Тем временем на кладбище не осталось ни одного человекадаже Мэйсин и её парни, перекинувшись парой фраз, заспешили прочь. Захлёбывающимся голоском Ретане крикнула им вслед:
Всё кончается, всё хорошо! Ну куда же вы!
Ответом ей был скрип закрывающейся калитки.
Лэннери вздохнул и, наконец, поискал глазами Торнстеда.
Его нигде не было видно.
Глава III
Ты не видела Торнстеда? Лэннери подлетел к Ретане, грустно смотревшей куда-то вдаль. Она обернулась, поспешно смахивая с щёк подозрительную влагууспела поплакать, что ли?
Видела. Когда всё ещё только началось, он кинулся следом за мужчиной в чёрном плаще. Потом они исчезли, а яРетане запнулась, а мне не до этого стало.
Не оглядываясь, но и так зная, что Беатия где-то рядом, Лэннери скомандовал:
Быстро за ним!
Еле слышный шелест крыльеви феи Белой Звезды устремились в небо, а фея Золотой осталась тосковать на кладбище. Мелькнула мысль сказать ей, чтобы подождала в храме Кэаль, но потом Лэннери махнул рукой: сама догадается, если надо.
Они с Беатией миновали кладбище и полетели над дорогой, проложенной между редколесьем и деревянными стенами местных домишек. На окраине города жили бедняки, у которых не хватало денег даже крышу покрыть черепицейодна солома, как в деревне.
Я вижу Торнстеда, напряжённо прозвучал голос Беатии.
Лэннери тоже его увидел, да не одного. Фей парил в воздухе, опустив палочку, а на дороге мужчина в чёрном прижимал к себе женщину в простом бедняцком платье. Ещё несколько взмахов крыльями, и Лэннери разглядел лезвие тонкого ножа у горла женщины.
А, подмога явилась! злобно закричал мужчина. Опустите палочки! Быстро, а то я перережу ей глотку!
По всем правилам феи не могли рисковать жизнью невинной жертвы. Это строго запрещалось! Лэннери переглянулся с Беатией, неохотно опуская палочку. В глубине души он чувствовалчто-то не так. Некая фальшь витала в воздухе.
Увидел баночку с личинками, выглянула из-под плаща, сбивчиво принялся объяснять Торнстед. Сразу понял, что это он!.. Напустил личинок, а потом попытался сбежать, сукин сын! Яза ним, он погоню заметил, накинулся на эту женщину
Молчать, крылатый! рявкнул черномаг и надавил острием ножа на горло пленницы. Та вздрогнула, но и слова не вымолвила, а по увядшей коже побежала струйка крови.
Лэннери молча смотрел на женщину и думал, что лет ей, по человеческим меркам, должно быть далеко за сорок. Так могла бы выглядеть его матьс натруженными руками и кротким усталым лицом, на котором сейчас читалась полная безнадёжность.
Слушайте меня, торопливо говорил черномаг. Ростом он был не выше своей жертвы, худой, почти тощий, но руки крупные и на вид сильные. Вы даёте мне уйти и не преследуете, поняли? Я отпущу жертву, как только доберусь до своего убежища. Но не раньше! Вы не должны за мной следить, иначе я убью её! А вы, как феи, черномаг осклабился, демонстрируя жёлтые, местами чёрные зубы, не допустите такой несправедливости, верно?
Беатия приблизилась к Лэннери так, что её тёплое дыхание коснулось его щеки, и шепнула:
Если дадим ему скрыться, это приведёт к ещё большей несправедливости!
Айя молчалавидимо, не знала, что посоветовать. С одной стороны, Лэннери и Беатия пренебрегли не одним правилом фей, пытая сначала хибри Гарлигану, потом Марда, её сообщника. С другой То были чудовища, а теперь, выбирая меньшее из зол, нужно пожертвовать человеком. Как поступить?
Черномаг прав, вдруг заявил Торнстед. На его физиономии застыло выражение непоколебимой решимостихоть что скажи, не отступит.
Прав? Лэннери колебался.
Да. По правилам мы обязаны отпустить его! И как будущий Наставник, ты это знаешь. Знаешь же? Торнстед внимательно посмотрел на него, и выдержать его взгляд казалось трудным, но Лэннери смог. Он облизал сухие губы и выдавил из себя:
Верно.
Беатия скептически хмыкнула, но возражать не стала и, когда Торнстед торжественно дал черномагу слово не преследовать его, тоже промолчала. Догадывалась, чем всё закончится? И какое решение на самом деле примет Лэннери? Ведь он не мог поддаться слабостиили тупо следовать правилам. Не после всего, с чем ему довелось столкнуться.
Отлично, черномаг стал медленно отступать, заставляя пленницу идти вместе с ним. Тогда и я даю слово оставить её в живых. Мне она не нужна! Самому бы уйти подобру-поздорову
«Не уйдёшь», подумал Лэннери, сжимая палочку в кулаке так, что ногти больно врезались в ладони. А затем обратился к Торнстеду:
Лети на кладбище, там Ретане может понадобиться помощь.
А вы?
Почудилось, или в голосе Торнстеда прорезались подозрительные нотки?
А нам с Беа нужно побеседовать друг с другом, сухо отозвался Лэннери. Давай, мы скоро присоединимся к вам! И проследи, он нащупал больное место Торнстеда и надавил на него, чтобы Ретане к бездарным не попыталась улететь!
Торнстед засуетился: «Уж этого я не допущу! Какая мерзость!» и исчез. Черномаг к тому времени тоже скрылся среди деревьев, таща за собой женщину.
И о чём же ты хотел побеседовать? Беатия прервала молчание. Прищуренными голубыми глазами она смотрела прямо в лицо Лэннери, словно надеялась выведать все его тайные мысли.
Ни о чём, он старался говорить ровным тоном. Полетели за черномагом.
А! Ты решил сделать, как надо, отослав этого дурака, повеселевшая Беатия сорвалась с места. Но разбираться с ним всё равно придётся, как вернёмся!
Я знаю, и Лэннери взлетел повыше, чтобы ненароком не попасться черномагу на глаза. Оставалась ещё надежда спасти несчастную пленницу, поймав злодея врасплох И тут Лэннери сообразил, что сказала Беатия. «Этого дурака»? «Разбираться с ним»? Забавнопохоже, стоит Беатии с кем-то поцеловаться, как потом следует ссора!
Чёрный плащ мелькнул среди деревьев; Лэннери тихонько велел спутнице:
Подлети к нему сзади.
Беатия кивнула и набрала высоту, чтобы спуститься вниз на расстоянии короткого полёта от Лэннери. Сам же он, летя вровень с верхушками высоких маикуловэти пятнистые деревья со светлой листвой росли на Флавастрии чаще, чем брунесы на Альбастрии, подбирался всё ближе к черномагу, пока не услышал его приглушённый голос. Угрожал своей жертве? Требовал, чтоб поклялась, что никому о нём не расскажет? Лэннери приготовился к чему угодно.
Ещё немного, и мы в убежище, сказал черномаг пленнице. На всякий случай продолжай играть жертву. Вдруг крылатые где-нибудь притаились.
Женщина ответила со смехом:
Да уж конечно, господин, не думали вы, что я так хорошо сыграю, а?
Не думал, ответный смех черномага был похож на короткий лай.
А ещё не верили, когда я рассказывала вам, как была в юности актрисой! Эх, видели бы вы меня тогда!
Да ты и сейчас недурна, только работы на тебе висит много. Погоди, вот я
Лэннери не стал дослушивать, какие блага черномаг собирался пообещать своей пленнице нет, сообщнице! В висках бешено застучало, в груди запылал огонь, и Лэннери кинулся на мерзавцев, как хищник падает на добычу с небес.
Ах! вскрикнула женщина. Черномаг оттолкнул её и кинул в Лэннери нож, но промахнулсятот просвистел мимо. Юный фей успел прицелиться и выстрелить раньше, чем враг сплёл бы паутину своих чар. Луч насквозь пробил грудную клетку мага, оставив в ней зияющую кровавую дыру. Пошатнувшись, тот навзничь упал на траву.
Лэннери повернулся к женщине, которую била дрожь. Поднял палочку.
Нет, сообщница черномага бросилась на колени, вся дрожа; её глаза почти выкатились из орбит. Он меня заставил! Во мне нет чёрной магии! Это не моя вина! Служитель Кэаль
Лэннери смотрел на неё и слышал настойчивый голос Айи, но о чём она говорила, к чему призывала, разобрать не мог: всё сливалось в один шум с барабанным ритмом злости в его голове.
Ты помогала убийце! Черномагу, слуге Мааль! Какая после этого разница, ведьма ты или нет?! Такая же мразь, как и он!
Женщина зарыдала и с трудом проговорила сквозь слёзы:
Дети мои дети Всё ради них. Мы жили бедно, еле концы с концами сводили А он заплатил мне, чтобы я помогла ему с личинками Откуда мне было знать, что это? Он он щедро платил
Лэннери прикрыл глаза. Выстрелить, не глядя, подумал он. Заглушая Айю и ритм злости, заметались серыми птицами слова «Дети. Мои дети» в его голове. Выстрелить бы только палочка почему-то стала тяжелее, чем обычно, а заклинание так и не сорвалось с губ. Будь оно всё неладно
Получай! Пер-кусса!
Раздался крик боли. Лэннери распахнул веки и уставился на женщинуона корчилась на земле, изо рта текла кровь, а на простом холщовом платье ширилось, расползалось тёмное пятно.
Шелест крыльеви Беатия подлетела ближе. Невозмутимо ткнула палочкой в труп черномага:
Надо на нём личинок поискать. При себе ведь хранил.
Лэннери кивнул и покосился на сообщницу злодеяона перестала выгибаться в агонии и застыла с раскрытыми глазами и ртом.
Брось, лениво сказала Беатия, будто прочитав его мысли. Я тоже подобралась к ним и всё слышала. Актриса? Ну, так и сочинила про детей, вот и всё! Чтобы тебя разжалобить.
Не отвечая, Лэннери тыкал палочкой в одежду покойного черномага. Торнстед оказался прав: баночка с личинками обнаружилась во внутреннем кармане плаща, и феи торжественно её уничтожили. Теперь этот город вздохнёт спокойнее, а они могут лететь дальше своим путём.
Чуть не забыл! спохватился Лэннери и нацелил палочку на труп черномага; тот вспыхнул белым пламенем. Беатия проделала то же самое с мёртвым телом его сообщницы.
По дороге на кладбище Лэннери молчал, а Беатия мурлыкала себе под нос песенку, явно подслушанную у людей. Интересно, удержал ли Торнстед свою соратницу от очередной попытки улететь к Мэйсин?
«Ты не слушал меня», с упрёком заметила Айя.
«Прости. Я был не в себе А о чём ты говорила?»
«О том, что правильнее было бы отдать эту женщину под стражу. Если она и правда не ведьма».
Бесспорно, Айя была права, но покойницу обратно не вернёшь. И мысль о том, что у неё действительно могли быть невинные дети, Лэннери старательно затолкал подальше. Он и так чувствовал себя скверно, да и мурлыканье Беатии добавляло раздражения.
Лэннери уже хотел попросить её умолкнуть, но, приближаясь к храму, расслышал отчаянные рыдания и думать забыл о чьих-то песенках.
Вернулись! навстречу феям выплыл Зейнеран. Эти Светлые Души не понять: то он был недоволен ночёвкой гостей у него в храме, то радовался, что они прилетели снова. Лэннери, хмурясь, указал палочкой на раскрытую дверь:
Что там происходит?
А, это мои бывшие ученики поссорились, отмахнулся мёртвый фей и уплыл вбок, чтобы не загораживать собой дорогу.
«Поссорились» означало то, что Торнстед удерживал Ретане в храме, не давая ей как следует попрощаться с Мэйсин. Судя по синякам на нежных руках феи, удерживал силой.
Пришлось даже палочку у неё забрать, хмуро произнёс Торнстед. Зажатая в его огромной руке, палочка Ретане вздрагивала, будто хотела вырваться. А у вас что? Долго беседовали, я смотрю!
В его голосе прорвалась злость. Лэннери не отказал себе в удовольствии полюбоваться муками ревности Торнстеда, прежде чем отвечать:
Мы проследили за черномагом, узнали, что та женщина была не жертвой, а его помощницей, и убили обоих. Баночка с личинками уничтожена. Вот и всё.
Заплаканная Ретане, сидевшая в углу храма, отвлеклась от своих страданий:
А я успела сжечь трупы на кладбище. Теперь теперь город заживёт спокойно.
Если ещё что-нибудь из-под земли не полезет, Беатия села на край алтаря и принялась болтать ногами, напевая себе под нос всё ту же песенку.
Торнстед помрачнел, полетал туда и сюда по храму и, наконец, указал обеими палочками на Ретане:
А с ней что будем делать? Она рвётся к бездарным! Когда вернёмся в Школу, угрожающим тоном обратился он к фее, я всё расскажу Карисене, поняла? Предательство нужно наказывать! И тебе это только на благо пойдёт, поняла? Людиони как животные, у них нет дара, нет чистоты, нет справедливости
Лэннери поморщился. Всё это ему доводилось выслушивать от покойной Лейи, но на неё хоть смотреть было приятно, а Торнстед внушал абсолютное отвращение. Забавно, что сначала показался простоватым и добродушным! Первое впечатлениесамое неверное.
Ничего не будем делать. Верни Ретане её палочку, и полетели из города. Если захочет ещё раз, Лэннери сделал ударение на последних словах, попрощаться с Мэйсин, пусть потом догоняет нас.
Феи Золотой Звезды уставились на Лэннери с одинаковым изумлением на лицах. А затем через него начал пробиваться гнев у Торнстеда, и радостьу Ретане. Она приблизилась и поглядела на Лэннери так, словно всё ещё не верила своим ушам.
Бери, он выхватил палочку из руки Торнстеда и протянул её Ретане. Помни, если останешься здесьКарисена, скорее всего, лишит тебя крыльев за то, что ты намеренно не выполнила задание и не помогла мне нам с важной миссией.
У собеседницы задрожали губы:
Я пока не готова отказаться от крыльев. Хотела бы, но не сейчас. Слишком много нечисти развелось. Поэтому я вернусь!
Отчего-то Лэннери был уверен, что она сдержит слово. Ретане неловко повернулась, едва не задев крыльями алтарь, и улетела, а в храме воцарилась неуютная тишинадаже Беатия нахохлилась и перестала напевать.
Первым заговорил Торнстед.
Да, похоже, я был прав насчёт тебя, задумчиво произнёс он, и Лэннери весь подобрался, прикинув, успеет ли он ударить первым. Прав и в то же время неправ.
Это почему? удивился Лэннери. Широкоплечий соперник одарил его мрачной ухмылкой:
Прав, что ты тряпка. Неправ был, думая, что никто больше ты ещё и предатель наравне с Ретане, раз позволяешь ей делать, что она хочет. И вы с ней, теперь Торнстед кивнул в сторону Беатии, небось полетели за черномагом, чтобы убить его, несмотря на пленницу. Это Равновесию повезло, что она оказалась такой же тварью, как черномаг! А вас двоих я уже раскусил. Онане фея, и ты не лучше!
Лэннери налетел на него, целя кулаком в голову. Но Торнстед легко ушёл от удара, несмотря на то, что ловким его никто бы не назвал.
Давно по морде не получал, а, Торнстед? раздался злой выкрик Беатии. Он оглянулся на поднявшуюся с алтаря феюи пропустил удар. Кулак Лэннери впечатался в губы Торнстеда и отбросил его назад. Разъярённый, с окровавленным ртом, Торнстед бросился на противника. Оба закружились в воздухеТорнстед пытался напасть, Лэннери уворачивался.
На пороге храма возникла белёсая фигура Зейнерана.
Прекратите немедленно! вознегодовал он. Отвлёкшись на призрака, Лэннери получил сокрушительный удар в нос. Хлынула кровь, накатила тошнота, и, запрокинув голову, не глядя, Лэннери ткнул палочкой в противника, кинувшегося на него с победным кличем. Торнстед коротко вскрикнул, схватился за палочку, рванул её из руки Лэннери.
Нет! Вин-ци! раздался сзади вопль Беатии.
Зажимая рукой нос, Лэннери уставился на Торнстеда, вмиг опутанного серебристыми верёвками с ног до головы. На сердце юного фея будто камень лёгиз-за него Беатия совершила настоящее преступление!
Нарушительница! Торнстед сплюнул кровью. У тебя отнимут крылья!
Молчал бы ты, тихо проговорила Беатия, приближаясь. Её тон заставил Лэннери напрячьсятхагасса, он и забыл, насколько яростной и непредсказуемой Беатия может быть!
Знаешь, как ты мне надоел со своими приставаниями? Беатия облетела вокруг Торнстеда, больно тыкая его палочкой в бока. Он кривился, но терпел. И напрасно пытался разорвать путы. До смерти надоелкак Ретане надоела той девчонке! Если б не трещины на Звёздах, я бы накормила тебя белыми лучами а пока хватит и цветов!
И они посыпались на Торнстеда, повалили его на пол и сыпались ещё и ещё, пока фей не оказался полностью погребённым под толщей белоцветов.
И этого мало! Беатия посмотрела на свой сжатый кулачок, будто сожалела, что не дала Торнстеду «по морде». Чтобы больше не лез
Беа, пробормотал Лэннери, озарённый простой мыслью: вот откуда у неё была кровь на платье в тот день, в библиотеке, и вот почему губы Беатии оказались припухшими! Каким же ревнивым глупцом он себя показал!
Что «Беа»? огрызнулась фея, постукивая палочкой по ладони. Торнстед сдавленно стонал, Зейнеран застыл в дверях немым укором. Полетели отсюда. Этим двоим нет никакого дела до нашей миссии!
А он выберется? гнусаво поинтересовался Лэннери, отнимая руку от лица. Кровь из носа перестала течьдо Алой Звезды заживёт, будто и не было ничего.
Куда денется! У него особенный талантэто сила. Разозлится, применит её, разорвёт путы и расшвыряет цветы, вздохнула Беатия и обернулась к призраку: Простите, что мы устроили у вас тут драку. И прощайте!