенцию».
Прежде всего она усердно растирает всю ногу от пальцев до колена резиновым мячом, потом скребет расческой, затем слегка щупает и массирует и, наконец, вставляет между пальцами ног деревянные катушки. Брови у Майки нахмурены, губы сжаты, синие глаза сверкают воодушевлением.
Тася терпеливо все сносит и только кряхтит, когда Майка слишком налегает на расческу.
Ах, только не царапайте мне пятки, я не могу этого перенести!
Надо терпеть!
Но вы делаете мне больно, перестаньте!
Спокойно, больная, это у вас кризис, вы можете умереть
И Майка затыкает Тасин рот соской.
В половине третьего девочки уже совсем готовы к отъезду на вокзал.
Они оправляют свои нарядные матроски и тоскливо зевают, не зная, куда себя девать.
Майка, знаешь, говорит Тася, взбираясь на стул перед зеркалом, мой рот уже не растет два года. Волосы растут, глаза растут, а рот все такой же маленький
Без пяти минут три.
Девочки сидят на окне и, прижавшись носами к стеклу, жадно смотрят на улицу. Вот сию минуту они увидят маму, ее коричневое кожаное пальто, ее толстый портфель с двумя блестящими замками.
Сейчас мамочка едет в трамвае, говорит Тася. Вот она сошла с трамвая возле улицы Гоголя, вот она идет-идет-идет до угла. Вот она идет-идет-идет по улице и входит в парадную. Вот она идет-идет-идет по лестнице, вот она остановилась возле наших дверей и подняла руку к звонку. Вот она сейчас позвонит
И в самом деле, в эту минуту в передней трещит звонок, и девочки с визгом, хватая по пути свои шапки и пальто, бегут отворять двери.
Но в переднюю входит не мама, а папа, и с ним еще два товарища из его института.
Ах, это ты, говорит с досадой Тася. Как жалко!..
Чего жалко? спрашивает папа.
Тася смущается:
Не то что жалко, а неприятно; если бы это была мама, мы поехали бы на вокзал.
Папа со своими товарищами запирается в комнате, чтобы заниматься, и в квартире опять становится тихо.
Наконец в половине четвертого появляется мама с огромным букетом ярко-красных цветов.
Девочки совсем было потеряли надежду ее увидеть.
Тася лежит на кровати, засунув голову под подушку. Вера стаскивает с себя нарядную матроску, и только Майка сидит на подоконнике и терпеливо смотрит на улицу.
Ну, ребятки, собирайтесь! Что это ты, дочка, слезы льешь? говорит мама, целуя мокрое, заплаканное лицо Таси.
Ты же сказала, что в три часа! всхлипывает Тася. А теперь они уже, наверное, давно уехали
Не плачь, без нас не уедут. Поезд уходит в пять двадцать, и мы еще успеем даже заехать к ним в гостиницу.
В Октябрьской гостинице девочки передают все подарки Люсьенне Сажэ, высокой девушке в комсомольской юнгштурмовке. Тася и Вера дают рисунки и плакаты, а Майкакоробочку от порошка.
Что у тебя там? шопотом спрашивает Вера.
Потом скажу, когда уедут.
Скоро делегаткам подали автобус, и они поехали на Варшавский вокзал. В автобусе француженки всю дорогу пели какую-то революционную песню. Девочки запомнили только слова:
«А са ира́, са ира́, са ира́»
Девочки сидели рядом с Люзьенной Сажэ и жевали печенье. Когда они слышали, что пение доходит до припева, они тоже начинали петь: «А са ира́, са ира́, са ира́»
Прохожие с улыбкой оглядывались на поющий автобус.
На перроне вокзала собралась большая толпа работниц и рабочих, которые пришли попрощаться с уезжающими делегатками. Играл духовой оркестр, и все толпились вокруг француженок. Каждый пожимал им на прощанье руку и говорил несколько дружеских слов по-русски. А рядом стоял переводчик и переводил.
За несколько минут до отхода поезда начался летучий митинг. Последней говорила с площадки вагона Люсьенна Сажэ. Подняв кверху свой маленький кулак в перчатке, она выкрикнула что-то по-французски и заплакала.
Переводчик перевел:
Металлистка Люсьенна Сажэ сказала, что, вернувшись во Францию, она и ее товарищи будут выступать на рабочих митингах и рассказывать о том, что они видели в СССР. Люсьенна сказала, что они еще вернутся к нам.
Многие из женщин в толпе тоже плакали.
Тася ревела, уткнувшись в рукав матери:
Пусть она останется у нас. Пусть не едут к своим капиталистам
Вера и Майка не плакали, а с любопытством оглядывались по сторонам.
Поезд тронулся. Вслед за поездом бежали швейницы, резинщицы, ткачихи, красноармейцы. Оркестранты торопливо набегу доигрывали «Интернационал».
Девочки тоже бежали вслед за поездом.
Люсьенна Сажэ! кричали они. Приезжайте опять!
С вокзала мама и девочки возвращались молчаливые и усталые.
Обедали спокойно и скучно. Только Майка в самом конце обеда развеселилась и стала бросаться вареной фасолью.
Вечером Тася и Вера уселись читать «Республику Шкид».
Майка носилась по комнатам и с грохотом поворачивала стулья.
Немедленно ложиться спать! сказала бабушка, заглянув в комнату. Уже десятый час, а вы сегодня и так навозились как следует.
Тася берет со стола книгу и, заглядывая в нее, начинает медленно стаскивать с ноги чулок. Майка уже нырнула под одеяло и тянет туда же упирающегося кота.
Маинька, ласково говорит Вера, ну теперь ты нам скажешь, какой ты послала в коробочке подарок?
Не скажу.
А из чего он сделан. Из железа?
Нет.
Из дерева?
Нет.
Из стекла?
Нет.
Из бумаги?
Нет.
Ну так из чего же?
Из волос.
Как это из волос?
Очень просто. Я послала своих песцов, из них выйдет очень хороший песцовый коврик, и они смогут его продать.
А тебе не жалко? спросила Тася.
Как не жалко. Прямо не знаю, как и быть, вздохнула Майка.
Потом она помолчала немного и сказала:
Я думаю, что бабушка нам скоро отдаст свой воротник со своего плюшевого пальто. Летом его наверное съест моль.
Конечно, съест, сказала Тася. А пока ты будешь играть в наших песцов