Эля, строго сказал Демьянов, ты почему не спишь?
А! отмахнулась девчонка, Да брось ты, детское время!
Кто ты, юное создание?
Дочь, ответила девчонка и, дерзко глянув на Демьянова, перевела взгляд на Иннокентия. Оглядела его с ног до головы. Класс! А ты кто? Факир?
Я.. э-э-э нет. Я по компьютерам. Программист.
Чё, правда?! Ты в компах разбираешься? Класс! Слушай, у меня там зависает постоянно Не посмотришь?
Алевтина! повысил голос Демьянов. Отправляйся к себе!
Я и, правда, мог бы помочь, но сейчас, наверное, неудобно. Может
Девчонка быстро начеркала что-то в блокноте на столе, вырвала листок, сунула его Иннокентию.
Позвони мне. Только обязательно! На дискотеку сходим, технику мою починим
Махнула рукой.
Всем пока! и упорхнула из комнаты.
Нам тоже пора.
Эй! окликнул Магистра Демьянов. А как же моя душа? Разве вы приходили не за ней? Так забирайте!
Илья остановился. Оглянулся.
Скажите, Сергей, неужели вам и, правда, не ради кого жить?
* * *
Макс возвращался домой. Ветка, огромная, широкая, как площадь, чуть поскрипывала под ногами, но скорее это была лишь иллюзия, ибо Деревья прочнее камня, прочнее любого вещества в природе и физически не могут скрипеть под ничтожного весом человека.
В щелях коры, в нанесённой ветром почве росли тонкие берёзки и тихо шелестели нежной молодой листвой. Начало лета, начало новых надежд, новых проблем, новых мыслей, нового осознания себя в мире и мира вокруг себя. Для всех, наверное, не только для него, Максима, ибо возрождённый мир всё-таки чуточку стал другим. Хотя внешне всё такое же, как было, но нет тягостного ощущения безнадёжности. Или так только кажется? Кажется, потому, что сам Макс видит теперь всё в ином свете, с позиции не врага, а союзника, готового понять и принять изменения в жизни, диктуемые другой стороной? В любом случае он постарается донести свою точку зрения и до тех, кто согласится слушать. А они есть, не могут не быть!.. Значит, надо рассказать обо всём.
Конечно, не поверят. Сначала не поверят. Но ведь ему помогут! И люди, ушедшие жить вверх, строящие быт совсем по другим принципам, главный из которыхне борьба, а взаимодействие и понимание. И Весна, которая пока что осталась у волхвов. А может, и его новые друзья из параллельной вселенной? Хотя нет. Сами должны справиться, без подсказки извне.
Вот в гости наведатьсяэто другое дело. Если получится. Впрочем, Магистр сказал, что инверсионный след будет существовать ещё долгие месяцы, так что получится. Всё получится. Теперьвсё.
Ну, будь здрав, Максим Селиванов. Может, свидимся ещё? Осиныч вздохнул, крякнул, а потом протянул ему берестяной туесок с плотно пригнанной крышкой. Держи. Медок на дорожку и орехи.
Дорожка-то полсекунды займёт, хмыкнул Никодим, который стоял тут же, на полянке перед избушкой, и зябко кутался в овчинный тулупчик.
Ну, уж! возразил леший. Ему домой ещё идти сколько!
Иннокентий обнял его.
Привет принцессе, шепнул ему на ухо Макс. Кеша грустно улыбнулся.
Илья некоторое время молча смотрел на него, потом сказал:
Прости меня.
Макс кивнул серьёзно, и руку, протянутую всё-таки пожал. Рука была тёплая, человеческая, током от неё не ударило, пожатиекрепкое по-мужски и дружественное. И даже вспыхнувшая изнанка мантии не показалась уже столь ослепительной в свете солнечного утракануна нового года и новой жизни.
Сбоку мелькнула тень, и Макс рефлекторно перехватил винтовку. Потом подумал и вновь повесил её на плечо.
Из переплетения ветвей выплыл сумеречник, сжался в комок, готовый пыхнуть в лицо облачком жгучего тумана. Человек, однако, агрессивных действий не предпринимал, и сумеречник подплыл поближе. Где глаза у сгустка дыма? Но Макс чувствовал, что за ним наблюдают, рассматривают. Он осторожно протянул руку. Облачко шарахнулось, было, в сторону, но затем вернулось, остановилось на безопасном расстоянии. Тонкое щупальце, похожее на пальчик, осторожно вытянулось в направлении руки, коснулось её, невесомо мягкое и пушистое на ощупь. И через мгновение сумеречник унёсся в чащу. В его треске и пощёлкивании слышалось что-то довольное и даже разухабистое и весёлое.
Макс улыбнулся.