Хорошо, тогда связь, как обычно, все инструкции через Палача.
Ричард Вествуд склонил голову и, встав из кресла, в котором сидел, быстро вышел из кабинета, не утруждая себя рассматриванием стен и застывших фигур чёрных гвардейцев императора Африки. Интрига закручена, параллели проведены, осталось загнать волка за красные флажки. Ну, а сами флажки тоже должны знать своё место.
* * *
Капитан Жюль де Монтегрю, представитель французских колониальных войск в Дагомее, при дворе тамошнего чернокожего царька, в городе Абомея, получил от одного из своих агентов очень интересную информацию о том, что с ним ищет встречи негр, прибывший с территории, подчиняющейся чёрному императору.
И это было весьма интересно. Забросив все дела, он, в сопровождении охраны, направился на встречу с этим чернокожим. Встреча произошла в одной из хижин, на окраине города. Их ждал ничем не примечательный негр, среднего возраста, с многочисленными шрамами на теле.
Ты кто такой?Жюль де Монтегрю не собирался разводить политесы с глупым дикарём.
Я Басса.
И зачем ты меня позвал на встречу, ты, верно, думаешь, что у тебя есть интересная информация для меня?
Есть, белый человек,ответил тот. Его слова перевёл один из аборигенов, пришедший с капитаном.
Ну, так говори, раз пришёл.
Мой хозяин, Саид-паша очень недоволен своим положением. Он воюет за императора, а император постоянно забывает про него. Он уже давно правит землями возле Нигера и Чада, но никто не желает дать ему власть и сокровищ. Он не хозяин на своих землях! Хозяева на них белые люди, приплывшие из-за океана. И вот он послал меня к вам.
Что он хочет?
Он хочет встретиться с кем-нибудь главным из белых людей, таких, как ты, чтобы рассказать, чем он может помочь вам, а чем должны помочь ему вы. Он сказал:Это будет выгодно белым людям, которые живут в Дагомее и дальше на север. Что мне ему передать?
Передай, что мы встретимся с ним. Пусть он укажет место и время, и не готовит засаду. Мы придём не одни, но убивать его нам нет никакого смысла. Думаю, мы сможем договориться.
Хорошо, главный белый человек, я всё передам, но мне нужен от вас какой-нибудь предмет, чтобы он поверил мне. А то он скажет, что Басса обманул его и никуда не ходил.
Хорошо, вот тебе моё форменное кепи,и капитан де Монтегрю снял с головы форменную фуражку и протянул дикарю. Тот прижал её руками и остался на месте, пока капитан со своими людьми выходил из хижины.
Дождавшись, когда они скроются из вида, дикарь быстро вскочил и через несколько минут буквально растворился в близко подходящих к городу зарослях.
* * *
Бывший зуав Саид, а сейчас генерал чёрной армии его императорского величества Иоанна Тёмного, сидел у себя во дворце, построенном в одной из столиц султаната Нигера. Ничего не радовало его. Война закончилась, а место генерал-губернатора этой провинции он так и не дождался.
Французы, как он их не ненавидел, были гораздо более щедрыми, чем Мамба, как на обещания, так и на подарки. Никто бы ему не мешал наслаждаться жизнью, беря от неё все в полную силу, а здесь приходилось постоянно оглядываться и гадать, знает ли Иоанн Тёмный о его небольшом гареме или нет.
Ему приходилось хитрить и изворачиваться. Как только очередная наложница или внеочередная чернокожая пассия надоедали, он сразу избавлялся от неё. И горе ей, если она противилась этому или угрожала нажаловаться. После этого больше никто о ней не слышал и не видел её. А вскоре и вовсе забывали, что такая когда-либо была.
Родственники молчали, задобренные подарками, или напуганные угрозами, всем остальным придворным были глубоко безразличны его интрижки. Но Саид всё равно боялся, весь его менталитет требовал, чтобы ему подчинялись и восхваляли, а на деле всё получалось по-другому. Он спал и боялся, делал и боялся, грабил и убивал, и боялся. Он боялся, но всё равно занимался тем же. Мамба был далеко, а удовольствиясовсем рядом, только протяни к ним руку.
Последней каплей терпения оказалась новая наложница, привезённая ему из пустыни. Эта красивая, стройная женщина, из племени берберов, очаровала его своей фигурой и страстностью. Шепча в экстазе свои фантазии, он почти все их реализовал с ней.
А днём она спрашивала.
Любимый, я хочу стать царицей, ты ведь женишься на мне? Или, если не женишься, то, хотя бы, будешь меня любить и сделаешь царицей?
Саид уже склонялся к тому, чтобы жениться на ней и сделать старшей женой, но пока колебался. А наложница с каждым днём продолжала лить ему в уши сладкий яд, подталкивая к измене вождю.
И вот, в какой-то не очень счастливый момент, прибыл гонец от Мамбы и его любимую забрали во дворец императора. Кто его сдал, или кто узнал об этом, и почему так сделал Мамба, Саид так и не смог узнать. Целый месяц он рвал и метал, в ярости избивая всех своих придворных, пока не решил для себятак жить больше нельзя и отправил письмо к Иоанну Тёмному, где просил, чтобы его назначили генерал-губернатором провинции Нигер. Но ответа так и не получил.
Злой и разочарованный, он начал готовить мятеж. Но для этого ему нужны были люди и оружие, ведь он хотел стать правителем всего Нигера и Чада. А если у него будет помощь от французов, то кто ему помешает захватить всю Нигерию, выкинув оттуда американцев, и захватить нефтяные промыслы? Никто! И тогда он и вправду станет, может быть, и не царём, но султаном точно.
Но для этого нужно было договориться с французами. Его воинов не хватит для реализации столь масштабной цели, а ещё нужно много оружия, пулеметы и патроны к ним. Мамба так просто не отпустит ни его, ни эту территорию. А ещё есть американцы, а у них есть чернокожая армия, с белыми офицерами, и уж с темито точно придётся много воевать.
Вернувшийся от французов, Басса смог договориться о личной встрече с ними, и в подтверждение своих слов принёс форменную фуражку французского офицера. Посмотрев на неё, бывший зуав убедился в том, что его предложение было донесено до нужных ушей, и стал собираться в дорогу.
Через месяц, взяв с собой большой отряд воинов, якобы для инспекции, он отбыл на встречу, заранее направив своего человека сообщить об этом французам. Через неделю он прибыл на место. Там его уже ждали.
* * *
Жюль де Монтегрю доложил своему командованию о возможности переговоров с одним из генералов Иоанна Тёмного, готовящего измену, на что получил устные инструкции и карт-бланш на ведение переговоров с Саидом, так как никого из высших офицеров на тот момент в Дагомее не оказалось.
По радио в Порто-Ново ему подтвердили, что он имеет все полномочия для оперативного проведения переговоров и должен обещать любую помощь Саид-паше. А уже более подробные инструкции и возможности будут предоставлены его сменщику, который вскоре прибудет.
Забрав с собой взвод сенегальских стрелков, он отправился на место, назначенное Саидом и указанное его присланным человеком. Оно располагалось не очень далеко от столицы Дагомеи, и они быстро добрались до русла высохшего ручья.
На встречу они прибыли заранее и, разместившись, стали ожидать, когда появится Саид-ага. Через три дня ожидания показался караван вооруженных негров, бредущих в их сторону, четверо из которых несли носилки с генералом Саидом. Как только они добрались до места и поставили палатку, начались переговоры.
ЯЖюль де Монтегрю, капитан Иностранного легиона Франции, уполномочен правительством Франции и моим командованием вести с вами переговоры. Вы хотели встретиться с нами для обсуждения вашего предложения. Мы готовы его выслушать.
Да, я бывший зуав, Саид Ахмед бен Арсрул, попал в плен к Иоанну Тёмному много лет назад, когда он был всего лишь вождём. Я всегда воевал за интересы Франции, даже если их не понимал. Но, подлый Мамба захватил нас в плен в бою и заставил воевать уже на его стороне.
У меня, как и у других моих товарищей, не было другого выхода, и все они погибли в бесконечных боях по всей Африки. Яединственный из них, кто остался в живых. Но я смог завоевать уважение вождя, воюя за него. И что я получил за это? Ни власти, ни денег, ни уважения, ни почёта. А я ведь заслужил это, проливая за него свою кровь!
Я не воевал с вами, на моих руках нет крови французских солдат и офицеров, я воевал только с чернокожими дикарями и поэтому готов к сотрудничеству с вами.
Да, конечно! У правительства Франции нет к вам никаких претензий. Ваше поведение было вынужденное, а ваша слава, как генерала, заслуженная. Но вы так и не озвучили своё предложение.
Я хочу поднять мятеж против Иоанна Тёмного, захватить всю дельту Нигера и всю территорию вокруг озера Чад, да и многое из того, что примыкает вплотную к этим территориям. Я готов подписать с вами соглашение о помощи и признать над собой и всеми территориями, завоёванными мною, французский протекторат. Но я должен стать губернатором этой провинции, со всей положенной этому статусу властью и стать султаном Нигера, Чада и Дагомеи.
Ваше предложение я понял. Но почему вы сами не хотите начать захват этих территорий, воюя с нами? Вас же поддержит Иоанн Тёмный, кроме того, у него нет больше сил здесь, и вы сможете и так отделиться от него?
У меня мало воинов,нехотя признал Саид,и они плохо вооружены. Мамба не присылает мне новых воинов и не поставляет оружия. А все собранные налоги уходят только к нему. (Это была неправда, но не будут же французы проверять её?) Если их поток уменьшится, сюда придут его инспекторы и эмиссары, и тогда тогда меня убьют, либо превратят в животное. У меня просто нет денег, чтобы нанять местных воинов и наёмников из Сахары и никому не принадлежащих территорий. И я больше не хочу служить Иоанну Тёмному.
Жюль поморщился, выслушав опасения Саида быть превращенным в животное. Об этой способности Иоанна Тёмного ходили самые разные слухи и, судя по их количеству и искреннему страху чернокожих, на это были все основания.
Я вас понял, уважаемый Саид-паша. Мы поддержим вас во всех ваших начинаниях и не допустим, чтобы вы проиграли. Со своей стороны, я могу гарантировать нашу помощь деньгами, снаряжением и оружием. Для решения этих задач понадобится около двух месяцев. Вам ещё придётся встретиться с более высокопоставленным человеком, с которым вы заключите официальный договор, где будут прописаны все пункты, в том числе, подтверждение вашего статуса султана Нигера и Чада, и нашей помощи.
В зависимости от успехов, вам может быть предложено и большее. Нам нужны верные люди, и мы только можем приветствовать наш протекторат над вашими территориями. Вы сможете построить себе роскошный дворец и иметь столько жён и наложниц, сколько захотите, или сможете вынести. Вы всегда будете под защитой наших пушек и штыков. Вы согласны?
Да!последовал лаконичный ответ Саида, и обе группы стали собираться в обратную дорогу. Спустя пару часов в саванне, возле одинокого, пересохшего сейчас, ручья никого не осталось.
Как только стихли шаги людей, удаляющихся в разные стороны, и от них не осталось даже запаха, сухая трава в десятке шагов от места диалога заговорщиков поднялась, и целый пласт дёрна, укреплённого переплетёнными ветками, был откинут назад. А из образовавшейся ямы вылезли два чернокожих следопыта, один из которых обладал хорошей памятью и понимал французский, а другой умел писать по-русски.
В течение нескольких минут один диктовал другому текст послания, а другой повторял его вслух и чтото царапал на плотной папирусной бумаге. Закончив записывать услышанное, они свернули письмо и спрятали в кожаный тубус, плотно закрыли и побежали к спрятавшемуся в километре от них небольшому отряду. Соединившись, они все вместе направились в сторону Чада, чтобы оттуда добраться до Банги, где собирались передать послание людям Палача.
Глава 4 Шахматная партия.
Мванги, катикиро провинции Банги, принимал очередную делегацию торговцев в своей резиденции. Эта пёстрая компания, состоящая из немцев, американцев, шведов и бог весть ещё кого, наперебой предлагала услуги своих сельскохозяйственных фирм, в надежде заинтересовать его и получить разрешение на ведение своей деятельности на территории провинции.
Это было им крайне важно, поскольку каждая новая фирма получала налоговые льготы на первый год своей деятельности. Все остальные в полной мере платили налог на товары и услуги, в том числе, и на работы по ремонту паровых тракторов и некоторых других вещей.
Мванги передали кучу бумаг с рисунками и бланки договоров, которые он, внимательно просмотрев, передал в свою канцелярию. Всеми делами занималось специально созданное учреждение, в котором чёрного было также трудно отыскать, как и белогов центре Сахары. В одной из стопок документов оказался плотный конверт, на котором было написано: «Лично в руки наместнику Мванги».
Обратного адресата на конверте не было и, покрутив в руках, он отложил его в сторону, сплавив все остальные бумаги в канцелярию. Покончив с делами и зайдя в свой кабинет, Мванги решил вскрыть письмо. Наместник, хоть и с трудом, но умел читать и писать по-английски. Этому его научили ещё английские миссионеры. По-русски он умел пока только разговаривать.
Письмо, адресованное ему, было написано на английском и, вскрыв конверт, он углубился в чтение. Текст был очень интересным, да настолько, что после прочтенияМванги взял спички и сжёг это письмо, прямо тут же, на столе.
Дождавшись, когда листок полностью сгорел, он сжал в руке пепел и растёр между ладоней, а потом откинулся в плетёном кресле и крепко задумался. Это письмо ему передал с пачкой бумаг какойто прибывший швед, или немец, он не смог запомнить этих белых людей. Они все были для него на одно лицо. Текст письма гласил.
«Уважаемый катикиро, у меня к вам есть предложение, которое я не могу озвучить в этом письме, но которое определённо вам подойдёт. Речь идёт о продолжении тех обязательств и того отношения к вам, когда вы были королём Буганды. О вас не забыли, о вас помнят и хотят вам помочь. Если вы прочитали это письмо и согласны на личную встречу, то приходите завтра, в десять утра на речную пристань. Мы поймём, что вы согласны.
Постскриптум: Это письмо, после его прочтения, не представляет больше никакой ценности, и оно не нужно ни вам, ни нам. Просим его уничтожить».
Внизу письма стояла напечатанная подписьМиссионеры».
Иезуиты! Но кто же написал ему это письмо, немцы или англичане? И те, и другие имели с ним контакты. От англичан он сбежал к немцам, а оттудак Мамбе. Судя по тексту на английском языке, это были англичане, а вдруг это уловка?
Мванги был в шоке, он не знал, что и думать. Но он был королём самого развитого государства чернокожих в Африке, и не смог бы выжить, не будь умным и опытным интриганом. Конечно, ему было далеко до европейских правителей, и даже до турецких султанов, но это совсем не значит, что он может так легко заглотить подброшенную наживку.
Да, он помнил об английских миссионерах и их обещаниях его вечной власти над народом Буганды, а также расширении территорий его королевства, за счёт других. Они же обещали и помощь в борьбе с его врагами. Но где сейчас эти миссионеры, и где сейчас вся английская армия. То же и немцы.
Он стал уже слишком стар, для подобных интриг, и больше задумывался о прохладном питье, чем о горячем теле молодой наложницы или жены. Пусть они ищут другого кандидата на эту незавидную роль. Мамба один раз его простил и второй раз прощать уже не будет. А умирать без души и в безумии, так он не хотел.
Но на пристань идти придётся, и даже придётся встретиться. Но об этом непременно узнает Мамба, он прямо сейчас пригласит человека Палача и всё ему перескажет, а там Он сделает так, как скажет ему Иоанн Тёмный. Если надо будет умереть, он умрёт, если надо будет вести игру с англичанами, он будет её вести, чувствуя за своей спиной поддержку всесильного вождя.
Ещё раз вздохнув и уже пожалев, что поддался секундному порыву и уничтожил письмо, он послал за человеком Ката, этого бездушного безумца на службе императора. Но, что поделать, если текст письма оказался столь непредсказуемым. Но Мамба узнает о нём вовремя и не накажет преданного ему катикиро! И бывший король Буганды успокоился и стал ждать.
* * *
Я находился на прогулке, когда мне доложили, что прибыл гонец от Мванги, причём, этот гонец принес не обычную почту, а экстренную и секретную, которой пользовались лишь только чёрные эмиссары.
Ко мне его! Быстро!
Прибежал запыхавшейся гонец, высокий и сухощавый юноша, из племени масаев, либо иного, но имеющего своим отличительным признаком умение очень быстро и долго бежать. Поклонившись, он вручил мне кожаный тубус, который я тут же передал охраннику, тот вскрыл его и с поклоном показал, что ничего опасного нет. А в футляре есть только письмо, и ничего, кроме письма.