Тащил, тихо, но твердо ответил Вовка. Если бы катил, были бы вмятины. И он с надеждой посмотрел на Захара.
Тот заступился:
Шурка, ты чего пристал к человеку? Ему и без тебя тошно. Вон какую планету на себе нес
Вот это сказал! Планету! А ведь верно. Вовка вспомнил картинки про космос, которые видел в каком-то журнале. В черной мгле там светились туманные пятнистые шары планет. Желтые, розовые, голубоватые. А этот зеленый. Ну и что? Все равно похоже.
Теперь понятно, почему в арбузе такая тяжесть: большая Земля притягивала к себе маленькую зеленую сестру
А Захар и Шурка уже отвернулись и опять разглядывали арбуз. Будто и в самом деле изучали новое небесное тело. И Вовка слышал непонятные слова:
По ходу стрелки
Период обращения
Если полнолуние, тогда наивысшая точка
При чем здесь точка?
Ты чурбан
Это последнее было уже понятно. Вовка осторожно просунул голову между спорщиками: о чем это они?
Шурка недовольно глянул на Вовку.
Когда бывают самые большие приливы в океане? Знаешь? Ничего ты не знаешь.
Наверно, когда шторм, неуверенно высказался Вовка.
Он так же, как ты, разбирается, ехидно сказал Шурка Захару.
Тот хотел ответить, но вдруг посмотрел в конец аллеи и сообщил:
Приближается мой братец. Чего ему надо?
По аллее бежал маленький мальчишка в большой красной тюбетейке. Он был толстый, и бежать ему было трудно. Он двигался тяжелыми, неумелыми скачками. Тюбетейка держалась слабо и при каждом скачке подпрыгивала над головой, как крышка над чайником.
Ну, чего тебе? с досадой сказал Захар.
Вот, на Толстый брат протянул ему блестящую монету. Двадцать копеек. Лизка велела кусок мыла купить и сразу домой принести. А потом уже идите куда хочете.
Не «хочете», а «хотите», мрачно сказал Захар. Кто тебя просил нас догонять? Мыло еще какое-то ей понадобилось
Пусть забирает деньги и топает домой, предложил Шурка. Скажет, что не догнал нас. Талька, ты понял?
Правда, Виталий просительно сказал Захар.
Но Талька уже отдышался и сделался спокойным и важным.
Не пойду. Она меня отлупит, объяснил он и решил, что с этим вопросом покончено. Вытянул из кармана желтое, как луна, яблоко и поднес ко рту. Но не откусил. Увидел арбуз. Это что? спросил он.
Это арбуз, сдержанно ответил Захар. По-моему, ты не слепой.
Талька глянул на Вовку.
А это?
Это хозяин арбуза, сказал Шурка.
Будем есть? деловито поинтересовался Талька.
Хозяина или арбуз? спросил Шурка.
Хватит вам, вмешался Захар. Талька, дай яблоко.
Зачем?
Дай сюда яблоко, железным голосом повторил Захар.
Талька вздохнул и дал.
Вот теперь смотри, Шурка. Это Луна. Захар поднял яблоко над арбузом. Видишь, во время полнолуния она стоит на одной линии с Солнцем, и вся вода в океане начинает притягиваться
Затмение получилось, вдруг сказал Талька и ткнул пальцем в круглую тень яблока на арбузе.
Шурик удивился:
Смотри-ка, правда!
Вовка тоже удивился. Он сам совсем недавно узнал, как и отчего случаются солнечные затмения, и гордился этим знанием. А толстый Талька, который, наверно, еще и в школу не ходил, знает про затмения не хуже Вовки.
Хорошая планета, серьезно сказал Талька. Вот леса. Он провел пальцем по темно-зеленым полоскам.
Меридиональные леса, непонятно сказал Захар.
Талька указал на отпечаток звездочки:
А это что?
Это главный город планеты, осмелев, объяснил Вовка. Ему понравилась такая игра. Арбуз уже совсем превратился в планету, и она была не чья-нибудь, а Вовкина.
Хороший город, сказал Талька.
Захар отдал Тальке яблоко и повернулся к Шурке. Но тот напряженно смотрел в сторону.
Ой, полундра, произнес он слабым голосом. Сюда движется Лизавета.
Батюшки, басом сказал Талька.
Смываемся? спросил Шурка.
Захар вздохнул:
Поздно.
Стремительно и широко, словно Петр Первый, по аллее шагала девчонка в спортивных брюках и черной блузке. Ростом она была с Захара. Волосы ее развевались, а лицо было как у полководца перед атакой.
Держитесь, мальчики, шепотом сказал Захар.
Шурик зябко повел плечами.
Лизавета остановилась в двух шагах, прищурилась и сказала:
Н-ну?
Захар, как дошколенок, шмыгнул носом. Талька вроде бы похудел.
У Шурика сделалось глупое лицо, и он сказал:
А чего
Вы уже сходили в магазин? с ядовитой улыбкой спросила Лизавета.
Ладно тебе произнес Захар.
Лизавета не обратила на это внимания. Она стояла, упершись кулаками в бока.
Где же мыло? Улыбка Лизаветы сделалась зловещей.
Не устраивай скандалов при посторонних, тонким голосом сказал Шурка. Мы не рысаки, чтобы с такой скоростью бежать.
Вы не рысаки. Вы ослы, ласково сказала Лизавета. Вы бараны. Голос ее стал громче. Столбы! Чугунные тумбы! Вросли в землю, как пни, а у меня стиральная машина рычит на холостом ходу и вода остывает! Я так и знала, что вы где-нибудь застрянете! Я это вам припомню. Тебе, Сережка, особенно припомню. Она в упор уставилась на Захара.
«Почему же Сережка?»машинально подумал Вовка. На Лизавету он смотрел с опаской и чувствовал себя неуютно.
Обеда ты сегодня не увидишь, пообещала Лизавета Захару. Так и знай. Будешь голодным сидеть, пока мама не придет. Тальку накормлю, а тебево! И она показала крепкий кулак.
«Это его сестра. Все сестры одинаковы», подумал Вовка. И сказал:
Они не виноваты. Они помогали мне тащить арбуз.
И как это ему пришло в голову? Зачем? Вовка не знал. Язык будто сам сработал.
Все сразу повернулись к нему, Захар и Шурка уставились с удивлением, Талька заморгал, а Лизавета глянула подозрительно.
Врешь, по-моему
Я? Я никогда не вру, с беспримерным нахальством заявил Вовка. Думаешь, я один тащил такую глыбу? Ну-ка подними!
В черных Шуркиных глазах опять заплясали искры.
Мы, конечно, могли и не тащить, небрежно сказал он. Только это было бы свинство. Все-таки раз человек просит
Захар смотрел на Вовку с молчаливой благодарностью.
Шурик вдохновенно врал:
Мы тащили, тащили, а потом решили посоветоваться, кому тащить дальше, а кому бежать в магазин за мылом. А тут как раз Талька и говорит: «У, какая планета!» Мы смотрим: правда, похоже. Ну, начали разглядывать и немножко задержались
«Задержались»! хмуро передразнила Лизавета. Однако было уже видно, что без обеда Захар не останется.
Он тоже это почувствовал. И решил вступить в разговор.
Понимаешь, мы тут про приливы вспомнили. Помнишь книжку «Тайны океана»? Ну вот. Вспомнили и стали разбирать, будто на глобусе. Это же нам пригодится А арбузсовсем как планета.
Лизавета остановилась перед арбузом.
При-ливы медленно сказала она. Лицо ее было уже не сердитым.
Вообще-то на такой планете другие условия, начал Шурка и замолчал.
Лизавета долго ничего не говорила, только щурилась и внимательно глядела на арбуз. А потом тихонько сказала, будто у самой себя спрашивала:
А бывают такие планеты? Зеленые?
«Не знаю», подумал Вовка. И вдруг представил себе сказку. Это было как сон, который он увидел, даже не закрывая глаз: в очень черном небе светила яблочная луна и серебристо сверкали звезды, похожие на жестяные пробки от бутылок; свет их запутывался в тонких, как папиросная бумага, маленьких облаках; и под этой луной, под этими звездами и облаками медленно поворачивался громадный шар зеленой планеты. Шар с темными линиями лесов, блестящими пятнами морей и желто-серой пустыней у Северного полюса. По пустыне, звякая бубенцами, тянулся караван зеленых верблюдов, и длинные черные тени их торжественно шагали рядом на песке. Погонщики в халатах и тюрбанах салатного цвета медленно качались на горбах и в полудреме клевали носами, похожими на прыщеватые огурцы. В пустыне не росло ничего, кроме кактусов. Это были зеленые шары и колбасы с длинными колючками. От одного кактуса к другому перебежками крался за караваном светло-зеленый, с темными полосками тигр. Колючки царапали его пыльную шкуру, и тигр мяукал жалобно и сердито, как голодный кот.
Пустыня кончалась на берегу океана, где волны, прозрачные и темные, как бутылочное стекло, лизали с ворчанием глыбы малахита. Вдали от опасных береговых скал прыгали на волнах пузатые корабли, похожие на выдолбленные половинки громадных арбузов. У кораблей были паруса в светлую и темно-зеленую клетку. Отчаянные капитаны, позеленев от натуги, кричали в рупоры непонятные команды. Они плыли открывать неведомые земли.
Эти земли заросли густым тропическим лесом. В чащах орали хриплыми голосами ночные птицы, а на полянах, среди хижин из пальмовых листьев, толпились веселые охотникилесные жители. Они спорили: пустить к себе отчаянных морских капитанов или с помощью метких стрел предложить им убраться подальше, в свой океан? Самый старый охотник с бородой, похожей на водоросли, говорил, что пусть убираются. Потому что в прошлом году эти капитаны побывали на Острове Табачного Листа и вели себя там совершенно неприлично: они научили местных попугаев ужасным пиратским песням. Теперь все попугаи острова круглыми сутками вопят в лесах:
Мы бесстрашны, как акулы!
Наша жизньсплошные каникулы!
А полярная шапка у этой планеты есть? придирчиво спросила Лизавета.
А это что? Шурка ткнул в светлое пятно на арбузьей макушке.
Это пустыня, ревниво сказал Вовка.
Тогда посмотрим на Южном полюсе, решил Захар. Взяли.
Они втроем подняли арбуз над головами и стали похожи на скульптуру соседнего фонтанаребята с большим мячом.
Тут, наверно, тоже пустыня, сказала Лизавета. Желтое пятно Ой!
И случилось непоправимое.
«А он не такой уж спелый», вот что подумал Вовка в первую секунду. И лишь после этого испугался.
Куски арбуза были розовато-красными. Белые и темно-коричневые семечки блестели в них рядами, словно кнопки нового баяна. Ветер заботливо относил в сторону облако пыли, поднявшееся от удара.
Все сказал Шурка.
Вовка стоял и ничего не говорил. Двигаться и говорить было бесполезно. Большая Земля все-таки притянула маленькую Зеленую Планету. А когда планеты сталкиваются, обязательно бывает катастрофа. «Что же теперь делать? думал он. Что же теперь делать? Что же теперь?..»
Здорово попадет? шепотом спросил Шурка.
Наверно откликнулся Вовка.
Такая была планета!.. тихо сказал Талька.
И вдруг Вовка понял, что не боится. Ему было просто очень жаль арбуза. Не арбуза, а планеты. Жаль зеленой сказки, которая разбилась. А больше всего было жаль, что вот сейчас эти мальчишки и Лизавета уйдут и он потащится домой один.
Дома ему, конечно, влетит, но не в этом дело. Была сказка, была игра, были ребята, уже немножко знакомые. Было хорошо.
А сейчас стало плохо
Такая хорошая была планета, снова сказал Талька.
Перестань хныкать! приказала Лизавета. И спросила у Вовки:Сколько он стоит?
Рубль восемьдесят.
А у нас только двадцать копеек, уныло сказал Шурка.
Вовка покачал головой.
Второй покупать нельзя. Все равно она догадается. По сдаче догадается. Таких больших арбузов больше нет, а если маленький купить, значит, должно денег больше остаться. А у меня мало
Кто это «она»? спросила Лизавета.
Ну, сестра Старшая.
Все сестры такие, мрачно сказал Захар.
Умолкни! сказала Лизавета.
Вовка вздохнул:
Лучше уж я так Объясню.
Лизавета молчала.
Он ведь сам тащил этот арбуз. Без нас, сказал Шурка.
Лизавета все равно молчала.
Слушайте, Захаровы! начал Шурка. Давайте дотащим до его дома все эти куски. Скажем: нарочно разбили, чтобы легче нести было.
«Значит, у них такая фамилия, подумал Вовка. Захарэто Сережка Захаров».
Понесем! настаивал Шурка.
Не городи ерунду, поморщилась Лизавета.
Вовка понял, что надо что-то сказать.
Чепуха. Не стоит переживать. Это получилось у него довольно храбро. Еще он добавил:Мне даже лучше: не тащить такую тяжесть.
Ненормальный! возмутилась Лизавета. Неужели бы мы дали тебе одному нести?!
Вовке показалось, будто теплая волна прошла по нему.
И захотелось сделать что-нибудь хорошее для этой грозной девчонки и для этих ребят. Но ничего хорошего он сделать не мог и только сказал:
Давайте съедим планету. Все равно уж теперь.
А правда сказал Шурка.
Справимся? спросил Сережа Захаров.
Справимся, уверенно ответил Талька.
Это было нелегкое делосъесть такой арбуз. Нужно было время. И терпение.
Они впятером сидели на скамейке и по уши вгрызались в мягкие красные куски. Семечки прилипали к щекам и подбородку.
Ты где живешь? спросил Сережка.
Вовка, не переставая жевать, объяснил.
Это же рядом с нами, заметила Лизавета. Всего через дом.
Приходи, сказал Шурка. Мы в «царя Гороха» играть будем. Умеешь?
Ну как он может уметь? вмешался Сережка. И объяснил:Мы сами эту игру придумали. Вроде лапты, только с тремя мячиками. Мы тебя на левый край поставим.
Лизавета подняла голову. На ушах, как клипсы, висели прилипшие семечки.
На левом крае у нас Павлик Сенцов играет, сказала она. Куда же его девать?
А в запасные, объяснил Шурка. Он же слабак. Думаешь, он поднял бы такой арбуз?
Лопнул бы, откликнулся Сережка.
Шурка вытер рукавом подбородок, посмотрел на всех по очереди и осторожно спросил:
А насчет ПЭС? Сказать? Ведь из-за нее же все
Можно, решил Сережка и повернул к Вовке мокрое лицо. Мы электрическую станцию делаем, которая от морских приливов работает. Ну, пока модель, в ванне. Уже десять дней возимся. Приходиувидишь
Вовке стало весело.
Я приду, пообещал он. Обязательно. Сегодня меня, наверно, не выпустят, а завтра приду. А то у нас во дворе даже ребят нет. Только мелкота всякая. Есть еще одна девчонка, да она какая-то не поймешь.
Вовка пошел во двор и сразу отыскал взглядом свое окно. Он подумал, что, может быть, увидит в окне сестру и та его сразу спросит: «Ты где это бродяжничал столько времени? Где арбуз?» И тогда Вовка отсюда, издалека, объяснил бы ей все. Издалека такие вещи объяснять гораздо лучше.
Но окно было закрыто и отражало синее блестящее небо.
Вовка тихонько вздохнул. И, наверно, от этого вздоха проснулся и зашелестел клен. Сверху снова сорвался светлый пятипалый лист и снова упал на Вовкино плечо. Как будто дерево хотело утешить мальчика и положило ему на плечо легкую ладонь.
Такая хорошая была планета доверительно сказал Вовка клену.
Тот сочувственно закивал ветвями.
Ладно, ничего, сказал Вовка.
Он посмотрел на свой подъезд и тогда увидел девчонку.
Она сидела на корточках недалеко от крыльца и опять что-то рисовала на асфальте. Видимо, новый Вовкин портрет.
Ведь она ничего не знала. Она думала, что Вовка сейчас такой же, как вчера. Такой же, как утром. А он уже понимал, почему бывают приливы и отливы. Он умел устраивать солнечные затмения. Он пережил гибель Зеленой Планеты, и стоило ли после этого думать о глупой девчонке с ее дурацкими рисунками.
Такая была планета негромко и с чувством повторил Вовка. Потом он затолкал кулаки в тесные кармашки штанов и зашагал к подъезду.
До девчонки оставалось шагов десять. Тогда она быстро поднялась и повернулась навстречу Вовке. Пальцы опущенных рук сжались в твердые, кулачки. Глаза тихо сузились и сделались как два тонких золотых полумесяца.
Только подойди негромко сказала она.
Вовка шел.
Девчонка мотнула головой, убирая со лба длинные пряди.
Только подойди, повторила она напружиненным голосом.
Вовка шел. Кеды «Два мяча» медленно ступали по серому асфальту. Было в этой мягкой неторопливости что-то непонятное и тревожное. Острые кулачки девчонки дрогнули. Глаза стали широкими.
Подойди только! сказала она громко и растерянно. И поняла, что он подойдет. И что лучше ей не ждать, когда он подойдет.
Она отскочила. Отбежала в сторону. Хотела крикнуть Вовке что-нибудь обидное. Хотела и не смогла. Кончилась ее власть. Рухнуло ее могущество. Теперь не от нее, а от Вовки зависело то, о чем она потихонечку мечтала: чтобы перестать быть врагами и чтобы вместе рисовать на асфальте не страшных уродов, а удивительных и веселых зверей.