С удовольствием, отозвался зять с легкой иронией в голосе.
Про себя он подумал, надолго ли затянется эта война имен и прозвищ.
После насыщенного событиями утра и прошедшего в молчании завтрака Эрмин наконец смогла поговорить с матерью тет-а-тет. Шарлотту уложили спать, Мирей мыла посуду. Тошан с Хансом вместе уехали в Шамбор.
Как тихо, заметила Лора. У тебя удивительно спокойный малыш. Он засыпает после каждого кормления и совсем не кричит.
Зато уж когда он плачет, то его слышно в гостиной! пошутила молодая женщина.
Они удобно устроились на обтянутом бархатом канапе с многочисленными подушками. Лора взяла дочь за руку.
Дорогая, я так по тебе скучала! Для меня это была большая жертваотпустить тебя с Клеманом прошлой зимой, почти год назад.
Я тоже по тебе скучала, мамочка! отозвалась Эрмин. Особенно когда была беременна. Тала обращается со мной очень хорошо и заботится обо мне, но с тобой мне было бы спокойнее. Я выбрала не самую легкую жизнь, верно?
Скажем, скорее ты выбрала не самого обычного мужа, с улыбкой ответила Лора. Он не похож на тех, с кем мы привыкли общаться. Мне бы хотелось, чтобы он не подчеркивал так свое индейское происхождение. Не обижайся, но ему нужно обрезать волосы.
Эрмин сама не заметила, как расстроилась.
Мама, ты радушно приняла. Тошана, но не прошло и трех дней, как ты уже принялась его осуждать. Если так будет и дальше, мы не сможем остаться у тебя до лета. Тебе довелось увидеть его ребенком, ты знаешь, в каких условиях он рос. Тебе следовало бы проявить больше снисходительности.
Лора на мгновение закрыла глаза. Черноволосый мальчик на пороге хижины На берегу реки Перибонки бушует страшная метель. Жослин, ее муж, просит приюта у отца Тошана, Анри Дельбо.
«Я мало что помню о том ужасном вечере. Я была в отчаянии, сгорала от жара. Жослин оставил Эрмин на пороге монастырской школы, чтобы не везти ее с собой на север. Милосердный Боже! Как я была несчастна!»
Мне он нравится, Эрмин, ответила Лора. Но у меня такое впечатление, что он хочет нас разлучить. И, откровенно говоря, я немного тебя к нему ревную.
Мама, ты ошибаешься! Тошан любит меня и никогда не сделает мне больно. Он понял, что мне очень нужно с тобой повидаться. Прошу, послушай меня, потому что мне нелегко об этом говорить. Но эта обязанность камнем лежит у меня на сердце. Когда я наконец тебе расскажу, мне станет легче. Речь об отце, Жослине, вернее, о его смерти.
Лора мгновенно побледнела. Эрмин прижалась лбом к ее плечу.
Тала, мать Тошана, рассказала мне все, что знает. Анри Дельбо нашел тело отца. Рядом валялось ружьеверный признак того, что он покончил жизнь самоубийством. Ты в это время была в обветшалой хижине, в которой вы с отцом нашли приют. Тала думает, что Жослин хотел убить тебя, а потом себя, потому что вы оба слишком страдали от холода и голода. Но у него не хватило смелости выстрелить в тебя. Поэтому он вышел из дома и застрелился. Я думаю, он так и не смог простить себе того, что убил мужчину, который тебя преследовал, что увлек тебя за собой в эту поездку, что оставил меня на произвол судьбы.
Пощадив чувства матери, Эрмин умолчала о том, что тело отца было почти полностью съедено волками.
«Мне не довелось узнать моего отца, но мама его очень любила. Господи, как она дрожит!»
И это была правда. Тело Лоры сотрясала нервная дрожь. Было видно, что она огорчена и взволнована.
Бедный Жослин, проговорила она изменившимся голосом. Он так терзался угрызениями совести. Предпочел свести счеты с жизнью. Но ведь, поступая так, он и меня обрекал на смерть!
Может, он надеялся, что скоро приедет Анри Дельбо, предположила Эрмин. Мама, на самом деле он дал тебе шанс. Не плачь, умоляю! Я очень боялась этого момента, но нужно, чтобы ты знала. Это уже в прошлом. Теперь у тебя есть Ханс, который тебя любит и которого любишь ты.
Лора сделала нетерпеливый жест рукой. Глядя перед собой невидящим взором, она сказала со вздохом:
Говорят, души самоубийц остаются на земле и не могут обрести мир и покой. Временами мне страшно думать о повторном браке. Что, если дух Жослина вернется и станет меня преследовать, упрекая в предательстве?
Но ведь ты уже была замужем за Фрэнком Шарлебуа! И ничего страшного не случилось.
Это совсем другой случай. Я вышла за Фрэнка, находясь в состоянии амнезии, и не была в него влюблена. Он ведь был намного старше меня. Он дал мне свое имя и прекрасно понимал, что после его смерти я унаследую его состояние. Я ни о чем не жалею, потому что эти деньги позволили мне сделать много добра.
Мама, дух отца не станет тебя преследовать. Я уверена, папа был справедливым, честным человеком. Анри Дельбо похоронил его как положено, прочел молитвы и установил крест на его могиле. Ничего не бойся!
Лора обняла дочь, наслаждаясь теплом ее тела, ее сияющей молодостью.
Может быть, я не заслуживаю счастья, которое мне подарила судьба, дорогая, сказала она. Мне посчастливилось найти тебя, моего волшебного маленького соловья! Ты подарила мне прекрасного внука, и к тому же я, в моем возрасте, собираюсь выйти замуж!
Растроганная, Эрмин кивнула. Она не знала, что три месяца назад Ханс и Лора стали любовниками. Это известие шокировало бы ее, несмотря на то, что у самой Эрмин был довольно-таки мятежный нрав: она была воспитана монахинями конгрегации Нотр-Дам-дю-Бон-Консей и с самого раннего возраста внимала нравоучениям Элизабет Маруа.
Мама, прошу, не расстраивайся, сказала она нежно. Я много молилась о папе с тех пор, как узнала, что он умер. Он стал нашим ангелом-хранителем, я в этом уверена.
Да услышит тебя Господь, вздохнула Лора. Давай поговорим о Шарлотте. Как нам быть? Элизабет, когда я ей сказала, была поражена. Думаю, она хотела бы, чтобы мы оставили девочку у себя насовсем. Ханс полагает, что это правильное решение. Но лучше, чтобы слухов было как можно меньше. Жюль Лапуант больше близко не подойдет к бедняжке, это я тебе обещаю.
Тошан предложил взять ее с нами этим летом. Мама, нам нужно получить лучшее от тех месяцев, что мы проведем вместе. Когда потеплеет, я последую за своим мужем. Он никогда не согласится поселиться в Валь-Жальбере навсегда. Он гордый, и ему не по душе, что его кормят и дают кров, а он ничем не может за это отплатить.
Представь себе, я тоже думаю о том, смогу ли всю жизнь прожить в Валь-Жальбере, сказала Лора. Мне нравятся эти места, этот уютный дом, но мне было бы лучше в Робервале. Там магазины, развлечения. В былые времена вид озера Сен-Жан меня успокаивал. По правде говоря, Ханс думает, что после свадьбы нам лучше переехать. Но я не стану продавать дом. Он останется тебе.
Эрмин обескураженно смотрела на мать.
А я-то, глупая, думала, что ты никогда не уедешь из Валь-Жальбера! Значит, люди волнуются не зря. Скоро в поселке не останется ни одной живой души!
Лора хотела было ответить, но тут зазвенел колокольчик на входной двери. Мирей вышла из кухни, разгладила фартук и поспешила открывать.
Буян, который так стучит в дверь, разбудит нашу Шарлотту и малыша, проворчала она, пересекая холл.
Мгновение спустя женщина оказалась нос к носу с господином, на редкость хорошо одетым. Он поприветствовал домоправительницу улыбкой и выбросил свою сигару. Последовал короткий разговор вполголоса. Через несколько секунд Мирей проводила его в гостиную.
Мадам, мсье желает поговорить с вами и мадам Эрмин.
Гость протянул экономке свои пальто и шляпу.
Счастлив, что мне наконец удастся познакомиться с соловьем из Валь-Жальбера! сказал он, кланяясь двум женщинам, которые встали с диванчика. Позвольте представиться: Октав Дюплесси, импресарио. Вы, без сомнения, никогда не слышали этого термина, он пока используется в узких кругах. Я представляю интересы артистов и нахожусь в прекрасных отношениях с директором Капитолия в Квебеке. По счастливой случайности я услышал ваше пение в церкви в Шамборе, куда сопровождал престарелую тетушку. Мадемуазель, вы обладаете редчайшим даром.
Эрмин показалось, что она видит этого господина не впервые. И он не внушал ей доверия. Лора внимала ему с гораздо большей благосклонностью.
Присаживайтесь, мсье! сказала она. Мирей, подай нам чаю!
Октав Дюплесси с удовольствием окинул взглядом гостиную.
Сразу видно, что у хозяйки дома отменный вкус, заявил он. Но перейду к делу. Сегодня вечером я возвращаюсь в более населенные места. Мадемуазель, вы достойны того, чтобы петь на лучших сценах мира! И я готов предложить вам очень интересный контракт. Вас ждет слава!
Не мадемуазель, а мадам, поправила его Эрмин, которая смотрела на гостя по-прежнему враждебно. Думаю, вы теряете время попусту, мсье. Я замужем, и у меня четырехмесячный сын. Отныне я пою только для него.
Каждое слово давалось ей с огромным трудом. Сегодня утром, когда она, сидя верхом на Шинуке, пела «Арию с колокольчиками» из оперы «Лакме», то почувствовала в сердце щемящую тоску. В глубине души Эрмин хотелось развивать свой талант, работать над голосом, потому что это был Божий дар, она не могла этого отрицать.
Какая жалость! ответил Дюплесси. Очень, очень жаль!
Но ведь вы могли бы рассказать нам об этом поподробнее, не так ли? спросила Лора.
Эрмин хотелось уйти из гостиной, побыть со своим маленьким Мукки. Но, словно зачарованная, она осталась, чтобы слушать речи нежданного гостя.
Глава 2Фальшивые ноты
Гостиная Лоры, в тот же день
Мирей постаралась, чтобы поднос с чайным прибором выглядел как можно лучше. Парадные серебряные ложки, китайский фарфор Эрмин обожала этот сервиз с тончайшими чашками, украшенными изображением сада, в котором прогуливались женщины в кимоно. Создавалось впечатление, что основные цвета рисункатемно-красный, черный и зеленыйоживали, стоило лишь налить в изысканную посуду золотистый горячий чай.
Домоправительница дважды убегала в кухню за угощением: блинчиками с кленовым сиропом и посыпанными сахарной пудрой оладьями.
Нам ни за что столько не съесть! воскликнула Лора. Мсье Дюплесси решит, что мы обжоры!
Мсье Ханс и мсье Клеман скоро вернутся. После долгой дороги на таком холоде они будут очень голодны.
Я тоже успел проголодаться, сказал гость. Я думал, что смогу пообедать в Валь-Жальбере, но все торговые заведения закрыты. Этот поселок кажется мертвым, чтобы не сказать призрачным!
А я помню его оживленным, густонаселенным, с домами, оснащенными по последнему слову техники! возразила Эрмин. У здешних жителей было чем гордиться: в каждом доме не меньше четырех комнат, с отоплением, и электричеством.
Энтузиазм молодой женщины вызвал у импресарио улыбку. На мгновение Лора испугалась, что дочь вспомнит и о туалетных комнатах с водоспускомпо меркам региона, неслыханное достижение прогресса. Поэтому она поторопилась добавить:
Должна вам сказать, мсье, что целлюлозная компания построила для своих работников функциональные и очень удобные жилища. Если бы фабрика, которая давала работу сотням людей, не закрылась, Валь-Жальбер, я уверена, по-прежнему бы процветал. Но что привело вас в поселок-мираж, мсье?
Эрмин, погрузившаяся было в ностальгические воспоминания, кивком подтвердила свою заинтересованность в ответе на вопрос матери. Октав Дюплесси задумался.
А если я скажу вам, что золотой голос мадемуазель прошу прощения, мадам Эрмин привел меня в эти безлюдные места? Но я не поэт, и вы не живете посреди белой пустыни. И все-таки это правда. Я присутствовал на мессе в церкви Шамбора. Когда кюре заговорил о таланте «соловья из Валь-Жальбера», во мне, что неудивительно для человека моей профессии, проснулось любопытство. Это было настоящее чудо! Мадемуазель простите, мадам, я все время путаюсь, потому что вы показались мне в тот вечер совсем юной; спели «Ave Maria», а потом этот превосходный гимн «Adeste Fideles», что позволило мне оценить силу вашего голоса и чистоту его тембра. Хрустальный, но без хрупкости. Я слышал немало лирических исполнителей, в том числе и в Европе, поэтому не мог вернуться в Квебек, не попытавшись узнать больше. Если бы вас услышал директор Капитолия, он бы, как и я, пришел в восторг. Вы просто обязаны, мадами я призываю в свидетели вашу матьпеть на большой сцене.
В прошлом году мы планировали путешествие в Европу, вступила в разговор Лора. Предполагалось, что моя дочь пройдет прослушивание в нескольких театрах. Она брала уроки пения у моего жениха, пианиста Ханса Цале. Он тоже уверен, что у Эрмин прекрасное сопрано и перед ней открывается блестящее будущее.
Для Эрмин этот разговор стал настоящим мучением. Уговоры Октава Дюплесси растревожили душевную рану, которая мучила ее, хотя сама она практически не отдавала себе в этом отчета. Удручало ее и явное сожаление в тоне матери.
Даже если у меня были отличные перспективы стать артисткой, я предпочла выйти замуж за мужчину, которого люблю больше всего на свете, сказала молодая женщина. Я сознательно и по собственной доброй воле отказалась от певческой карьеры. И решения не изменю. Мне нужно воспитывать ребенка.
Октав Дюплесси устремил на нее проницательный, обвиняющий взгляд.
Однако, глядя на вас, этого не скажешь, сказал он, невесело улыбаясь.
Чего не скажешь? спросила Эрмин.
Что вы довольны, своим жизненным выбором, ответил импресарио. Я допускаю, что вы выросли в этом поселке и любите эти места, дикую природу, которая вас окружает. Сегодня утром я любовался вами, сидящей верхом на лошади. Силы небесные, мадам, вы очень красивы, и это еще одно преимущество. Не в обиду выдающимся певицам будет сказано, но большинство сопрано имеют очень внушительные фигуры, если вы понимаете, что я хочу сказать. И часто этим дамам доводится играть роли юных девушек, которые по задумке авторов должны быть очень хороши собой. Но тут уж ничего не поделаешь: в опере главноеэто голос и артистический талант исполнителя. Поэтому роли получают сорокалетние примы, чья внешность, однако, диссонирует с персонажем. Но вы! Я представляю вас Маргаритой, юная прелесть которой очаровала доктора Фауста. С белокурыми косамиведь у вас чудные волосыи парика не потребуется! Вы слышали «Фауста» Гуно?
Лоре пришлось признать, что она слышит об этом произведении впервые. Эрмин же неохотно кивнула.
С Хансом Цале мы разучили арию Маргариты, в которой та умоляет ангелов помочь ей, поскольку она отказалась уступить власти Сатаны.
Какая странная история! воскликнула Лора.
Ваше исполнение партии прекрасной Маргариты будет чрезвычайно убедительным, сказал импресарио.
Со второго этажа донесся плач младенца, потом звук шаговдолжно быть, Шарлотта поспешила в комнату к Мукки.
Мсье, мне нужно подняться к сыну, сказала Эрмин. Он проголодался. Думаю, будущей зимой, в это же время, я снова приеду в Валь-Жальбер. Может быть, тогда я смогу подумать о поездке в Квебек, но только не сейчас. Я благодарю вас за похвалы, хотя, думаю, я их уже не заслуживаю. Вы, без сомнения, знаете, что голосинструмент, который нужно ежедневно тренировать и улучшать. Я же пою очень редко, только для семьи и друзей. До свидания, мсье Дюплесси!
Молодая женщина вышла в коридор и стала стремительно подниматься по лестнице. Разочарованный, Октав Дюплесси встал. Не отрывая взгляда от Лоры, он взял свое пальто и шляпу.
Мадам, я оставлю вам визитку. Тут мой адрес и номер телефона. Прошу вас, убедите дочь попробовать себя в качестве лирической исполнительницы. Она очень талантлива. Я надеялся, что услышу ее здесь, в вашем доме. Увы! Я потерпел неудачу.
На улице послышался шумэто вернулся Тошан, который возил Ханса Цале в Шамбор на собачьей упряжке. Лаяли собаки, слышался мужской смех. Лора проводила импресарио к входной двери, отметив про себя, что Октав Дюплессипривлекательный сорокалетний мужчина и говорит без квебекского акцента.
Вы француз? спросила она, пожимая ему руку.
Да, мадам, парижанин. Но мне так понравился Квебек, что я решил здесь остаться. Не будете ли вы так любезны сообщить мне имя вашей дочери?
Я окрестила ее именем Мари-Эрмин, но вот уже много лет все зовут ее просто Эрмин.
Эрмин! Я не забуду это имя, оно встречается не часто.
Октав Дюплесси поклонился. В этот момент в дом вошел Ханс Цале и с недоумением воззрился на посетителя. Импресарио вышел, не удостоив пианиста взглядом. Лора прижалась к будущему супругу.