Невероятно! вырвалось в Мейнарда. Тыпросто дьявол в человеческом обличии!
Любая женщинадьявол, спокойно проговорила леди Вероника. К счастью, не все женщины об этом знают.
Ну, а новолуние?
Она снова весело расхохоталась.
Ага! И ты попался! Новолуние понадобилось, во-первых, чтобы знать наверняка, когда «Рыба-меч» сюда пожалует. И, во-вторых, для такого суеверного урода, как Тич, это сообщение добавило достоверности. Нормальный человек, наоборот засомневался бы, а этот нетвлип всеми четырьмя лапами. Есть и еще одна штука, связанная с положением луны, но это уже не так важно. Ну что? Ты готов драться?
Да! воскликнул лейтенант, и его глаза мрачно сверкнули. И теперь, клянусь, или я, или он!
Или мы, или он, Роберт. Видишь, я готова поделиться с тобой славой. Тем более что мне она не нужна. Нужно только твое обещание, что, независимо от того будет покончено с Тичем или нет, моя команда покинет эти места беспрепятственно. Даешь слово? Или «Черный алмаз» уйдет отсюда без меня. Я в любом случае останусь.
Даю слово, твердо сказал Мейнард. Неужели ты могла подумать, что я?
Роберт, позволь, я буду думать то, что мне думается. Я ведь уже сто раз не та девушка, которую ты знал и, наверное, любил. А теперь нам нужно увести корабли за дальнюю оконечность рифовоттуда не будет видно даже мачт. Когда «Рыба-меч» причалит, мой корабль пойдет на абордаж, а вы будьте готовы напасть следом. Перед тем как мы соприкоснемся со шхуной, можно успеть угостить ее пушечными залпами.
Вероника сделал уже шаг к веревочному трапу, но Роберт вдруг решился, догнал ее и схватил за руку.
Постой! Прежде чем начнется бой Мы ведь можем погибнуть, верно? Но я не хочу предстать перед Господом, не сказав тебе
Девушка снизу вверх спокойно и грустно смотрела в лицо Мейнарда, и тот вдруг понял, что говорить уже ничего не нужно.
Ты не сказал мне, каким образом Роберт Тич тогда, три года назад, узнал, что в порту Чарлстона стоят корабли с богатыми пассажирами и на каких именно кораблях они находятся? Так?
Он пошатнулся, помертвел, схватившись рукой за фальшборт, чтобы не рухнуть на палубуу него вдруг подкосились ноги.
Я не думал, что это может погубить адмирала! выдохнул Роберт, сжимая руку Вероники с такой силой, что, возможно, ей было больно, но она не повела и бровью. Я хотел только отдать карточный долг этому паршивцуплемяннику губернатора! В нашем городе жил один купецон постоянно доносил пиратам, кто, что и сколько привозит в порт, чем можно поживиться, когда тот или иной корабль выйдет в море. Но, конечно, купец не знал и не мог знать, на каких кораблях находятся те пассажиры и сколько в городском банке золота. Он сказал, что Черная Борода заплатит за эту информацию огромные деньги.
И ты их получил?
Да.
Роберту было бы легче, если бы лицо девушки исказилось гневом, если б она схватилась за висевшую у ее пояса саблю. Но она смотрела со все той же горестной грустью.
Я догадалась об этом совсем недавно, Роберт, сказала леди Дредд. Когда узнала, что ты жив, сперва просто страшно обрадовалась. А после подумала, что ты был одним из немногих, кто все это знал. И перед тем мне рассказали, какую огромную сумму ты проиграл в карты. Я еще думала, как попросить отца ссудить тебе эти деньги Хотя, возможно, у него и не нашлось бы столько.
Он молчал, отвернувшись.
И потому ты так встревожился, когда отец задумал взять Тича живым, чтобы предать суду, продолжала Вероника. Ведь его бы спросили, от кого он получил сведения, верно? И когда стало ясно, что отец не отступится от своего намерения, ты передал Черной Бороде предупреждение, чтобы он уходил из своей бухты-тайника? Так? Тебе не пришло в голову, что вместо бегства Тич придумает засаду?
Нет! со смешанным чувством ужаса и ярости воскликнул Мейнард. Богом клянусьнет! Это уже не я Я не предупреждал пиратов и не знаю, какой Иуда это сделал!
Слава богу!
В голосе, во взгляде, в движении, которым Вероника осенила себя крестом, было такое неимоверное облегчение, что на миг у Роберта отлегло от сердца. Значит, больше всего она боялась именно этого.
Ты мне веришь?! Он вновь крепко сжал ее руку.
Верю, Роберт. И еще раз скажу: слава богу!
Я хотел быть рядом с адмиралом Дреддом в бою, проговорил лейтенант тихо. Но собирался застрелить Тича, чтобы скрыть мою тайну. Во всем остальномуже не моя вина. Хотя вины и так более чем достаточно! Я ведь даже предположить не мог, что этот выродок обстреляет порт, что потом устроит эту западню Все эти годы я чувствовал себя преступником. Ты будешь права, если просто меня пристрелишь!
Ну, тогда уж, кто кого! вздохнула леди Дредд. Ты говоришь с пиратом, Роберт. И вновь совершаешь преступление, не собираясь сдавать его властям.
Сдам другого! сквозь зубы отрезал офицер. Ну, так что же? Пора по местам?
Пора. Только не забудь спустить паруса. Их могут заметить. Поднимешь только, когда «Черный алмаз» появится из-за рифов. Удачи!
«Рыба-меч» появилась тогда, когда ее и ожидалиедва налитый светом диск полной луны взошел из-за горизонта, как темный силуэт шхуны нарисовался на его фоне. Шхуна шла на всех парусах. Вот она сблизилась с темными грудами, торчавшими меж скал, вот развернулась, собираясь пришвартоваться.
А как он найдет именно то место? шепнул Джулиан Рей на ухо Веронике. Тут можно неделю копаться во всяком хламе?
Можно! кивнула она. Ну, а новолуние-то на что понадобилось, как думаешь? Вон, возле того рифа лежит на боку разбитый барк. Хорошо, что дядя Генри его запомнил. Так вот. Черная Борода думает, будто лунная дорожка должна коснуться этого барка, и тогда по ней нужно двигаться до следующего рифа, а у его подножия и есть клад.
Мудрено! присвистнул Рей. Но, знаете, сэр: я ведь тоже мог бы во все это поверить Как задумаешься, сколько здесь может лежать всякого добра. Оно точно здесь?
Почти наверняка. И почти наверняка бочки и ящики с сокровищами густо вымазаны смолой. Но наша цельвначале поквитаться с Тичем.
Этого все хотят, если не меньше вашего, капитан, то уж точно всей душою! проговорил стоявший позади капитана и помощника старый штурман. Однако нам пора ставить паруса: «Рыба-меч» уже обогнула скалу со старой баркой. Сейчас она окажется в узком заливе между рифами, вот тут-то и надо ее запереть!
Ставь паруса! возвысила голос Вероника. Вперед!
Дальнейшее было похоже на очень красивый и очень страшный сон. Черный бриг со сверкающим, как настоящий бриллиант, носовым украшением летел по низким пенистым волнам, окутанный серебром пронизанных луной облаков. Казалось, что именно летит, едва касаясь воды.
Со шхуны его увидели. Более того, скорее всего ждали: Роберт Тич не сомневался, что коль скоро капитан Черный Алмаз собирается взять сокровища Моргана, то сделает это уже в ближайшее полнолуние, а значит, они столкнутся возле острова Санта-Каталина.
И впервые за долгое время почти суеверный страх к капитану Черный Алмаз, который пророчества старой гадалки Джудиты с острова Ямайка внушили Роберту Тичу, отступил перед жаждой, веками подавлявшей в миллионах душ все самые сильные чувства, жаждой золота.
В лунном сиянии любой звук казался громче и сильнее, чем был на самом деле. И при этом звуки никак не влияли на замерший среди расплавленного серебра мир. Грохот двадцати бортовых пушек даже не заставил быстрее катиться волны, не поколебал дымчатые поля облаков, раскинувших крылья вокруг огромной, как призрак луны. Пушки выстрелили, дым окутал «Рыбу-меч» и ничего не произошло! Действительно ничего, потому что ни одно ядро не попало в идущий полным ходом бриг. Заранее предвидя залп, Вероника приказала рулевому взять вправо. Но ответить пушки «Черного алмаза» не моглидля этого нужно было развернуться, а разворачиваться бриг не собирался. Поймав ветер, он все ускорялся и ускорялся, как будто идя на таран.
На «Рыбе-меч» успели перезарядить пушки, но дать новый залп не успели. Вынырнув из-за гряды рифов, всего в полутора сотнях ярдов показался шлюп «Король Георг». «Вечерняя звезда» подходила с другой стороны, не давая пиратам возможности выбраться из узкого пространства между рифами. Пушки «Георга» заговорили первыми, и несколько ядер угодили в левый борт «Рыбы-меч», разбив шесть или семь ее пушечных портов, не дав, таким образом, дать полный залп. Рулевой «Рыбы» попытался развернуть шхуну другим бортом, но в это время грохнули пушки «Вечерней звезды»
Ах, вот вы как! Вот как вы раскидываете кости, крабьи потроха!!! загремел во всю силу легких Черная Борода. И вы всерьез решили, что я вас испугаюсь?! Плевать я хотел на все гадания, предсказания и все ваши пророчества, гадалки, чертовки, бесовки и вся прочая нечисть! Третий грозовой бой, значит, будет для меня последним?! Так накаркала проклятая ведьма?! Гроза была, когда я грохнул адмирала, гроза была, когда мой корвет был потоплен невесть откуда взявшимся выскочкой! В третий раз гроза была, когда два корабля белых перьев застряли в бухте, а я из нее ушел! Ушел, слышите! А сейчас на небе ни облачка, грозе взяться неоткуда! И я вас не боюсь! Эй, парни! На абордаж!
На абордаж! как эхо прозвучал голос сэра Рональда.
Бриги шхуна сошлись, ударились друг о друга, как кони рыцарей на турнире, и по инерции стали расходиться в стороны. Но, не ожидая, пока они сойдутся вновь, капитан Черный Алмаз перелетел с борта на борт и, обнажив саблю, бросился к Тичу.
Ну, Черная Борода! Ты не хотел со мной драться! Спрятался за свою команду, отдал на откуп свой корабль, и я пустил его ко дну! Теперь тебе придется принять бой, трусливая скотина!
На один-единственный миг Роберт Тич вдруг ощутил себя совершенно трезвым. И именно в этот миг ему показалось, что он узнал лицо стоявшего перед ним человека.
Нет! прорычал он, заслоняясь саблей и невольно отступая. Нет, проклятый призрак! Ты не можешь быть адмиралом Я бы подумал, что ты его сын, но у Дредда не было сына! Не бы-ло!
Не было! подтвердила Вероника. Но на отцов бывают похожи не только сыновья.
Пираты «Черного алмаза» вслед за своим капитаном один за другим прыгали на палубу шхуны, и среди густого лунного серебра закипели битва. Но даже кровь в этом нереальном свете казалась не красной и даже не черной. Она тоже серебрилась, словно политая на палубу ртуть.
Сабли Вероники и Тича сталкивались с гулким лязгом, от них летели искры, дерущиеся, сойдясь грудь в грудь, вновь отскакивали друг от друга и опять сходились, кружась, меняясь местами, не произнося больше ни слова.
Вероника раз или два достала концом сабли своего противника, один раз он достал ее, но оба, казалось, не чувствовали боли.
Вдруг сабля леди Дредд с треском переломилась, в руке девушки остался обломок длиной не более четырех дюймов.
Черная Борода с торжествующим воплем кинулся на противника, однако Вероника уклонилась от удара.
Что?! Все-таки этот бой будет мой, медузы рваные! с торжеством завопил Тич.
Не будет больше твоего боя!
Почти рядом хлопнул пистолетный выстрел, пуля угодила Черной Бороде в шею, и пират зашатался, однако не упал и вновь стал наступать на девушку, будто не видя лейтенанта.
Роберт Мейнард вытащил второй пистолет, но Вероника закричала:
Нет! Он мой!
У тебя сломалось оружие!
Того, что осталось, вполне достаточно!
Леди Дредд уклонилась от направленного ей в голову удара и, нырнув под локоть Тичу, снизу вверх вонзила ему в горло то, что осталось от ее сабли.
Удар был наверняка смертельным, однако и после него Черная Борода еще продолжал стоять. Шатаясь, силясь утвердиться на ногах, он отступил на шаг и из последних сил вновь занес саблю.
Грохнул еще один выстрел, потом еще, и грузное тело наконец рухнуло на палубу, окруженное лужей блестящей в свете луны крови.
Фу! Как видно, смесь рома и пороха и впрямь делает всякую нечисть особенно живучей! с облегчением выдохнул Генри Бэкли и опустил оба пистолета.
ЭПИЛОГ
И все же я не понимаю! сказал лейтенант Мейнард, закончив осмотр последнего рифа. Какой же это клад Генри Моргана? Мы нашли четыре бочки с золотом и шесть ящиков всякого драгоценного добра. Много, не спорю. Но если вспомнить, какие легенды ходят вокруг сокровищ великого пирата
Этому может быть два объяснения, сказала леди Вероника.
Она сидела на борту своего брига, расправив на коленях свой головной платок и с удовольствием разрешая ветру трепать ее волосы. На черном фоне камзола непривычно выделялась белая повязка, которой была подхвачена раненая левая рука капитана.
И какие же два объяснения? спросил Роберт.
Он только что вернулся из испанской крепости, где его встретили, как героя-триумфатора, ибо он принес доказательство победы над общим врагом Испании и Англииотрубленную голову капитана Тича, будто голова Горгоны опутанную лохмами волос и длинными косицами в перепачканных кровью лентах. Придя в восторг от такого доказательства, испанцы даже не стали спрашивать, отчего военные корабли («Черный алмаз» Мейнард тоже назвал военным судном) никак не уходят от острова, при этом, не приближаясь больше к его берегам, а встав на рейд возле громадной морской мусорной кучи. Если б спросили, лейтенант привел бы самое простое объяснение: корабли пострадали во время морского боя, матросы чинят реи и снасти, а как только управятся, англичане тотчас отбудут восвояси.
Какие объяснения? усмехнулась Вероника. Первое, это то, что, возможно, Морган и не возил сюда всю свою добычу, а спрятал только то, что добыл, захватив Панаму. Конечно, взял он больше, но ведь и с собой увез немало, кое-чем поделился с самыми верными соратниками, и даже тех, кого откровенно обманул, немного, но все же уделил.
Правдоподобно, согласился Мейнард. Ну, а второе объяснение?
Второе? Оно может огорчить всех любителей искать клады. Грандиозное землетрясение тысяча шестьсот девяносто второго года, если помнишь, вызвало гигантскую волну. Она смыла часть побережья Ямайки, уничтожив Порт-Рояйл вместе с дворцом Моргана и вместе с его могилой. Здесь, на панамском побережье сила землетрясения ощущалась мало, но сильные волны, говорят, прошли и с этой стороны. Что, если большую часть клада великого пирата просто-напросто смыло, и сокровища утонули в пучине?
Может быть и такое! вздохнул лейтенант. Или мы не все нашли.
Ну, это едва ли. Мои парни обшныряли каждый уголок этой свалки. А они не скрыли бы от меня ни одной находки.
Некоторое время молодые люди молчали. После вчерашнего ветреного вечера и лунной, но, как всем показалось, предштормовой ночи, этот день оказался ясным и безветренным. Море, сияющее, словно улыбающееся, мерцало и переливалось, а стайки летучих рыб, с утра носившихся в воздухе над кораблями, вспыхивали ярче, чем найденные среди принесенной прибоем рухляди драгоценные камни.
Как думаешь поделить то, что мы нашли? решился спросить лейтенант.
Вероника хотела по своему обыкновению пожать плечами, но раненая рука отозвалась болью, и девушка поморщилась.
Я обещала моей команде, что одна бочка золота достанется им. Делить будем по нашим общим правилам. Остальное на твое усмотрение, сэр Роберт: можешь сдать в английскую казну, можешь тоже поделить с командой.
Что ты! возмутился он. Да что я
Хотел сказать «что я, пират, что ли»? Нет, у тебя бы не получилось. Делай со всем этим, что захочешь. А куда денешь голову Тича?
Насажу на рею и так привезу в Кингстон. Или оставить ее тебе?
Леди Дредд снова сморщилась, на этот раз не от боли.
Я умею ненавидеть только живых врагов, Роберт. Ну, все, кажется, корабль готов к плаванию. Полагаю, твои корабли тоже. Возвращайся на свой флагман.
Ему очень хотелось взять ее руку, хотелось еще что-то сказать, но ничего не получалось. Какое-то время он, потупившись, молчал. Потом спросил:
Что ты теперь будешь делать? Твоя цель достигнута. Что дальше?
Она подняла на него темные, блестящие, как море, глаза и неожиданно улыбнулась почти прежней, ясной, девической улыбкой.
Не знаю. Еще не решила. Что-то изменится, но что, Бог ведает! Прошлое ушло, а теперь уходит и настоящее. Посмотрим.
Час спустя военные шлюпы «Король Георг» и «Вечерняя звезда» ушли в сторону Панамского перешейка, а «Черный алмаз», снявшись с якоря, двинулся в открытое море.
Примечания
1
Именно такое дерзкое требование выставил и именно такие условия назвал властям города Чарлстона пират Черная Борода, совершивший дерзкий захват кораблей прямо в порту столицы Южной Каролины. По свидетельствам современников, это был самый наглый пиратский налет со времен легендарного флибустьера Генри Моргана, «прославившегося» в 60-70-е годы XVII века.