С этими словами Джордж удалился.
Вечером он не пошел, как намеревался, развлекаться, а сел вместо этого в курительной комнате своей гостиницы и долго о чем-то думал. Кроме того, он написал письмо миссис Беллами.
На следующее утро он сел в кэб и отправился в церковь Сент-Джуд в Баттерси, где потратил некоторое время на изучение записей в книге регистраций, в результате которого попросил выдать ему заверенную копию следующей записи:
«1 августа 1856 года Филип Каресфут, холостяк, джентльмен, сочетался браком с девицей Хильдой фон Хольцхаузен. Подписи: Дж. Фью, викарий. Свидетели Фред Натт, Элиза Чемберс».
Тем же вечером Хильда получила анонимное письмо, написанное округлым старательным почерком, какой мог принадлежать какому-нибудь клерку: отправлено оно было из Сити, адресовано миссис Робертс, а говорилось в нем следующее:
«Доброжелатель извещает миссис Филип Каресфут, что муж обманывает ее, изменяя с молодой особой, с которой он недавно познакомился. Сожгите это письмо, ждите и наблюдайте!»
Письмо выпало из рук Хильды, словно в нем таилось ядовитое жало
Миссис Джейкобс была совершенно права! с горьким смешком произнесла она вслух. У мужчин всегда есть «обстоятельства». О, пусть же Филип остережется!
Она вскинула свою красивую головку, и большие голубые глаза ее засверкали опасным блеском, как у змеи, готовящейся укусить. Меч ревности, до сих пор отражаемый щитом доверия к мужчине, которого она любила, вонзился глубоко в ее душу, и если б Филип мог видеть Хильду сейчас, он бы понял, что у него и в самом деле есть повод «остерегаться».
Неудивительно, продолжала Хильда, что его так раздражало, когда я произносила ее имя! Без сомнения, для него это осквернение О!
Она закрыла руками лицо и разрыдалась слезами ревнивой ярости.
Итак, сказал Джордж миссис Беллами, когда они вместе возвращались домой после званого ужина в доме Каресфутов (пусть читатель не будет этим шокированмистер Беллами сидел на козлах) когда же мы нанесем удар? Мне отправиться к старику завтра и показать заверенную копию? Не следует терять время. Он может умереть в любой момент.
Нет, мы должны действовать через миссис Филип.
Почему?
Это более изощреннои более забавно.
Бедняжка Для нее это будет ударом. Вы так не любите ее? Она вам не нравится?
Нет.
Отчего же?
Потому что она мне не доверялаи потому что она меня затмевает своей внешностью. Я буду рада возможности уничтожить ее.
Вы очень безжалостная женщина.
Когда у меня есть цель, я просто иду к ней прямо и не колеблюсь, вот и все. Впрочем, не обращайте на меня внимания вот мы и дома. Завтра утром отправляйтесь в город первым же поездом и отправьте еще одно письмо: расскажите ей, что здесь произошло. После этого возвращайтесь и ждите.
«Да уж, размышлял Джордж, поистине замечательная женщина которую неплохо бы держать в узде»
Мы оставили Хильду рыдающей, однако ее отчаяние длилось недолго. Вскоре она поднялась и распахнула окноей казалось, что она задыхается. Затем Хильда села и принялась размышлять. Что ей делать? Исчезнуть бесследно? Нет, пока нет. Объявить о себе и потребовать признания? И снова нет. Для подобных крайностей время еще не пришло. Упрекать Филипа в неверности? Но у нее нет доказательств. Что там сказано в проклятом письме? Ждать и наблюдать Да, именно это она и станет делать.
Однако здесь она оставаться не моглаей казалось, что если она не сменит обстановку, то сойдет с ума или умрет. Миссис Джейкобс как-то рассказывала об одной деревне, всего в двух часах езды от Лондонаодин из прошлых жильцов останавливался там и нашел это поселение совершенно очаровательным. Решеноона отправится туда на неделю-другую и будет наблюдать, как весна окутывает своей мантией землю, слушать смех ручьев Она попытается забыть и свою любовь, и свою жгучую ревностьи постарается хотя бы эту неделю побыть такой же счастливой, какой была когда-то в детстве, бродя по лесам родной Германии
Увы! Хильда совсем забыла, что счастье нам дарит наше сердцеа не то место, где мы находимся.
В тот же вечер она написала письмо мужу, где сообщила, что ей необходимо сменить обстановку, и потому она на несколько дней уезжает из Лондона в одно тихое местечко, откуда будет писать ему. Впрочем, он не должен ждать, что она станет писать частоей хочется хорошенько отдохнуть.
На следующее утро она уехала, и если сладкий весенний воздух и не принес ей покоя, то уж, во всяком случае, укрепил ее силы. За все время она написала Филипу всего однажды, сообщив, что вернется в Лондон днем первого мая. Письмо это Филип получил утром того дня, когда был назначен приемслучайно или намеренно, но обратного адреса на конверте не было.
Утром первого мая, то есть через два дня после званого ужина у Каресфутов, состоявшегося двадцать девятого апреля, Хильда поднялась пораньше и начала собирать вещи с помощью толстушки-служанки, которая прислуживала в старинном фермерском доме, где остановилась Хильда. За окошком послышался свистпастух Джим шел через маленький садик, уже украшенный распустившимися крокусами и тюльпанами, прямо к крыльцу и размахивал конвертом.
Глядите-ка! удивилась толстушка, высунувшись в окно. Неужто Джим письмо получил?
Возможно, это для меня! немного нервно воскликнула Хильда (почта в последнее время ее изрядно нервировала). Ты не посмотришь, Салли?
Письмо действительно было адресовано ейи написано почерком миссис Джейкобс. Хильда вскрыла конверт и увидела внутри еще один, при взгляде на который к горлу подкатила тошнота, а ноги ослабели. Хильда не могла набраться мужества прочесть егои не хотела читать в присутствии служанки, не доверяя своей выдержке.
Салли! Я чувствую себя немного уставшей. Я полежу немного, а потом позову тебя.
Салли удалиласьи Хильда вскрыла второй конверт.
Четверть часа спустя Салли услышала звонок из комнаты миссис Робертс. Она прибежала и нашла Хильду смертельно бледной, с очень странным выражением лица.
Надеюсь, вам полегчало, мэм! сказала Салли, ибо была доброй девушкой.
Полегчало? Ах, да Спасибо, Салли, я совершенно здорова Совершенно! Пожалуйста, поторопись с вещамия уезжаю на девятичасовом поезде!
Глава X
Ночь после приема Филип провел без сна, хоть его отец и отметил, что сын выглядит весьма утомленным; заснуть он не мог и все ходил и ходил по своей огромной, обшитой дубовыми панелями спальне, словно беспокойный призрак, до самого рассвета, пока не начали подкашиваться ноги; он все думал, думал, думал, пока его беспомощный и растерянный разум не уткнулся в мертвую и неподвижную стену отчаяния. После всех этих хождений и размышлений, после странного ступора, не дававшего прийти спасительному сну, выяснились два факта. Первый заключался в том, что Филип возненавидел своего отца, как только может ненавидеть погибшая душа демона, который терзает еевозненавидел слепо, безумно, бессильно; второйв том, что Хильду следовало посвятить во все происходящее, откладывать это более было нельзя. Затем Филип вспомнил про письмо, которое получил от своей жены прошлым утром. Он торопливо схватил егои увидел, что на нем нет обратного адреса; Хильда сообщала, что будет в Лондоне к полудню первого мая, то естьзавтра. Это давало некоторую отсрочкуи Филип не жалел о ней, ибо ему предстояло рассказать жене не самую приятную историю.
К счастью для Филипа, на 30 апреля была назначена долгая встреча с арендаторамипредстояло оценить земли и обговорить детали окончания аренды с теми, у кого выходил срок. Это избавляло его от необходимости встречи с Марией Ли, поскольку события предыдущего вечера предполагали, что он должен бы нанести ей визит. В результате Филип с самого раннего утра занялся делами и вернулся домой очень поздно, так что даже не виделся в тот день со своим отцом.
Утром первого мая он позавтракал в половине девятого, а затем, так и не повидавшись с отцом, поехал в Роксем, чтобы сесть на поезд, который и доставил его в Лондон без двадцати двенадцать. Когда поезд медленно подъезжал к станции Паддингтон, с другой стороны платформы готовился к отправлению еще один состав, и если бы Филипу пришло в голову внимательно всмотреться в лица пассажиров первого класса, неторопливо занимавших свои места в вагонах, он мог бы заметить кое-что интересное; однако он, вполне естественно, был слишком занят своими мыслями, чтобы позволить себе потворствовать праздному любопытству. Сойдя с поезда, он сел в кэб и без промедления направился на Линкольнс-Инн-Филдс, к известному дому, где и спросил, дома ли миссис Робертс.
Она еще не вернулась, сэр, ответила миссис Джейкобс. Сегодня утром я получила от нее записку, в которой говорилось, что она будет здесь к двенадцати, но сейчас уже двадцать минут первого, поэтому я полагаю, что она опоздала на поезд или передумала; в три часа будет еще один, так что, возможно, вам лучше подождать ее, сэр.
Филип был потрясен этим недоразумениемоднако в то же время почувствовал и некоторое облегчение: у него появилось время, чтобы набраться сил перед неизбежным и ужасным моментом разоблачения и позора ибо теперь он боялся своей жены.
Пробило три часа, однако Хильды по-прежнему не было. Филип всерьез забеспокоился; других поездов в этот день не было, поэтому он вынужден был сделать вывод, что Хильда отложила свой приезд по какой-то причине. Теперь он должен был либо отправиться туда, где Хильда остановиласьадрес он выяснил у миссис Джейкобс, либо поехать домой и вернуться в Лондон завтра. По причинам, которые самому Филипу казались весомыми, но нам нет нужды вникать в них, он выбрал второе; оставив жене записку, он в отвратительном настроении поехал обратно на станцию Паддингтон, чтобы успеть на пятичасовой поезд до Роксема.
Теперь давайте вернемся в Эбби-Хауспока Филип метался по дому в Линкольнс-Инн-Филдс, здесь происходила довольно любопытная сцена.
В час дня старый мистер Каресфут, как и было у него заведено, уселся обедатьсам он считал обед довольно скромным, хотя за ним ему прислуживали и лакей, и дворецкий. Когда трапеза уже подходила к концу, к дому подъехал легкий экипаж, нагруженный чьим-то багажом. Лакей побежал к дверям.
Симмонс! сказал старый сквайр дворецкому. Выгляните и скажите, кто там.
Симмонс выполнил указание хозяина и доложил:
Не могу сказать точнее, сэр, но это леди, удивительно высокого роста.
Тут вернулся лакей и сказал, что дама не назвала своего имени, но хочет немедленно переговорить со сквайром наедине.
Вы уверены, что леди не имеет в виду мистера Филипа?
Нет, сэр, она сначала спросила мистера Филиппа, и когда я сказал ей, что его нет, она спросила вас, сэр. Я провел ее в кабинет.
Хм! Что ж, во всяком случае, она совершила путешествие и, должно быть, голодна. Поставьте для нее прибор и пригласите сюда.
В следующий миг раздалось шуршание шелкового платья, и в комнату вошла дама в длинном плаще и шляпе с густой вуалью. Мистер Каресфут поднялся с обычной для него учтивостью, поклонился и пригласил даму присесть, а слугам жестом велел покинуть комнату.
Мадам, мне сказали, что вы хотите поговорить со мной; могу ли я спросить, к кому я имею честь обращаться?
Дама быстрым движением откинула вуаль и сняла шляпу, явив пытливому взгляду старого джентльмена свое красивое лицо.
Вы не знаете меня, мистер Каресфут? спросила она с заметным иностранным акцентом.
Разумеется, знаю: выта юная леди, которая была компаньонкой Марии мисс фон Хольцхаузен.
Да, так меня звали раньше. Теперь мое имяХильда Каресфут. Я жена вашего сына Филипа.
Едва прозвучала эта поразительная новость, сквайр изменился в лице. Целая гамма чувств пробежала по немунедоверие, удивление, ярость стремительно сменяли друг друга, а затем лицо мистера Каресфута словно сковало льдом. В следующее мгновение он заговорил с убийственной вежливостью.
Что ж, мадам, тогда я должен поздравить самого себя с приобретением весьма привлекательной невестки.
Возникла паузаоба собеседника были слишком взволнованы, чтобы нарушить ее; наконец, старик заговорил совсем другим тоном:
Нам есть о чем поговорить, а вы, должно быть, устали. Снимите плащ и поешьтеа я немного подумаю.
Женщина повиновалась, и сквайр воочию убедился, что перед ним не только жена его сынавскоре она должна подарить миру наследника рода Каресфутов. Это открытие заставило его задуматься еще сильнее, однако при этом он не забывал о галантности. Женщина ела немного, но с большим достоинством.
«У этой женщины крепкие нервы!» подумал Каресфут.
Затем он позвонил в колокольчик и велел Симмонсу подождать, пока он напишет записку.
Немедленно отправьте Джеймса с этим письмом в Роксем. Вещи этой дамы отнесите в Красную спальню. К слову: меня ни для кого нет дома, кроме мистера Беллами.
Затем сквайр повернулся к Хильде.
Теперь, если вы соблаговолите пройти в мой кабинет, мы продолжим беседу.
Он предложил ей руку, и они прошли в кабинет, где мистер Каресфут слабо улыбнулся и произнес:
Здесь нам никто не помешает. Присядьте на этот стул. А теперь простите мне мою дерзость, но я должен спросить вас: я правильно понял, что вы являетесь законной супругой моего сына?
Хильда слегка покраснела и ответила:
Да, сэр, именно так. Я позаботилась о том, чтобы предоставить доказательствавот они.
С этими словами она достала из сумочки заверенную копию свидетельства о браке и протянула старику. Он внимательно прочитал его, надев очки в золотой оправе, и вернул бумагу женщине.
Все в полном порядке. Хм! Насколько я понимаювы женаты уже восемь месяцев. Могу я поинтересоватьсяпочему же я впервые вижу этот замечательный документ? Коротко говоряпочему вы, словно ангел небесный, спустились с небес на нашу грешную землю именно сейчас?
Я приехала из-за них, просто ответила Хильда, протягивая сквайру два конверта. Я приехала, чтобы узнать, правда ли то, что в них написано: либо мой муж дважды лжесвидетель, либо его оклеветали.
Мистер Каресфут прочитал оба анонимных письма. С содержанием первого из них мы уже знакомы, во втором же просто сообщалось о публичном оглашении помолвки Филипа и Марии Ли.
Говорите! произнесла Хильда с неожиданным отчаянием, и спокойствие ее лица растаяло, словно лед под потоками весенних ручьев. Вы должны знать правдускажите же мне ее! Решите мою судьбу.
Девочка Эти мерзкие письма правдивы от первого до последнего слова. Вы вышли замуж за моего сынасамого гнусного негодяя во всем графстве. Я могу лишь от всего сердца посочувствовать вам.
Хильда выслушала его молча, а затем поднялась со стула с жестом, бесконечно трагическим в своей простоте.
Тогда все кончено; перед Богом и людьми я отрекаюсь от него. Послушайте Она устремила свой взор на свекра. Я любила вашего сына, он покорил мое сердце, но хоть он и сказал, что любит меня, я подозревала с самого начала, что он легкомысленно играет и со мной, и с моим дорогим другом, с Марией Ли. Поэтому я решила уехать и сказала ему об этом. Тогда он предложил мне немедленно стать его женой, лишь бы я только переменила свое решение. Я любила его я согласиласьда, я так сильно любила, что согласилась и на большее: скрыть наш брак от вас. Вы сами видите, к чему это привело. Я, последняя из рода фон Хольцхаузен, стою здесь, опозоренная и преданная. Над моей историей станут смеяться за каждым обеденным столом в здешних деревнях, мой позор падет и на голову моего ребенка. Вот как отплатил он мне за то, что я пожертвовала ради него собственной честью и уважением к себе, за то, что согласилась выйти за него замужон предал мою любовь и выставил меня на всеобщее посмешище
Вообще-то мы привыкли думать, неожиданно перебил ее старый сквайр, чья гордость была несколько оскорблена, что наша семья достаточно хороша, чтобы желать войти в нее. Похоже, вы не разделяете эту точку зрения?
О, да, вы богатыи это довод для тех, кому важно богатство. Но я сказала вашему сыну, сэр, что честь семьи не в этом. Не он оказал мне честь, женившись на мнепусть я и была всего лишь немкой-компаньонкой, не имеющей иного приданого, кроме своей красоты. Это я оказала ему честь, тут она вскинула голову с невыразимой гордостью. Я, слышите? Мои предки, сэр, были принцами крови, когда его предки пахали землю!
Хорошо-хорошо, усмехнулся старый сквайр. Десять поколений деревенских джентри, да еще Бог знает, сколько поколений честных йоменов до ниху нас достаточно хорошая родословная, но мне нравится ваша гордость, и я рад, что вы принадлежите к древней расе. С вами обошлись постыдно, Хильда Ваше имя ведь Хильда?.. Но ведь есть и другиете, кто виноват еще менее, чем вы, и с кем вы обошлись еще хуже.
Ах Мария Ли Так она ничего не знает?