Под черепом словно заходили тяжелые тучи. Предвестники тяжелой мигрени. И такая безнадега навалилась. Я все еще не верила в реальность этого разговора. Мысль о том, что Роджер может получить полную опеку, была дикой, просто сюрреалистической. Замелькали ужасные мысли: Серфингистка заставит Пита называть ее мамой, а я буду смотреть на него только из окна роджеровой гостиной, словно какой-нибудь соглядатай. Я заставила себя сосредоточиться.
Вэлери, вы на сто процентов уверены, что Питребенок Роджера?
Что? Я чуть не задохнулась.
Извините, Вэлери. Но я должен спросить об этом.
Да, я совершенно убеждена, что Роджер отец Пита. Я не привыкла развратничать, ясно?
Конечно, конечно. Но если все остальные аргументы будут неудачны
Неудачи не может быть, Омар. Я расплакалась. Я не могу остаться без Пита. Лучше самоубийство!
Омар взял меня за руку.
Эй! Даже не думайте об этом. И никогда никому не позволяйте слышать от вас такие слова. Это будет просто подарком Роджеру и Слоану. Вы слышите?
Я продолжала всхлипывать.
Послушайте. Вы сами это затеяли, а не я. Я говорил вамуспокойтесь и тихо ждите, кого суд назначит на рассмотрение дела. Но вы настаивали. В результате мы сидим тут и обсуждаем худшие варианты. Но мы больше ничего не делаем, Вэлери, только разговариваем! Вам нужно взять себя в руки.
Он достал коробку бумажных салфеток и протянул мне через стол. Я вытерла глаза. Тушь растеклась повсюду, плакать я сегодня не планировала.
Чтобы это вас еще сильнее не расстроило, начал Омар, и я сразу собралась, скажу, что Роджер потребует средств на содержание ребенка. Думаю, он будет добиваться двадцати тысяч в месяц, может быть больше.
Вы шутите, да? спросила я, но его лицо ясно говорило об обратном.
Хорошо, что вы можете это себе позволить.
Может, и так. Но мне от этого не легче.
Два часа ночи. Не могу уснуть. Что Слоан обо мне наговорит? Что я обманывала мужа? Что я подвергла риску своих клиентов, уйдя с работы? Что я пыталась получить доступ к электронному счету моего начальника? Что уезжала на целый день работать в центр, а муж оставался дома с Питом? Все это правда. Но она ни в какое сравнение не идет с историей Роджера.
Если только мы не получим в судьи Уиллиса.
На сегодня все.
В.
7 августа
Сегодня я шлепнулась. Прямо на попу. Споткнулась о треснувший тротуар. Приземляясь, проделала целый ряд умозаключений: я споткнулась, потому что соседи не отремонтировали тротуар, можно на них пожаловаться, даже подать судебный иск. Но я сама не ремонтирую свою часть дорожки, значит, перед моим домом тоже может кто-нибудь запросто упасть. Если это случится и упавший будет в курсе моих бракоразводных дел (практика показывает, что весь город уже в курсе), на меня тоже могут подать в суд. Значит, лучше начать ремонтировать тротуар. Пойти и купить какую-нибудь бетонную смесь.
Кого еще мне было встретить в магазине, как не мистера Билла Строппа собственной персоной, этого древоненавистника, спятившего маньяка, живущего за моим домом. Он стоял в отделе охотничьих товаров (что меня удивило) и выбирал винтовку. Попробовал на вес, вскинул на плечо, прицелился в удочки наверху. Надо было, наверно, поспешить в другую сторону, но что-то удержало меня на месте. Он быстро заметил меня.
А-аа, друиды вышли на прогулку, ухмыльнулся он.
На охоту собрались? Я ухмыльнулась в ответ.
Точно. На медведя.
На Мишку Смоки? Или Мишку Йоги?
Билл бросил на меня косой взгляд из-под тяжелых век.
Ну-ка, дайте подумать. Вы не только с деревьями обнимаетесь, вы наверняка еще и спасаете китов. Вообще-то меня интересует аляскинский бурый медведь. Еду на канадское побережье. Он вскинул на плечо вторую винтовку и прицелился в спальный мешок. Ничто не сравнится с аляскинским бурым медведем. Самый здоровый сукин сын на моем веку, шесть футов высотой на задних лапах. Сто двадцать фунтов чистейшего ужаса. Он опустил винтовку. Присоединяйтесь. Хороший повар мне пригодится.
Невероятно! Вот прыткий наглец!
Думаю, я воздержусь, если не возражаете. Я направилась в другой отдел.
А как насчет деревьев? крикнул он вслед.
Я пропустила это мимо ушей. Не выношу охотников. Надо написать ему симпатичное длинное письмецо, где я не стесняясь выскажу все, что думаю о людях, убивающих невинных животных ради спортивного интереса.
На сегодня все.
В.
8 августа
Решила сделать дружеский жест для Линетт Коул-Чейз. Вытащила кухонный комбайн, сделала соус чили по маминому рецепту (из всего, что нашла в холодильнике), напекла лепешек (смешав остатки разной муки) и понесла это все к Линетт, весьма довольная собой.
Она встретила меня какой-то вымученной улыбкой:
Только что собиралась тебе позвонить.
Мы направились на кухню, как всегда безупречную. На голубом полотенчике было аккуратно разложено столовое серебро, рядом лежал тюбик чистящей пасты и фланелевая тряпочка.
Ты прямо как пчелка, сказала я, поставив горшочек с чили на сверкающий кухонный стол.
Сегодня второй вторник месяца, день чистки посуды, сообщила Линетт. Сняла желтые резиновые перчатки, положила их на край раковины.
А в третий вторник месяца что делают? подколола я.
Обмахивают потолок и протирают плинтуса. Линетт и глазом не моргнула. Но с твоими деньгами я бы наняла кого-нибудь чистить серебро и протирать плинтуса, а сама кушала бы конфетки во Франции. Или где-нибудь еще далеко-далеко отсюда.
С моими деньгами. Кто знает, надолго ли они мои? Что, если Роджер отсудит у меня опеку Пита? И убедит этого борца за отцовские права вернуть ему состояние, чтобы Пит мог «жить на том уровне, к которому привык»? Даже думать об этом сейчас не хочу.
Ты сказала, что собиралась мне позвонить. Все в порядке? Я решила, что она хочет обсудить новые детали своей нетрадиционной интимной жизни, но оказалось, что она хочет поговорить обо мне.
Мне звонил юрист Роджера, начала Линетт. У меня мгновенно скрутило желудок. Он хочет взять у меня показания. По-моему, он собирается сделать меня свидетелем, и не в твою пользу!
Что-что?
Ну, юристпо-моему, его фамилия Слоанзадавал мне всякие вопросы. О тебе, о том, какая ты мать, оставляла ли ты Пита одного, приводила ли в дом мужчин. Линетт потерла глаза. Он спрашивал и спрашивал, задавал один вопрос за другим. Знаешь, он застал меня врасплох и совершенно сбил с толку. Боюсь, я могла сказать что-то не то! О, Вэлери! Линетт прикусила нижнюю губу.
Что ты ему наговорила, Линетт? Скажи мне немедленно! Я уже была на грани истерики. Чуть ли не трясла ее за плечи.
Я точно не помню. У нее тоже дрожал голос. Рассказала об Эдди, что видела его здесь раз или два и про детектива.
Что еще, Линетт? Что еще ты ему сказала?
Она расплакалась и закрыла лицо руками.
О, Вэлери! Кажется, я в самом деле наговорила про тебя гадостей!
Теперь я уже бесцеремонно ее трясла.
Что ты ему сказала, Линетт?
Рассказала о том случае, как мальчики вырезали у тебя лодочки из мыла. Кухонными ножами. Он спросил, могла ли я спокойно отпускать моего сына играть к тебе, и я, я сказала, что после того случая с ножами сомневалась, отпускать ли Геракла, потому что, она всхлипнула и шмыгнула носом, я думала, что ты не очень внимательно за ними следишь. Я боялась, что они могут пораниться.
О, Линетт, это же не так. Мне пришлось схватиться за край стола. (Я хотела испепелить ее ненавистью, но она сама, очевидно, делала это за двоих.)
Прости, Вэлери. Она опять закрыла лицо ладонями. Он сказал, что я должна говорить правду.
Да, но зачем было вытаскивать на свет божий эту стародавнюю историю? Он же тебя не спрашивал про ножи, да? Ты это сделала по своей воле. О чем ты думала, Линетт? Чего ты, черт возьми, хотела? Меня била дрожь. Боже, Господи, я могу остаться без Пита! Схватила телефон. Мне надо позвонить адвокату.
Конечно, конечно, звони. Она стояла рядом, прикусив кулак, и смотрела на меня. Я все рассказала Омару.
Что-то вам сегодня слишком везет. Омар тяжело вздохнул.
О чем это вы?
Я взглянула на Линетт. Она вернулась к чистке серебра, внимательно слушая. Вид у нее был испуганный.
Есть хорошая новость и еще одна, очень плохая. Голос у него был усталый.
Выкладывайте.
Хорошая новостьнам не назначили Уиллиса, сказал Омар, и мое сердце закувыркалось от радости. Не то что хорошая, потрясающая новость! С этим фанатиком у меня не было бы никаких шансов.
А плохая?
Плохаячто у вашего мужа было одностороннее слушание дела с судьей Брэндом.
Омар, говорите по-человечески! Что это все означает? Мне показалось, грядет что-то катастрофическое.
Это означает, что ваш муж получил личную консультацию одного из судей. Того, кто будет принимать решение по делу. «Одностроннее»значит, что они встречались без вас.
А это вообще законно? спросила я. Как такое может быть?
Да. Боюсь, вполне законно.
Ну хорошо. Но я так и не поняла, почему это такая плохая новость. Или этот второй судья тоже фанатик отцовских прав?
Нет, хуже. Это желчный, безжалостный человек, от которого в прошлом году ушла жена. К другой женщине.
Омар, может, я бестолковая, но никакой проблемы для себя я в этом не вижу.
Роджер утверждает, что вы развелись с ним по той же причине. И говорит, что имеет доказательства. Омар помолчал. Вэлери, видимо, вы мне чего-то не рассказали.
Я расхохоталась. Я? Лесбиянка? С тем же успехом он может утверждать, что я олимпийская чемпионка по спортивной гимнастике: тело у меня равно не предназначено ни для того, ни для другого.
По-моему, эта тактика не принесет Роджеру большой выгоды, сказала я Омару. Не тот случай.
У него есть фотографии, тихо сказал Омар.
Фотографии чего?
Не знаю. По крайней мере, Слоан сказал, что у него есть фотографические доказательства. Видимо, этого было достаточно, чтобы убедить Брэнда назначить заседание по пересмотру действующего соглашения об опеке. Роджер добивается опеки полной и единоличной. И боюсь, что свидетельство вашей подруги в данном случае более чем некстати.
Почему мы не можем привести свидетелей со своей стороны? Эсту, например, тетю Мэри?
Мы весь зал заседаний можем заполнить сексуальными жертвами Роджера Тисдейла, но это не будет свидетельством против его отцовских качеств. Линетт, кстати, тоже не сказала о нем ничего плохого.
Почему?
А вы ее сами спросите. Брэнд назначил заседание на следующую среду, одиннадцать часов. Поговорим позже. Пока же советую вам включить мыслительный движок и подумать, нельзя ли представить суду вопиющие доказательства его отцовской несостоятельности.
Что сказал твой юрист? Линетт сосредоточенно скребла сахарницу. Сияние этой посудины уже глаза слепило. Смесь запахов чили и моющей пасты была тошнотворна.
Сказал, что Роджер хочет получить полную опеку. И твои показания скорее всего помогут ему этого добиться. Так что спасибо, Линетт. Большое спасибо. Кровь часто била в уши, я закрыла глаза и потерла виски. Ты больше ничего не хочешь мне рассказать?
О чем?
О своем разговоре с адвокатом Роджера.
Линетт принялась за серебряный поднос.
Слушай, ты можешь оставить пока это чертово серебро и ответить мне? Я выдернула поднос и опрокинула бутылочку с чистящей жидкостью. Едкое содержимое пролилось на столик и на пол.
Ничего, ничего, приговаривала Линетт, вытирая полотенцем лужи, хотя я и не думала извиняться.
Линетт, что ты еще сказала? Пожалуйста.
Ну, рассказала о лодочках из мыла, это ты уже знаешь и что у Роджера была репутация бабника и гуляки
Что еще?
Подожди Линетт почесала висок. Кажется, больше ничего существенного.
Слоан спрашивал, что ты думаешь о Роджере как об отце? Был ли он хорошим отцом?
Она сделала вид, что пытается извлечь ответ из глубин памяти, хотя обе мы понимали, что все лежит на поверхности.
Ну-у, да. Спрашивал.
И?..
И я сказала, что, несмотря на все недостатки своего характера, Роджер был замечательным родителем. Лучшим, чем большинство мужчин и лучшим, чем многие женщины. По правде сказать
Лучше, чем я?
Линетт съежилась, как собака перед шлепком.
Да. Лучше, чем ты. Аккуратно сложила фланелевую тряпочку, положила ее на стол. То есть он был лучше, когда сидел дома с Питом, а ты работала. Вэлери, он был хорошим папой. Надо отдать ему должное.
На меня накатила бешеная, отчаянная злоба на эту женщину. У нее целый шкаф заставлен всякой всячиной для детских поделок, она сама делает пластику для лепки, учит Геракла с Питом варить глицериновое мыло с пластмассовыми жуками и букашками внутри, раскрашивать окна мелками и вощеной бумагой, строить пряничные домики. А неумёхи вроде меня готовят из полуфабрикатов, позволяя детям носиться по дому с кухонными ножами. Благообразная стерва, скребущая плинтуса! Я чуть ее не придушила.
Схватила горшок с чили, грохнула об пол. И тут же пожалела об этом. Мы обе уставились в густо-красную массу с бобами и кусочками мяса, разлитую, словно кровь, по сияющему кафельному полу. Я взяла рулон бумажных полотенец, присела.
Прости, Линетт, слезы полились градом, прости, пожалуйста.
Боже мой, не надо. Какие тут извинения. Она тоже разревелась. Ты полное право имеешь на меня злиться.
Мы ползали по полу, вытирая коронный мамин чили. Сердце надрывалосьпроклятая неудачница! Вышла замуж за какого-то ублюдка. Встречалась с маньяком. Папа умер. Сестры злые. Ни одного настоящего друга, поговорить не с кем. Мой теперешний ухажер очень мил, но в наших отношениях чего-то не хватает. Я не могу подобрать названия, но глубоко чувствую эту брешь. Я совсем одна.
Честно признаться, я должна тебе сказать еще одну вещь Роджеров юрист спрашивал, нет ли у тебя связей с женщинами.
Так. И что ты сказала?
Ну, признаюсь, меня очень смутил этот вопрос. Вдруг он спросил бы потом, не было ли у меня связей с женщинами, и мне пришлось бы рассказать о Мелани с Вэйдом и все такое.
Ну и что ты сказала?
Да вообще-то ничего. Линетт усердно терла пол. Только что ты дружишь с этой Дианой, и я знаю, что она лесбиянка. Но я сомневаюсь, что у нее с тобой была связь. Интимная то есть.
Ты сомневалась? Ты не могла прямо сказать? Разве ты не знаешь, что мне нравятся мужчины?
Линетт огорчилась.
Вэлери, я знаю, что тебе нравятся мужчины. Но кто может сказать, что происходит за закрытыми дверьми?
Ты так и сказала Слоану? Что не знаешь, что происходит за закрытыми дверьми?
Ну примерно.
На сегодня все.
В.
9 августа
Размышления на тему «Роджер как плохой отец» привели к следующим результатам.
Хороший отец осознает, что является примером для подражания. Поэтому ВСЁ его безответственное поведение (обманы, заказ невесты по почте, флирт со студентками) может рассматриваться как плохое воспитание. Второе домашнее хозяйство (на Черном озере) также отнимает у ребенка родительское внимание, энергию и средства.
Роджер разрешал Питу есть вредные продукты. Разрешал поздно ложиться, бродить по дому, когда ему давно пора было спать. Роджер был занят, когда писал. Работа на дому еще не значит, что отец постоянно следил за ребенком.
Неправильное воспитание: приучение к насилию? Учил Пита боксу. Говорил, что можно ударить любого, кто смеется над тобой. Макс Хаббард обозвал Пита олухом, и Роджер велел Питу дать ему в нос: «Один хороший удар заставит надолго прикусить язык».
Оставлял Пита одного в тихий час. Это допускается? Когда у Пита был жар, Роджер бегал к соседям за «тайленолом». Может, это не самый лучший пример. Мне самой тогда лучше было бы остаться дома. Но я была без ума от Эдди, не хотела пропускать день. Лучше не говорить об этом.
Роджер разрешал Питу смотреть идиотские телешоу, «Зену», борьбу, «Ник и Найт». Не следил за ним, когда он переключал каналы. Однажды Пит наткнулся на порнографическую сцену. Были помехи, но он успел увидеть достаточно: «Ой, там голые!»
Позвонила Омару, прочитала ему этот список. Он велел поскрести по сусекам.
Как насчет депрессии Роджера?
А что?
Ну, он принимает лекарства от нее, да?