на котором, аккуратно зашитые, тонкими зажившими нитками, проходили страшные белые шрамы.
Всё верно. Растяжение связок, кажется, так он сказал. Сказал, как ни в чём не бывало. И никто не знал. Как же он смог это скрыть? Стильные, браслеты на запястьях.
- Это мода такая. Во Франции насмотрелся. Хочешь подарю?
ОСОЗНАНИЕ?
- Сан - только и смог выговорить я.
"Убьёшь? "- спросил его взгляд. - "Ну давай, давай, Никитос. Вперёд. Ты же у нас охуенный партизан. А как такое твоему чувству мировой справедливости? А ты знаешь, как это умирать день за днём...без тебя?"
Можно ли говорить глазами?
Сан ярился, кричал.
А на дне глаз, в серой мути расплавленного асфальта я видел бесконечные, расходящиеся по воде круги, наполненные туманной болью и длинной вязью цепочек слов, каждая из которых кричала МОЁ? имя. Как я мог этого не замечать? Почему, я этого не замечал? Потому что он не говорил?
- Саня - повторил я и осёкся. У меня больше не было слов. Они разом все пропали куда - то.
Остался только залитый солнцем класс. Я сосредоточенно пиздящий Зидана, а потом Зидан ожесточённо лупящий меня затылком об кафель и портфель приземляющийся на чужую голову.
- Не смей, ЕГО трогать!!!!! - лицо Саньки было страшным. Белым как мел, с огромными кукольными глазами и девчачьими ресницами. Наша школьная принцесса, Сан. Будущая королева. Падите бля твари, к ногам её величества.
- НИКОГДА!!!!! - заорал Сан и портфель приземлился снова...
- Вот так вот Ник, - уверенно сказал Саня, разглядев очевидный шок в смотрящих на него зелёных глазах. А затем наклонился и поцеловал в сухие воспалённые губы. - Ты ведь даже, понятия не имеешь.... Подумай об этом, прежде чем начинать меня ненавидеть.
Ненавидеть? Да, я его ненавидел. Ненавидел, когда проснулся и понял, что он сотворил. Насколько чудовищно это происходящее. Понимание насилие, предательства. Понимание, что это сотворил человек который был мне не безразличен, человек, который все это время оказывается ....
Химическая, физическая или моральная реакция, сопоставление параметров организма...Как происходит процесс идентификации? Я не знаю, что такое любовь. Я не знаю, существует ли вообще оно, это чувство. В ту секунду, когда Сан насиловал меня, единственное о чём я мог думать...Это о том, что растворяюсь в нём без остатка, и больше не существую отдельно от него. Всё это время. Оказывается всё это время, ответ находился у меня перед глазами.
Как происходит процесс идентификации...самоидентификации. Мой.
Даже если бы я смог ненавидеть его бошкой. Изнутри...Изнутри себя, при всём желании, я не смог его ненавидеть...Я понял это, неожиданно очень чётко. Кристально чётко. Понял, что Саня станет тем, кто сможет пробить меня и причинить боль. Но не потому, что я такой слабый, а он сильный...Просто потому, что мне не придёт в голову от него защищаться.
Моё море, прошу тебя,
не выплюни меня на берег
Во время очередной бури твоих истерик
Я так давно тебя искал
по грязным пресным руслам
Зубами сети рвал, напрягая каждый мускул
И я готов сожрать пуды
твоей горчащей соли
За то лишь, что ты здесь
остаться мне позволишь
За то, что дашь и дальше мне
дышать своею влагой
Кроме этого блага
мне больше ничего не надо.
Это правда я за воду
жадно набранную в жабры
Подарю тебе всего себя,
только не нужно, ладно
Выбрасывать меня волной
на берег и изгибы
И оставлять там подыхать
как ту другую рыбу.
- Но я не могу так. Блядь, Сан. Вот так просто...Да что вообще твориться в этом хуевом мире...Ты меня выебал, сука, чёрт. Бля. Как ты мог? Как ты мог так со мной поступить? Неужели, раньше всё это нельзя сказать было. Рассказать. Вот почему? Бля, мистика....
Саня усмехаясь курил, лениво развалившись поперёк кровати гостиничного номера, который он снял воспользовавшись карточкой отца, а я замотавшись в простыню на манёвр тоги мерил ковёр шагами, заново пытаясь переосмыслить всё случившееся и заметно прихрамывая. Сан улыбался, смотря на меня прежними снисходительными глазами, и очевидно ему было хорошо. Мне б так.
- Блииааа! - в очередной раз взвыл я, пытаясь выдрать волосы из собственной головы.
- Ник, не надоело хуйнёй страдать? Иди сюда, - Саня затушив хабарик о стеклянное дно, поставил пепельницу на тумбочку и поманил к себе.
- Найду тебе более полезное применение.
- Да иди ты... - Я остановился и отмахнулся как занятой Цезарь от никчемных просителей.
- Ну раз ты так настойчиво приглашаешь, - Саня хищной кошкой соскользнул к кровати, расставил руки, перехватывая на очередном вираже, обнял целуя за ухом и избавляя от простыни. Сам он даже не подумал одеться. Так и разгуливал голым по номеру. Мы провели вместе уже несколько часов, а было ощущение, что несколько дней. Словно выпали из реальности. Пол часа назад, Сан активно домогся до меня в душе и судя по тому, что вновь настойчиво упёрлось мне в задницу, аппетиты у моего бойфренда были прямо скажем волчьи.
- Дорвался! - жизнерадостно подтвердил Сан, словно читая мысли. Хотя что там было читать, когда на морде всё написано, большими офигевшими буквами.
- Теперь пока не оторвусь за все прошедшие годы, плюс аванс на будущее, не отпущу.
Его губы, уже вовсю гуляли по шее и ключицам, ладони не стесняясь тискали многострадальную задницу.
- Сан, заездил. И вообще, я несовершеннолетний. - Я торопливо подхватил падающую простыню, рванулся прочь, но в итоге подхваченный сильными руками, красиво поехал на кровать. Сан рухнул, приземляя меня на себя.
- Соррничег. Хотел бы сделать этот сюрпрайз на твой день рождение, но не выдержал. Исстрадался.
Саня сказал это с таким серьёзным видом, что я поверил. Но лишь заглянув в смеющиеся блядские глаза, понял: насмехается скотина. Взял подушку и безжалостно припиздил.
- Засранец.
- Умммффф - Руки Сана взлетели вверх, щекоча под рёбрами. Я изогнулся. Щекотки боюсь с детства. Подушка слетела с лица и плавно переместилась под темноволосую голову, в то время как я оказался припечатанным к Сану ещё минут на пять долгих бесконечных поцелуев.
- Подумать только... А ведь реально хотел тебя убить, Сань. Думал сегодня, что ...
Пробормотал я отдышавшись, и уткнулся лбом в широкое сильное плечо, снова начиная грузиться, машинально ухватил пальцами длинную чёрную прядь. Саня расплёл волосы, по моему исключительно для моего удовольствия. Интересная причёска: спереди прядки короткие, стильно срезанные наискосок, с длинной чёлкой, падающей на серые глаза, а сзади аккуратная тонкая грива до лопаток. И дёргать за неё можно до бесконечности. Дёргать, заплетать, зарываться пальцами, тянуть, перебирать... и грузиться.
Сан осторожно постучал пальцем по моей макушке.
- Ник, тебе вредно думать. Особенно, когда ты такое надумываешь.... Я всё понимаю и осознаю. В том числе и твоё право на реакцию, - тихо добавил он... - Более чем, но...
- Я знаю, - Я помотал головой, подёргал, потянул. Саня поморщился но стерпел, позволяя дитяти играться.
- Просто, это всё быстро слишком. То что сказал, сделал. Осадок неприятный остался, Сань. У меня в башке не укладывается, как я это всё переварил и проглотил. Это... И тебя...тоже.
Я выпутал пальцы из его волос, сел обхватывая колени руками. Сан выпрямился, моментально становясь серьёзным, напрягся,
- Я даже не понимаю, что чувствую. Я тебя ненавидеть должен, но не могу почему -то. Никак. Странно, да? Даже злиться не могу.
Саня вздохнул, потянулся, подхватывая под колени. Сжал, обнимая и компактно устраивая на груди, целуя в висок.
- Я тебя люблю Ник. Ты мне очень дорог. Давай на этом остановимся. Пожалуйста.
- А дальше мы как? - Я поднял голову, отрываясь от его плеча. Не смог не улыбнуться. Потому что даже взрослый Саня, с его красивым лицом, по прежнему оставался для меня всё той же самой кукольной принцессой. Принцессой - плаксой. Хотя подозреваю из нас двоих, эта роль подошла бы мне гораздо больше.
Захотелось нежности. Я потянулся и чмокнул его в нос, честно балдея от того выражения которое отразилось на его лице.
- А дальше, как в сказке, - Сан усмехнулся, усмешка вышла кривой, но сейчас она была сглажена выражением непривычной для него мягкости. - Ты со мной, я с тобой. Будем встречаться. Родители у меня люди продвинутые в этом отношении, так что проблем не будет. Да и в курсе они по кому сынок вены резал.
Губы его снова закаменели, и я боясь этого, интуитивно уберегая его от боли, хотя кто и кого спрашивается должен был уберегать?, судорожно стиснул и лизнул, заставляя рассмеяться. И расслабился лишь тогда, когда ощутил привычную снисходительность сильных пальцев на своём затылке.
- Мне если честно, плевать, что подумают, - признался Сан помолчав. - Я тебя так давно хотел, что знаешь, словно изнутри перегорел.
- Мне б твою уверенность. - Я засопел и опустил глаза. - Для меня это как бы...
Саня кивнул понимая.
- Никто не узнает. Если не захочешь. Будем осторожными. В лицее встречаться не будем. Иначе я себя выдам. Не смогу мимо пройти, затискаю.
Он улыбнулся водя пальцами по моему подбородку, обрисовывая горло.
- Но после, ты мой, на все оставшиеся часы в сутках.
- А Вольх?
Мне не стоило этого говорить, потому что Саня моментально окаменел и напрягся. Я даже испугался его реакции.
- Вольха не будет! - твёрдо и одновременно очень жёстко обрезал Саня. - Он больше к тебе не подойдёт. Это даже обсуждению не подлежит.
Чистый воздух, как едкий дым
Совершенно непригоден для дыханья
Рыбы не живут без воды
И не ищут почвы под плавниками
Рыбы не умеют ходить
И летать не умеют тоже
Рыбу очень просто убить,
Лишив того, без чего она не может...
Вот почему все прекрасные мгновения обязательно должны быть испорчены реальностью? Это парадоксальный закон жизни. Определённо. Я помрачнев, как небо в ненастный день, принялся слезать с его пресса, который очевидно был создан исключительно для того, что бы на нём располагалась моя тощая задница. Я уже говорил, что с Саном мне всегда было комфортно и ненапряжно. Когда мы стали любовниками, это понятие приобрело новый смысл. Нас нерационально тянуло друг к другу физически, и отрицать уютную гармонию, которую каждый раз образовывали наши тела, сплетаясь и комфортно размещаясь в любой самой немыслимой позе, не было никакого смысла. Сан удержал меня на себе, не позволяя слезть.
Я смотрел на твои фото
сквозь призмы аквариумных стекол
Мои глаза мне врали - не ловили фокус
Я бился головой об толстый лед
этих прозрачных стен
Лучше смерть среди осколков на полу,
чем плен
Я знал, что должен быть с тобой
еще когда был икринкой
Поэтому я не лежу
с открытым ртом на рынке
Поэтому я не в цистерне
и не в банке консервной
Я здесь и я прошу тебя:
не надо нервов
Я так давно тебя искал
по грязным пресным руслам,
Зубами сети рвал, напрягая каждый мускул
Пожалуйста, теперь
не выплюни меня на берег
Во время очередной бури твоих истерик...
- Ник, - тихо позвал он, поглаживая по бедру. - Это единственный выход. Ты же ведь не захочешь, что бы он узнал. Даже с этой точки зрения. А с другой. Подумай о том, что я должен ощущать, зная, что ты был с ним? Я не хочу знать, насколько близки вы были, просто этого больше не будет. И всё. Ты не будешь с ним встречаться. Дружить тоже не будешь, - прибавил он помолчав и примирительно вскинул руку, опережая мою реакцию.
- Тшш Ник, не злись. Просто логически, здраво подумай. Если он...
Саня стиснул зубы, и стало понятно, что ревнует он бешено.
- В общем нахуй таких друзей! - подвёл закономерный итог Саня, и преодолевая сопротивление притянул меня к себе отключая на следующие полтора часа.
Чистый воздух, как едкий дым
Совершенно непригоден для дыханья
Рыбы не живут без воды
И не ищут почвы под плавниками
Рыбы не умеют ходить
И летать не умеют тоже
Рыбу очень просто убить,
Лишив того, без чего она не может...
Когда мы закончили, в прямом смысле слова ебаться как кролики, я не то, что встать, двинуться не мог, ни рукой, ни ногой.
Лениво взял трубку мобильного заигравшего Мортал комбат. Мне звонила Ника. Рассказывала про то, что всё в порядке, классно оттянулись и всё такое и интересовалась у меня, как там я с похмелья. Да уж хорошенькое похмелье Черноволосое такое, сероглазое похмелье. Сан лежал рядом, подперев голову рукой, с улыбкой вышагивая пальцами по моим рёбрам и животу. Я изредка дёргался и хихикал в трубку от щекотки, вызвав закономерный вопрос, "чем это я там занимаюсь таким". Ответ на него я дать не смог, потому что один голодный и озабоченный извращенец, окончательно утратив, совесть и стыд, и очевидно забыв, что двадцать четыре часа назад ему собственно досталось девственное чистое и нетронутое тело, занялся тем, что решил проверить реально ли кончить, девятый раз за сутки.
Реально. Точно так же как реально пройти ускоренную практику камасутры.
Да уж. Кому камасутра, а кому с утра. Сил хватило только на то, что бы вяло отбрыкиваться пяткой.
Ни родители, ни Вольх так и не позвонили. Родителям до меня не было дела, да и дома я постоянно не ночевал, а учитывая выходные, они скорее всего бухали. А вот куда пропал Вольх, меня очень интересовало. Вот только Саня, ответ на этот вопрос, давать отказался категорически.
- Саня, а ты случайно сам, не бандюган, а?
Трахаться мы больше были не в состоянии, но не ущипнуть, пытающегося почитать перед сном Саньку, оказалось искушением на грани фантастики. Можно ли сутки не вылезать из койки? Можно. Теперь я это знаю определённо.
Обед и ужин нам приносили в номер. Кто за всё это платил, я предпочитал не думать. И вообще, раз меня танцуют, то кормёжка подразумевалась по умолчанию.
- Да накой оно мне, Ник? Всё честно нажитое и заработанное трудами праведными папашкой и мамашкой. Так что...
Саня захлопнул журнальчик и покосился на мою ладонь играющую в Ваньку - встаньку с его вяло дрыхнущим членом.
- Вот чем ты занимаешься, спрашивается?
- Мне скучнооо ...Ого - Я торопливо убрал руку, чуя, что не стоит будить лихо пока оно тихо. А уж такое лихо.
- Ох, я щаз кого - то повеселю.
Сан поймал меня в попытке удрать с кровати, прижал шутливо и хохотнув подгрёб под бок, отвесив шлепка. - Отдыхай, деточка.
- А я может сказку хочу! - заметив, что его член начал опадать я осмелел. - Про Конька горбунка.
Саню скрючило от хохота.
- Пиздёныш. Допросишься ведь. А ночь впереди длииииииинная - томным голосом поведав это прямо таки провокационное открытие, Санька легонько подул в моё ухо и прикусив мочку губами, принялся рисовать алфавит языком.
- Завтра выходной, - резонно заметил я, машинально уворачиваясь от щекотки и закрываясь подушкой. - Хотя, мне домой надо. Да и...
Я снова загрузился подумав о Вольхе. О том, что придётся с ним объясниться, что бы Саня не думал по этому поводу. И я не уверен, что смогу объяснить, то, что казалось необъяснимым мне самому. Почему я сейчас нахожусь здесь?Ответа на этот вопрос я не знал. Точно так же как не понимал своих чувств в отношении Вольха. До встречи с Саней, до всего этого идиотского блядского калейдоскопа, я кажется даже подумал, что он мне нравиться. Я не знаю, что это за чувство. Я действительно не понимал. Я просто знал, что испытываю что - то: к Вольху, к Саньке. Испытываю очень по разному. И не могу это объяснить. Сутки назад, мысль о том, что я гей, вряд ли бы поместилась в моей голове. А сейчас поместилась. Но точно так же там помещалась мысль, что у Анжелина Джоли классные сиськи и губы, а задница Дженифер Лопес является моей эротической мечтой номер один. И дрочил я, думая не о том, что бы кто - то прижал меня к стенке и засадил по самые гланды, а о том, что засодить хочу сам, и далеко не в мужскую задницу, а в реальную щёлку Например я бы трахнулся с Никой, появись у меня хотя бы один шанс реализовать это на практике. Но два человека, два парня навязали мне свои чувства и я пошёл у них на поводу. Почему?
И чего же хочу я сам? Твою мать, я ведь даже не понимал толком чего я реально хочу. Как получилось, что всё получилось так?
- Ник, - тихо позвал Сан. Всё это время моего мысленного диалога и непрекращающейся внутренней рефлексии, он напряжённо следил за мной, серыми, очень внимательными глазами. Я вздрогнул очухиваясь словно от полусна.
- Что?
- О чём ты сейчас думаешь?
- Этот вопрос девчонки задают пацанам - ляпнул я встряхиваясь. - Оказывается реально раздражает.
- А знаешь, что делают па - ца - ныы? - осведомился Сан нехорошим таким подозрительным тоном.
- Трахаются? - предположил я отодвигаясь.
- Затрахивают! - отодвигаться от Сана решившего провести на мне полный курс эротической каллиграфии было бесполезно, точно так же как и отбиваться, тем более мой стояк тоже похоже был не против.
- Почему то у меня такое подозрение, что в отношении тебя это единственно действующий способ.
- А поговорить? - предложил я, заставляя Саню рассмеяться и заткнуть мой болтающий рот очередным проверенным методом.
- Вот после и поговорим, - шепнул он, выписывая языком просто фантастический эллипс. Чувствую, что завязать веточку сакуры узелком, Сану было что два пальца об асфальт. Сопротивление таяло как вялый снежок в жаркий весенний день. Особенно, когда пальцы Сани делают вот так, и вот туда. Ох твою ж мать.
- Саня, больно, - взмолился я, реально понимая, что моя задница не резиновая, и одна единственная, что бы выдержать Санькину атаку в очередной раз.
- Хм - Саня остановился смерив меня задумчивым взглядом. - Ладно, попробуем по другому тебя утешить.
- Кудаааа?
Я только и успел что ухватить его за уши, притормаживая скользнувшую вниз голову. Саня смачно выругался.
- Партизаны без боя не сдаются - хохотнул я и стрёмно взвизгнул по девчачьи, когда Санька решительно подхватив меня за колени, поставил на лопатки, придавая причудливую позу, берёзка - полушпагат.
- Значит, будем их пытать, - с самой серьёзной мордой кивнул Санька, и развратно облизнувшись, подмигнул мне с таким блядским видом, что душа растекалась тёплой мартовской лужицей и я капитулировал буквально через минуту, выбрасывая позорный белый флаг.
- Измельчали партизаны, - пахабно заметил Санька, и не дав отдышаться, развернул лицом к себе, пригибая мой затылок в нужном направлении - Придётся заставить их трудиться. Ротик чуть пошире Ник. И поаккуратнее с зубками гражданочка, это вам не таранька.
Бля, ржать я начал за секунду до того как он договорил. И разумеется с зубами. Санька взвыл и навешал мне подзатыльников.
- Кого люблю? Кого имею? - закатив глаза, с недоверием качая головой, куда - то в потолок выдал он и выдернув меня с поля неудачного эксперимента закончил мысль - Кого люблю, того собственно и имею. Иметь или не иметь, вот в чём вопрос?
В детстве, меня к себе брала бабушка. Пока не умерла. Это длилось недолго.
Но я запомнил навсегда эти дни. Потому что просыпаясь утром в её доме, ощущал себя счастливым.
Это была особенная атмосфера: умиротворения, покоя, теплоты, тишины - так бывает только у бабушек. Солнечный свет льющийся в окна, сквозь зелёные ситцевые занавески, запах ткани, стук швейной машинки, грохот посуды на кухне, и аромат завтрака. Настоящего завтрака, для меня, приготовленного любимым человеком. Для меня, понимаете? Мне не нужно было торопливо вставать, пробираясь сквозь ужас кошмара и запах перегара, не нужно было перешагивать брезгливо через бутылки, копаться в вечном бардаке, собирая вчерашние объедки. Моя еда - это кусок хлеба и сосиска, если повезёт. Я ем для того, что бы не быть голодным. Ну вот как так, что бы было вкусно? Что бы можно было получать от еды наслаждение? Ну что бы для меня, понимаете? По настоящему, взаправду, только для одного меня. И можно съесть всё. И не торопиться никуда. И никто не станет считать куски. Глупо измерять счастье едой. Дело конечно же было не в еде, но нормальная жратва, была так сказать дополнительным бонусом, к комплекту бабушкиного счастья. К особенной атмосфере её квартиры. Когда лёжа в кровати, я не хотел вставать. Не потому что не хотел жить. Знаете, это нежелание жить в этой реальности, нежелание сталкиваться с ней день за днём открывая глаза, нежелание вылезать из под одеяла потому что кровать это единственная крепость твоего мирка, блаженные несколько часов, пока тебя никто не трогает, не орёт, не вторгается в твою жизнь. Плоский мирок между простынёй и одеялом который принадлежит только тебе, а потом обычно ты открываешь глаза и наступаетРеальность.
Моя реальность не была плохой, она просто была той реальностью, в которой мне не хотелось находиться, но я находился, так получилось. И я научился не замечать её. Просто привык с ней быть. Но ведь всё познаётся в сравнении. И это сравнение. День и Ночь. Постоянный страх или бесконечное чувство покоя. И вот в квартире у бабушки, я не хотел открывать глаза, просто потому что был счастлив, потому что остро хотелось продлить это удивительное ощущение, сохранить в памяти, запомнить, каждое собственное уютное движение. Прикосновение накрахмаленной простыни к коже, запах чистоты, уюта. Понежиться в нём, ещё немножечко. У бабушки были самые мягкие перины на свете, и множество подушек, вышитых курочками и цыплятами и ...Не знаю, что это было.
Но я знал, что тогда я был счастлив. Я это понимал. По настоящему понимал, хотя мне было всего пять лет.
И вот, утром в пустом гостиничном номере, наполненном бесчисленными следами энергетики и присутствия множества других людей, бывших здесь до нас, я проснулся счастливым. Абсолютно, стопроцентно счастливым, заполненным этим состоянием изнутри, под самую макушку, под завязку, как разноцветный солнечный шарик. И страшно дышать что бы спугнуть это ощущение, и невозможно добавить ещё капельку, потому что кажется, - лопну, от переполняющих эмоций.
Я не хотел открывать глаза, не мог, не желал. Хотел остаться в этой секунде до бесконечности, в дурацком состоянии беспричинной радости и покоя.
Это чувство дарил Саня. Он здесь, со мной. Я не вижу его, но чувствую.
Я представлял, что сейчас он лежит рядом: сильный, спокойный, надёжный, уютный и в то же время хрупкий как морозное стекло.
Прекрасная кукольная принцесса, наполняющая меня своим дыханием. Мы с Саней дышали друг в друга, когда целовались и трахались. Саньке внезапно пришло в голову подышать в меня. Он вообще в этом плане, был какой - то чересчур изобретательный. И вот кажется, случилось. Санька надышал меня счастьем.
Дурость конечно. Но мне было нереально хорошо. От мысли, что сейчас вытяну ладонь, коснусь его тела, прижму к себе и Никуда не отпущу. Останемся здесь вместе. Умрём оба. В один день как Ромео и Джульета. Бля, я придурок.
Я представлял что он спит, и меня реально пёрло. А может быть не спит, может быть смотрит, и..... Губы сложились в идиотскую улыбку понимания, потому что я ощутил, да СМОТРИТ, Смотрит на меня придурка и тоже улыбается. Я это знал, видел кожей, закрытыми веками, ощущал ресницами, которые тянуло приоткрыть и подсмотреть. Но я не буду. Я не хочу это разрушить. Ещё немножечко.
И одурительно пахло кофе, и булочками, настоящим свежеиспечённым хлебом с корицей. А ещё гиацинтами. Моё золотое счастье имело запах гиацинтов. Тонкий аромат наполнял комнату, кружился в воздухе, танцевал солнечными пылинками под потолком. Я видел гиацинты только раз, но запах запомнил навсегда, опьяняющий, дерзкий, кружащий голову.
Всё, больше не могу.
Я резко распахнул глаза.... И задохнулся. От счастья. Увидеть САШКИНО лицо.
Давай разроем снег
И найдём хоть одну мечту
Ты сказала ты знаешь, она живёт там.
Саня одетый в бордовую рубашку и чёрные джинсы, лежал рядом со мной, почти на мне. Слегка навалившись, но не прикасаясь, удобно устроившись поперёк кровати на животе, и подперев подбородок кулаком, смотрел на меня
Не смотри Сан, не смотри, я же сейчас просто сдохну, лопну же твою мать.
И улыбался.
Принесём домой и оставим с собой до весны
А потом с болкона отпустим вниз... пусть летит
А на подушке, рядом со щекой, лежали гиацинты.
Розовые, фиолетовые, белые - целая охапка. Свежих, рассыпавшихся в несобранном букете.
Колокольчик в твоих волосах, звучит соль диезо
Да какой там букет. Складывалось ощущение, что Сан решил не мелочиться, и разом скупил всё ведро, потому что перевернувшись, я зарылся в цветочный ковёр, как грёбанная белоснежка в клумбу.
А в серых глазах, парня, которого я вчера, клялся убить... Плескался океан.
Давай разожжём костёр
И согреем хоть одну звезду
Ты сказала, что нужно делать именно так
Если когда нибудь, меня попросят описать слово Любовь, я совершенно точно могу сказать. Я знаю, как она выглядит. Как сияние, как свет, как солнечные зайчики в чужих глазах: ласковые, любящие, снисходительные, смеющиеся, бесконечно нежные.
Так смотрел на меня Вольх, так, и в то же время немного иначе, более жёстко, Вольх был волком, а Саня, уютно расположившийся на покрывале - пушистой принцессой. Самой прекрасной на свете, кукольной принцессой. От рассыпавшейся чёрной чёлки над асфальтовыми смешинками глаз, изящного аристократического носа, аккуратного фарфорового подбородка, и неуловимо смеющегося рта.
У Саньки был потрясающий рот, в уголках которого пряталась улыбка. Как в сказке про Питера Пена, в описании Миссис Дарлинг. Рот мог кривиться, мог поджиматься, но когда улыбался, когда улыбался по настоящему, я ведь раньше даже не видел, что он способен улыбаться ТАК, оказалось весь мир сияет.
Мы будем сидеть у окна
И рассказывать друг другу сны
А потом нам споют свою песню первая птица
И улетит
И сейчас Сан смотрел на меня космическим взглядом вселенной, источающей глубинные тонны нежности, завалом метеоритов эмоций.
Кажется он смотрел так очень давно, и совершенно не собирался будить.
Колокольчик в твоих волосах
Звучит соль диезо.
Я зарылся в цветы: лицом, пальцами, прижался ладонями к тонким ароматным лепесткам, с мягкими толстыми стебельками, чувствуя что краснею, полыхаю так, что даже не могу поднять глаза и посмотреть на него, потому что стесняюсь. Вот чего я спрашивается застеснялся?
А Санька расхохотался. Звонко, искренне, заливисто. Подобрался стремительной юркой змейкой, взъерошивая пальцами мою лохматую макушку, засыпая цветами, наваливая сверху, обсыпая гиацинтовым дождём, развернул к себе, любя смеющимися, шальными глазами.
- Доброе утро, чудо моё, - хрипло шепнул он. - Я тебя люблю.
- Саня...
Ну всё, пойду отращу волосы, сделаю себе силикон, потому что мне реально надо было родиться бабой. В носу защипало, в глазах сделалось тоже очень подозрительно, даже горло перехватило от спазма. Только позорно разреветься не хватало. Приплыли, блин. Вот гадёныш.
А Санька уже прижал к себе, целуя, тиская. Кажется, он понял, что со мной твориться. Он всегда всё как - то очень органично понимал. Улыбнулся загадочно и потащил с кровати, усаживая, устраивая среди подушек и одеял, подкатил кофейный столик.
- Сегодня на завтрак кофе и круассаны, по французки. Я бы конечно предпочёл минет, но боюсь увлечься. И ведь увлекусь, да. Ники, ты как?
Он ухмыльнулся и вытащил лепесток из моих волос, чмокнул в губы, заглядывая в глаза.
- Нормально. Но тыл болит. - Я предпочёл отвести взгляд, ибо заметив моё нездоровым румянцем пылающее лицо, Саня засветился так, словно я пообещал ему штуку баксов, и что самое примечательное вернул.
- Поиграем в доктора? - Подушкой Саня получил прежде, чем закончил мысль и с хохотом приземлился на кровать.
- Ник, прости, просто спросонья ты выглядишь... офигенным. Таким офигенно трахабельным - Сан торопливо сверзился с кровати и ловко воткнул булочку, в мой начавший возмущаться рот.
- Лучше жевать, чем говорить.
- Шкот беффуфеный
- Жуй партизан. Кстати, вес тебе набрать не помешало бы - Саня ничуть не обидевшись на продемонстрированный ему фак, удобно устроился напротив, наравне со мной прихватывая с тарелок всё вкусное и интересное, впрочем уже через минуту перестал жевать и уставился на меня. Я вопросительно изогнул бровь.
- Завидую круассану. - Саня отреагировал смешком и тряхнул головой. - Не видишь ты себя со стороны, Никита. Мне же памятник можно отлить за терпение.