Мелани слушала и расспрашивала. Наконец она утерла ностальгические слезы. В Валь-Жальбере женщина провела свои лучшие годы в качестве супруги и матери.
Не грустите, мадам, сказала Шарлотта. Водопад остался на своем месте! Он поет очень громко, особенно весной, и теперь я его вижу. Это так красиво!
Я и забыла, что тебя прооперировали, малышка! обрадовалась Мелани. А ты, Эрмин, ты поешь еще, как наша река? Спроси у моей невестки, я часто рассказываю ей, как ты пела мне «Ave Maria» и как это было чудесно.
Через четверть часа молодая женщина согласилась устроить маленькое выступление. Было бы жестоко отказываться. Она закончила арией из «Лакме», которую просто обожала Шарлотта. От звука ее голоса вибрировали стены дома.
Между тем на улице Эрмин слушал Октав Дюплесси.
* * *
Эрмин с сожалением попрощалась с Мелани Дунэ. К этой пожилой даме с серебристыми волосами она всегда испытывала искреннюю симпатию. А еще у них были общие, очень приятные воспоминания о Валь-Жальбере в те времена, когда все дома были заселены. С приходом вечера над печными трубами взвивался дымок, в окнах зажигался умиротворяющий свет. Сердце молодой женщины на мгновение сжалось от тоски.
Ты пела хорошо, как никогда, заявила Шарлотта, в то время как они вышли на улицу. А Мукки слушал тебя и тихонько ворковал.
Да, мой малыш всегда ведет себя хорошо, когда я пою, пошутила молодая женщина.
Они направились к порту. Солнце укрылось за пушистыми тучами, мороз вступал в свои права. Эрмин подумала о муже, который, конечно же, уже доехал до Перибонки и теперь повернул обратно.
«Сегодня вечером он будет ночевать на лесопилке, не со мной, хотя ему так нужны теплая ванна и чистая одежда! Боже, мужчин иногда так трудно понять! Тошан привык к трудностям: плохой пище, холоду, самой тяжелой работе. Готов вынести любое испытание, если того требует наниматель или просто надо доказать, что он чего-то стоит!» Положа руку на сердце, Эрмин не одобряла эту историю с пари и гонкой.
Когда молодая женщина от всей души пела для Мелани Дунэ, то внезапно ощутила волнение, поколебавшее ее уверенность. Она решила для себя, что всегда сможет петь для родственников и друзей, но перед публикойникогда.
Интересно, где Ханс и мама? спросила она вполголоса. Я бы предпочла, чтобы ты поехала домой в автомобиле, в санях ты рискуешь превратиться в ледышку!
Но и ты тоже! возразила девочка. И тем более Мукки! И это нехорошооставлять Симона одного.
Он уже взрослый мальчик, пошутила Эрмин.
Они вернулись на набережную. Эрмин увидела Ханса Цале, который махал им рукой. Он был один.
Вот и ты, Эрмин! начал он. Лора ждет меня в баре «Château Roberval». Твоя мать дала мне поручение: я должен отвезти тебя в Валь-Жальбер и собрать для нее чемодан. Мы с Лорой проведем несколько дней в Робервале. Я вернусь в свою скромную квартирку, а она сняла номер в отеле.
Новость обескуражила молодую женщину. Она с недоверием заглянула в серо-голубые глаза пианиста.
Мама решила остаться из-за меня? спросила она. Она очень на меня обиделась? В это невозможно поверить! Мы были так рады видеть друг друга после долгой разлуки! Но, если она поступает так только потому, что я хочу сама решать, что для меня лучше, значит, она не так уж сильно меня любит!
Твое поведение ее очень огорчает, ответил на это Ханс. Эрмин, разве трудно было просто пообещать, что не сейчас, но очень скоро ты еще раз подумаешь о своих перспективах стать певицей? И вы бы не поссорились.
Я не хотела врать, и вот результат! грустно отозвалась молодая женщина. Идем, Шарлотта, мне нужно поговорить с матерью.
Эрмин, это ничего не изменит! возразил Ханс. А твой малыш может простудиться. Будь благоразумна, машину я поставил совсем рядом. Я отвезу вас с Шарлоттой.
Нет. Я хочу дождаться возвращения Тошана. Я уверена, он выиграет гонку.
Или потеряет месячное жалование, с осуждением заметил Ханс.
Молодая женщина взяла тепло укутанного сына на руки и передала коляску своему будущему отчиму.
Подождите меня здесь, я скоро вернусь! пообещала она.
И быстрым шагом удалилась. Шарлотта побежала следом.
Лора не удивилась, увидев, как Эрмин входит в роскошное заведение, в котором они встретились впервые после долгой разлуки. Великолепие убранства отеля поразило Шарлотту: она замерла, рассматривая мебель, хрустальные светильники, ковры и портьеры.
Мама! тихо позвала Эрмин, не желая привлекать к себе лишнего внимания. Мама, умоляю, не надо переезжать в отель, оставлять меня дома одну! Что скажут в Валь-Жальбере? Ты не нашла лучшего способа меня наказать?
Дорогая, ты ошибаешься, ответила на это Лора столь же доверительным тоном. Я поступаю так, чтобы освободить тебя от своего присутствия. Последнее время я не очень хорошо себя чувствую. Упрек, который ты бросила мне в лицо на набережной, я заслужила. Я успела забыть о своих ошибках и о том, сколько горя ты перенесла по моей вине. Тошан, в отличие от меня, хороший отец, а тыласковая и заботливая мама. Думаю, твой муж чаще будет приезжать, если я перестану путаться у вас под ногами, как сказала бы наша Мирей. И мне нужно подумать. Поверь, я совсем не хотела причинить тебе боль, когда приняла это решение!
Лора в замешательстве посмотрела на Шарлотту. Эрмин поняла намек и предложила своей подопечной прогуляться в соседнюю гостиную, где на столиках для посетителей были разложены самые разные журналы.
Мы закажем горячий шоколад, пообещала молодая женщина.
Девочка сообразила, что разговор матери и дочери не предназначен для ее ушей.
Как только они остались одни, Лора добавила:
Я много думала о твоих перспективах в качестве оперной певицы и вдруг поняла, что существует еще одна проблема. Я отчего-то стала очень раздражительной, я ни в чем не уверена. Если быть краткой, постоянное присутствие Ханса меня угнетает. Живя в отеле, я буду сама решать, как мне провести вечер, а может, и дневные часы. У меня четкая цель: сохранить репутацию.
Но все ведь знают, что вы обручены и скоро поженитесь! удивилась Эрмин. Только что, на набережной, вы держались за руки. Или он тебе наскучил?
Нет, не все так плохо! Просто у меня появились сомнения насчет обоснованности нашего будущего союза. А держать его за рукуэто мелочь, ведь дороги скользкие и поддерживать друг друга вполне нормально. Как бы то ни было, несколько дней одиночества помогут мне разобраться в своих чувствах. Эрмин, дорогая, меня мучит совесть. Не я воспитывала тебя; ты росла, ожидая возвращения родителей, была вынуждена во всем покоряться сначала монахиням, потом Жозефу Маруа. А теперь я терзаю тебя разговорами о карьере, об успехе. Внезапно я осознала свою неправоту, и мне стало стыдно, что я так плохо с тобой поступаю. А ведь я всего лишь бедная бельгийская эмигрантка! И не заслуживаю состояния, которое унаследовала от Фрэнка. Временами мне хочется раздать все деньги, чтобы они не принесли мне несчастья. Я не забыла о том, что Фрэнк Шарлебуа хотел развестись со мной, когда ко мне вернулась память. Ему помешала только внезапная смерть. Если бы не его кончина, мне пришлось бы самой зарабатывать себе на хлеб.
И ты не смогла бы заплатить за операцию Шарлотты и поселиться в Валь-Жальбере, сказала Эрмин, пытаясь успокоить мать.
Лора дрожала, несмотря на то что в гостиной отеля было очень жарко. Как признаться дочери, что она бежит из этого призрачного поселка, от этих бесконечных снежных просторов, окружающих красивый дом, некогда принадлежавший интенданту Лапуанту? Ей больно видеть монастырскую школу, потому что каждый раз она вспоминает вечер января 1916 года, когда Жослин Шарден приехал сюда, чтобы положить их дорогую Мари-Эрмин на порог жилища монахинь. Ночью она часто не могла заснуть, думая о трагической судьбе своего первого супруга, опасаясь ощутить его замогильное дыхание на своей шее или на лбу, как только гасла прикроватная лампа. Поэтому она искренне верила, что, поселившись на неделю или две в «Château Roberval», сможет от всего этого отдохнуть.
Мама, умоляю, вернемся домой! Мне без тебя, без наших разговоров будет так тоскливо!
Нет, Эрмин, я приняла решение. Мирей обрадуется возможности поболтать о всяких пустяках с тобой и Шарлоттой. Бетти станет тебя навещать. На что тебе жаловаться? У вас с Тошаном будет целый дом для двоих!
Молодая женщина, которая не знала истинную причину тревоги матери, уже была готова пообещать, что весной поедет на прослушивание в Квебек. Но тут вернулась Шарлотта, и она передумала. Вошел официант с подносом. В белых фарфоровых чашках дымился аппетитно пахнущий напиток. Какое-то время они молча наслаждались теплым шоколадом. Наконец Лора поставила чашку на стол и сказала, обращаясь к Эрмин:
А вот и мсье Дюплесси! Он остановился в Робервале, вероятнее всего, в компании возлюбленной.
Я встретила его на набережной, перед началом гонки, ответила молодая женщина. Он кажется мне немного страннымего повадки, манера говорить
Это правда, он не похож на тех, с кем нам доводится общаться, признала Лора.
Эрмин погладила мать по запястью.
Мамочка, дорогая, вернемся в Валь-Жальбер, прошу тебя!
Октав Дюплесси поприветствовал их, приподняв шляпу, и направился к главной лестнице. Эрмин с Лорой даже удивились, что он не подошел поговорить с ними.
Не так уж сильно он во мне заинтересован, заметила Эрмин, единственной заботой которой в эту минуту было вернуть Лору «в лоно семьи».
На деле все было наоборот. Импресарио поднимался по красным бархатным ступенькам и думал о том, что нашел редчайшую жемчужину, из которой сделает диву. Он подождет; эту влюбленную супругу и мать нельзя брать нахрапом.
«Она от меня не уйдет», подвел он итог размышлениям, поднявшись на свой этаж.
Между тем Лора, вняв мольбам дочери, согласилась отложить на время свое пребывание в Робервале. Эту «победу» Эрмин удалось одержать с помощью простейшего логического довода.
Неужели ты всерьез полагаешь, мам, что Ханс сможет собрать для тебя чемодан? Если ты хочешь пожить здесь несколько дней, сделай это, но не в такой спешке! Лучше собраться как следует.
Ты права, признала ее мать. Боже мой, в свои восемнадцать ты более рассудительна и благоразумна, чем я.
Эрмин посмотрела на красивое лицо матери.
«Буду ли я такой же через двадцать лет? подумала она. У мамы молочно-белая кожа и несколько незаметных морщинок. Но она выглядит такой грустной!»
Вошел Ханс Цале. Бедолага, он сильно продрог.
Вы оставили меня замерзать на ледяном ветру, дамы, сказал он с натянутой улыбкой. Я ждал, ждал, но обо мне, наверное, все забыли. Эрмин, похоже, участники гонки возвращаются. Слышен собачий лай, и какой-то паренек уверяет, что видит вдалеке первую упряжку.
Мама, пожалуйста, пусть Мукки побудет с тобой в тепле, попросила молодая женщина. Я хочу это увидеть!
Я тоже пойду! заявила Шарлотта, вставая. Я точно знаю, Тошан приедет первым!
Взявшись за руки, они побежали на набережную. Закат окрасил замерзшее озеро в багряно-алые тона. Небо, снова чистое, казалось пламенеющим. Это зрелище очаровало Эрмин. Она ощутила себя крошечной и незначительной в сравнении с грандиозной магией природы. Шарлотта стояла рядом, широко распахнув удивленные глазенки. Никогда еще она так не радовалась, что снова может видеть.
Посмотри, Мимин, посмотри туда! закричала она. Там две упряжки!
Пожилая дама, присутствовавшая при старте, остановилась рядом с ними. Бобровый капор покрывал ее убеленную сединами голову.
Мой Гамелен придет первым! объявила она. Этот молодой индеец слишком хилый и щуплый! А его собаки доброго слова не стоят!
Мой мужхилый?! возмутилась Эрмин. Вот уж нет!
А, так это твой муж? переспросила пожилая дама. Гамеленмой племянник, сын сестры, она на двенадцать лет младше меня. Тебя я узнала, моя девочка. Ты пела в церкви в день ее открытия. Ты ведь из Валь-Жальбера?
Да, мадам!
Берта, зови меня Берта! Я произвела на свет одиннадцать ребят, но больше всех люблю племянника Гамелена.
Эрмин вежливо кивнула. Глаза ее были устремлены к темным точкам, движущимся на фоне розовато-белого снега, в которых уже можно было угадать собак и стоящих на полозьях саней мужчин. Послышались крикипогонщики подбадривали своих выбивающихся из сил животных. Эрмин показалось, что в мужчине, который собирал ставки, она узнала старшего мастера лесопилки в Ривербенде, где сейчас работал Тошан.
Старая Берта со смешком пожала ей руку.
Смотри-ка, мой Гамелен обошел твоего индейца!
Ни за что! воскликнула Эрмин. Дюк! Давай, мальчик, давай!
Немногочисленные зрители, собравшиеся, чтобы увидеть финиш гонки, тоже стали кричать, подбадривая своих фаворитов. Показалась третья упряжка. Шарлотта хлопала в ладоши, разделяя всеобщее волнение. Теперь любой мог разглядеть напряженные лица Тошана и его основного соперника. Их собаки задыхались, раскрыв устрашающего вида пасти, вывалив языки.
«Тошан непременно придет первым! сказала себе Эрмин. Если он проиграет, то будет в плохом настроении много дней! Но нет, ведь у него сани моего отца, он не может проиграть!»
Воспоминание о Жослине взволновало ее. Она сложила руки на груди и закрыла глаза. Именно в этот миг Дюк с остальными собаками сделали последний рывок. До них донесся вибрирующий от гнева вопль Гамелена и победныйТошана.
Мимин, он выиграл! в восторге крикнула Шарлотта. Ее глазенки сверкали. Твой муж выиграл!
Правда? Я не сомневалась, что так и будет!
Старая Берта была вне себя от гнева. Размахивая руками, она принялась поносить всех и вся. В это мгновение рядом с Эрмин и Шарлоттой появился Симон.
Не машите так руками, мадам, сказал он любезным тоном. Невозможно понять, что вы говорите!
Тебя, молокососа, не спросила!
Эрмин схватила Симона за руку и увлекла за собой. Она не решалась приблизиться к Тошану, который разговаривал с Гамеленом и третьим участником гонки.
А где четвертая упряжка? спросила она. На озере больше никого не видно. Надеюсь, с ними ничего плохого не случилось?
Нет, ответил Симон. Я слышал, четвертый тип отказался ехать обратно. Остался в Перибонке. Тошан положит в карман пятьдесят долларов, а может, и больше. Посмотри, как он доволен! Иди, иди поздравь его!
Нет, не хочу его отвлекать, сказала молодая женщина. Ему не понравится, если я подойду сейчас. Иди лучше ты и скажи, чтобы подошел ко мне, как только сможет. Я оставила Мукки с матерью, она ждет меня в «Château Roberval».
Молодая женщина трепетала от нетерпения. Она мечтала оказаться с мужем наедине, хотя и знала, что этого не случится. Шарлотта, которая всегда тонко чувствовала эмоции старшей подруги, сказала, что предпочла бы вернуться в отель.
Если Мукки проголодался, я его успокою, пообещала она. Я даю ему пососать мой мизинчик, и он перестает плакать!
Нет, уже почти ночь, отрезала Эрмин. Останься со мной.
Они замолчали, услышав радостные возгласы. На берегу озера образовалась толпа, состоящая исключительно из мужчин. Из этой пестрой сутолоки вязаных шапочек и картузов доносились низкие голоса; рядом, требуя пищи, лаяли собаки. И в этот момент наконец появился Тошан. Он остановился перед юной супругой, лицо его сияло от радости.
Я выиграл! улыбаясь, сказал он.
Браво! нежно отозвалась Эрмин, любуясь его белоснежной улыбкой. И что ты намереваешься предпринять? Было бы лучше отложить эти деньги про запас.
Ты о деньгах? Я их не взял! объявил Тошан. У этих бедняг есть дети, и их надо кормить. Времена сейчас тяжелые, да и этот проклятый кризис Эрмин, я только хотел доказать, что мои собаки лучше. Я думал о своих предках, родителях и дедах моей матери Талы. Тем более что мой патрон не постеснялся сказать, что мне и так повезло, ведь моя женадочка богатой вдовы Шарлебуа.
Черные глаза Тошана, казалось, стали еще темнее. Было очевидно, что этот намек не пришелся ему по душе.
Сейчас мы пойдем выпьем по стаканчику в таверне, добавил он. А потом вернемся на лесопилку. В будущую среду я приеду в Валь-Жальбер.
Тошан поцеловал жену в щеку, ласково погладил Шарлотту по подбородку и повернулся, чтобы уходить.
И это все? спросила Эрмин, наконец придя в себя от изумления, но он уже ушел. Горло молодой женщины словно сжало тисками тоски, она изо всех сил пыталась сдержать душившие ее рыдания. Эрмин ощущала себя отверженной, оставленной на произвол судьбы, словно сверток с покупкой, которая разонравилась своему владельцу.