Левашов провёл ладонью по руке Арины от плеча до запястья.
Или с ноги?маньяк погладил колено княжны и провёл ладонью по внутренней поверхности её бедра.Или мы отправим ему эти прелестные ушки?
Сумасшедший граф зашёл к Арине со спины, наклонился над ней и, неприятно улыбаясь, прикусил ей мочку уха. Судя по тому, что княжна скривила лицо от боли, прикусил сильно.
Да, пожалуй, с этих милых ушек мы и начнём!объявил Левашов и направился к большему чемоданчику.
Покопавшись в чемодане, он достал из него огромный разделочный нож и вернулся к Арине. Маньяк схватил девушку за ухо, сильно его оттянул и сделал под ухом небольшой надрез. Княжна скривилась от боли, на пол закапала кровь, а мне захотелось убить Левашова.
Или уши на потом оставить?неожиданно спросил сумасшедший граф, убрав нож за пояс.Вдруг твой папаша не поверит, что это твои уши. Хотя таких серёжек я больше ни у кого не видел. Впрочем, колечко тоже ничего. Необычное, запоминающееся.
Маньяк схватил кисть левой руки Арины и стал разглядывать безымянный палец, на котором красовалось небольшое колечко. Затем он подошёл ко мне и, безумно ухмыляясь, спросил:
Как думаешь, что лучше отправить в подарок её папаше? Ухо этой сучки с серьгой или палец с кольцом? Я склоняюсь к уху, его отрезать легче. А ты что посоветуешь?
Учитывая, что я был связан и лишён магических сил, на рожон лезть не стоило. Но ярость кипела во мне. Хотелось разорвать верёвки и втоптать гада в вонючий пол подвала. И ещё я понимал, что мы имеем дело с психически нездоровым человеком. Надеяться, что кроткое поведение мне чем-то поможетбыло глупо. У маньяка явно был какой-то план, и он ему следовал. Поэтому как-то ограничивать свои эмоции и слова не имело смысла.
Так что ты мне посоветуешь?повторил вопрос Левашов.Что отправить её папаше? Ухо или палец?
Отправь ему лучше свои яйца,сказал я, демонстративно усмехнувшись.С удовольствием помогу их отрезать.
Ответ неверный!закричал Левашов мне в лицо, расхохотался и полоснул меня ножом по щеке.
После этого сумасшедший граф опять засунул нож за пояс и вернулся к Арине. Он немного ослабил верёвки, чтобы высвободить её левую руку по локоть. Затем вновь их затянул, схватил кисть Арины и стал перебирать её пальцы. Потом прижал ладонь девушки к своему лицу. Княжна попыталась отдёрнуть руку, но ничего не вышлоЛевашов держал её крепко. Он понюхал ладонь и сказал:
Я никогда не забуду запах твоих рук, Помнишь, как ты меня гладила?
Не помню,огрызнулась княжна, и маньяк тут же влепил ей пощёчину.
Подлая коварная сучка! Всё ты помнишь!
Левашов достал нож, приставил его к шее Арины и спросил:
А может, твоему папаше сразу голову отправить?
Маньяк сделал небольшой надрез на шее у девушки, из которого тут же выступила кровь. Княжна снова поморщилась, но не сказала ни слова. И ещё меня поразило, что я не чувствовал страха Арины. От неё исходило такое сильное презрение и просто невероятная ненависть, что страх, даже если он и был, полностью заглушался более яркими эмоциями.
Нет, голову он получит в конце,продолжил свои рассуждения маньяк.Начнём, пожалуй, с пальца.
Левашов поднёс нож к безымянному пальцу княжны, но отрезать его не стал, а спросил:
Или не будем так мелочиться и сразу кисть отправим?
Молодой граф сдвинул нож к запястью и там надрезал кожу. Я обратил внимание, что он всё время прижимал лезвие к внутренней стороне руки, но в итоге порез нанёс сбоку, чтобы не зацепить вены.
Это служило ещё одним доказательством того, что Левашов был не безумцем, а маньяком.
Или по локоток отрежем?спросил тем временем наш мучитель и полоснул ножом руку Арины в районе локтя.
Меня просто распирало от ярости и желания убить Левашова, но верёвки были крепки.
Боюсь, по локоток не получится,с сожалением произнёс маньяк.Нож у меня, конечно, хороший, но кость вряд ли перепилит. Впрочем, я к таким вещам подготовился.
Левашов подошёл к чемоданчику, немного в нём покопался и извлёк из него небольшую ножовку по дереву. После чего радостно воскликнул:
Сюрприз!
После этого молодой граф безумно захохотал. Закончив смеяться, он подошёл к Арине, провёл пилой по её руке чуть выше локтя, раздирая при этом кожу, и сказал:
А теперь, сучка, проси меня сделать тебе обезболивающее! Только хорошо проси! На коленях!
Он поднял княжну со стула и попытался поставить её на колени. Девушка упиралась, тогда Левашов решил пнуть её сзади по ногам, в надежде, что она всё же упадёт на колени. Но это не помогло, княжна дёрнулась вбок и просто упала на пол. Маньяк рассвирепел, поднял её и посадил на стул.
Я хочу сказать,неожиданно произнесла Арина.
Ну, наконец-то!обрадовался Левашов.Я слушаю.
Тебе уже восемнадцать лет,негромко сказала княжна.Ты уже глава рода, по сути, настоящий мужчина. А Роме всего шестнадцать,девушка выдержала паузу, словно собиралась с мыслями, после чего практически прокричала:Но он в десять раз лучше тебя в постели! А, может, и в сто!
Левашов заорал так, что у меня чуть не лопнули перепонки. Он пнул Арину в грудь, да так сильно, что она отлетела вместе со стулом метра на три. А ещё меня накрыла такая волна ярости, исходящая от молодого графа, что опять разболелась голова.
Ты конченый неудачник, Левашов!кричала Арина, лёжа на полу.Мой отец найдёт тебя и развесит твои кишки по всему вашему дому, а затем сожжёт его дотла!
Я подумал, что до такой степени злить маньяка не стоило, но, похоже, княжна сорвалась и тоже уже была не в себе. Она выкрикивала оскорбления не останавливаясь.
Заткнись, тварь!истерично завопил Левашов.
Он подбежал к Арине и стал избивать её ногами. Девушка стойко переносила все удары и кричала:
У вас вся семьянеудачники! И Корецкие вас послали! А знаешь почему? Потому что я Дарье рассказала, что ты как любовникноль! Я всем это рассказала! Потому что ты ноль! Ты даже хуже! Ты минус!
Заткнись, сука! Заткнись!Левашова трясло от гнева.Ты врёшь! Ты всё врёшь, мерзкая шлюха!
Минус! Ты жалкий минус! Меня тошнило каждый раз, после того как мы были вместе!
Шлюха! Лживая шлюха! Заткнись!оскорблённый граф орал так, что казалось, он сейчас лопнет, его кожа покраснела, и я уже приготовился к тому, что он начнёт разбрасываться огненными шарами.
Однако Левашов смог погасить в себе магический импульс. Он схватил пилу и подбежал к Арине, видимо, решил-таки выполнить обещание и отрезать ей руку. Но он был настолько взбешён, что лишь размахивал пилой и остервенело пинал девушку.
Ненависть этих двоих друг к другу была настолько сильной, и они излучали её так интенсивно, что мне казалось, я наполнился чужой негативной энергией до такой степени, что сам вот-вот взорвусь. Я уже не мог впитывать этот негатив, а он продолжал наваливаться на меня волна за волной.
Меня уже почти разрывало на части, по всему телу пошёл нестерпимый зуд, мне казалось, что внутри меня разгорелся настоящий костёр, и его пламя стоило выпустить наружу как можно скорее, пока оно не сожгло меня изнутри. Я сконцентрировался и постарался весь этот внутренний огонь выдавить наружу. Голова заболела ещё сильнее, хотя казалось, что сильнее уже некуда, тело скрутило, но ничего не получилось.
Боль была невыносимая, причём уже во всём теле. Я больше не смотрел ни на Арину, ни на Левашова, настолько мне было плохо. А эмоции всё поступали и поступали. В основном это были ярость и ненависть. Но неожиданно среди них ярко выделилась боль, и она шла от княжны. Я посмотрел на Арину и увидел, как сумасшедший маньяк, истерично хохоча, отпиливает ножовкой ей сразу два пальца на левой руке.
Меня скрутило ещё сильнее, к чужим чувствам добавилась и моя запредельная ярость. Внутренний огонь выжигал меня с такой силой, что я был готов разорвать себе грудь, лишь бы он вышел наружу. Я снова сконцентрировался, насколько это было возможно, и ещё раз попробовал обратиться к Силе. Ничего не вышлосеребро всё ещё действовало.
Я перепробовал все варианты, которые только пришли мне в голову, но ничего не помогало. Наоборот, становилось только хуже. Казалось, я вот-вот потеряю сознание от боли. И тогда я решился на эксперимент, который, возможно, мог стоить мне жизни. Но глядя на маньяка, я понимал, что особо ничем не рискуюЛевашов явно не собирался оставлять нас с Ариной в живых. А так у меня хотя бы был шанс.
Я подумал, раз уж серебро в крови не даёт мне взаимодействовать с Силой и вытолкнуть всю ту негативную энергию, что я в себя вобрал, то пусть она сделает это сама. В конце концов, должен же был наступить предел моим возможностям по впитыванию чужих эмоций. Надо было попытаться до этого предела дойти.
Я постарался максимально расслабиться и полностью открыться для эмоций Арины и Левашова. И, как выяснилось, ранее у меня стояла какая-то внутренняя защита, какой-то ментальный предохранитель. Потому что, как только я решил, принять все эмоции, меня скрутило так, что перехватило дыхание. На боль я уже не обращал внимания, меня больше волновало, как бы теперь не потерять рассудок.
И когда мне показалось, что больше я уже не выдержу, и я начал сожалеть о том, что пошёл на такой опасный эксперимент, меня словно пронзило сильнейшим электрическим разрядом, и всё, что я в себе накопил, наконец-то полезло наружу.
Я вспыхнул, причём в прямом смысле этого слова. Всю поверхность моего тела охватил огонь. И сразу стало легче, намного легче. Боль почти прошла, а сознание резко прояснилось. Весь чужой негатив меня покинул, оставив мне при этом невероятно мощный энергетический заряд.
Температура охватившего меня пламени была настолько высокой, что все верёвки сгорели за несколько секунд. К моему сожалению, сгорели вместе с одеждой. Но это были сущие мелочи по сравнению с маячившими ещё минуту назад перспективами погибнуть в руках маньяка.
Я вскочил на ноги и огляделся. Возле стены лежало несколько кирпичей. Я быстро схватил один из них и бросился к Левашову. Маньяк тем временем отпилил Арине два пальца и призадумался. Видимо, не мог решить, что делать дальше. В этот момент я и опустил кирпич ему на голову.
Глава 5
Ударил я сильно. Возможно, намного сильнее, чем стоило. Уже в момент удара мне в голову пришла мысль, что так можно и череп Левашову проломить, а лекарей рядом не было. С другой стороны, если не вырубить маньяка с первого удара, он мог ответить. А в отличие от меня, ему магия была доступна. Дело пары секундотбросить меня через всю комнату простейшим заклятием, а потом спокойно или добить, или обездвижить да связать.
Рассчитать силу удара, чтобы гарантированно оглушить противника и при этом не проломить ему голову, было не так уж и легко, тем более в такой стрессовой ситуации. А если выбирать между вариантами «недобить и дать нанести ответный удар с использованием магии» и «проломить череп вплоть до летального исхода», я, не задумываясь, выбрал бы второй. Я просто чудом высвободился и не факт, что мне бы ещё раз так повезло, поэтому нашего похитителя нужно было вырубать с первого удара.
Я занёс руку над головой Левашова, готовый, если понадобиться, ударить второй раз. Но маньяк выронил на пол ножовку и отрезанные пальцы Арины и почти сразу же после этого рухнул сам.
На его голове на месте удара выступила кровь. Но немного, видимо, череп я не проломил, а лишь содрал кожувсё же ударил хоть и сильно, но плоской стороной кирпича.
Я быстро вытащил из-за пояса маньяка нож и разрезал верёвки, которыми была связана Арина, после чего бросился рассматривать содержимое чемоданчиков. В большем оказались всякие инструменты для пыток и допроса. Это мне было не нужно, и я открыл маленький. В нём обнаружил шприцы, ампулы, жгут, несколько стерильных бинтов и один эластичный, какие-то спреи и упаковку таблеток с непонятной маркировкой.
Рассмотрел ампулы. Пять из них были с надписью Argentum и широкой жёлтой полосой примерно посередине. Девять ампул были без каких-либо надписей, но с маркировкой в виде зелёной полосы и штрихкода. Скорее всего, это было снотворное, но точной уверенности в этом у меня не было.
Пока я рассматривал содержимое чемоданчиков, Арина распутала и сбросила на пол верёвки, подошла к Левашову, пнула его в живот и полным презрения голосом произнесла:
Ничтожество!
Ты только не убей его! Он нам живым нужен,на всякий случай предупредил я.
Знаю,ответила княжна.Хотя хочется.
Понимаю тебя, как никто другой. Но нельзя. Он слишком много знает, чтобы его убивать. Как минимум сначала его нужно допросить.
Ты собрался его допрашивать?
Нет. Я студент подготовительного курса академии. Я не умею допрашивать. Но я постараюсь доставить этого психа к тем, кто умеет.
Я взял из маленького чемоданчика спрей со спиртом, стерильный бинт, шприц и ампулу с серебром. Подошёл к Арине, протянул ей спирт и бинт.
Здесь нет ни перекиси, ни чего-либо другого, чтобы раны обработать,сказал я.Только спирт.
Он мне не нужен,ответила княжна.Кровотечение я почти остановила. А если в раны что-то и попалоэто фигня. Если до Елизара Тимофеевича доберусь, он и заразу выведет и пальцы нарастит. Ну а если не доберусь, то тем более плевать.
Арина взяла бинт, достала его из упаковки и принялась перевязывать обрубки своих пальцев, а я вскрыл ампулу с серебром и набрал содержимое в шприц. Колоть Левашову то, что было в ампулах с незнакомой мне маркировкой, я не спешил. Даже если там было и снотворное, то торопиться не стоило. Возможно, мы находились в подвале, а путь наружу преграждала дверь с кодовым замком. Сидеть перед ней и ждать, пока к нам вернётся магия или очнётся Левашов, не хотелось.
Я подошёл к молодому графу, взял его правую руку и задрал рукава куртки и рубашки. Вены у Левашова были большие и располагались неглубоко, даже жгут не понадобился. Правда, мой организм ещё не пришёл в себя полностью от пережитого стресса, и меня немного потряхивало. Но я собрался силами и попытался попасть в вену иглой. Ничего не вышлорука дрогнула, и я промахнулся. Оказалось, что в моём состоянии бить кирпичом по голове получалось, а вот делать внутривенные инъекциинет.
Арина, ты можешь ввести ему серебро?спросил я княжну.А то у меня руки трясутся.
Могу,ответила Арина, взяла у меня шприц, сделала инъекцию бывшему жениху, после чего обратилась ко мне:Тебе не холодно?
Сначала я не понял причины такой неожиданной заботы, но почти сразу же до меня дошло: это был намёк, что неплохо бы мне прикрыть наготу. Находясь в стрессовом состоянии и думая лишь о том, как нейтрализовать нашего похитителя, я совершенно не обращал внимания, что бегаю по комнате абсолютно голый. Мне стало неловко, и возникло инстинктивное желание прикрыться, но это было бы совсем нелепо, после того как я несколько минут носился нагишом.
Не скажу, что мне холодно,ответил я.Но одеться, разумеется, стоит. В таком виде не хотелось бы выбираться отсюда.
Я подошёл к Левашову и стащил с него штаны. Роста мы были одинакового, разве что он немного полнее, но в брюках был ремень, что оказалось очень кстати. Ещё я снял с него куртку, которую тоже сразу надел на себя, и кроссовки. Они, вообще, подошли мне идеально. Молодой граф остался в трусах, носках и рубашке.
Я подобрал с пола верёвки, которые сбросила с себя Арина, и крепко связал ими Левашова. После чего посадил его, прислонив к стене.
Жалкое зрелище,сказала княжна, оглядев своего бывшего жениха, и снова пнула его, на этот раз в бок и уже без особой злости, а скорее с презрением.
От этого удара Левашов неожиданно очнулся. Он застонал, открыл глаза и попытался пошевелить руками. Понял, что связан, посмотрел на нас с Ариной, и его лицо перекосило от злости. Так как я не знал, насколько быстро действует серебро, то на всякий случай взял в руку кирпич. Магические способности ко мне ещё не вернулись, а кирпич уже зарекомендовал себя, как надёжное средство.
Лицо Левашова стало очень серьёзным, было видно, как он пытается сконцентрироваться, чтобы наложить какое-то заклятие. Я уже приготовился метнуть ему в голову кирпич, но наш бывший похититель и нынешний пленник снова скривился и прорычал:
Суки!
Значит, серебро уже работало. Я отбросил кирпич в сторону и сказал:
Сегодня не твой день.
Арина тем временем подошла ко мне и неожиданно обняла меня и поцеловалаэффектно, страстно, горячо. Я понял, что она это делает, чтобы морально добить бывшего жениха, но всё равно сначала растерялся. Правда, быстро сориентировался и подыгралобнял девушку и прижал к себе. Боковым зрением я видел, как перекосилось лицо Левашова, как напряглись вены у него на шее.