Это заняло пару дней, а затем Министерство Иностранных Оскорблений в каждой стране передало дело нижестоящим чиновникам, чтобы они продолжили ссору в обычном порядке еще пару недель, с обычным обменом нотами и утечками информации.
Пока все это продолжалось, ни у кого не возникало ни малейшей идеи связать Уитмора с политической стороной гибели Диего. Кроме всего прочего, не было никаких оснований подозревать Голливуд, что он проводит более революционную политику, чем, скажем, католическая церковь. Конечно, некоторые кинозвезды имели друзей на теневой стороне улицы, но, что делала в свое время церковь? В Голливуде повстанца представляют человеком, который ездит на "порше" вместо "ягуара" и приходит на коктейль-парти в грязной рубашке.
Даже я легко отделался. У газетчиков сразу же сложилось обо мне определенное представление: учитывая мой корейский опыт, они вообразили меня эдаким неугомонным воякой, непрестанно ищущим приключений. Но это уже само по себе сделало меня обычным и скучнымони потратили годы, сочиняя одни и те же истории о летчиках, которые боролись как на стороне Кастро, так и против него. В связи с дипломатической суетней, точкой зрения семьи и присутствием Уитмора для меня оставалось не так много места.
Никому и в голову не пришло приблизиться к Порт-Антонио.
Наступил воскресный полдень, большинство журналистов, уже получивших местный загар, солнечный удар и все запахи, которые можно было подхватить в Кингстоне, либо улетели домой, либо отправились на северное побережье донимать Уитмора. Поэтому я тихо пестовал свои печали в отеле "Миртл-Бенк", когда по телефону прорезалась Джи Би и сообщила, что я должен выбраться наружу с машиной компании встретить пятичасовой авиарейс.
Видимо, кто-то из семьи Хименесов/Инглесов летел из Каракаса, чтобы забрать тело Диего, и так как в этот день кинокомпания была занята съемками, они решили, что я должен буду добавить представительности всей процедуре, изобразив своеобразную почетную гвардию. Сам я не был в этом особенно уверен, но она повесила трубку прежде, чем я успел придумать подходящую увертку. Поэтому около пяти я поджидал у выхода из таможни в своем праздничном костюме, выбритый по крайней мере на семь восьмых и на три части более мрачный.
Сначала я ее пропустил, точнее, я ее не пропустил, так как это мог сделать лишь совершенно слепой, но не сразу подумал о ней, как о человеке, который мог приехать за телом. Хотя она и была одета в черное: узкое шелковое облегающее фигуру платье, поднимавшееся до шеи и почти достигавшее колен, черный шелковый платок и в руках огромная черная сумка из крокодиловой кожи.
Я смотрел на нее самым обычным образом, как смотрят на Caneton a l'orange, хотя на самом деле хотят съесть всего лишь гамбургер, когда она поймала мой взгляд, подошла прямо ко мне и спросила:
Капитан Карр?
Да, ... вернее просто Кейт Карр. А вымисс... а, черт... я пытался вспомнить, какая же фамилия была у Диего.
Но она протянула гибкую смуглую руку и представилась.
Хуанита Хименес.
Я просто кивнул. На расстоянии она была привлекательной; вблизи стреляла на убой, как тридцатимиллиметровая пушка. Я пытался представить себе, что эта девушка, возможно, была сестрой Диего. Ну, может быть... У них обоих были одинаковые темные волосы и большие черные глаза, и если поднять пузцо Диего на восемнадцать дюймов и разделить его пополам... Центр тяжести у нее был заметно выдвинут вперед. Это очень неплохо как для самолетов, так и для женщин.
Тут я неожиданно очнулся и сказал:
Снаружи ждет автомобиль компании. Если вы покажете ваш багаж, я отнесу его в машину, а шофер отвезет вас туда, где вы остановитесь.
Но разве вы меня туда не отвезете? Темные глаза ее смотрели бесконечно печально.
Я? Куда?
В Шау-парк. На испанский манер она раскатила несколько несуществующих "Р" в конце слова "Шау". Я считала, что это вне Кингстона.
Джи Би могла бы по крайней мере сказать мне.
Это шестьдесят миль от города...
Тут я начал прикидывать, что еще мне предстоит сделать вечером, помимо поездки в шестьдесят миль по горам, показывая мисс Хименес местные достопримечательности. Потом кивнул и пошел за ее багажом.
Может быть, он и раньше принадлежал ей, но казалось, что его слишком много и что приобрела она его специально для этой поездки. Новехонький черный чемодан крокодиловой кожи. Два чемодана поменьше с застежками из нержавеющей стали должны были стоить добрых 500 фунтов стерлингов.
Когда я вернулся, компания увеличилась: появились инспектор и сержант. Я все никак не мог запомнить их имена, поэтому просто с надеждой спросил:
Вы тоже встречаете?
Инспектор кашлянул и мрачно сказал:
Вы ищете мисс... а-а... Хименес, как я полагаю.
Правильно.
Я просто спросил ее, не могла бы она рассказать нам о... сферах деятельности ее брата. Это могло бы каким-то образом нам помочь нам.
Как я понимаю, печально сказала она, он был убит гангстерами из республики. Вы их еще не поймали, coronel?
Он неловко кашлянул.
Ну... нет, еще нет, пока. Трудность заключается в том, что мистер Карр нашел вашего брата... спустя двадцать четыре часа после убийства. Он так посмотрел на меня, словно все это было моей ошибкой.
Она понимающе кивнула.
А вы учили его летать, капитан?
Правильно. Я снова посмотрел на инспектора. Хотя и не знал, для чего это делается.
Он был очень предан делу отца, сказала она.
Ну, может быть, после женщин и своего "ягуара тип Е". Но я промолчал. Некоторое время спустя инспектор галантно заметил:
Ну, мужчина и должен... потом поймал взгляд сержанта и добавил:конечно, все зависит, что это за дело.
Никто ничего не сказал, от мисс мы получили лишь мрачную и многозначительную улыбку. Потом инспектор спросил:
Так что вы не можете вспомнить, кого в частности знал ваш брат в Кингстоне?
Только капитана Карра, полковник.
Он проворчал что-то. Я отметил, что против полковника он не возражал. Еще больше помрачнев, он сказал:
Если вы хотите сделать какие-то распоряжения относительно вашего... э... брата, то я не вижу никаких препятствий для этого. Я уже говорил с коронером и так как совершенно очевидно, что не существует каких-либо разногласий относительно... э... причины смерти, тело может быть отправлено... ну, вы можете отдать любые распоряжения. Расследование может подождать.
И я мог предположить, почему это может произойти. После трех дней международной политики и общения с американскими журналистами по поводу убийства он, видимо, решил, что раскрыть его невозможно и последнее, чего ему хотелось, так это лишнего напоминания об этом. Он предпочитал иметь дело с таким расследованием, которое можно провести в течение пяти минут дождливым утром в понедельник в промежутке между забастовками грузчиков бананов.
Пожалуйста, звоните мне в любое время, сказал он, как мне показалось, с тихой надеждой.
Она посмотрела на него с печальной улыбкой и он качнулся, поднял было руку, чтобы отдать честь, вспомнил, что он в штатском, и двинулся прочь, а сержант потопал за ним следом.
Они никогда не найдут убийц.
Я сам так не думал, но все, что я мог сделать, сочувственно вздохнуть и потащить к выходу ее чемоданы.
Пока мы ехали вокруг Палисадо и через сам Кингстон, я говорил и показывал достопримечательностиглавным образом для того, чтобы занять чем-то свои руки, которые так и пытались что-то схватить. Она сидела на заднем сидении, туго обтягивающая юбка поднялась несколько выше колен, что решительно сводило все мысли к одному.
Она слушала, кивала и вежливо улыбалась до тех пор, пока Хлопковое дерево Тома Прингла по дороге к испанскому кварталу не исчерпало мой запас познаний в части местных достопримечательностей. После этого она спокойно спросила:
Теперь вы поведете бомбардировщик вместо Диего?
Я подпрыгнул и покосился на водителя. Но я забыл, что это был один их тех старомодных длинных "кадиллаков", которыми пользовались некоторые фирмы, сдающие автомобили в аренду, со стеклянной перегородкой между водителем и пассажирами. Она была закрыта.
И тем не менее, наша безопасность выглядела не слишком надежной, если новости распространились так далеко, что достигли Каракаса.
Почему вы так думаете? осторожно спросил я.
Глаза ее широко раскрылись и казалось, что она слегка разочарована.
Ну как же, капитаня полагала, вы захотите отомстить за Диего.
Ну... дело было почти так, ведь я хотел вернуть свою "голубку" или еще чего-нибудь. Я кивнул. Она улыбнулась, а потом задумчиво сказала:
Это очень хорошо. Это классический способ использования военно-воздушных сил, как говорил ваш лорд Тренчард. Уничтожить вражеские ВВС на земле.
Ага, сказал я.
Действительно, это наиболее чистый тактический прием. Капитан Лиддел Гарт так описывал его: "сочетается с решающим маневром". Вы привлекаете внимание противника своей фронтальной атакой, отец маневрирует на флангах, осуществляя, говоря словами Клаузевица, "генеральное сражение".
На этот раз я ничего не сказал. Я просто позволил своей челюсти отвалиться на грудь. Некоторое время спустя она заметила, что мое лицо изменилось, утратив выражение голодной плотоядности, которое было написано на нем с самого момента встречи, и спросила:
Капитан, вы, конечно, знаете Клаузевица?
Он был немецким генералом, который... ну, это было во времена Наполеона, не так ли?
Он написал книгу "Война", сурово поправила она.
Да, кажется я припоминаю. Это было, пожалуй, не самое лучшее и яркое мое замечание, но я все еще не мог отделаться от чувства потери ориентировки, которое можно испытать, если вдруг самолет неожиданно двинется назад.
Но вы ведь должны были читать его книги во время службы в ваших военно-воздушных силах. Его все еще сильно недопонимают, но тем не менее он заложил основы всех стратегий.
Я искренне кивнул.
Уверен, что верхи королевских ВВС его наверняка читали, но я-то находился на самом дне. Со мной не слишком часто консультировались по стратегическим вопросам.
Она нахмурилась.
Именно из-за этого вы ушли из ВВС?
Я беспомощно помахал рукой.
Послушайте... я был простым летчиком. Так сказать, пулей. Маршалы авиации нажимали на курок и я летел туда, куда велят. Вот и все.
Но это был вовсе не тот облик, который я собирался придать себе. Я больше думал о том, как бы предстать эдаким Лихим Добродушным Авиатором, бесстрашно летящим прямо в центр урагана.
Черт с тобой, Клаузевиц. Надеюсь, твоя палатка потечет во время похода, а издатели обманут тебя с гонораром.
А теперь посмотрите сюда, сказал я, меняя тему. Это оригинальная церковь испанского квартала. Здесь можно увидеть некоторые надписи на могильных памятниках, сохранившиеся еще со времен чумы...
Думаю, ваш лорд Нельсон был здесь еще до того, как стал лордом, сказала она.
Да, только несколько дальше, в Порт-Ройяле...
Конечно, он был не стратегом, но весьма неплохим тактиком.
Я подумал, не спросить ли ее, что она имеет в видубитву при Трафальгаре или леди Гамильтон, но потом решил не делать этого, а просто сказал:
Одно время испанский город был столицей...
Конечно, только Абукир и Копенгаген были его выдающимися сражениями. В каждом из них он весьма любопытным образом использовал фактор внезапности...
В течение следующего часа я узнал много нового о Нельсоне. Я также много узнал о Мальборо, плане Шлиффена, обоих Мольтке, Фоше и Ганнибале.
В общем, получилась не совсем та прогулка, которую я планировал.
19
Уже спустились сумерки, когда мы добрались до Шау-парка. Перед отелем стоял "аванти" Джи Би, и белый автомобиль Уитмора, так что я понял, что должен позвонить в номер "С".
Дверь открыл Луис. Он начал было мне улыбаться, но потом увидел то, что было за моим плечом, и впал в состояние шока. Мне было приятно видеть, что такое может случиться и с профессионалом.
Однако он быстро пришел в себя и сделал такой элегантный жест, который сразу продемонстрировал, что я выпал из его поля зрения.
Сеньорита Хименес? Меня зовут Луис Монтеррей. Я знал вашего отца. Могу я выразить вам свое соболезнование по поводу смерти брата? Мне следовало бы носить траур... он был еще в той одежде, в которой только что снимался, в безвкусной разорванной и грязной рубашке с кружевами, но актер должен носить траур в своем сердце. Именно так я и делаю. Но вы должно быть устали, пожалуйста... Я неожиданно остался в дверях один.
Да, все правильно, он действительно был профессионалом.
Я вытащил багаж из машины, чтобы отпустить шофера, которому предстояло отправиться по другим делам компании, двинулся в номер "С". И попал прямо на мушку.
Я тотчас узнал одно из тех курковых ружей, что использовали во время съемок переправы через реку; лицо за курками тоже показалось мне смутно знакомым.
Документы, как я полагаю? спросил я.
Можешь выметатьсяи побыстрее. Лицо оставалось мрачным и жестким. А теперь скажи, кто ты такой и почему ты здесь появился.
Из-за поворота коридора вышла Джи Би.
Все в порядке, Даг. Это один из наших.
Ружье опустилось на пол, как мне показалось, с некоторым разочарованием.
После смерти Диего, объяснила Джи Би, босс принял некоторые меры предосторожности. Он получил разрешение на настоящие боеприпасы на тот случай, если отправится охотиться на аллигаторов на Черной реке. Проходи.
Я внес багаж в дверь и повернулся к человеку, которого звали Дагом.
У тебя не очень хорошая позиция: при падающем сзади свете я мог оказаться Санта Клаусом или Фиделем Кастро. В любом случае, ты мог ошибиться.
Только в том случае, если бы ты оказался Санта Клаусом, спокойно возразил он.
В гостиной, окна которой выходили на внутренний дворик и на пляж, Уитмор предложил мисс Хименес выпить, но она сказала, что предпочла бы сначала умыться и причесаться. Джи Би провела ее в спальню.
Уитмор махнул мне рукой, а сам растянулся на диване.
Налейте себе выпить, приятель.
По комнате в беспорядке были разбросаны бутылки, стаканы, грязные тарелкибыло совершенно очевидно, что они только что кончили обедатьи желтые страницы сценариев. Я изучающе огляделся вокруг.
Черт возьми, задумчиво протянул Уитмор, вы привезли кусок роскошной задницы.
Луис беспокойно поморщился.
Уитмор усмехнулся, взглянув на него.
Если вы, приятель, собираетесь скакать без лошади, то я не буду с вами соревноваться.
Вы просто деревенщина, гринго.
Уитмор усмехнулся еще шире. Потом повернулся ко мне.
Как дела с самолетом?
Луис покачал головой.
Такая девушка входит в дом, а мужики предпочитают говорить о самолетах.
Я уже сказал, что о ней думаю, и вам это, кажется, не понравилось.
Вернулась Джи Би.
Я не знала, во что вас впутала, Карр. Это просто кусок...
Боже мой, простонал Луис, американцы!
Джи Би удивленно посмотрела на него, потом саркастически улыбнулась.
У вас действительно припекло в штанах, Луис, когда вы ее увидели? Я дам вам запасной ключ от ее комнаты.
Так что насчет самолета? прогремел Уитмор.
К тому времени я нашел еще не открытую бутылку пива и полтарелки еще не совсем остывших креветок с рисом, проглотил кусок и сказал:
Я нанял пару человек, которые работают с ним в Порт-Антонио, я плачу им из Кингстона каждый день, если все в порядке, и фирма из Северной Америки вчера прислала запасные части, так что... Я представил ему полный отчет и добавил, что надеюсь, что "митчелл" будет готов для проведения летных испытаний завтра к полудню.
После этого, продолжил я, вы можете начать снимать, как только установят камеры. Но предстоит еще немало повозиться, чтобы он снова стал бомбардировщикомесли вы еще не отказались от этой затеи.
Он внимательно посмотрел на меня.
Нет, черт возьми. А в чем дело?
Ни в чем, я покачал головой. Просто... просто каждый раз, когда я об этом думаю, затея кажется мне все более безумной.
Но ведь это сработает, верно?
Да, думаю, сработает.
Тогда все прекрасно. Так что нужно еще сделать с самолетом?
Я перечислил необходимые работы. Следовало убрать с самолета весь дополнительный вессидения и центральное отопление в хвостовом отсеке, топливный бак в бомбовом отсеке. Я знал по слухам, ходившим в аэропорту, что некоторые "митчеллы" снабжались во время войны такими баками, так что надеялся, что направляющие бомбосбрасывателя и скобы фиксатора над ними остались на месте. Если это так, мне оставалось только убедиться, что они работают, и проверить спусковой механизм.