Из Пруссии де Ланнуа направился к королю Польши, которого нашел «в глубине польских пустынь, в бедном местечке, именуемом Озимины» (на западе Украины, между Самбором и Дорогобужем). «Он водил меня с собой на охоту, когда брали медведей живьем, и задал в мою честь два богатейших пира». Король вручил де Ланнуа письма, адресованные турецкому султану«они должны были служить охранным свидетельством в стране турок». Из Стамбула приходили тревожные вести: султан Мехмед I умер, его сыновья Амурат и Хелеби Мустафа, а также его младший брат Мустафа начали грызню из-за престола, вся Турция охвачена войной и ехать по ней сухим путем нельзя
Король отправил де Ланнуа во Львов (Лемберг), где его гостеприимно встретили горожане. Из Львова рыцарь ездил за пятьдесят миль в Кременец, названный у него «Каменцом на Волыни», где в это время находился со своим двором великий князь литовский Витовт. Он радостно приветствовал старого знакомца. Де Ланнуа видел при его дворе «сарацинского князя Татарии», вероятнее всегоцаревича Бетсабула, и присутствовал при приеме послов из Новгорода и Пскова, привезших литовскому князю богатые дары. Иснова в путь
Витовт отрядил с де Ланнуа конвой из русинов, волохов и татар. Дорога лежала через приветливое Подолье. Каменец-Подольская твердыня произвела на рыцаря неизгладимое впечатление. Переправившись через Днестр, де Ланнуа вошел в пределы Молдавского княжества, и спустя несколько дней уже был в гостях у господаря Александра Доброго. Молдавский князь подтвердил сведения о смерти турецкого султана и о большой войне, которая шла по всей стране. О пути по суше нечего было и думать! Оставалось одно средство: попытаться обогнуть Великое (Черное) море
Жители города Монкастро (Аккерман, ныне Белгород-Днестровский), мирно спали, когда путешественник поздней ночью подъезжал к его стенам. У самых ворот на де Ланнуа напали разбойники. Они сорвали с рыцаря доспехи, камзол, пояс и скрылись в ночной темноте. До рассвета посол оставался привязанным к дереву, пока его не освободила городская стража. Утром де Ланнуа уже осматривал город, стоявший на высоком берегу Овидиева озера. Зеркало Днестровского лимана разрезали генуэзские галеры. Дома из белого известняка окружал высокий земляной валкрепости в Белгороде тогда еще не было, ее начали строить лишь спустя пятнадцать лет после приезда бургундского рыцаря.
Де Ланнуа двинулся дальше. Восемнадцать дней ехал он через степи Татарии. В проводниках у рыцаря был какой-то «татарин Грзоилос». Через Днепр переправлялись на лодках-однодеревках. И вскоре де Ланнуа уже шагал по улицам богатого города Солката (Старый Крым). Он был так обширен, что всадник на хорошем коне едва мог объехать его улицы в течение половины дня. Путешествовать по суше берегом Черного моря рыцаря отговорили: долго, хлопотно, опасно. Лучше по морю
Судьба сберегла и на этот раз. Де Ланнуа прошел через разоренный турецкий муравейник и благополучно добрался до Ливана. Эта земля еще хранила следы эпохи крестовых походов, но арабские и османские правители беспощадно стирали их, опасаясь возвращения европейцев. Все побережье Ливана и Палестины было утыкано крепостями. Одну такую крепость де Ланнуа видел в Бейрутенад скалой, встающей прямо из воды, грозно нависали стены и башни, узкие бойницы незряче пялились в море Нет, у Европы уже нет сил возвращаться сюда. Ее раздирают усобицы, турки неудержимо рвутся на запад и север. Все мечты о новом крестовом походеутопия
Он побывал на Святой Земле, потом через пески Синайского полуострова отправился в Египет. На склоне священной горы Синай до наших дней сохранился «автограф» де Ланнуа«Здесь был». Уж сколько раз ругали этих «подписантов», но иногда, оказывается, это полезно: эта надписьлишнее подтверждение достоверности рассказов де Ланнуа. И вот, наконец, Египет, Александрияогромный восточный город, под улицами и домами которого сохранилась древняя система подземных акведуков и цистерн. Раз в год, в августесентябре, воды разливающегося Нила наполняли эти цистерны водой, и все остальные месяцы город жил исключительно за счет этих запасов. Их хватало даже для орошения садов!
Из Александрии в 1423 г. де Ланнуа отправляется на родину. Его миссия «посла мира» завершена. Но не завершены путешествия! В 1429 и 1442 гг. он вновь в Германии, в 1430 г. отправляется в Шотландию, спустя год уезжает на церковный собор в Базеле, в 1446 г. путешествует по странам Средиземного моря «Via est vita» «Дорогаэто жизнь», говорили древние. Жизнь беспокойного рыцаря де Ланнуа действительно стала бесконечной дорогой
«Хождение за три моря»
5 ноября 1472 г. на берегу Черного моря, в городе Кафаныне Феодосияпоявился загадочный странник. Прибыл он издалека, называл себякупец Ходжа Юсуф Хоросани, но по-русски говорил чисто, да и самвылитый русский, только смуглый от загара. Какие товары привез он, да и привез ли, мы не знаем. Только точно известно: самое дорогое, что было при нем, это листки с таинственными записями, где русские слова идут вперемежку с арабскими и какими-то криптограммами, понятными лишь ему одному
Отъезд Афанасия Никитина
Долгий путь предстоит еще странникупрежде чем попасть в родную Тверь, надо Орду пройти, Литву, Московию. Больной, измученный тяготами и лишениями, добирается он до смоленских земель. Неожиданная смерть обрывает путь загадочного странника. А таинственные листки попадают в Москву, к дьяку Василию Мамыреву, ведавшему казной Московского княжества. Много позже монахи Троице-Сергиева монастыря включили их текст в состав одной из летописей. В начале XIX в. историк Н.М. Карамзин обнаружил эти записи в древлехранилище Троице-Сергиевого монастыря. Прочитал и был поражен:
«Доселе географы не знали, что честь одного из древнейших описаний европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова века В то время, как Васко да Гама единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара»
Благодаря Карамзину и трудам историков последующих лет «Хожение» Афанасия Никитина стало известно всему миру. Написанное живым, взволнованным, страстным языком, оно представляет собой документ во многом запутанный, странный, полный загадок. На каком языке написано «Хожение»? На русском? Но тут же, рядом с русскими словами, Афанасий Никитин пишет: «В Индее же как пачек-тур, а учюзе-дер; сикишь иларсень ики шитель; акечаны иля атырсеньатле жетель бер; булера достор; акулъкараваш учюз; чар фуна хуб» Как считают историки, местами это слова восточных языков (которыми Афанасий, по-видимому, владел) персидского, арабского, татарского, староузбекского, местамитайнопись, которой Никитин зашифровывает свои записи. Для чего?
Никитин прекрасно разбирается в христианском и мусульманском календаре. Он следит за звездным небом, словно опытный кормчий: «Во Индеи же бесерменьской, в великом Бедери, смотрил есми на Великую ночь на Великий же деньволосаны да кола в зорю вошъли, а лось головою стоит на восток». Волосаны и Колаэто Плеяды и Орион, а ЛосьБольшая Медведица. Причем, заметьте, что созвездия эти ему знакомы давно, до странствия по Индии. Он употребляет их северные, бытовавшие в Твери названия.
А с какой точностью отмечает он свой путь! «Каждый день встречалось по три города, а в другой и по четыре; от Чаула до Джунира 20 ковов (Афанасий в «кове» считает по десять верст), а от Джунира до Бидара 40 ковов, а от Бидара до Кулунгира 9 ковов»
В дорогу он взял много книг и часто потом сожалел об их утрате. «Со мной нет ничего, никакой книги, а книги мы взяли с собой из Руси, но когда меня пограбили, то захватили и их».
Так вот какой странник отправился в путь! Образованный, знающий многие восточные языки. Но, может быть, средневековый купец, особенноволжский купец, и должен был быть таким? Он же посредник между Востоком и Западом, причем является таковым в течение нескольких сот лет, еще задолго до владычества Орды, да и при немтоже! Когда-то, во времена расцвета Хазарии, по Волге ходили купцываряги-русы, которых видел и описал Ал-Гарнати. А после крушения Хазарии и Болгарии, со становлением на Волге Ростово-Суздальской Руси купца-варяга или варяжского руса постепенно вытеснил этакий «универсальный» тип купца, одинаково свободно чувствовавшего себя в любой языковой и религиозной среде.
Год 1466-й. «В те же лета некто именем Афонасий Никитин сын Тверитин ходил за море», сообщает летопись. «Пошел на Углич, а с Углича на Кострому, к князю Александру с грамотой великого князя, и отпустил меня свободно. Также свободно пропустили меня и на Плесо в Нижний Новгород Проехали свободно Казань, Орду, Услан, Сарай» пишет Никитин.
Что же происходит дальше с караваном?
А дальшебедствия и лишения.
«Поехали мимо Астрахани Царь нас увидел, а татары кричали нам: Не бегите! Судно наше малое остановилось они взяли его и тотчас разграбили; а моя вся поклажа была на малом судне. Большим же судном мы дошли до моря и встали в устье Волги Здесь они судно наше большое отобрали, а нас отпустили ограбленными». Просили купцы помощи у каспийских князей, били челом самому ширваншаху, чтобы он пожаловал чем дойти до Руси. «И он не дал нам ничего».
Что же решают ограбленные купцы?
«Заплакав, разошлись, кто куда: у кого было что на Руси, тот пошел на Русь; а кто был должен там, тот пошел, куда глаза глядят; другие же остались в Шемахе, а иные пошли работать в Баку».
Вот тут бы, казалось, Афанасий должен был поразмыслить, что ему делать дальше. Но нет! Для него нет дороги назад:
«А я пошел в Дербент, а из Дербента в Баку, а из Баку пошел за море».
За море?! Один? Ограбленный до нитки?! Что делать за морем купцу, которому нечем торговать?!
Весной 1468 г. Афанасий Никитин пришел в Персидскую землю: «Из Рея пошел в Кашану и тут был месяц. А из Кашана к Найину, потом к Йезду и тут жил месяц».
Красивы и богаты персидские города. Все здесь естькитайские шелка, индийские шали, дорогое оружие, украшенное каменьями, золото и серебро. Со всего света съезжаются сюда купцыпродавать и покупать. Но для Афанасия Никитина персидские земли, по-видимому, не представляли особого интереса. Еще целый год странствийи всего три строчки в листках: «А из Йезда пошел к Сирджану, а из Сирджана к Таруму, где финиками кормят домашний скот» Ну, что торговать нечемэто понятно, ограблен купец в начале пути. Но что тогда он делал в Персии целых два года? Может быть, бродя из города в город, искал знакомых купцов? Или он, как считают многие исследователи, принял в Персии ислам и пошел дальше по белу свету уже не русский купец Афанасий Никитин, а Ходжа Юсуф Хоросаникупец из Хоросана? В записях Никитина нет никаких сведений о Хоросане и о том, каким образом он стал Ходжой Юсуфомтолько перечисления городов, где он побывал. И лишь «в стране Индейской» начинается описательная часть: по-видимому, он у цели. «И привез я, грешный, жеребца в Индийскую землю; дошел же до Джунира благодаря Бога здоровым, стоило мне это сто рублей».
Откуда взялся у ограбленного до нитки Афанасия жеребец, стоивший на Востоке бешеные деньги, и сто рублей? Откуда деньги на переезды, жилье, пищу, покупки? Ведь не нищим ходит по Индии Никитин! Только на жеребца «извел 68 футунов, кормил его год», пока не продал в Бидаре. Футунзолотая монета, а 68 футуновцелое состояние. Может быть, «одарили» тверского купца хоросанские купцы-мусульмане? Во всяком случае, «чудо господне», которое случилось с ним в Индии, в городе Джунире, произошло тоже благодаря заступничеству мусульман:
«Хан взял у меня жеребца. Когда же он узнал, что я не басурманин, а русский, то сказал: И жеребца отдам и тысячу золотых дам, только прими нашу веру
Нет, похоже, в Персии Никитин все-таки не принимал ислам, хотя внутренне готов был к этому: «Кто по многим землям много плавает, тот во многие грехи впадает и лишает себя веры христианской» Однако из текста «Хожения», несомненно, следует, что по крайней мере к концу путешествия Никитин уже придерживался какой-то совершенно непонятной веры, хотя родился и жил в Твери, то бишь в православной Руси. Имеется в виду молитва, которой оканчивается его книга. По-русски в ней звучит только первая фраза: «Милостию божию придох ж три моря», дальше идут написанные кириллицей аяты (стихи) из разных сур Корана, а перед нимитакой арабский текст: «Нет бога кроме Аллаха, Милостивого и Милосердного, а ИисусДух Аллахов» Он тоже, как и суры, записан кириллицей. Ясно, что это молитва, более тогосимвол веры. Но чей? Мусульманина? Христианина? Непонятно! Впрочем, Никитин честно предупреждает своих читателей: «Братья русские, если кто хочет пойти в Индейскую землюоставь веру свою на Руси, и прославляй Махмета (пророка Мухаммеда. Примеч. авт.) А правую веру Бог ведает, правая вераединого Бога знать, имя его призывать на всяком месте». Какая необычная для Средних веков широта взгляда!
С какой же целью все-таки ходил в Индию Афанасий Никитин?
Русь знала об Индии и до путешествия Никитина. Читали тогда и «Александрию», рассказывающую о походе Александра Македонского на Восток, переписывались и пересказывались «Сказания об Индейском царстве». Ценилась на Руси и «Христианская топография» византийского путешественника VI в. Космы Индикоплова. Индия слыла страной несметных сокровищ, охраняемых сказочными существами. «Есть тут люди псоглавые, у всякого шесть рук и шесть ног» «Единорожец, копая землю, гром производит» «В Океан-море чудовища людей подстерегают, нападают на корабли». И в эту таинственную, полусказочную страну отправился от берегов Персии на тавенебольшом торговом суднехоросанский торговец Ходжа Юсуф, он же тверской купец Афанасий Никитин Все без исключения исследователи «Хожения за три моря» отмечают«поразительную точность собираемых сведений, отличную от всех трудов европейских путешественников». Вот Индия, увиденная его глазами, глазами жителя Твери XV столетия:
«Люди ходят нагие, не покрывая ни головы, ни груди, волосы заплетают в одну косу. Князь их носит покрывало на голове и на бедрах; бояре ходят с фатой на плече, а другой на бедрах; слуги княжеские с фатой на бедрах, со щитом и мечом в руках, а иные с копьями, с ножами или с луками и стрелами. Женки не покрывают волос, ходят с голыми грудями, все голы, босы и черны
У них пашут и сеют пшеницу, рис, горох и все съестное. Вино же у них приготовляют в больших орехах кокосовой пальмы. Коней кормят горохом. В Индейской земле кони не родятся; здесь родятся волы и буйволы. На них ездят и товар иногда возятвсе делают»
Но вот и странная запись:
«Меня обманули псы-бусурмане: они говорили про множество товаров, но оказалось, что ничего нет для нашей земли».
Какой товар для своей земли он ищет? Что нужно ему в богатой Индии? Есть здесь и ткани, есть и перец и краска. Вот Ормузвеликая торговая гавань. Люди со всего света бывают здесь. Все, что на свете родится, в Ормузе есть. Вот «Камбайпристань всему Индейскому океану», и товар в нем любойи грубая шерстяная ткань, и краска индиго, и лакх, и сердолик, и гвоздика. «А в Каликутепройти его не дай Бог никакому судну! А родится в нем перец, имбирь, цвет мускат, цинамон, корица, гвоздика, пряное коренье. И все в нем дешево»
Все дешево, все редкостьэто ли не клад для купца?! А он твердитобманули псы-басурмане Ему нужен «особый товар». Только с ним может вернуться Афанасий в Тверь. Илидругой вариантне привозить этот товар, а все выведать про него, узнать пути к нему, способы доставки Но нет нигде нужного «товара», и Афанасий в отчаянии решает возвращаться назад: «В пятый же день Пасхи надумал я идти на Русь».
Весной 1471 г., после пяти лет «хожения» и, очевидно, не найдя желаемого, отправляется Афанасий Никитин в обратный путь. Но возвращается он не знакомым уже путем, а вслед за войском Делийского султаната идет в соседнее княжество Виджаянагар, которое ведет войну против мусульман.
Царям Виджаянагара принадлежала большая часть полуострова Индостан, от Малабарского до Коромандельского берега. Здесь, в самом сердце Индии, неподалеку от Виджаянагара, в недоступных горах находились алмазные копи Голконды
Вот она, эта запись в листках Афанасия: «И пошел я в Коилконду, где базар весьма большой».
Голконданеприступная крепость, окруженная 11-километровой стеной, была построена еще в начале XII в., когда здесь правила воинственная династия Какатиа. Спустя два века, после длительных войн, к власти пришла исламская династия Бахманидов. Тогда и появились в крепости мечети, минареты. Во времена странствия Афанасия Никитина она была уже столицей могучего княжества. Земли ее простирались от гор до океана, легенды об ее сокровищах разносились по всему свету.